***
Около десяти утра тридцатого июня я подходил к дому родителей. Калитка оказалась заперта. Я не стал в неё колотить и драть горло, а привычно перелез через забор, и, пройдя через двор, постучал в окно. — Кто там? — раздался из дома незнакомый и испуганный женский голос. — Сын домой вернулся. А кто там? Дверь открыла незнакомая женщина примерно сорока лет. На ней был надет летний сарафан салатового цвета. — Ты, наверное, Ваня? — радостно сказала женщина. — А как ты оказался во дворе? — Отвечаю по порядку. Да, я Иван. Оказался во дворе как обычно, перелез через забор. Теперь встречный вопрос, кто вы и что делаете в нашем доме? — Мальчик, мы купили этот дом три недели назад, теперь это наш дом. Твои родители предупреждали, что ты в лагере и не знаешь об этом, потому придёшь сюда. Они просили передать, что теперь живут у бабушки, — поведала мне эта дама. — Спасибо за информацию и извиняюсь, что напугал вас. Закройте за мной калитку, а то второй раз лезть через забор не горю желанием. — Конечно-конечно, сейчас провожу, — сказала женщина. — Ничего страшного, я всё понимаю. Мда, вот и сюрприз, однако! Дошёл до дома бабушки, тут идти было не очень далеко, пара минут. На месте не оказалось ни дома, ни забора, зато был фундамент, покрытый рубероидом по периметру бывшего бабушкиного дома. Ещё было несколько аккуратно сложенных куч кирпичей, большая куча песка и накрытые полиэтиленом мешки с цементом. Из-за кучи кирпича вышла мать, она была вся в цементе. — Привет, мам. — Ой, сынок! — обратила она на меня внимание. — Ты вернулся! Мать бросилась меня обнимать. — Как съездил? — спросила мать. — Шикарно съездил. Особенно классно было вернуться домой и обнаружить там чужих людей. Вы я смотрю, развлекаетесь вовсю. Рассказывай, что случилось. — Ну, сын, мы продали дом, — сказала мать. — Это я понял. За сколько хоть? — Шестнадцать миллионов! — шепотом сказала она. — Так дешево? Блин, да я спустил на аферу в два раза больше. — Ну, у нас же дом был без документов, только договор купли-продажи от предыдущих хозяев, даже без домовой книги, — поведала мать. — А с бабушкиной халупой что? — Мы когда начали обкапывать вокруг под фундамент, бабушкин дом рухнул. Конёк крыши был мне по пояс, — рассказала мать. — Такая пылища стояла, как ядерный гриб в миниатюре. — И где мы теперь живём? — Мы с отцом пока живём у родственников, у тети Гали. Бабушку приютил сосед, вон из того дома на два двора выше. — Мать указала дом на противоположной стороне улицы. — Там одинокий дед живёт, они с твоим дедушкой дружили. — Понятно. А где отец? — Отец на процедурах в поликлинике. — Мать погрустнела и зло посмотрела на соседний дом справа от нас. — Мы когда сюда въехали, на него сосед из этого дома с дракой бросился, кинул в твоего отца кирпич и сломал ему ногу. Мы милицию вызвали, заявление написали, но его у нас не приняли. Оказывается, у этого соседа друг мент в чине полковника нашего отделения милиции, он всё замял и твоего отца чуть не посадили. Жена соседа на него заявление написала, будто он её изнасиловать попытался. Менты твоего отца со сломанной ногой забрали в отделение милиции и продержали несколько часов. Потом отпустили, эта тварь сказала, что пошутила. Мы потом писали заявление о клевете, но его у нас тоже не приняли, всё из-за того же мента. С*ки, ненавижу тварей. Это не соседи, а нелюди! Каждый день приходят и злорадствуют. Что-то меня это всё напрягает. Такая бодрость по телу прокатилась. Не простая бодрость, а бодрящая злость, когда хочется пойти и поубивать всех. Тут из того двора появились мужчина и женщина. У них на лицах гуляли гадкие улыбки. Они встали на углу возле своего дома и стали на нас смотреть и ещё гаже расплывались улыбки на их лицах. Достаю