Глава 10.
13 октября 2016 г. в 10:21
Ее руки гладят его грудь, забираются под ткань, обжигают кожу прикосновениями. В темноте губы находят губы, неистово мнут, сводя с ума. Ловкие пальчики расстегивают рубашку. Трис отклоняется назад, и он видит очертание ее фигуры в свете, льющегося из окна, ее соблазнительные изгибы в сиянии ночи совершенны. Она сидит сверху, в нетерпении ведет бедрами, начинает торопливо снимать с себя одежду и помогает раздеться Тобиасу. Когда они оба обнажены, его ладони пускаются в путь по ее телу, мнут грудь, гладят талию и бедра, а с ее губ срываются тихие стоны. Тобиас садится, чтобы между их телами не осталось и миллиметра свободного пространства, ее затвердевшие соски задевают его грудь. Секунды промедления просто невыносимая пытка для них обоих. Она больше не может терпеть, поэтому опускается на его возбужденный орган, прикусывает губу. Он обхватывает руками ее ягодицы и помогает ей двигаться. Дыхание тяжелее, стоны громче, движения быстрее… Оргазм накрывает их с головой, и Трис обессиленно кладет свою голову на его плечо, а Тобиас лишь сильнее сжимает ее в объятиях и закрывает глаза…
— Тобиас, ты меня задушишь… — слышит он сдавленный голос над ухом и резко распахивает глаза. В комнате светло, но понятно, что еще слишком рано. Парень осматривается и понимает, что они находятся в той же позе, в которой вчера уснули. Трис продолжает лежать на Тобиасе, а он сильно сжимает ее, как будто боится, что она растворится как сон. Потом спохватывается, понимая, что делает ей больно, и разжимает объятия.
«Неужели это был лишь сон?!» — возникает мысль в его голове, он трет глаза, пытаясь отогнать наваждение. Тобиас чувствует, что его возбуждение еще не ослабло, и он не знает, как скрыть это от девушки, что сама старательно отводит глаза.
Трис встает, пытаясь не смотреть на ту часть его тела, что так выдает его желание относительно нее. Она проснулась от того, что ощутила бедром его эрекцию, а потом его крепкие объятия перекрыли ей доступ кислорода. Ей льстило то, как его тело реагирует на нее, но, кажется, парень был смущен сложившейся ситуацией, поэтому делала вид, что ничего не заметила.
Тобиас мямлит извинения и спешит в ванную, чтобы привести себя в порядок и разрушить неловкий момент, возникший между ними. Он плещет в лицо холодной воды, чтобы успокоиться, но это не очень помогает. Этот сон казался таким реальным, что он кончил во сне. «Это все чертово воздержание и эта блондинка, что сводит меня с ума своим сексуальным телом и притягательным запахом!» — он в сердцах бьет кулаком по раковине и сжимает зубы.
Когда он успокаивается и выходит, Трис уже крутитится на кухне, заваривая кофе.
— Я, пожалуй, пойду, мне нужно заехать домой перед работой, — говорит он, заглянув на кухню, и Трис идет проводить его.
Тобиас уже почти выходит за порог, но потом возвращается, сгребает в охапку блондинку и целует ее на прощание, вложив в свой порыв всю нежность, что переполняет его. Он знает, что жалел бы весь день, если бы не сделал этого. Когда он уходит, Трис сразу чувствует, что уже скучает.
После ночи, проведенной на диване в гостиной у Трис и Кристины дома, Тобиас носит в кармане брюк диктофон, что ему одолжил Эрик. Он чувствует, что Трис привязалась к нему и вот-вот признается ему в любви, а упустить этот момент было бы провалом. Парень и девушка продолжают встречаться каждый день, подолгу болтать по телефону и целоваться при первой же возможности. Срок, обговоренный в пари, неумолимо подходил к концу, а заветных слов Трис так и не произнесла. Она несколько раз начинала издалека, но потом как будто что-то ее останавливало, будто она не могла подобрать слов или боялась их произнести. Она часто переводила тему, если речь заходила об их отношениях, но почему-то Тобиаса это не особо волновало. С ней он забывал обо всем вокруг, кроме них в мире больше никого не оставалось. Он, конечно, не хотел проигрывать спор, чтобы не портить имидж, но былого азарта уже не чувствовал. Не это было сейчас ему важно, а только время, проведенное вместе с ней. Возвращаться к прежним привычкам он даже не думал.
Ему не интересны были другие женщины, он хотел постигать тайны только одной — Трис. А она была полна сюрпризов и противоречий. Иногда она могла быть эгоистичной, но в тоже время очень самоотверженной и доброй, быть осведомленной в каких-то вопросах, а в других совершенно не разбираться, быть бесстрашной при одних обстоятельствах и трусихой в других, быть одинаково прекрасной и в обычной одежде, и в шикарном платье. Она была особенной, милой, непостижимой и удивительной.
В очередную пятницу за обедом Стоун напомнил Итону об их договоре:
— Дружище, у тебя осталось три дня. Отдай мне деньги сейчас и можешь не париться с этой девчонкой, просто трахнешь ее и забудешь. Она ведь может вообще не сказать, что любит тебя, — подкалывает Тобиаса блондин. — Должны же были твои чары когда-то дать сбой.
