С пробуждением!

Мерно пищали приборы, резко пахло лекарствами и чем-то еще, присущим только больничным помещениям. Стерильностью? Над головой белел высокий потолок, на котором танцевали солнечные зайчики, отбрасываемые распахнутым окном. Легкий ветер шевелил белоснежные занавески. - Чжи-Хан! - мама держала ее за руку, по щекам женщины катились градом слезы. - Ты наконец-то пришла в себя! Чжи-Хан, - она уткнулась в одеяло и зарыдала, то и дело целуя слабую кисть. - Три месяца... три месяца, Чжи-Хан... Нам сказали, что ты можешь не очнуться, но я верила... прости меня, Чжи-Хан... - Мам, все в порядке, - горло словно ободрали наждачной бумагой, жутко хотелось пить. Девушка закашлялась. - Сейчас! - мама засуетилась, налила воды и поднесла стакан к потрескавшимся губам, вливая потихоньку. Чжи-Хан прикрыла глаза. Никогда еще обычная вода не казалась ей настолько вкусной! - Мам, как там отец? - Все еще работает в Америке, - женщина вернулась на стул, снова взяла дочь за руку. - Его страховка позволила нам не думать об оплате твоего лечения. Он очень за тебя переживает, звонит каждый вечер, - женщина снова всплакнула. - Надо будет сообщить ему, что ты проснулась. Не пугай меня так больше, Чжи-Хан. - Не буду, мам. Женщина поднялась, оправила измятую юбку, забрала спутанные волосы в высокий хвостик. Было видно, что в больнице она проводила большую часть своего времени. У Чжи-Хан сжалось сердце от такой любви, но слова почему-то не шли с губ, становилось стыдно. - Позвони еще Сон-Илю. В ответ мама нахмурилась. - Родная, кто такой Сон-Иль? Чжи-Хан захлопала глазами. Как мама может не знать? Они же с детства дружили. И частенько зависали у них дома, за компьютерными играми. - Мой друг детства, неужели ты не помнишь, мам? Женщина вернулась, присела на край кровати и взяла дочь за руку. Девушку посетило плохое предчувствие. - Чжи-Хан, у тебя никогда не было никакого знакомого по имени Сон-Иль. Ты все свое свободное время проводила за компьютером, мало общалась с одноклассниками. Среди них нет мальчика с таким именем. К тому же, не сомневайся, если бы у тебя появился близкий друг, мы бы с отцом знали. Ты всегда нам обо всем рассказывала. - А как... как я оказалась в больнице? - Тебя сбила машина, когда ты возвращалась из школы. Злоумышленник арестован, его приговорили к двум годам лишения свободы. Пьяным сел за руль и не справился с управлением, - мама говорила зло, но ее ярость была направлена на этого неизвестного человека. - Его семья частично возместила убыток, помогала с оплатой лечения. Ты три месяца провела в коме, врачи... уже ни на что не надеялись. Но я знала, что ты сильная девочка, Чжи-Хан и будешь бороться. Прости, я должна сейчас позвонить отцу, обрадовать его. Если что-то понадобится, вызывай медсестру. Девушка кивнула. Мама покинула палату, плотно притворив за собой дверь. В голове роем рассерженных пчел гудели вопросы. Что это такое? Как мама может не помнить Сон-Иля? Ведь ребята были так близки, почти как родственники! И еще... куда подевалась ее способность Игрока? Только сейчас Чжи-Хан заметила, что никаких обновлений и оповещений от системы нет. Ни одного всплывающего экрана, ни синего, ни красного. Попытка разузнать свои показатели тоже ни к чему не привела - силы просто не отзывалась. И Ки она в себе больше не чувствовала. Что происходит?! Пришедший врач посоветовал ей не волноваться, сообщил, что у нее, после длительного перерыва в работе сознания, могут возникать проблемы с опознанием существующей действительности. Частичная амнезия - это тоже нормально. Со временем все обязательно вернется на круги своя, не стоит никуда спешить. Постепенно, шаг за шагом, восстанавливать утраченные воспоминания. А если не получится, то попытаться оставить их, начать жизнь с нуля. Так даже лучше, не стоит лишний раз провоцировать разум на стрессовую реакцию. Мама кивала, Чжи-Хан соглашалась, машинально, пытаясь нащупать в себе хотя бы искорку силы. Ничего. Пусто. Неужели ей это только приснилось? Ее выписали из больницы