волшебную палочку. — Легилименс. — Направляю заклинание чтения мыслей на женщину. Быстро прочитал поверхностные мысли. «Надо запугать и прогнать их, пока они не оформили документы, чтобы захапать себе их землю. Муж был дальним родственником деда, от которого достался дом, а раньше эта земля была общая. Если бы не эти, мы бы бабку подпоили и заставили на нас оформить дарственную. Ну ничего, мы их выгоним. Не зря же мы с главным ментом договорились, и дому их помогли рухнуть тоже не зря. Как жаль, что он рухнул не им на головы, как планировала. Сейчас этой суке проломлю лопатой голову, а муж сосунка отпи*дит до полусмерти. А если убьём, даже лучше, друг мужа нас отмажет, оформит как самооборону». — Ах вы твари! — громко сказал я. — Убить нас вздумали! Ну, так получайте же сами то, чего желаете другим! Нашёптываю короткое проклятие из малефицизма и подвешиваю в ауру. Не успеваю начитать второе, как замечаю в руках соседки лопату, которую она занесла и пытается ударить ею мою мать. — Отделение органов! — Кидаю из ауры заготовленное заклятие и отсоединяю сердце женщины от кровеносных сосудов. Можно было бы отсоединить любой орган, язык, желудок, это универсальное медицинское заклинание для пересадки органов. У соседки ослабевает хватка, и лопата падает на землю, а сама она хватается за грудь в районе сердца и с жутким хрипом заваливается на землю. Мой резерв пуст, почти всё ушло на заклинание. Тут на меня как танк надвигается сосед, здоровенный мужик. — Ты что с ней сделал, щенок! — зло кричит он. — Я тебя сейчас убью, тварь! Вначале я испугался, но тут же страх сменился на жгучую ненависть к этому гаду, направляю на него волшебную палочку и за счёт праны активирую заклинание. — Авада Кедавра, сука! Из волшебной палочки вылетает яркий зеленый луч заклинания, который попадает мужчине в грудь, от чего он заваливается назад без признаков жизни. У меня в глаза темнеет, становится холодно, и я теряю сознание. Очнулся в незнакомом помещении. Чувствую невероятную слабость. Огляделся, насколько хватило сил. У меня отняли всё, кольца порт-ключи, браслет с чарами отвода глаз, даже переодели в какую-то пижаму. Белые потолки и стерильный запах подсказали мне, что нахожусь в больнице. А вот стальная запертая дверь и мощные решетки на окнах, а ещё отсутствие соседей по палате и привинченные к полу кровати не внушают оптимизма. Тут залязгал замок двери и внутрь вошёл мужчина среднего возраста в белом медицинском халате. Он подошёл ко мне. — Так-так, молодой человек, как себя чувствуете? — спросил, как я понял, доктор. — Плохо. — Честно тихим голосом отвечаю на заданный вопрос. — Конечно, плохо, — сказал мужчина. — У вас мало того, что магическое истощение, так ещё и колдовали за счёт жизненной энергии и чуть себя не убили. Теперь недели две не сможете колдовать. Хотя, о чем это я, теперь вы вообще не сможете колдовать, поскольку в Азкабане это невозможно сделать. — Азкабан? Что это? — А ты не знаешь? — удивленно спросил доктор. — Это международная тюрьма для магов. — А почему я должен там оказаться? — Ну как же, ты что, законов не знаешь? Ещё в 1717 году на международной конференции был принят закон, что за применение непростительного заклинания положен пожизненный срок в международной тюрьме. К непростительным заклинаниям относят заклинания отделение души, подчинения и полной боли. — Даже, если это была самооборона? — А всем пофиг, что было, — пожав плечами, сказал доктор. — Главное, это факт использования непростительного заклинания против человека. Вот грохни ты тех обычников как бабу, то может за самооборону и отделался бы условным сроком или вообще ничего не было бы, а так, точно в Азкабан отправят. — Чрево Тиамат! Чтоб вас за такие законы