— Не слушай его, Тобиас, — вмешался Зик, — мне кажется, она тебя любит, только боится признаться. Но и к себе тебе бы не помешало прислушаться. Что она значит для тебя? Только ли похоть движет тобой в отношении нее, только ли деньги и имидж для тебя важны?
— Не зуди, Зик. Итон у нас бабником был, таким и останется, — смеется Стоун. — Ему уже можно давать медаль за то, что он не переспал с ней в первый же день, потому что это вообще беспрецедентный случай. А то, что он встречался с одной и той же девушкой почти целый месяц, вообще из ряда невероятного.
Тобиас отмахнулся от обоих друзей, они оба сбивали его с толку своей болтовней и вносили сумбур в его мысли. Они, как ангел и демон, нашептывали ему разные по сути советы, из-за них он не слышал свое собственное сердце, которое уже совершенно точно билось для Трис. Но достучаться до разума оно не могло, собственные внутренние противоречия мешали Тобиасу услышать самое главное. Он вообще перестал быть уверенным в чем-то, что касалось его отношения к Трис. Знал только, что без нее он чувствует себя неполноценным, а желание видеть ее постоянно практически невыносимо.
В этот же вечер он приглашает ее к себе, диктофон уже лежит в его кармане, а стол накрыт. В глубине души он надеется, что сегодня они расставят все точки над «i». Девушка приходит, но ведет себя подозрительно тихо и за ужином порой отвечает невпопад, задумчивая в разы больше, чем обычно. Даже пара бокалов вина не смогли ее расслабить, а на его шутки она лишь слабо улыбается. После ужина они садятся в гостиной и включают телевизор, но оба совершенно не обращают внимание на то, что там показывают. Тобиас обнимает Трис, поглаживая ее плечо и глядя в одну точку. Сколько времени они так провели, никто не смог бы сказать точно. Но неожиданно она тянется за пультом и выключает телевизор, поворачивается к нему и смотрела взглядом, полного решимости, как будто она наконец что-то для себя поняла.
— Я хочу тебе что-то сказать, — начинает она. Тобиас чувствовал по ее тону, что она готова открыть перед ним душу, поэтому тянется в карман и незаметно для девушки включает диктофон на запись. — Я много думала и пыталась понять, что я испытываю, когда нахожусь с тобой, и только сейчас я, наконец, все осознала. Раньше я сразу говорила, если у меня возникало это чувство, но с тобой все было иначе. Я встретила тебя именно в тот момент, когда поклялась себе, что больше никому не доверюсь. Ты ворвался в мою жизнь и перевернул мой мир с ног на голову, заставил по-другому взглянуть на привычные вещи. Ты как будто совсем другой, не похожий ни на кого, и я могу с полной уверенностью сказать… Тобиас, я люблю тебя.
Как только эти слава слетают с ее губ, эйфория накрывает его, и Тобиас не может больше себя контролировать. Он перетягивает ее на свои колени, прижимает девушку к себе и жадно целует в губы. Все внутри него взрывается фейерверком, и желание сделать эту женщину своей незамедлительно становится сильнее желания дышать.
К его радости, девушка пылает в этом же огне, льнет к нему и требует, чтобы он не останавливался. Они оба понимают, что это именно тот особенный момент, что они ждали, и сейчас быть ближе друг к другу важнее всего на свете, принадлежать душой и телом необходимо. Их одежда почти сдирается с тел, летит в разные стороны, возбуждение, что накопилось в них, грозит раздробить их на песчинки, если они сейчас же не объединят свои тела. Руки исследуют тела, губы обжигают кожу, рваное дыхание наполняет комнату.
Момент их единения похож на чудо, общий стон прорезает воздух, ток пробегает по венам за считанные секунды. Они двигаются в едином ритме, ускоряясь и приближаясь к точке высшего блаженства. Они не могут оторваться друг от друга, целуются хаотично и неистово, но и быть еще ближе уже не возможно. Оргазм, накрывший их, становится истинным блаженством, которое раньше ни один из них никогда не испытывал, все, что было до этого момента, кажется черно-белым фильмом по сравнению с красками, которые сейчас наполнили их жизни.
Обессиленные и счастливые, они долго лежат сплетенными телами, сейчас ничего не смогло бы заставить их оторваться друг от друга. Тобиас гладит ее тело, осознавая, что она стала его целиком и полностью, и больше он ни за что ее не отпустит. Теперь девушка, запретившая себе любить, принадлежит только ему, и поэтому он испытывает пьянящий восторг. Трис давно уснула, обняв его голый торс и положив голову ему на плечо, а он все не может сомкнуть глаз. Он с самого начала мечтал затащить ее в постель и даже представлял, как это будет. Но с наслаждением, что он испытал, это было не сравнимо. Для него переспать с ней было дело чести, да и его мужская сущность не могла игнорировать эту привлекательную женщину.
Тобиас наконец-то начинает понимать, что не только пари и сама Трис были причиной изменений в нем, он тоже привязался к ней, теперь невидимые стальные канаты тянуться от его сердца к ее. Но одна очевидная мысль, что он так долго не допускал в свою черепную коробку, наконец прорывается в его сознание. Он тоже любит ее! Он не может представить без нее день, а познав счастье, заниматься с ней любовью, теперь и ночи без нее будет бессмысленными. Он поворачивается к ней и упирается губами в ее лоб, нежно целует.
— Я тоже очень сильно тебя люблю, Трис, — шепчет он, прикрывая глаза, и проваливаясь в глубокий и спокойный сон.