через неделю. Отец не смог приехать, поэтому сопровождала ее домой мама. Тот самый дом, знакомый по сновидениям, маленький сад, бельевые веревки на заднем дворе. Мама открыла дверь. - С возвращением, Чжи-Хан. - Спасибо, - девушка неуверенно переступила порог. Несмотря на знакомую обстановку, дом все равно казался ей чужим. Так непривычно было видеть людей и предметы... обычными. Без характеристик уровней и биографий. Мир казался бледным, опустевшим. - Если тебе что-то понадобится, позови меня, - мама улыбнулась и ушла на кухню. Чжи-Хан неловко кивнула в ответ. Она все еще не привыкла к такой ласковости матери, та обращалась с нею, как с фарфоровой куклой, старалась предупредить каждое желание, чтобы не вызвать рецидива. Доктор предупредил, что сознание какое-то время будет нестабильно, и лучше, если пару дней девушка проведет в домашней, спокойной обстановке. Комната была той же самой, что и во сне. Белые стены украшали плакаты с изображением героев популярных игр, на книжной полке блестела фоторамка, где на фоне раскидистого дерева застыли они трое: мама, папа и сама Чжи-Хан. Учебники, тетради аккуратно сложены, на столе - букет цветов и открытка от одноклассников с пожеланием скорейшего выздоровления. Дань вежливости, но все равно приятно. И никаких следов клана Чхонбомун, ни Сон-Иля, ни Оппы, как будто их не существовало вовсе. Чжи-Хан присела на кровать. Голова кружилась от обилия информации. Маме она не рассказала и половину того, что видела во сне. Теперь это казалось всего лишь сном - способности геймера, драки, прокачка, статы, битвы с зомби, ограми и призраками. Мама говорила, что Чжи-Хан много играла в компьютерные игры, а подсознание обычно влияет на сновидения. Неужели ей это на самом деле приснилось? Реальность убеждала в правдивости данного предположения. Однако хотелось верить в обратное. Чувство пустоты в душе не покидало ни на минуту. Сон-Иль, наследник великого клана, отличный мастер рукопашного боя. Но, самое главное, хороший человек, отличный друг и... возлюбленный. В том сне Чжи-Хан влюбилась в него в средней школе. В широкие плечи, в лукавую улыбку, в хитрый прищур, скрывающий опасный блеск золотых глаз. Она влюбилась в его чувство юмора, в его руки, оберегающие от любой опасности. Теперь выясняется, что на самом деле все ее друзья являлись не более, чем игрой воображения. Голова заболела от попыток сопоставить сновидения с реальностью, Чжи-Хан легла на кровать, свернулась клубком. Пить лекарства не хотелось, они вызывали противную сонливость. Нужно все проверить, пройтись по памятным местам. Потому что... Сон-Иль обязан существовать. Он слишком реален. Она не сможет без него. - Ты уверена, Чжи-Хан? - мама посмотрела с сомнением. Девушка слабо улыбнулась. - Не могу же я провести все время в четырех стенах, мне нужно подышать свежим воздухом. Не бойся, я не уйду далеко от людных мест. И возьму с собой телефон. Если что, обязательно позвоню. - Обязательно! - с нажимом проговорила женщина. - Как только почувствуешь себя нехорошо. - Обещаю, - с готовностью кивнула девушка. Только после этого ее выпустили из-под ласковой, но непреклонной опеки. Голова еще побаливала, стоило только попытаться углубиться в воспоминания. Чжи-Хан помнила свои способности геймера, помнила, как они с Сон-Илем прокачивали их. Однако интуиция говорила, что это далеко не все, что она упускает нечто важное, особенное. Почему на ее теле не осталось следов от аварии, когда все утверждают, что девушка сильно пострадала? Почему мир кажется ей пустым без статусов и имен людей над головами? Почему разум привычно выполняет расчеты, к которым не мог привыкнуть. Расчетам для Чжи-Хан. Путь ее лежал к додзе Чхонбомун. Здание находилось не в самом центре города, но и не за его пределами, так что обещание она не нарушит. Но на всякий случай крепко сжимала телефон в руке, иногда в глазах еще темнело, когда она переутомлялась. Вместо привычных деревянных ворот с металлическими вставками, стилизованным замком и обычным, современным дверным