Happy for you

      Поначалу всё разрушается постепенно. Их повседневная жизнь раскалывается с противным треском на отдельные маленькие кусочки, грозясь острыми осколками пустить кровь от любого неосторожного слова или прикосновения. Некогда полные движения, их отношения замедляются, застывая, словно река, медленно покрывающаяся коркой льда.       Золотые искры в глазах Джо превращаются в платину, отталкивая своей отчужденность и безучастностью; его прикосновения, ранее полные нежности, становятся отрывистыми и практически невесомыми, как прохладные потоки первого весеннего ветра. Он отдаляется, и поначалу это сбивает с толку его самого: пропадает потребность в постоянных касаниях и поцелуях, слова о любви больше не ощущаются уместными и искренними, они будто пропитались горечью и чувством долга. Ничего больше не ощущается правильным.       Их графики практически не пересекаются между собой, и все встречи сводятся к торопливым завтракам, проведенным в неловких попытках завязать непринуждённый разговор, что ещё больше подтверждает факт того, что они не в порядке, что привычный мир рано или поздно рассыпется, оставляя лишь жалкие обрывки воспоминаний о лучших временах витать среди руин.       И каждый раз, когда Ловато стоит на сцене, вытягивая ноты и напрягая голосовые связки, слова бьют наотмашь по лицу, заставляя умирать прямо на сцене с высоко поднятой головой. Девушка чувствует, как с каждой строчкой новая частичка её собственного сердца превращается в пыль, оседая на внутренней стороне рёбер, потому что их с Джо разделяет океан, тысячи километров и множество недосказанностей.       (Может быть, тебе не стоит возвращаться ко мне?)*

***

      Деми кажется, что её хватают за горло, сжимая до появления тёмных отпечатков пальцев на коже, ведь оповещения об смс с текстом "Демс, задержусь сегодня" приходят всё чаще, задержки становятся продолжительнее, а обращение со временем исчезает вовсе. Каждую ночь девушка вытягивается на кровати, раскидывая руки в разные стороны и позволяя мыслям и предчувствиям сжирать заживо те крохотные частицы доверия, которые ещё бьются за свое право на существование. Но обычно всё, что остается внутри грудной клетки под утро - ненависть к пустому месту рядом с собой, коротким сообщениям и большим кроватям.

***

      В одну из ночей, которую вполне можно было бы охарактеризовать как "я задержался, но всё же пришёл до того, как ты заснула", девушка пробегает пальцами по мягким волосам спящего рядом Джо, очерчивает линию носа, губы и скулы, осторожно касается подрагивающих век и длинных ресниц; кончики пальцев медленно скользят вниз по шее, останавливаясь где-то по центру груди; и в этот самый момент, когда дыхание спирает, а под пальцами ощущается ровное биение, Деми отчетливо понимает, что это сердце больше не принадлежит ей.       (Громкая мелодия и короткое "Эшли", однажды высветившееся на экране случайно забытого телефона, подтверждают это в полной мере).

***

      В одно суетливое утро, когда яркий, слепящий солнечный свет заполняет собой все пространство слишком большой для двоих кухни, а Джо в очередной раз оказывается первым, кто готов сбежать, Деми ловит его ладонь в свою, слегка сжимая, заглядывая в глаза.       - Если счастье - это она, я счастлива за тебя.       И отпускает.

***

      Когда вода смыкается над головой, Деми кажется, что она слышит лихорадочный стук собственного разбившегося сердца. Пузырьки воздуха стремительно поднимаются вверх от её лица к поверхности воды, где их ждёт безграничная свобода. Девушка смотрит на них, не замечая рези в глазах и давления на барабанные перепонки. Пузырьков с каждой секундой становится все меньше, как и воздуха в лёгких. Деми не хочет вдыхать новую порцию, но она с радостью стала бы одним из таких пузырьков, которые, лишаясь своей оболочки, становятся по-настоящему свободными.