Слишком

«Господи, я так ненавижу тебя. Посмотри на себя, ты такая ужасная. Я не могу терпеть этого, твой жир — для меня это слишком. Где твои кости, ты толстая.» «Ты слишком худая. Ты что, не понимаешь, это некрасиво! Ты кто вообще? Что, Анорексичка? Где твои кости, сисек нет. Поешь хоть чуть — чуть.» Все эти мнения. Слишком чужие мне, слишком неправильные. Я не отношусь никуда. Я обычная девушка, обычная книга. Слишком открытая и пустая. Всё слишком «слишком». Кроме одного. Мало любви. Не то, чтоб у меня не было парней. Они были, их было много. Очень много. Но, они не те. Я не верю в любовь между мужчиной и женщиной. Не верю в любовь, в общем. Но я верю любовь двух девушек. Всё это сложно. Опять слишком. Слишком сложно. Загвоздка в том, что я никогда не любила девушку. Я ни разу не встречала лесбиянок на улицах своего города. Где бы я ни была — везде парни и девушки. Поэтому, я одинокая. Одинокая. Слишком. Я никогда не поверю, что встречу кого — то особенного. Я даже думала просто умереть. Пока, как ни странно, не встретила её. Она была фарфоровой стервой. Не кукла или игрушка. Она ещё та госпожа. Слишком властная, алчная, стервозная. Она дьяволица воплоти. Жестокая, несносная. Но я не могла её ненавидеть. Когда она не ела — не могла ненавидеть. И когда нажиралась — тоже не могла. Когда она пьяная лезла ко мне целоваться — я не могла её игнорировать. Не могла оттолкнуть. И когда ходила в обнимку с новым парнем каждую неделю — тоже не могла ненавидеть. Я была маленькой кошкой в её больших, грязных, черных — от всех её грехов руках. Я ей и остаюсь. И это слишком страшно. Опять эти слишком. Бесит. А потом я услышала от неё те заветные 3 слова: «Я тебя люблю». И всё полетело вниз. Я стала толстой, некрасивой, но любимой. Я заболела Анорексией. Заболела со всеми последствиями. Заболела ей. Моими любимыми девочками. Она держала меня, Ана тянула вниз. А я стояла у пропасти. Я висела на нитке, стояла на иголке. Я ела и не ела. Я не пыталась что — то менять, не пыталась не пить кофе, не пыталась перестать курить и блевать. Я слишком повязла в этом дерьме. Но она выбралась. Она стала белой. Она стала Ангелом, я забрала её Дьявольскую сущность. Я не знаю, зачем. Слишком много мыслей, в моей пустой книге не осталось ни одной пустой строчки, ни одна страница не была без её имени, ни одна глава не молчала о ней, ни один стих говорил о ней. О них. И слишком стало много. Она меня не достала. Она устала. Но я начала бороться. Я пыталась не дать ей пасть, я могла это сделать. Я целовала её, как никогда. Ка никогда волновалась, держались друг за друга, как соломинки в воде. Мы не хотели плавать порознь. И мы остались. Мы выжили. Мы не утонули в Ане. Но драма — не драма, без смерти. Поэтому, всё перевернется со следующей строчки. Вы что — то увидите, знайте. Интрига — это так страшно, верно. И мы тут не пишем драму. Мы пишем романтику, психологию. Мы серьёзны. Слишком. Слишком правильные. Слишком много курим. Слишком яркие вспышки этой жизни. Мы всё слишком. Слишком много «слишком». А я люблю её, как тогда. Когда увидела её дьявольскую жизнь. Я не перестану её любить. Я слишком сильно её люблю.

Чёрт, ну вот снова эти слишком!