грызли черви в дерьме Кингу! — Это хорошо, что ты такой бодрый, — с улыбкой сказал доктор и покинул палату. Я погрузился в тяжкие раздумья, сил не было даже пошевелиться, не то, что использовать магию. Через некоторое время в палату зашёл мужчина с военной выправкой и взглядом следователя. На нем был надет костюм. С ним зашел тот же доктор и ещё один человек, тоже в костюме. — Ну здравствуйте, молодой человек. Я представитель Федеральной службы по магическом надзору. Доктора, ты, наверное, уже видел. Это штатный менталист, он проследит за тем, что ты даёшь правдивые ответы. Давай, ты сейчас расскажешь всё, что произошло. Доктор подошёл ко мне с шприцом в руках и что-то вколол в вену на руке. Я не мог ничего поделать. После укола сознание словно стало лёгким и плывущем на облаках, захотелось поделиться всем, о чем попросят с окружающими людьми, и это состояние нарастало. — Ты, наверное, думаешь, что тебе вкололи? — Спросил федерал и сам же ответил. — Пока лекарство начинает действовать, поясню. Это сыворотка правды, магический её аналог. Менее вредный, чем у наших европейских коллег, поэтому разрешено к использованию на детях от одиннадцати лет. Доктор посмотрел мне в глаза. — Подействовало, — произнёс доктор. — Замечательно, — выдал федерал, после чего достал диктофон и нажал на кнопку записи. — Назови своё имя, фамилию, и отчество, — обратился ко мне он. — Иван Сергеевич Токарь. Дальше пошли быстрые рубленные вопросы и ответы. — Назови дату своего рождения, — продолжил задавать вопросы федерал. — Пятнадцатое августа 1982 года. — Ответь, ты убивал тридцатого июня двух человек при помощи заклинаний? — Да. — Почему ты убил этих людей? — Они пытались убить и покалечить меня и родных. — Какие заклинания ты использовал для убийства? — Разделение органов и Авада Кедавра. — Шикарно! Разделение органов, это что-то темномагическое? — спросил у доктора федерал. — Это медицинское заклинание для пересадки органов, — отвечаю, думая, что спрашивают меня. — Какой талантливый юноша, — с сарказмом произнёс федерал. — Жаль, что дело придали огласке, нам бы в контору такой пригодился. И ведь по силе не скажешь, что маг, явно сквиб, а авадами кидается и высокоуровневыми медицинскими чарами убивает. — Ну, Аваду он кинул, буквально сжигая свою жизненную силу, — заметил доктор. — Явно же, что просто так свою жизнь не сжигают. Всё же глупый закон. Надо наказывать не за использование конкретных заклинаний, а по ситуации. Он и так после этого прожил бы лет пятнадцать, не больше, а его ещё в Азкабан сажаете. Жаль пацана, ведь он был в своём праве. — Жаль, — произнёс федерал. — Но ничего не поделаешь. Закон суров и должен исполнятся. Его даже в суд не придётся доставлять, дела с непростительными быстро и заочно решаются. Дальнейшее не помню, поскольку потерял сознание.Глава 3
14 мая 2016 г. в 14:50
Днём мы поехали на экскурсию по столице, съездили на Красную площадь, на Воробьёвы горы, на Чистые пруды и ВДНХ. Усталые, но довольные мы вернулись на съемную квартиру к намеченному хозяином жилья времени. У меня складывалось чувство дежавю, словно уже когда-то бывал во всех этих местах. Абсолютно спокойно ориентировался на местности и мы даже ни разу не спрашивали дороги. Марина говорила, где хочет побывать, я вел к нужному месту. В отличие от девушки, не тормозил в метро. Она постоянно тормозила, разевала рот и крутила головой в попытках сориентироваться, я хватал её за руку и, полагаясь на интуицию, тащил, словно на буксире, в нужную сторону на пересадку в метрополитене на другую линию, и всегда мы садились в вагон, из которого ближе всего выходить к намеченному месту. Это меня самого удивляло, поскольку точно никогда не был в Москве и метро увидел впервые.
