Похищение Кеи

— Кея, а ты уже придумал, что будешь делать на рождество? — Тамаки мечтательно грыз карандаш, глядя в потолок. — Как всегда, отец устроит какой-нибудь прием. — Кея даже не поднял глаз на блондина. — И тебе на них действительно интересно? — удивился Суо. — Не особо, — Кея не отрывался от своего домашнего задания. Ему предстояло не только его доделать, но еще и проверить тетрадь приятеля. Или дать приятелю списать, что даже вероятнее. Тамаки на реплику друга не отреагировал никак. Несколько дальнейших минут прошли в тишине, и Отори бы радоваться, да нет. Затянувшееся молчание обеспокоило Кею, и как оказалось вовремя. Тишину разрезал радостный вопль: — Я придумал. Я тебя украду. Кея опешил. — Ты что? Тамаки счастливо сиял, это можно было почувствовать даже не смотря на него: — Я тебя украду и отвезу в одно потрясающее место! Потому что рождество надо встречать весело! — Нет. — Но Кея, у тебя же все равно нет планов. — Прием у отца, — Кея предпочитал быть краток. Он попытался продолжитьработу, но тщетно. — Тебе туда не хочется. К тому же, — Тамаки выразительно ткнул указательным пальцем в Отори. — У ТЕБЯ планов нет. — Тама... — Ну Кея.... — Та... — Ну... Брюнет все-таки поднял голову и понял, что сделал это зря. Щенячьи глазки Тамаки в действии. Кея открыл рот и... тут же его закрыл. Потом тяжело вздохнул и сдался. Переспорить Тамаки? Даже не надейтесь. Первый раз в жизни Кея отмечал рождество вот так — без родителей и не дома. Когда он сказал отцу, что Тамаки пригласил его куда-то на курорт, отец не только не возражал, а даже поддержал идею. Впрочем, Кея и не сомневался. Сейчас он смотрел на Тамаки, сияющего своей особенной улыбкой. Она была совсем не похожа на те, которыми француз одаривал всех окружающих. Та, слишком красивая, слишком широкая, слишком сияющая вариация сейчас была отброшена и надета совсем другая. Легкая и теплая. Брюнету подумалось, что он уже почти может понимать Суо. Не то, чтобы он действительно этого хотел. Этот неугомонный приятель выводил его из себя своей активностью, легкомысленностью и способностью достать за пять секунд всех окружающих. Ненарочно, что характерно. Но чувствовать, что ты понимаешь что-то, чего не понимают другие было.... приятно, наверное. Они оба, уставшие и в целом довольные, сидели на скамейке на холме и смотрели на рождественские феерверки. Зачем они это делали, Кея не интересовался. Хватало того, что Тамаки был счастлив. Это вкладывало в сердце Кеи какое-то странное удовольствие, пока еще непонятное, но в целом вполне приятное. Отори вздрогнул, когда Тамаки встретил очередной феерверк слишком уж громкими овациями. — Кея, как они это делают? Это же совсем как настоящая ласточка была. — Щеки блондина налились румянцем. Кее захотелось прикрыть их своими ладонями, чтобы этот дурак не обморозился. Глупо, конечно. Не так уж и холодно на улице. Кея одернул себя и сдержался, но желание никуда не делось. А Тамаки уже дергал его за рукав. — А давай сегодня вообще не будем спать! И Кея неожиданно для себя рассмеялся так весело, что выражение лица Тамаки с радостного сменилось на обеспокоенное. Он резко потянулся вперед и прижался губами ко лбу Отори, отчего тот замер. — Ты что делаешь? Тамаки отстранился с улыбкой. — Проверяю, не заболел ли ты. — Тамаки чуть погрустнел. — Моя мама так делала, когда я маленьким был. В этот момент Кея вдруг осознал, что грустный Тамаки — это фактически маленький локальный конец света, как резко погаснувшее солнце. Незаметный для большинства, но очень ощутимый для тех, кого это солнце освещает. И ему отчаянно захотелось не дать солнцу погаснуть. Стать спасителем хотя бы своего собственного мира. Маленького, состоящего сейчас из него и его солнца. Кея даже выругался про себя — вот ведь никогда романтиком не был. Он решительно поднялся и потянул Тамаки за шарф. — Пойдем в гостинницу. Не спать в тепле гораздо лучше, чем на улице. И это не мне угрожает опасность заболеть. Губы Тамаки расплылись в улыбке, и он повис на шее Кеи, вызвав недоуменные взгляды прошедших мимо людей. — Мон ами, ты заботишься обо мне. Это так здорово! И Кея снова решил, что когда-нибудь он убьет этого нахала. По дороге в гостинницу Тамаки несколько раз успел уронить их обоих в сугроб, за что схлопотал щелбан. Кея не любил рукоприкладство, но этот паршивец буквально нарывался. В итоге до номера они добрели буквально заливая все вокруг стремительно тающим снегом. Прежде чем Кея успел предложить Тамаки первым пойти принять горячую ванную, блондин стащил с Отори пальто и радостно возвопил: — А сейчас, горячие источники! Кея оторопел. Ну нет! — Какие еще источники? — Брюнет попытался грозно посмотреть на Суо, но тому похоже все эти действия не внушали никакого страха. — Горячие! Чтобы не простыть. Отори еще не успел ответить, а его уже тащили куда-то в сторону лифта. "Чтобы я еще когда-нибудь согласился с ним поехать!" В источниках Кея расслабился и закрыл глаза. Тамаки подозрительно притих, но это сейчас брюнета волновало слабо. Покой и тишина — вот чего он желал. Конечно, он предполагал, что рождество с Тамаки будет кошмаром, но не до такой же степени? И предчувствие подсказывало, что это не все сюрпризы. Но все же... Кея воспроизвел перед мысленным взором ту самую улыбку Тамаки. Было бы здорово, если бы Тамаки больше никому так не улыбался. Из мечтаний его вырвал голос: — О чем ты так задумался, Кея-кун? Отори приоткрыл один глаз. Тамаки сидел в нескольких метрах от него, прислонившись к забору, и был на редкость серьезен. — Ни о чем. — Тогда подойди сюда, пожалуйста. — Тихий голос Суо насторожил брюнета. — Зачем? — Просто подойди. Кея нахмурился. Неужели, Тамаки вспомнил еще что-то, что вспоминать не стоило? Он нехотя приподнялся и приблизился к блондину, опускаясь рядом с ним обратно в воду. — Что? Тамаки вдруг ткнул пальцем вверх. — Вот! Кея поднял глаза и оторопел. Омела? Он резко опустил голову и замер. Тамаки смотрел ему в глаза, почти касаясь его губ своими. — С рождеством, мон ами. Расстояние между ними сократилось мгновенно. Кея, в который раз за день, удивился замедленности своей реакции. Он не умел целоваться. Он вообще никогда не целовался. Тамаки, похоже, был не опытнее его, но в теории явно преуспел. "Черт, если все это было тщательно спланированной попыткой соблазнения, но Тамаки на самом деле не так прост, как кажется." — Пронеслась в голове брюнета последняя мысль, прежде, чем стыдливо покраснеть и умчаться куда-то вдаль, следом за стремительно уехавшим самообладанием.