Punk for Pastel

Все было по-привычному и по-новому одновременно. С одной стороны — теперь все его друзья были на месте, он также работал и занимался писательством. С другой — он выпустил настоящую книгу, что действительно имела успех; в его жизни появился безумно близкий человек. И ему прельстило и новое, и старое. Ниина и Марко теперь спокойно и легко контактировали с Илккой. Хотя однажды, до ушей Сами дошла история, что произошел некий Предупредительный разговор: друзья прямым текстом объяснили, что будет, если Илкка сделает что-то плохое в отношении Принца. Сами и не знал нужно ли радоваться, что у него такие друзья, которые всегда будут стоять за него, либо обижаться недоверию к Илкке. А Илкка, в свою очередь, также работал в мастерской и помогал друзьям с их молодой музыкальной группой, отчего в кузове его старенького пикапа часто оставалось некоторое оборудование. И, можно сказать, Илкка повысил популярность кофейни Ниины, потому что приводил всех друзей сюда. На самом деле, ему просто так было удобно видеться с Сами каждый день, но заодно он хорошо проводил свободное время. А однажды Сами поймал Марко, подглядывающего из-за прилавка за компанией Друзей Илкки™. Тактичное покашливание, и парень подскочил со звонким вскриком. Конечно, Сами знал, зачем и за Кем парень следил. Но Марко только отмахивался и старался не подавать виду. Если, конечно, «он такой прекрасный, как маленький чудесный одуванчик» и «вы видели его волосы, так хочется их погладить, наверное, они безумно мягкие» — не подавать виду. Сегодня был выходной и друзья договорились на очередной кино-вечер. Илкка был тоже свободен, к тому же, вчера остался ночевать у Сами дома, поэтому тоже был приглашен. Ниина приехала довольно рано, но у нее была еда, так что это полностью оправдывало ее. А Марко наоборот опаздывал, что не особо было в его стиле. Его телефон не отвечал, и друзья уже хотели поехать за ним сами, но тут зазвенел дверной звонок. На пороге оказался долгожданный гость. Пьяный долгожданный гость, по бутылке вина в каждой руке, одна из бутылок была открыта и прилично опустошена. — Марко? — Сами потянул парня в квартиру, — Боже мой, что с тобой? Бутылки были отобраны, парень усажен на кровать. Выглядел он отстраненно и казалось, что он в любую секунду может расплакаться. — Я, кажется, влюбился, — наконец он заговорил. Сами с Нииной единогласно выдохнули. — Я ведь и не думал, знаете. Но сегодня вдруг понял, что это правда, так все и есть. И что мне теперь делать? — тихо сказал он и посмотрел на друзей. Илкка, стоявший за ними, потянул Сами за рукав и спросил, лучше ли ему уйти. — Нет, останься, — Марко вдруг схватил Илкку за руку, — ты ведь знаешь его, ты должен мне помочь, прошу! Парень опешил. — Это Олли, — шепнул Сами тому. — Откуда ты..? — Марко оборвал вопрос, — Так ты поможешь? — не отпуская парня произнес он. — А у меня есть выбор? — Илкка поддался тянущей его на себя руке и сел рядом с Марко. Ниина встрепенулась. — Так стоп, все замерли, — указала девушка и выбежала из комнаты. Вернулась через несколько секунд с теми же бутылками вина и уверенно поставила их на рабочий стол Сами. После вышла еще на полминуты за бокалами и штопором. — Так лучше, — она села прямо на пол, налила себе в бокал вина и отхлебнула, — продолжайте. Ни один парень за все это время ни шелохнулся. А вот после… Началось настоящее Планирование захвата беззащитного и никого не обидевшего парня по имени Олли. — Он милый. И довольно тихий, так что не напугай его. И я не уверен даже, что он гей. Он никогда не говорил ни о чем подобном, — Илкка пожал плечами. — Пфф, он гей, — заверил его Сами, — это я тебе как профессионал в этой сфере говорю. — Милый, мы встречаемся, — Илкка дотронулся щеки бойфренда. — Да знаю я, — отмахнулся Сами. Ниина тихо захихикала. Возможно, Планирование пошло бы лучше на трезвую голову, но, в любом случае, так было веселее. — Так все же. С чего тебя так накрыло волной осознания? — спросил Сами. — Он позвонил сегодня, — Марко тяжело вздохнул, — сказал, что репетиции возобновятся в понедельник и, что рад видеть меня в составе группы. — И? — Это было слишком мило с его стороны, и я на автомате ответил, что вообще рад его видеть. Типа…всегда. И он промолчал. Я испугался и повесил трубку, — парень закусил губу, — боже, это звучит еще тупее, чем казалось, — он закрыл лицо руками и откинулся на спину на кровати. В комнате вдруг зазвенела тишина. — Я лишь хочу сказать ему, насколько он чудесен, ведь он будто не видит этого, — Марко медленно убрал руки с лица, поднял одну к потолку и сжал в ней пустоту, — хочу обнять его, как не обнимал никого и никогда. Заботиться о нем, оберегать его. Просто почувствовать его губы, а моих. Это ведь и есть влюбленность? — Я понимаю, друг, — Илкка едва заметно прижал Сами к себе сильнее. Он и вправду знал об этих чувствах не понаслышке. Марко опустил руку. Может, однажды вместо пустоты в ней окажется ладонь Олли. — Так, не смей раскисать, — Ниина поднялась с кресла, на котором затихла на последние минут 20, поставила свой почти пустой бокал на пол и упала на кровать рядом с Марко, — все у вас еще будет чудесно! — она слабо толкнула друг, а