Манеры постельные, или Кто как трахается - II (рабочее)

"«Я тебя еще порадую, Конни,» - думает Мерфи, вспоминая чуть удивленное лицо Коннора, когда ему стало хорошо. Удивленное, слегка растерянное, и такое, что Мерфи теперь уж точно от своего не отступит. Он будет смотреть, как Коннор под ним потеряется в удовольствии." *** Мерфи решил, Мерфи сделал. С каждым разом, когда он бывал сверху, он учился доставлять удовольствие Коннору, и каждый раз у него это получалось весьма и весьма неплохо. Когда тот недоверчиво, но с робкой надеждой заглядывает в лицо брату… это просто возносит Мерфи на небеса. Он чувствует себя полубогом. Или даже богом – милостиво и щедро наделяющего Конни любовью и наслаждением. Когда тот хватает воздух вперемешку со всхлипами и хныканьем, прося всем видом большего, когда теряет даже остатки самоконтроля и отдается, отдается, полностью весь отдается, телом и душой, самозабвенно, тогда Мерфи понимает: цель достигнута. Он доволен собой и Коннором. Ну и да, когда Коннор расслаблен и в улете, его можно трахать как угодно жестко. Ему это даже нравится тогда. Просто он долго открывается и медленно расслабляется. Как женщина, угу. Главное – дождаться того момента, когда он готов. О, да, и помочь ему, конечно же. Мерфи вот сейчас постоянно помогает и очень этим доволен – результат превосходит ожидания. И нет, они не стали спать чаще. Трахаться в смысле. Просто Мерфи поменял политику. Постельные манеры. Но, черт, себя не поменяешь. В этом оба МакМануса убедились вполне. Дело было поздно вечером в баре. Мерфи увязался в какую-то дискуссию, тема и текущее обсуждение которой бесили его до невозможности. Но рук никто не распускал, поэтому выпустить пар было никак. А Коннор, скотина такая, еще и поддразнивать взялся. Он думал, что это ему сойдет с рук? Ну да. - Конни, сходишь в туалет, ага? – очень тихо, четко и спокойно сказал на ухо Кону раздраконенный на самом деле Мерф. Тот быстро глянул на него, удивленно вздернув бровь, но чуть заметно качнул головой. Молодец, братец. Мерфи с предвкушением прикусил губу, сдерживаясь, чтобы не наброситься на насмешливого засранца прямо сейчас. Он дождался, когда увидел, что Коннор вышел из туалета. Вот и умничка… Но тут с новой силой вспыхнул спор, и Мерфи стал снова очень занят. А спустя час-полтора выпивки и жарких дебатов Мерфи почувствовал, что внутри него все прямо кипит. Перед глазами верно стояла словно какая-то пелена. Коннор с довольным видом (и с чего он, блядь, такой довольный?) что-то умничает на тему «на вон том углу стоит недорогая девчонка, сходи-ка, Мерфи, расслабься». И Мерф хватает брата за рукав. - Пошли, - коротко бросает он. - Куда? – кажется, удивился Кон. - За девчонкой, куда же, - фыркает Мерфи. Брат пожимает плечами, но идет. Отлично. Мерфи тянет его подальше от освещенных и оживленных мест. В темном углу толкает к стене. Приложился Коннор знатно, кстати. Ну, Мерфи не специально, так получилось. - Эй, блин, в чем дело? – возмутился Кон. - Мм… - Мерфи не хочется отвечать, и так все ведь понятно, разве нет, но брат не хочет понимать, и надо ответить хоть что-то. – Повернись. - Что? – продолжает возмущаться Коннор. - Давай, Конни, поворачивайся, - лихорадочно шепчет Мерфи и разворачивает брата лицом к стене. - Да пошел ты! – дергается Коннор. Но Мерфи снова толкает его к стене и прижимает к ней собою. - Ну же, Конни, перестань, тише, - тихо уговаривает Мерфи строптивца, тем временем нашаривая ремень его джинсов и расстегивая его резкими движениями. Брат шипит и оглядывается. - Что ты, блядь, делаешь?! - Мог бы и сам раздеться, если не нравится, - шепчет Мерфи в шутку. Конечно не мог бы. Не здесь и не сейчас. - Пошел ты! – ожидаемо. - Угу, - гудит Мерфи лишь бы что-нибудь сказать. А сам расстегивает джинсы Кона. Затем стягивает их вместе с трусами почти до колен. А потом быстро расстегивается сам и обнажает пах. Много не надо. – Так, Конни, не дергайся… - А-аййх!.. – взвыл Коннор. – Ты