звонком ее встретил... пустырь. Заросшая бурьяном земля, на которой висело предупреждение об опасной зоне, в которую не следует заходить. И заляпанная грязью табличка с расписанием работ, что будут здесь вестись. Имя мастера, прораба, компании, ответственной за постройку жилого комплекса. Ноги подкосились, и девушка упала в пыль прямо перед заграждением. Она никак не могла поверить в происходящее. Неужели... все правда? Неужели ей только приснились те приключения? Грудь болезненно сжимало, сердце билось с огромной скоростью, так и норовило вырваться из груди, пока, наконец, девушку не стошнило. Ее рвало желчью, тело выкручивало, по щекам текли слезы. Этого не может быть! Пожалуйста, Сон-Иль! - Пожалуйста, Сон-Иль, - повторила она, отползая за пару метров. - Пожалуйста... - Девушка с вами все в порядке? - над ней склонился озабоченно молодой парень. - Может, воды? Чжи-Хан с благодарностью приняла бутылку, сделала пару глотков, прополоскала рот. - Простите. Я только недавно вышла из больницы, иногда охватывает слабость. - Давайте я провожу вас до дома. Где вы живете? Это еще одна возможность проверить свои предположения... Чжи-Хан чувствовала, что не может так просто отказаться от того мира. Потому назвала адрес резиденции другого древнего клана. Вежливый молодой человек предложил руку, подстраивался под ее шаг и рассказывал обо всем на свете, иногда внимательно поглядывая на бледную, как смерть, заплаканную девушку. Чжи-Хан кивала, что-то отвечала невпопад. Проводив ее до нужного здания, спутник попрощался. Чжи-Хан отправилась к высотке из стекла и металла. Ее ждало очередное разочарование. Ни о каком клане там и слыхом не слыхивали, консьерж удрученно мотала головой, говоря, что таких обеспеченных жильцов здесь нет, только одиночки. Оставалось только поблагодарить добрую женщину и отправиться домой на ближайшем автобусе. Сил на пешую прогулку не осталось. Дома ее ждал мамин пирог и порция лекарств, после которых девушка свалилась без сил в кровать, завернулась в одеяло. И зарыдала. Горькое осознание действительности навалилось на нее с новой силой. Все, что она считала правдой, за что цеплялась в бессознательном порыве, оказалось лишь жестокой выдумкой подсознания. Ее реальность куда как проще. Сама того не заметив, девушка погрузилась в сон. Во сне к ней пришел Сон-Иль, уговаривал забыть все, бросить попытки найти ответ и продолжать жить жизнью обычного человека. Он гладил по щеке и смотрел со смешанной с болью нежностью, а Чжи-Хан вслушивалась в голос, всматривалась в золотые глаза, в не улыбающиеся сейчас губы. И наслаждалась каждым мигом, мечтала продлить его как можно дольше. Здесь и сейчас она была счастлива. Чжи-Хан казалось, что она задыхается, тонет в вязком, смрадном болоте, захлебывается его густой, грязной жидкостью. Она барахталась в обыденной серости, но никак не могла выбраться. В реальности у нее не было способностей Игрока, не было Сон-Иля, кланов, битв. Зато были школа, домашние задания и странная татуировка на позвоночнике. Мама говорила, что ее обнаружили уже в больнице. Скорей всего, дочка в порыве бунтарства сделала ее тайком, а после не могла признаться. Переплетение символов и рун, незнакомых Чжи-Хан. Что они означали, они тоже не могла понять. С того самого, первого, сна Сон-Иль больше не приходил. Зато приходили дурные, темные сновидения, вязкие, как то самое болото. В них тени искажались множеством лап и когтей, горящих нестерпимо алым глаз. В них Чжи-Хан истекала кровью и стонала от боли, она никуда не могла убежать от нее, та преследовала по пятам, каленой железной стружкой оседая на коже, раня искрами чувствительные глаза. Чжи-Хан кричала, захлебывалась. И просыпалась в слезах. Рядом с ней всегда белело усталое лицо измученной кошмарами дочери мамы. Было стыдно за свою слабость, за то, что она не помнит своего прошлого. За то, что запуталась окончательно и бесповоротно. Сон-Иль - это имя ассоциировалось со спасением. Его Чжи-Хан звала каждую ночь, в нем искала убежища от страшных, болезненно