бок. — Да! — Сами выпутался из объятий бойфренда и лег рядом с Марко с противоположной от Ниины стороны. — Он же сказал в понедельник! Берешь свои прекрасные ноги в свои не менее прекрасные руки, подходишь к парню и говоришь что нужно. — А если он откажет? — Знаем, плавали. Но тем не менее, — Сами указал на сидящего за ним Илкку. — А если он ответит взаимностью из жалости?! Или того хуже из страха! — Марко поднялся на локтях. — Просто не стоит накидываться на бедного мальчика, а внятно все объяснить. Напиши стихи или песню! Ты в группе в конце концов или что? — сказала Ниина. — Розы красные, фиалки голубые, Олли, ты чудесный, я люблю тебя, давай встречаться, ну серьезно, сил никаких нет! — Ну-у, как вариант, — протянула девушка. — В общем, твоя задача: просто подойти. У тебя всегда найдется, что сказать. Ну, кроме последнего случая с телефоном. Но попытаться стоит, один раз живем. Так ведь? — он оглянулся на бойфренда и потянул к нему руку. — Да, — Илкка усмехнулся и сжал ладошку Сами. Он бы вряд ли здесь когда-либо оказался, не собери однажды всю свою смелость и любовь и не скажи все как есть. Поэтому был полностью за предложение «просто подойти». И все было решено. Оставалась главная часть: выполнение плана. *** — Он опаздывает, — напряженным голосом сказал Сами, смотря на экран телефона. — Либо все закончилось очень хорошо, либо он плачет лежа в своей кровати, — предположила Ниина. — Тогда он бы просто завалился сюда с бутылкой водки, — пожал плечами Илкка. Близилось время закрытия кофейни, за столиками ютились лишь пара одиночных посетителей и эта компания из троих человек. Тихо играло что-то акустическое, сонный официант протирал чашки, а за окном темнел город. Быстрым шагом в помещение вошел человек и опустился на кресло рядом с девушкой. Его лицо светилось от улыбки, а в уголках глаз собрались счастливые морщинки. — И? — Ниина уже улыбалась. — Все замечательно! — он чуть ли не подпрыгивал на месте от радости. — Томас! Шампанского за мой счет! — крикнул Сами официанту за стойкой, — только не молчи, рассказывай уже! — Ты знаешь, что у нас нет шампанского, — Томас устало выдохнул. — У нас нет шампанского, отправляемся к Сами, — девушка указала на Марко, который в своем восторге все еще не мог собраться с мыслями. — А тебе приказано не молчать, — она поднялась с кресла толкая и Сааресто встать, — Томас, мы уходим, все на тебе и Анне! Компания наконец выбралась на улицу, и их встретила вечерняя прохлада, что бывает после дождя в конце лета. Под ногами хлюпали лужи, а где-то вдалеке розовел закат. И Марко собрался с мыслями, лишь почувствовав влажность в воздухе, что теперь еще долго будет напоминать об этом дне. — После репетиции он еще возился гитарой, даже когда остальные ушли, и я подумал, что это идеальная возможность. В общем-то, так и оказалось. Я сказал ему что чувствую, и оказалось, что я тоже нравлюсь моему чуду! Просто оно чуть более стеснительное, чем я, — он пожал плечами и вдохновенно продолжил, — мы решили немного пройтись, взяли кофе и булочки. За его плечами была его гигантская гитара, которую он не согласился дать мне понести, и он выглядел слишком очаровательно даже для него, а это довольно серьезно, поймите. А потом пошел этот дождь, и нам пришлось прятаться под деревом. И вот мы стояли в этом парке под зелеными ветвями, пили кофе и говорили обо всем на свете целую вечность. Кто бы знал, что эти романтические клише на самом деле такие приятные! Потом я отвез его домой… — У тебя нет машины, — заметил Сами. — Нет, но до его дома идет трамвай. Вагон был почти пустой, мы сели в самый конец, и я поцеловал его тогда. Его волосы и правда такие мягкие, какими кажутся. Не настолько, как губы, конечно, — он замолчал, вскользь дотронулся до своих губ, с которых все еще не сходила улыбка и продолжил, — мы держались за руки все время поездки, а он все глядел в окно и еле заметно улыбался. Не знаю, радовали ли его виды города, или просто он чувствовал то же, что и я. Возле его дома мы просто обнялись. Не думаю, что когда-либо так долго обнимался с кем-то, но это было приятно. Он ушел, а я вновь сел на трамвай. А потом шел сюда как можно быстрее. Наверное, даже не столько потому, то опаздывал к вам — извиняюсь -, а потому, что по-другому никак не мог. Я думаю о нем, и мне хочется улыбаться, двигаться, жить. Я уже сейчас по нему скучаю, не думаю, что успел задать все вопросы и… — Марко, ступенька, — предупредил Илкка. —…Да-да. Но вот бы скорее вновь его обнять… — Нас ждут подобные рассказы еще недели две, прости, — шепнул Сами Илкке. — Боюсь, я был таким же со своими друзьями, когда мы с тобой начали встречаться. Да и до этого. Так что это не страшно, даже урок в некотором смысле, — также тихо сказал он. А в ответ получил лишь смешок и быстрый поцелуй в щеку. — Еще я обещал Олли написать песню только для него, но он еще не знает, что 90 процентов всех наших песен и так будет о нем…— не умолкал Марко. Как и следующие несколько часов дома у Сами. Он все говорил, говорил, говорил. Каждую деталь, иногда слишком подробно, отчего в него летели подушки. Но друзья все равно не были против — их друг был счастлив, а они лишь были рады разделить его счастье.