что делаешь, сукин сын!.. - Ти-ихо, ти-и-ихо, - почти нараспев приговаривает Мерфи и продолжает… грубо, без растяжки, без намека на нежность и даже осторожность вламываться в тело брата. Удалось ему это почти сразу же – быстро, резко, причиняя боль и ему, и себе. Эта боль как вожжа под хвост – подхлестнула, заставила рвануть сильнее, резче, быстрее, сквозь собственный стон наслаждения и боли. И стенания Коннора были как венец творения – прекрасны. - Да что… Мерфи, проклятье! Остановись! Остановись, пожалуйста! – о, он, Коннор, старался взять себя в руки и не визжать. Почти получилось. Но так больно ему еще, кажется, не было: от внезапного грубого вторжения он зажался как девственник, и легче ему от этого не стало. Чем больнее делал ему Мерфи, тем сильнее он напрягался, сжимался и ничего с этим не мог поделать. - Коннор… - шептал на выдохах Мерфи. – Конни… Я так скучал по этому… А ты… сладкая дырка… Ты напросился сегодня… - Ч-что-о?.. – Коннор стонет, кусая губы, но даже оттолкнуть не может – его руки удерживает Мерфи, прижимая к стене грудью и грубо вбиваясь. Коннор хочет отстраниться от брата, но тот его так крепко ебет, что лобок бьется о стенку. Назад же… Сзади как таран работает любимый брат, и от его движений Коннора выгибает дугой. Но отбить себе член и лобковую кость о грязную кирпичную стену было бы вообще прискорбно, поэтому Коннор, превозмогая боль и вопреки желанию пройти сквозь стену, толкает брата чуть-чуть назад и на пару дюймов отстраняется от злополучной стены. - О да, Конни… иди ко мне… - довольно урчит Мерфи и трахает его дальше. В своей излюбленной манере, быстро, сильно и резко. Коннор изо всех сил старается сдержаться и не позволить слезам навернуться на глаза, а болезненным стонам и всхлипам прорываться сквозь стиснутые зубы. Только пыхтит и мычит тихо. - А ну-ка, наклонись, сладкий, - хрипло шепчет Мерфи и, перехватив за бедра, тянет брата чуть на себя, а затем нажимает Коннору между лопаток. Второй рукой перехватил брата под живот, нажал сильнее. – Конни, наклонись. - Нет, - шепчет Коннор. - Вот сучка, - раздраженно бросает Мерфи, сгребает брата за шиворот и снова бросает на стену, в этот раз впечатывая его в нее полностью. И снова начинает трахать, не обратив внимания на стон боли и тихий, но заковыристый мат. Пока Мерфи приближался к разрядке, Коннор боролся с дурнотой. В анусе жгло и резало неимоверно, мышцы тянуло от задницы до середины бедра, болело в животе, болел разбитый, возможно, в кровь о стену лобок. И Коннор удивлялся себе, почему он позволил это сделать. В принципе, он ведь мог легко начистить брату рожу в самом начале. Но он ведь не знал, чем это обернется, ну, то, что началось. Доверял, что ли. А Мерфи в последнее время был просто идеальным любовником, так почему он должен был ему отказывать? А ведь должен был… Видно ж было, что Мерфи не в адеквате. Наивный Коннор. Наивный, доверчивый и изнасилованный собственным братом Коннор. Мерфи скоро кончит. Он уже двигается максимально быстро и вбивается так глубоко, что Коннора по стене плющит, и он старается хотя бы не разбить о кирпич лицо. Брат дышит как загнанный конь, с хрипом. - Эй, Мерфи, это ты там? Мерфи тихо чертыхается, но не отвечает секунду-другую. Затем, сообразив, что его могут и захотеть увидеть, обозвался: - Да, я, - и снова тихо чертыхается. - Нашел-таки девку? Ха-ха-ха, молодец, мужик! А где Коннор? - Не знаю. Домой пошел, может? – голос Мерфи чуть подрагивает, словно звенит. - А… Что, не поделили шлюху? – и снова смех. - Да с чего ты взял, что я тут со шлюхой вообще? – нервничает Мерфи. - С честной девушкой так не трахаются! - Как – так? - Вас на весь переулок слышно! Ха-ха-ха! - Ладно, вали давай, не наламывай, - тянет Мерфи, а сам молится, что не говорил вслух. И что брат сегодня так, хм, сдержан. Знакомый ушел, и Мерф на пробу двинул бедрами на полную. Член не упал, двигался легко, ну вот, а вы говорите нужна растяжка, подготовка… Сходил посрал – вот