Вдохновило:
Слот – Ave Maria Мертвые Дельфины – Девственность
Когда они заваливались в квартиру, жадно целуясь, совсем не обращая внимания на запозднившихся соседей, торопящихся домой, ни у одного из парней не пронеслась даже мысль о том, что все их попытки скрыть свои отношения, провалились прахом. Все потому что за недолгим обдумыванием такого странного поведения Мина, крышу у Лухана сорвало напрочь. Все потому что обычно недотрога Минсок, был особо недотроглив на людях, даже при общих знакомых странной парочки, хоть табличку вешай «особо рогатым с копытами не приближаться». Все потому что тот самый недотрогливый Ким булочка Минсок, который, к слову, ну совсем не умел пить, перебрал. И перебрал он не в пользу унитаза, как это должно пойти по канону, а в пользу особо рогатых, а точнее таких странно сладких губ оленя. Лу сам ахренел, когда с уст его опьяневшего парня сорвалось: — Детка, о боже, ты такой сладкий. Честно говоря, хотелось ржать, но Хань боялся спугнуть гиперактивного Минсока, который, наплевав на возгласы и свист пьяных пятничных собутыльников, взобрался на его колени и, чуть поерзав своей прелестнейшей задницей, спровоцировал внушительный стояк в оленьих брюках. Минсок нагло уложил ладони, явно тупившего с рогами, на свой зад и впился в уже припухшие губы, продолжая терзать их в поцелуе. — Мы сегодня дойдем до конца, — соизволил сообщить о своих пьяных планах Мин между поцелуями. Когда смысл сказанного дошел до менее мутного сознания Ханя, он замер, что не мешало парню целовать его. Перед глазами пронесся целый год скрытой дрочки, завершающийся мысленным «Аллилуйя», и Минсок даже не понимал, на что он подписывается. Хань собирался взять от этого момента все, наконец-то познать это тело, чтобы подарить наслаждение, на которое Мин все не мог решиться, даря оленю мокрые сны. И не только сны. Было далеко заполночь и единственный свет, который хоть немного освещал им путь до кровати, был лунным. Хань повалил любимого на кровать, продолжая жадно его целовать, надеясь, что тот не изменил своего решения, ведь даже пока они ехали в такси, Мин не отставал от него. Лу аккуратно начал раздевать Минсока, постепенно оголяя тело. Немного отстранившись, чтобы стянуть с парня штаны, Хань заметил, как красиво лунный свет освещает бледное тело и как смущается Минсок под пристальным взглядом чужих глаз. Хань соврал бы, если бы сказал, что сам не волновался. Мин был единственным у кого Лухан должен был стать первым, и он чертовски боялся облажаться. Неуверенно стянув с себя футболку, Лу припал губами к впалому животу, нежно целуя его. Минсок покраснел еще сильнее, отводя взгляд и закусив губу, он боялся издать лишний звук. Губы Ханя накрыли розовый сосок, язык прошелся по ореолу, а ладонь накрыла плоть, аккуратно поглаживая ее, заставляя Мина проронить первый стон, прогнувшись в спине. Хань оставлял влажные поцелуи и яркие метки на ключицах и шее любимого, ненавязчиво разводя его ноги, которые, к слову, не оказывали сопротивления. Алкоголь делал свое дело. Под его влиянием Мин чувствовал себя более раскрепощенным. Хань нежно поцеловал парня и потянулся к тумбочке за смазкой и презервативом, которые наконец-то дождались своего часа. Положив все рядом, Лу вновь вернулся к любимым губам и продолжал ласкать уже возбужденную плоть. Вскрыв тюбик, он обильно смазал анус Мина и, оставив легкий поцелуй на шее, после прикусив ее, протолкнул один палец. Минсок смутился и лишь недавно отступивший от щек румянец, вновь окрасил их красным. Лу аккуратно двигал пальцем внутри, продолжая покрывать тело поцелуями, вновь накрыл сосок губами, зацепив горошинку зубами и протолкнул второй палец, заставляя Мина неприятно поерзать. Хань сразу задвигал пальцами внутри, оглаживая и растягивая тугие стенки и, случайно задев простату, вырвал из уст Минсока сладкий стон «Лу, еще, пожалуйста». Хань продолжал мучить парня, намеренно лаская лишь простату пока его уже чуть ли не в приказном тоне заставили трахнуть себя. Натянув презерватив, Лу пошире развел ноги Минсока и аккуратно вошел, а прижавшись к груди, заставил обхватить себя ногами и толкнулся до конца. Мин болезненно вскрикнул и вцепился пальцами в плечи Лухана. Хань просунул руку между обнаженных тел и, обхватив плоть ладонью, стал надрачивать любимому и целовать его шею, отвлекая от неприятных ощущений. Вскоре Мин сам потянулся за поцелуями и чуть повел бедрами, призывая парня к действиям. Лухан начал аккуратно двигаться, заполняя парня до конца, наслаждаясь тихими стонами. Но Минсоку этого было явно мало, поэтому он приятно удивил Лу, начав активно отвечать на его ласки и сам подмахивать бедрами, стараясь сильнее и резче насадиться на член любимого. Лу сжал парня за бедра и чуть ускорил темп, а немного отстранившись и приподняв его, обхватив поперек талии, заставляя прогнуться в спине, начал сильнее двигаться, постоянно проезжаясь головкой по простате, срывая с губ Мина громкие стоны. Хань терзал губами покрасневшие соски, на что Минсок лишь вцепился в его волосы и продолжал самозабвенно насаживаться на твердый член по самое основание. Уложив парня обратно на постель, Хань впился в его губы и, подхватив ногу под коленкой, максимально отводит ее в сторону, сильнее наращивая темп, входя глубоко и резко. Спину Ханя украшали яркие полосы — следы от ногтей Мина, что только сильнее распаляло первого. В очередной раз, глубоко толкнувшись, Лу почувствовал дрожь любимого, и тот тут же забился в оргазме, пачкая свой живот в собственной сперме, сжимаясь на члене Лухана, заставляя его кончить следом. Хань вышел из тела, падая рядом, тут же избавляясь от презерватива. Мин смущенно поерзал от ощущения пустоты внутри и прижался к боку парня, с секунду подумав, он закинул ногу на Лу и невесомо чмокнул того в подбородок и тут же отрубился, мило причмокивая губами во сне, оставляя парня в недоумении.***
А на утро он обвинил Ханя во всех смертных грехах и больной поясничке. В прочем, все закончилось хорошим массажем и повторением вчерашней ночи.