горячих теней. И иногда, сквозь алую дымку фантомной боли, чувствовала прикосновения прохладных пальцев к щеке. Глубокий голос умолял забыть, не копаться в памяти, отпустить. Умолял держаться, говорил, что она справится. И Чжи-Хан справлялась. Каждый раз справлялась, тянулась за этим голосом. А просыпалась в руках матери. Со временем она научилась глушить крики подушкой, переворачиваясь еще во сне. Из-за плотно прижатой ткани она начинала задыхаться, и это заставляло просыпаться. Остаток ночей Чжи-Хан проводила за бесполезной сетью - там не оказалось ни одного упоминания о кланах. Через две недели ей позволили вернуться в школу. Назначили психолога, выписали новые препараты, освободили от физкультуры и отпустили. В школе ничего не изменилось. Видимо, во всех реальностях, выдуманных или настоящих, это оставалось неизменным. Убивающий факт. За партой Сон-Иля сидел другой ученик. Никто никогда не слышал о Си-Юн и Сон-А, такие студенты никогда не учились в их школе. Химию им преподавала молодая женщина. Чжи-Хан сходила с ума. Теперь в сновидениях она куда-то бежала, спешила спасти кого-то, но все никак не могла дотянуться. И просыпалась с протянутой рукой, хранящей ощущение выскальзывающих пальцев. Слишком обыденно, слишком серо. Она задыхалась, пока однажды не посмотрела на себя в зеркало. И как будто увидела со стороны. Чем она отличается от остальных девушек? Ничем. Длинные волосы, обычное лицо, обычные глаза - все самое обычное. И фигура стандартная, и школьная форма. Она такая же серая, как окружающие. Она одна из них. Рука сама потянулась к ножницам. На секунду ей показалось, что полыхнуло на границе сознания сгустком Ки. Эта энергия несла в себе тревогу на грани с паникой. Но все погасло, стоило только поднести ножницы к волосам. Щелк-щелк-щелк. Длинные пряди одна за другой падали на пол, оставляя после себя короткий, неровный ежик. Все равно. Уже все равно. Кто бы мог подумать, что возвращение в реальность - такая болезненная штука. Изо рта вырвался нервный, слегка безумный смех, взгляд сам упал на ножницы. Но нет, она не имеет права так расстраивать маму. Она должна жить. Как остальные. Потому что ничем от них не отличается, потому что любимого человека она выдумала. Каждое его слово, каждый его жест. Это даже хуже, чем сходить с ума по актеру или певцу, потому что не имеет под собой никаких оснований, базы. Она полюбила плод своего воображения. Что если вспышка энергии ей не почудилась? Ведь она и так сошла с ума, ей простительно. Мама ничего не сказала про новую стрижку, даже не повела в парикмахерскую исправлять. Лишь посмотрела с сочувствием и отпустила гулять. Чжи-Хан направилась в сторону старого моста. Раритет, памятное место. Девушка влезла на широкий бордюр и зашагала над водой. Камень скользил под ногами, мелкие крошки падали в воду. На краю сознания плескало энергией, перед глазами вспыхивали и гасли синие искры. Чжи-Хан смеялась. С тех пор ее досугом стал поиск опасных приключений, таких, какие заставили бы ее снова ощутить встревоженную энергию, увидеть искры перед глазами, так похожие на экраны из ее снов. С тех пор, как она вернулась из больницы, ни разу не включила компьютер. Игрушки казались слишком пресными. Она прыгала с тарзанки, гуляла по краю моста, заходила в реку во время дождя. И всегда прислушивалась к всплескам. От такой концентрации начинала болеть голова, горела татуировка на спине, но девушка была счастлива. Как никогда. - Остановись, - Сон-Иль снова пришел в ее сновидения, разрушил очередной кошмар. Чжи-Хан улыбнулась. - Какие реальные у меня сны. - Прекрати, прошу тебя, не рискуй собой, - в глазах выдуманного друга - мольба и жуткая боль. Он погладил девушку по щеке кончиками пальцев. - Умоляю, прекрати. С его рук лилась энергия, и Чжи-Хан закрыла глаза, купаясь в светло-зеленом, мистическом, потоке. - Прости, нет. Только так я могу коснуться тебя. Я так сильно хочу, чтобы ты стал реальностью, мне так тебя не хватает. Ты мой лучший друг, и я в тебя влюбилась, - по щекам