и приготовился. А ну иди сюда… Коннору было страшно что пиздец. Если кто-то их увидит… Он убьет свидетеля, а потом покончит с собой. Потенциальный свидетель понял, что в этот угол соваться не стоит, и Коннор вздохнул с облегчением. А потом снова застонал, когда Мерфи возобновил движения. Кажется, этот чокнутый решил сегодня убить его. Затрахать до смерти и зашибить о стену… Но нет, не успел – кончил раньше. Еще подвигался внутри, лениво так, а потом вышел. Из развороченного ануса потекло, начало жечь по-новому, так что Коннор шипит от боли и злости. - Что? – весело, расслабленно спросил Мерфи. - Отойди, дай я оденусь, - шипит Кон. - Конечно, - соглашается Мерф, затем смачно шлепает брата по ягодице и отходит, на ходу подтягивая штаны и застегиваясь. Коннор с трудом нагибается и подтягивает трусы и джинсы. - Знаешь, я, пожалуй, и правда домой пойду, - тихо говорит Коннор, поправляя одежду. - Ладно, пойдем, - легко соглашается Мерфи. – Только с парнями попрощаемся, м? - Иди и прощайся, и делай что хочешь вообще, а я пошел, - буркнул Коннор, развернулся и действительно пошел прочь. Мерфи некоторое время постоял, подождал, понаблюдал, как странно, медленно и словно подволакивая, еле переставляя ноги идет брат, как он пытается закурить, но отточенные движения у него выходят не сразу… Поняв, что брат возвращаться не собирается, Мерфи быстро его догнал. - Что такое, Коннор? - Отвали. - Блядь, да что случилось? – уже психанул Мерфи. - Нихуя не случилось, Мерфи, я просто иду домой, - усталым, каким-то замороженным голосом ответил Коннор. - Ты блядь серьезно? Вот просто развернулся и пошел домой? – продолжает психовать Мерфи. - Да, блядь, я просто развернулся и свалил нахуй домой! Понятно? – проорал в ответ Коннор. - Да какого хуя?! – ерепенится Мерф. - Никакого! Никакого, блядь, хуя! Просто! Свалил! Домой! Устал! Все? – орет Кон. - Все было нормально, и вдруг ты устал и свалил, да? – этот Мерфи своей дотошностью в гроб способен загнать. - Когда было все нормально? Кому? Тебе? – кричит Кон, затем срывается на шипение и, притягивая к себе Мерфи за барки, шипит ему в лицо: - Тебе было нормально? Это тогда, когда ты… меня… когда… ты трахал меня? Когда только что изнасиловал? - Коннор, - вдруг спокойно, тихо говорит Мерфи и кладет свои ладони поверх рук брата. – Кон, но ведь ты был не против. Ты же не сопротивлялся, брат, - говорит он тихо и серьезно. - Не сопротивлялся?! Блядь! Я говорил тебе, я просил остановиться, я… Бля! Все, я понял, опять я дурак. Сам виноват. Ладно, ладно! Ну, все тогда, я пошел домой. Потому что ты сделал мне немножко больно, нет, я сам виноват, мне, наверное, надо было полицию вызвать, или что там делают, когда тебя насилуют… - частил Коннор, отпустив брата. - Расслабляются и пытаются получить удовольствие, - тихо подсказывает Мерф. А ведь у Коннора сейчас истерика. - Ах, да, точно! И чё я такой тупой, а?.. Ладно, я пошел. Доброй ночи. – И Коннор развернулся и пошел прочь. - Коннор! Коннор! – позвал Мерфи пару раз, но понял, что все зря, и просто молча догнал брата. Так они и добирались – молча. Коннор по дороге вздыхал, ежился, вздрагивал и шел той самой странной скованной походкой. Мерфи четко решил для себя, что осмотрит брата. В ночной аптеке Коннор что-то объяснял аптекарше, в результате купил какую-то мазь. - Что ты купил? Коннор посмотрел на него странным взглядом. - Я сказал аптекарше, что там парень стоит на улице и боится зайти, она спросила, почему, я сказал, что тебя трахнули и порвали, тебе больно, но ты стесняешься. Добрая дамочка посоветовала это, - произнес убийственно Коннор. - Козел, - слабо возмутился Мерфи. - Не мог же я сказать, что все это – обо мне. Это было последнее, что он сказал. Дальше – только тишина и звук шагов. И вздохи. Когда пришли домой, Мерфи пошел отлить. Сняв штаны, он офигел: собственный член был перемазан в смеси спермы, содержимого кишечника («Вряд ли Кон делал клизму в туалете в баре, ну да, а