Вскоре появился Василий и быстро собрал свои вещи. Попутно рассказал, как с ним связаться, если что понадобится.
После его ухода мы приняли ванну, поужинали, и я впервые познал, что такое быть с женщиной. Это было весьма волнительно, и несмотря на наши отношения в автобусе, всё равно сильно переживал.
— Ну что я могу сказать, завтра кое-кому надо устраиваться на работу. Только не на простую работу, а в нужное место. Я посмотрю, куда лучше пристроить тебя.
— Эй, а ты не слишком мелкий, чтобы заниматься такими вещами? — возмущенно воскликнула Марина.
— Чтобы платить за тебя, за квартиру и за еду, и в постели кувыркаться — не мелкий, а чтобы искать правильное место работы, значит, мелкий? Тебе не кажется, что двойные стандарты тут неуместны? Мы уже выяснили, что я умнее, и ты тоже желаешь разбогатеть. Так что я придумываю аферу и руковожу процессом, а ты без комментариев делаешь то, что скажу. В таком случае гарантирую, что вскоре мы разбогатеем.
— Ладно. Но ты уверен, что всё получится? — спросила девушка.
— Доверься мне.
Ну, насчёт того, что с девушкой по завершению аферы всё будет хорошо, я не был уверен. Конечно, постараюсь сделать всё возможное, чтобы она не пострадала, но исполнители часто заваливаются на мелочах. Когда речь заходит о больших деньгах, то приходится идти на риск. Я надеюсь срубить не меньше миллиона долларов. У меня было время обдумать заново, как добывать деньги, и я осознал, что с моими силами лезть к сильным мира сего не вариант. Был бы по силам Империо, то без проблем, а с Конфундусом наперевес страшно. Значит, остаётся провернуть аферу. Самостоятельно аферу не потяну, поэтому обзавелся невольной помощницей. В принципе, если бы не я, она бы уже загремела на зону на десять лет, или сколько положено за особо крупную партию наркотических веществ? Так что совесть меня нисколько не мучила.
С раннего утра прогулялся по рынку, пообщался с продавцами, приобрел газету объявлений и несколько экономических журналов. Одна фамилия меня привлекла особенно — Березовский. Отчего-то вместо честного бизнесмена, как расписывал журнал, у меня он ассоциировался с крупным жуликом, наворовавшим денег. Провернуть аферу над жуликом, что может быть забавнее?
Изучил, какие предприятия упоминались в принадлежности этому человеку. Автоваз-Банк и Автоваз. Ещё есть упоминания о связи с Мост-Банком. Хм… Этот тип подгрёб под себя завод Автоваз? То-то у жигулей качество стало хуже. За это он заслуживает анальной кары! Такого человека точно не жалко ограбить.
Вернулся домой, Марина к этому моменту приготовила завтрак.
— Ты где был? — спросила она.
— Приобретал прессу, чтобы подыскать тебе работу.
— Есть что-нибудь интересное? — спросила Марина.
— Пока только наметки.
После завтрака позвонил в справочную.
— Алло, справочная, — раздался приятный женский голос
— Девушка, мне нужен телефон рецепшена Мост-банка в городе Москва.
— Это вам будет стоить сто рублей, — сказала оператор.
— Хорошо, я согласен на оплату.
— Секундочку, — спустя некоторое время ответила девушка. — Записывайте…
Я записал номер и повесил трубку телефона. Набрал номер Мост-банка.
— Вы позвонили в Мост-банк, Алёна слушает, здравствуйте.