потекли слезы. Сон-Иль выглядел потрясенным, глаза его округлились - Я люблю тебя. Не уходи, - девушка рассмеялась. - Прости, кажется, лекарства на меня действуют как-то не так. Какой-то наркотический эффект, - она смеялась, пока Сон-Иль не нажал какую-то точку на шее. После чего сознание окутала мягкая, добрая темнота. Утром ее разбудили сердитые голоса, доносящиеся с кухни. Чжи-Хан поднялась, закуталась в одеяло и стала тихо спускаться. Отец еще не мог приехать, тогда с кем ругается мама? - Мы думали, что это поможет! - за столом сидел парень из ее сновидений. Сон-Иль. - Она должна была забыть о нас, продолжать жить, а вместо этого собирает все возможные приключения. Я боюсь однажды не успеть. - Даже если вы заблокировали ее способность, та все равно прорывается наружу, - мама запустила пальцы в волосы. - Так не может продолжаться дальше. Это сводит Чжи-Хан с ума! Что если бы вместо волос она решила порезать вены?! - Мы не можем все отменить, - Сон-Иль был непреклонен. - Ей безопаснее быть обычным человеком. Чжи-Хан и так слишком сильно пострадала от Бездны. Я предпочту увидеть ее несчастной, но живой, а не счастливым мертвецом. Его передернуло, а лицо исказилось как от боли. Чжи-Хан схватилась за голову и закричала. Нет, она должна проснуться! Это галлюцинации. В глазах Сон-Иля отразился испуг, он поднялся из-за стола. Чжи-Хан развернулась и побежала. Быстрее, быстрее, спрятаться, в своей комнате, закрыться. Щелчок замка прозвучал спасительным сигналом. Девушка схватила запасное одеяло, в которое куталась мама во время своих ночных бдений, завернулась в него с головой. Пока ее не видно, проблем нет. Под одеялом она одна. Треск выбиваемой двери заставил вздрогнуть. - Чжи-Хан... - знакомый, родной, любимый голос сейчас резал больнее меча. - Уходи! Тебя нет, ты всего лишь галлюцинация. Врач говорит, что мое подсознание слишком увязло в компьютерных играх. Тебя нет. - Чжи-Хан, - твердая рука мягко, но непреклонно сдернула одеяло с головы. Девушка подобрала ноги, выставила комок ткани перед грудью в качестве защитного жеста. На кровати сидел Сон-Иль. Осунувшийся, с тенями под золотыми глазами. Живой. Сон-Иль. - Я настоящий, Чжи-Хан, - он потянулся и, прежде чем девушка успела отодвинуться, провел рукой по спине. Татуировка вспыхнула и погасла. А вокруг замерцали экраны, синие и красные, предупреждающие об опасности, о новом уровне, о развитии навыков. Вслед за ними пришли воспоминания. Девушка захлебывалась, тонула в полноводной реке картинок. Они с Сон-Илем сражались внутри барьера, когда на них напала группа магов. Все шло прекрасно, они побеждали, прокачивая навыки, пока один из противников не применил против них странное заклинание. Чжи-Хан успела только заслонить собой друга, после чего ее тело словно прокрутило через мясорубку. Болело все. Кажется, она звала Сон-Иля, беспокоилась о нем. Все встало на свои места. Чжи-Хан подняла глаза. - За что? - ее чуть не свели с ума, заставили забыть самое дорогое. Боль снова исказила правильные черты Сон-Иля, он сжал кулаки. - У тебя дважды останавливалось сердце, я еле успел доставить тебя в особняк. Все твои кости словно перемололо, пришлось просить помощи у Черного демона и Кровавой ведьмы. Мы думали, ты не очнешься. Ты лежала там, бледная, бескровная, слабая, на грани жизни и смерти. А я ничего не мог поделать, даже применить к тебе исцеляющую технику, потому что воин, а не лекарь и не маг! - плеснуло Ки, Сон-Иль тяжело дышал. - Тогда я осознал: как бы ты ни качалась, какой бы силой не обладала, ты все еще новичок в мире Бездны. Меня готовили к сражениям не один год, лучшие мастера. Ты занималась всего несколько месяцев. И чуть не погибла. По моей вине. Мы приняли решение скрыть от тебя особняки двух кланов, учитель с Сон-А переехали в другое место, а твою способность заблокировали. После чего объявили персоной с повышенной охраной, к такой не сунется никто из Бездны, если не захотят умереть. Потому что... я следил, не оставлял тебя ни на минуту. Потому что ты, черт