резинками пользоваться хотя бы в полевых условиях нас не учили, конечно же, да?» - ехидно обозвался внутренний голос) – и, что было странно, в крови. Она бурыми разводами засохла даже на волосках в паху. Так… А что тогда у Коннора сзади?.. А тот не спешил раздеваться. Ходил потихоньку туда-сюда, что-то думал, вздыхал, но все никак не раздевался. - Коннор, что ты сейчас будешь делать? - Ну… иди в душ, если хочешь, ложись спать, а я потом, - пожал плечами Коннор, но под цепким взглядом брата обхватил себя руками. Говорил он с явной неохотой, только из необходимости, и Мерфи это явно не могло понравиться. - Ну ладно. Мерф быстро раздевается, так же быстро принимает душ, тщательно вымывая пенис и пах. При этом демонстративно, не скрываясь поглядывал иногда на Кона. Зато тот прятал глаза. Старался. Правда, в их жилище особо нечего было рассматривать, но зато было окно почти под потолком, в которое и выглядывал в ночь Коннор. - Я уже, теперь ты, - Мерфи неожиданно стоит слишком близко, прямо за спиной, а Коннор так задумался, оказывается. - Угу, - но Коннор все не идет. И Мерфи тоже. - Почему ты все стоишь? – не выдерживает Мерфи первым. - А ты? Иди спать, поздно уже, - отвечает Коннор как можно более нейтральным голосом. - Я… я хотел… кгм, помочь тебе. Я должен посмотреть, - голос слегка «сыплется», хрипнет. - Что посмотреть, - Кон не смотрит на него. - М… ну, твою задницу, видимо, - выдыхает Мерфи. - А то ты ее не видел, - он все так же говорит нейтральным голосом и не смотрит на брата. - Надо осмотреть. - Нет, не надо, - качает головой Коннор. – Ничего не надо, я сам. - Коннор… - Иди спать. Просто оставь меня. Пожалуйста, - добавляет Коннор. Если послать на хуй, то ясно, что это просто расхожее выражение. Но если вот так, всерьез – это серьезно, это задевает и может привести к последствиям. - Коннор, пожалуйста, позволь мне глянуть, - просит Мерфи, уже всерьез беспокоясь о брате. Что с ним там такое, что он ведет себя как… не знамо что. - Мерфи, я сказал нет, так что просто… иди спать, ладно? – Коннор обходит брата и снова нервно расхаживает по комнате. - Почему ты не позволяешь мне? – голос Мерфи снова звенит – от нарастающей злости и обиды. - Потому что именно ты это сделал? – вопросом на вопрос отвечает Кон. – Потому что мне не хочется, чтобы это кто-то видел вообще? Потому что изнасилование – это не то, к чему я был готов? Потому что мне сейчас хреново и я вообще никого не хочу видеть и слышать, не хочу разговаривать, и уж тем более не хочу, чтобы кто-то ко мне лез и касался меня! – расходился Коннор, под конец уже почти крича на брата и на весь мир, а потом резко умолк, вздохнул и продолжил чуть слышно: - Мерфи, иди спать. - Я понял, - тихо произнес Мерфи, скорее сам себе, и улегся на свой матрас. Коннор же все ходил, стоял, курил… Пока Мерфи не додумался сделать вид, что давно уже спит. Только тогда Кон разделся и пошел в душ. Раздевался неловко, в душ похромал, словно боясь делать шаги. Потом долго мылся, и Мерфи четко наблюдал, как брат рассматривает и осторожно трогает лобок (а там-то что?), как он долго, тщательно и бережно мыл себя сзади, а потом так же осторожно смазывался мазью из тюбика. А потом он еще и трусы стирать надумал. Мерфи подумалось, что ему, наверное, и свои не помешало бы… Но тогда ему было некогда. Ладно. А брат долго пытается отстирать белье, тихо матерится под нос. Только после этого он укутывается в халат и ложится спать. Но долго не засыпает – ворочается, шевелится, вздыхает. Утро встретило всех настороженным молчанием. Коннор выжидающе смотрит на Мерфи и не отвечает на его слова – только издает звуки или головой мотает «да-нет-не знаю-может быть». Когда Мерфи собрался идти в магазин, то Кон так радостно и облегченно посмотрел на него, что Мерфу стало стыдно. Это что же, он так накосячил, что от него хотят избавиться? Правда, когда он возвратился, Коннор был уже не в халате, а в обычной одежде. Наверное, пока Мерф ходил, тот