— Алёна, добрый день. Меня зовут Иван Сергеевич, помощник управляющего директора металлургического завода Красный октябрь. Скажите, в вашем банке имеется лизинговое подразделение?
— Простите, нет, — ответила девушка.
— Но вы же должны сотрудничать с какой-то лизинговой фирмой, или должна быть дочерняя фирма, занимающаяся лизингом.
— Секундочку, я уточню. — Девушка положила трубку, и на заднем фоне послушалось неразборчиво бурчание. — Ой, простите, да, у нас есть лизинговая дочерняя фирма. Фирма называется Мост-лизинг.
— Мне нужны контакты этой фирмы, адрес, телефон.
— Секундочку, — сказала девушка. — Записывайте…
Дальше я связался с «Мост-лизинг» и представился соискателем работы. У них была вакансия курьера.
— Марина, быстро ноги в руки и бегом по этому адресу. Делай что хочешь, но устройся в эту компанию на должность курьера!
— Курьера? — возмутилась она. — Но у меня же высшее образование!
— А вот об этом говорить не стоит. Даже не вздумай упоминать, что разбираешься в бухгалтерском учете. Я сказал, курьером, значит, так надо!
— Я всё поняла, — согласилась Марина. — Но вдруг у них нет свободной вакансии?
— Ты ещё здесь? А ну бегом понеслась, пока действительно они кого-нибудь не приняли!
Пока девушка ездила трудоустраиваться, я сходил на телеграф и отправил родителям телеграмму:
Встретился с группой БКС. Мы через Москву отправились в экспедицию на Алтай. У меня всё замечательно, кормят от пуза, компания шикарная. Вернусь примерно через месяц. Телеграмм больше прислать не смогу, будем в глуши. Ваня.
Девушку приняли на работу, правда, с зарплатой, на треть меньше таковой по городу для данной должности. Мотивировали это испытательным сроком на три месяца. Ну, полагаю, кто-то из руководителей прикарманивает себе наличность, должную идти на зарплаты некоторым должностям, а курьеров каждые три месяца меняет, но так даже лучше. Текучка кадров на данной должности должна быть высокой, а, соответственно, быстро уволившийся курьер не вызовет серьёзных подозрений.
— Ну и зачем ты меня заставил устроиться туда? Должность самая низкая, зарплаты хватит, только чтобы впритык заплатить за квартиру и это без оплаты коммунальных платежей, а на еду и прочее не останется ни копейки! Надеюсь, ты сумеешь объясниться? — возмутилась Марина.
— Так надо. Ты молодец. Теперь ты должна найти, где хранятся рабочие документы и незаметно посмотреть, а если получится, скопировать график ежемесячных платежей и приметь, где и как хранится реестр фирм с реквизитами.
На следующий день Марина принесла копию графика ежемесячных платежей. Я стал его изучать.
— Сложно было достать?
— Не очень. С часу до двух в офисе не остаётся никого, обеденный перерыв. Я спокойно просмотрела бухгалтерские документы и на ксероксе сняла копию, — поведала шпионка.
— Умничка.
— Ох-хо-хоюшки… — простонала Марина, растирая ноги. — Я столько за всю жизнь не ходила, сколько за сегодня. Это ужасно тяжелая работа! Блин, я не знаю, как завтра пойду туда, сил вообще никаких нет. Вроде таскаешь конвертики, а тут ещё это метро, всё такое незнакомое.
— Милая, потерпи немного, максимум, месяц. Деньги просто так не достаются, а уж большие деньги тем более!
— Что ты хоть задумал?
— Вот, видишь эту фирму? — Показываю на строчку в графике платежей. — Каждый месяц на офшорную компанию идёт платёж в размере четырёх миллионов трехсот десяти тысяч долларов. Твоя задача найти реквизиты этой фирмы и принести копию бланка.
