Я просто заберу вещи...

Страсть – это когда плавится мозг. Почему люди никогда не задумываются о том, что происходит, когда она спадает? Я задумчиво пожевал карандаш и подумал над тем, как всё случилось этой ночью. Потом пододвинул к себе бумагу и карандашом разделил лист на две половинки. Одну подписал «Должны», вторую «Было». Начать решил с первой. По правилам хорошего тона, я должен был быть ему официально представлен. Если отбросить традиционные заморочки, то получится, что я должен был знать его в лицо. Хотя бы просто в лицо. И он меня. Потом, я должен был хотя бы один раз посетить его место работы. И быть официально представлен его коллегам, чтобы все видели, что мы – пара. Так… Знакомство с родителями тоже играет не последнюю роль в процедуре ухаживания. О, ухаживания… Цветы, конфеты, кино, театр, подарки… Первый поцелуй через месяц после начала отношений. Потом – романтический ужин. Приглашение на кофе. Ласки, увещевания, согласие и, наконец, первый раз в миссионерской позиции. Я перевёл взгляд на соседнюю половинку и задумался. Итак, он не знает меня в лицо. Никогда не видел. Имени моего он тоже не знает. Я о нём знаю до обидного мало. Познакомились мы, когда я его поцеловал. Без свиданий вообще. Подарки и ухаживания можно смело вычеркнуть. Работа? Можно сказать, я почти со всеми знаком и много раз был на его кафедре. Он вообще не знает о том, чем я занимаюсь. Родители пока не в курсе, что их сын нашёл себе пару. Традиционный вечер с вином в кругу друзей вряд ли можно считать романтическим ужином. Ласки, увещевания… Ну, нигде же не сказано, кто из партнёров должен этим заниматься. Первый раз прошёл волшебно, но необычно. Начиная с того, что я был сверху и заканчивая разодранными в кровь коленями и онемевшим под конец ночи локтём. Что там ещё? О, последствия… Утром он должен был разбудить меня кофе и завтраком, а разбудил тем, что завозился и начал сползать с кровати, собираясь остаться незамеченным. Проще говоря – мы сделали всё, что могли, чтобы испортить наш первый раз. Но, как назло, от этого он не стал менее фантастическим. Я почесал колено и тут же скривился: хоть длинные штаны и спрятали мои травмы, они всё ещё напоминали о себе небольшими вспышками боли. Смазка перестала выделяться, так что утром я обошёлся даже без мази и таблеток, просто приняв ванну с листком и отправившись на работу. Хотя, с ванной вышла небольшая накладка. Со всеми ночными приключениями, я умудрился как-то забыть, что в ванне случился апокалипсис и теперь туда опасно заходить. Поэтому утро началось не с кофе, а с осколка стекла в ноге, уборки и попытке хоть как-то привести ванну в божеский вид. Не скажу, что получилось хорошо – штора пару раз за полчаса упала мне на голову, но основную миссию – обезопасить пол – я выполнил на «отлично»… *** -Здравствуйте, - библиотекарь рядом со мной оживился, вскакивая навстречу вошедшему посетителю, - Мы много о вас слышали. Почему же вы не заходили? -Не было повода, - прозвучало над самым моим ухом, - А теперь, вот, шёл мимо и наткнулся на бумагу, которая валялась в коридоре, - лист упал мне на стол, а библиотекарь рядом с соседним столом восхищенно вздохнул, - Ваше? Я поднял глаза, перевернул лист и внимательно его осмотрел. Да, это бумага подготовлена мной, но я совершенно не помнил, когда… Стоп. Этот лист я распечатал после того, как закончился рабочий день. Значит, принёс домой. И то было в… Вечером в пятницу. Вот почему я не мог найти бумагу всё воскресенье. А я-то думал, что посеял её где-то… Да, воскресенье вообще прошло, как в тумане. Я совершенно не понимал, что происходит вокруг и, кажется, даже нагрубил Алегре, которая пришла без предупреждения и говорила слишком громко. Я поёжился: если это действительно так, в ближайшее время придётся вести себя очень покладисто, чтобы не вызвать нового скандала с девушкой… -Так что, это – ваше? Я обернулся в поисках поддержки, совершенно не контролируя свои пальцы и потому не заметил, как превратил гладкий лист почти в комок. Библиотекарь рядом прислонился к моему столу и заглянул в бумагу, на которую я потратил в пятницу полтора часа, стараясь добиться точного соответствия пропавшему документу. На винном складе намечалась бухгалтерская проверка, а требуемые документы были в беспорядке, более того – многие вообще отсутствовали. Так что мне пришлось восстанавливать многие бумаги по памяти и с этой накладной я провозился дольше всего. Потому и не успел положить в стол, когда пришёл, а вместо этого бросил на тумбочку, накрывая… тяжеленой пепельницей-вазочкой, которую… -Где вы это взяли? – я покосился на лицо мужчины, с которого медленно начала сползать улыбка, и снова опустил глаза, - Да, я делал этот документ. Но он – один из многих, там их была целая пачка. Наверно, потерял, когда собирался передать курьеру. Он валялся прямо перед дверью? – он кивнул, - Странно… Когда я уходил в пятницу, ничего не валялось на полу. Вы точно уверены, что нашли его в коридоре? Он смешался, судя по всему, поняв свою ошибку. Поэтому потянулся, чтобы забрать из моих рук лист, отчего его запах обволок