переодевался. И не только. Поэтому был так рад, что останется один. - Кон, если я тебе мешаю, ты просто скажи, и я уйду, - стараясь пригасить раздражение, говорит Мерфи. Тот отрицательно мотает головой. – Нет? Ладно, тогда поговори со мной. Брат прикрывает глаза и устало вздыхает. - Что такое? Говорить разучился? Ну так хоть на языке глухонемых, - предлагает Мерф иронично. Коннор смотрит в упор, слегка прищурившись, а затем показывает средний палец. Очень доходчиво, особенно в сочетании с чуть заметной ироничной ухмылкой. Мерфи никогда не думал, что будет так рад этому жесту. – Ладно, ладно, я понял. Ты дал обет молчания. Все, я тебя больше не трогаю. Кофе? Брат кивает, и Мерфи рад, что тот хоть так идет на контакт. Однако почему не говорит?.. Так прошло еще три дня. Коннору, кажется, было комфортно ничего не говорить. И никуда не ходить. Он написал заявление на отпуск за собственный счет на четыре дня, указав, что заболел ангиной. Отдал это Мерфи. Тот лишь вздохнул, прочитав это, и потопал на работу сам. Начальство сказало, что пусть сидит дома и на пятый день, потому как ангина это серьезно и нечего больным на мясокомбинате тусить. И условия для больных неподходящие, и инфекция на пищевом предприятии… Короче, неделя отпуска. Мерфи рассказал это брату, тот вздохнул, пожал плечами и ушел валяться на кровати дальше. За эти несколько дней Конни научился раздеваться-одеваться с виртуозной ловкостью, так что Мерфи почти не видел его голого тела. Только в душе. И то, недолго. А еще Мерфи понял, что его брат красив, и сейчас, когда не хочет светиться перед братом, еще и двигается так красиво, ловко, грациозно, умудряясь прятаться в одежде, в полотенце, как-то так поворачиваться перед чужим взглядом, что и рассмотреть особо ничего не давал. Но то, что у него отличная задница, красивые ноги, спина, плечи – это Мерфи видел точно. Видел и скучал, скучал… Было бы дело до того чертового вечера, он бы уже давно вжимал брата в избранную поверхность и трогал бы эти прелести, целовал бы сладкие родные губы, Господи, он этого никогда не делал, но сейчас бы сделал не задумываясь, ласкал бы всего его, доверчивого, доступного, желанного… А сейчас он этого не может. Но хочется!.. Но Коннор ему не доверяет. И винит в произошедшем. Это читается в его глазах. Итак, прошло три дня конноровой «ангины». Три дня молчаливого наблюдения для Мерфи. Три дня разговоров на мигах, попытках понять и чуть ли не угадать мысли. На четвертый день Мерфи думает, что Коннора попустило уже: он не обращая внимания на брата принимает душ, а потом смазывает себя той мазью. Мерфи уже давно разобрал, что средство пахнет медикаментами и травками-цветочками. - Слушай, оно тебе действительно все еще нужно? – не удержавшись, спрашивает он брата. Коннор медленно посмотрел на него, подумал, видимо, что-то хотел сказать, но молчать ему было комфортнее. Поэтому он просто махнул рукой. Мерфи скривился и сердито вздохнул. Коннор через несколько минут подошел к нему, протянул бумажку с инструкцией. Выразительно посмотрел, читай, мол. Мерфи прочитал и узнал, что в случае травм ануса и прямой кишки мазать нужно не менее двух недель, если геморрой – вместе с комплексным лечением месяц, для профилактики геморроя и подобных заболеваний, для придания эластичности – около двух недель и делать перерыв. Средство можно при необходимости использовать как смазку при анальном проникновении. Ага, понятно. Две недели, значит. - Да ладно, не так уж я… повредил тебя, - ворчит Мерфи себе под нос. Но мысль о том, что это придает дырке Коннора эластичности, его радовала и волновала. Еще он, Мерфи, реально волновался, когда Конни смазывал себя. О, как он волновался! Прямо усидеть мог с трудом. Когда Коннор выдавливает мазь из тюбика на свои пальцы, затем заводит руку за спину или ныряет между ног, а потом когда эти пальцы смазывают мягкую дырочку и понемногу погружаются вглубь, внутрь… Мерфи прекрасно знает, какие они, эти пальцы, внутри. Они