— Ты что, хочешь кинуть эту контору на четыре ляма баксов?! — удивленно воскликнула Марина. — А если нас поймают?
— За мошенничество светит в два раза меньший срок, чем за полкило марихуаны. Так что тебе ли бояться подобной мелочи? — с улыбкой спрашиваю девушку.
Про себя подумал: «А мне ещё четырнадцати нет, так что в случае провала максимум на учёт поставят».
— Да… — протянула она. — У тебя губа не дура! На мелочи не размениваешься. Но как ты думаешь это осуществить?
— В лучшем виде! Твоя задача достать бланк и организовать отмывку денег.
— Я не согласна так рисковать ради жалкого процента! — возмутилась Марина.
— Ну, хорошо. Десять процентов, и то, только из уважения к тебе.
Мы ещё долго торговались, но в итоге так и остановились на десяти процентах Марине, и девяносто мне, как «мозгу» и организатору.
На следующий день у меня на руках оказался документ с реквизитами фирмы. На Казанском вокзале нашёл парочку более-менее прилично выглядящих бомжей с подмосковными паспортами. Обработал их вначале Конфундусом, затем гипнозом. Это было нелегко, но сработало.
Пара дней и все оставшиеся деньги ушли на то, чтобы приодеть бомжей, сменить одному из них ФИО на точную копию имени Генерального директора офшорной компании.
Затем пришлось целый день работать карманником в метро под чарами отвода глаз. Поправив бюджет на несколько десятков миллионов рублей, начал эпопею с регистрацией офшорной компании. Была зарегистрирована Кипрская фирма, различавшаяся в названии лишь одной буквой с той, которой должен поступить ежемесячный платёж, генеральный директор — полный однофамилец. Самым сложным было открыть счёт в том же самом банке, что и у той фирмы. На всё это ушло две недели времени, и то, лишь благодаря щедро раздариваемым конфундусам и легкому гипнотическому внушению.
Была изготовлена точная копия документа с реквизитами и названием нашей фирмы, и Марина подменила бумаги. Через неделю должен был состояться очередной платёж, и я дал добро девушке уволиться из фирмы.
Почти все полученные при помощи карманных краж деньги ушли на регистрацию фирм-однодневок в офшоре. На следующий день после оплаты лизинговой компанией счетов мы получили перевод на счёт своей компании, и в течение нескольких дней гоняли деньги через фирмы однодневки, запутывая следы.
В итоге после процедуры отмывания у нас осталось 3 837 000 долларов, из которых мне досталось 3 400 000 долларов на нескольких счетах в банках, находящихся в офшорной зоне, и 52 000 долларов наличными, которые были переведены в несколько московских банковских отделений на счета, открытые на бомжей. Они же и обналичивали средства под конфундусом. Две тысячи ушли бомжам в качестве оплаты их услуг. Проблема с миллионами была в том, что я мог их получить лишь по достижении восемнадцати лет. Но вроде бы следы были запутаны хорошо, и ждать оставалось всего четыре года, так что не вижу проблем. Можно было бы обналичить, но чем больше сумма, тем больше мороки и выше шансы привлечь к себе ненужное внимание.
Марина вначале хотела открыть себе счёт в Швейцарском банке и перевести туда свою долю. Я её с трудом отговорил от столь безрассудного поступка. Я был уверен, что вскоре Швейцарские банки будут смотреть на «легальность» доходов и арестовывать счета с нелегальными доходами. В итоге она открыла счёт в банке Кипра, переведя свою долю туда. Небольшую сумму на своё имя перевела переводом так же, как я на бомжей, и подумывала улететь в Грецию.
Девушка из-за ментальных закладок не хотела со мной расставаться, но я не стал дожидаться «погоды с моря», и по получению наличных уничтожил все документы, способные навести на меня. Провёл с Мариной гипнотический сеанс, заставив её забыть обо мне. Боясь проверять работоспособность порт-ключа, на автобусе по проверенной схеме отправился домой.