меня со всех сторон, вызывая дрожь и страстное желание броситься ему на шею и всё рассказать. Но я сдержался, не отдав ему бумагу, да притом ещё вытянув губы в нитку, демонстрируя своё недовольство. -Вы точно уверены в том, где взяли этот лист? -Понимаете, я… -Вы не нашли его в коридоре. Где вы это взяли? -Хорошо, допустим, я взял его в квартире друга. Но… -Где живёт этот ваш друг? - я ловко убрал лист, не давая ему возможность ускользнуть от возмездия, - Дайте угадаю, его окна выходят на спортивную эмблему на стене университета? Он замер, пристально смотря мне в глаза. Но я был неколебим. Так что мужчине пришлось отвести глаза, а потом и вовсе стыдливо опустить их, немного отступая от стола, к возвышению которого он совсем недавно самоуверенно прислонился. -К сожалению, молодой человек, - я намеренно выделил последние два слова, разделяя нас с ним психологически, - Я знаю человека, который работает курьером. И он НИКОГДА ничего не теряет. Значит, вы украли эту бумагу из его дома, я прав? -Я ничего не крал. -Тогда как это понимать? – я взмахнул листом в воздухе, с укором смотря на мужчину, с лица которого медленно начала уходить кровь, - Если вы хотели сыграть нечестно, то я вас расстрою: все, кто могут выдать его и имя и истинную сущность, уже извещены. Так что я забираю это и советую вам больше не жульничать. Могу поспорить, вы просто ходили по кабинетам и с милой улыбкой всех опрашивали. А это – нечестно. -А как мне ещё его найти? – он наклонился и шепотом спросил, - Вам же ничего не будет – выдайте его, а? -А вы мне за это что? Руку и сердце? Он отшатнулся, испуганно перебирая губами, будто не соглашаясь с моим предложением. В глазах его отразилось полное отчаяние. «Пожалуй, это было уже слишком жестко. Стоит немного сгладить углы, пока он не начал паниковать окончательно, а то ещё истерить будет, а мне только этого на работе не хватало для полного счастья». -Шучу, - я махнул рукой, мигом пряча лист в стол, - Я, так и быть, не буду ему рассказывать о вашей небольшой оплошности. Но делать такого больше не стоит… *** Вечером я основательно закупился: нужно было возместить всё то, что я расколотил по собственной глупости в ванне, да ещё и купить, наконец, продуктов. Старый набор был куплен ещё при заселении, из него «в живых» остались только яйца и небольшой кусочек сыра, который, похоже, может через пару дней стать источником второй разумной жизни на планете. Так что мне предстояло основательно загрузить холодильник, вычистить квартиру и тщательно подготовиться к возможному приходу гостей: соседи уже давно грозились собраться у меня, а сегодня Марк ловко намекнул, что пора бы устроить новоселье. А, поскольку алкоголь всегда приносил только я, проблем с выпивкой возникнуть было не должно. Так что, пока я поднимался по лестнице, мысленно прикидывал, как немного отодвинуть стол, чтобы влез ещё один стул. Поэтому длинные ноги, которые были видны от двери в общий коридор, застали меня врасплох. Я аккуратно выглянул из-за угла и сощурился: глаза после целого дня за компьютером устали и приходилось напрягаться, чтобы разглядеть маленькие детали. Хотя мужчину, устроившегося на полу у моей двери, сложно было назвать маленьким: массивные плечи, переходящие в мощные руки, казались продолжением сильных ног, обладатель которых, казалось, немного задремал. Но деваться мне было некуда, поэтому я уверенно направился к двери и достал ключи, намеренно позвякивая ими в воздухе. -Вы тут живёте? – от шума он проснулся и теперь удивлённо смотрел на меня, - Один? -Нет, мы живём с другом. Совместно снимаем. Но он сейчас в отъезде. -Я… -Я знаю, кто вы и зачем пришли. Хотите зайти? Одной мысли о том, что он может зайти в мой дом при свете и спокойно усесться за стол, было достаточно для того, чтобы всё внутри сладко замерло. Поэтому я и совершил этот немного странный даже для себя поступок: открыл дверь и по-мужски деликатно придержал её для своего гостя. -Я – альфа, - сердито заметил он. -Надо же, какое чудесное совпадение, - я улыбнулся, - Думаю, как два альфы, мы с вами сможем найти общий язык. Проходите… *** -У вас тут уютно, - он прошёлся вдоль голых стен, на одной из которых висела моя фотография рядом с родителями, - И совсем нет фотографий на стенах. -Он не любит развешивать фотографии , и я готов ему это простить, ведь мы знакомы всю жизнь, а у нас нет ни одной удачной совместной фотографии. -Вы давно знакомы… Вы пробовали начать отношения? -Отношения? – вырвавшийся у меня смешок был скорее истерическим, но я мастерски выдал его за ироничный, - О, Господи , какие у нас могут быть отношения? Мы всю жизнь друг друга знаем. Собственно, поэтому он и согласился, когда я предложил ему переехать ко мне временно. -У него были какие-то проблемы? -Работа, на которую он так надеялся, ускользнула из рук. Дом, который он так хотел снять, перестал сдаваться. А из общежития пришлось съехать – он не был вписан в регистрационный журнал, так что в комнату заселили нового жильца. -И ещё он разошёлся со своим альфой? -Я не думаю, что это сильно на него повлияло. -Почему это случилось?