возьми, вознамерилась умереть. - Уходи! - Чжи-Хан с трудом дышала, голова раскалывалась. - Уходи, прошу тебя. Сон-Иль бросил на нее тоскливый взгляд и вышел, безмолвно, бесшумно. Девушка схватилась за голову и завыла, отчаянно и горько. Ее жизнь, ее друзья... как они могли так с ней поступить? - Ноам! Элементаль выскочила из-под земли. - Хан Чжи-Хан? Ты давно не призывала меня, - в голосе каменного создания слышалось любопытство пополам с тревогой. - Побудь со мной, - хрипло попросила девушка. Ей нужно убедиться, что все это не сон. Элементаль кивнула и улыбнулась. На следующий день Чжи-Хан спускалась к завтраку с дорожной сумкой. - Мам, я хочу уехать к папе в Америку. Мать смотрела понимающе, но грустно. - Из-за того, как мы с тобой поступили? В груди кольнуло. Да, они хотели защитить ее, но все равно обидно. Однако правда на самом деле скрывалась в другом. - Нет. Просто здесь я никогда не смогу отличить реальность от выдумки и ваших иллюзий. Мама кивнула, отвернулась к плите. Билет она заказала тем же вечером. Какое счастье, что все документы были готовы. Отец встретил, поселил рядом с собой, в Чикаго, но через две недели девушка оттуда переехала в Вашингтон, затем в Канзас, потом махнула на Гавайи. Деньги, зарабатываемые в барьерах, позволяли путешествовать, сколько душе угодно. Она бежала. В первую очередь от своих обид. Предательство Сон-Иля ранило особенно больно. С остальными она так или иначе созвонилась или отправила смс-ки, а с ним связаться так и не смогла себя заставить. Обида еще зрела в груди, когда она осела в Сан-Франциско. Но, как сказал один писатель, для прощения требуется время, понимание и желание. Всего этого у Чжи-Хан было в избытке. Она каталась по городу, осматривала достопримечательности, звонила отцу и матери, гуляла на набережной. И просто жила. Ей понадобилось два месяца, чтобы перестать вызывать Ноам каждый вечер. Разум все никак не мог согласиться, что способность Игрока таки реальна. И лишь приветствие-оповещение, что сон восстановил силы, служило подтверждением. Это, а еще крепкие объятия Ноам, которая пристрастилась разговаривать с цветами на подоконнике, пока хозяйка спит. У Чжи-Хан было время, желание и понимание, чтобы простить Сон-Иля. Не хватало лишь информации. Почему он сделал именно так, с друзьями так не поступают. И она не слишком удивилась, когда услышала субботним утром, как за спиной хлопнула входная дверь и плеснуло от входа в кухню Ки. Сон-Иль выглядел даже хуже, чем при их прошлой встрече. Своим тоскливым, жадным, но решительным взглядом он напоминал пса, которого оставили хозяева. Они стояли друг напротив друга на маленькой кухоньке дома, который снимала девушка. И молчала. Сон-Иль не сводил взгляда, Ки танцевала, клубилась, рассказывая больше всяких слов о состоянии хозяина. Решительным шагом пересек он кухню и сжал слабо пискнувшую от неожиданности девушку в объятиях. - Не отпущу, больше никогда и ни за что. Чжи-Хан кивнула. Она слишком любила его, чтобы не простить. Кошмары снова вернулись. Чжи-Хан не спешила утром открывать глаза, боясь, что вчерашнее возвращение Сон-Иля ей только приснилось. Но лица коснулся дождь коротких, ласковых поцелуев, жадных и горячих, тело окутал знакомый запах, и девушка решилась. Сон-Иль склонился над ней, обводя взглядом лицо, запоминая каждую черточку. - Я боялся потерять тебя, - просто сказал он. - Больше не оставлю. Никогда и ни за что. Чжи-Хан только кивнула в ответ. Сон-Иль не отходил от нее ни на секунду, следовал по пятам, подобно тени, молчал, выполняя все желания, шагая туда, куда хотела девушка. А по ночам защищал от кошмаров, голосом, касанием, поцелуями напоминая, что он рядом и больше не оставит. Полгода потребовалось, чтобы Чжи-Хан согласилась вернуться в Корею, а Сон-Иль перестал напоминать дикого, загнанного зверя. Лишь окунувшись в знакомую до боли энергию особняка клана Чхонбомун, чувствуя тепло крепкого плеча Сон-Иля рядом, его руку, сжимающую пальцы девушки, Чжи-Хан наконец-то смогла себе сказать: - С пробуждением!