могут быть просто волшебны. Он бы не против сейчас почувствовать их в себе. Хотя бы это. Оох!.. Только три дня прошло, а он уже дрочил четыре раза на это – как Коннор смазывает себя… И, блин, даже подойти и потрогать нельзя – шугается. Черт… Но любому терпению приходит конец. Сегодня утром терпение закончилось у Мерфи. Он с трудом уговорил себя уйти, чтобы не натворить дел, но после смены он вернулся-то домой, а вместе с ним вернулось и его настроение. Точнее, терпение, которое закончилось еще утром. Дело шло к вечеру. Коннор вертелся в районе душа, Мерфи исподтишка наблюдал за ним. Сегодня Кон уже не такой зажатый и испуганный, как в первый день-два. Вот брат моется. С недавних пор его движения во время мытья стали какими-то чуток заторможенными, что ли, плавными – или просто Мерфи так кажется, потому что он слишком пристально смотрит. Ну, как бы то ни было. Коннор принимает душ. Вот что он там теперь дольше, это точно. А потом, когда выключится вода, Конни станет за стул с полотенцем на спинке и будет смазываться. Опять… И пока Кон будет сосредоточен на этом деле, Мерфи тайком, быстро будет, скорее всего, сжимать свой член, бедрами, о матрас, одежду, рукой – то ли чтобы погасить возбуждение, то ли чтобы получить хоть немного удовольствия. Ему будет видно брата только до ямок над поясницей, только до косточек над бедрами, только до низа живота, где скромная дорожка светлых волосков должна скатиться к лобку… но этого уже не видно. Табуретку эту Коннор сразу же организовал. Мерфи ее убрал было, пару раз, но Кон каждый раз возвращал ее обратно с такими взглядами, будто Мерфи его, как минимум, снова изнасиловал. Блядь, изнасиловал, как же! Если бы он хотел, то есть не хотел, то Мерфи летел бы аж до бара. А так… дуется он теперь, ишь ты. Сейчас еще постоит так под струями воды, сверкая маленькой округлой попкой, а потом снова за стул свой спрячется. Нет, блядь, надоело. Сколько можно просто смотреть и маяться. Хочется… да хоть просто по-человечески прикоснуться к нему. Мерфи тихо встает и идет к брату. И ему даже в голову не пришло, что он в джинсах и футболке, которые сейчас же намокнут от брызг воды. Тихо подходит к Коннору, тот даже не заметил сначала. Но потом, видимо, почувствовал что-то, Мерфи увидел, как напряглись мышцы брата. Развернуться или нет? Нет, брат, не надо… Твой взгляд убьет всю решимость Мерфи. А вот твой вид сзади просто шикарен. Мерфи очень, очень нравится. Так что он проводит ладонями по мокрой спине, медленно, нежно, и спускается аж на ягодицы. Чуть пожимает их, затем гладит. Затем – сначала. Спина, спина, спина, ягодицы, ягодицы, ягодицы. И снова. И еще раз. Коннор слегка напряжен, но не делает ничего, только отодвигается немного в сторону от воды. Мерфи сам достает рукой до крана и перекрывает воду. В тишине слышно шум вечернего Бостона где-то за стеклами и стенами и два дыхания в помещении. Мерфи снова оглаживает спину Коннора, но, дойдя до аппетитных полушарий, встает на колени и нежно целует каждую половинку. Коннор заметно вздрагивает и шумно выдыхает. Мерфи покрывает поцелуями ягодицы брата и не без удовлетворения наблюдает, как Коннор реагирует на ласку – чуть подрагивает, дышит сбито, неровно, тело вытягивается в струнку и прогибается в пояснице как само собой, оттопыривая попку все больше навстречу сладким прикосновениям. Мерфи с удовольствием, нет, с упоением, наслаждением и нежностью целует и лижет влажную кожу на попке, затем и бедра тоже, и Коннор, дрожа, тихо ахает там, наверху, так сладко, так… Мерфи награждает его за откровенность поцелуями покрепче, чем легкие касания. И Коннор стонет снова. Тогда Мерфи просовывает руку между ног брата и берется за его член. Возбужден, конечно же. Он совмещает поцелуи с мягкими ласками члена и чувствует, что можно сделать и что-нибудь посущественнее. Поэтому он мягко разворачивает Коннора к себе лицом. Смотрит снизу вверх, с колен, на ошалевшего от ласки Коннора, его торчащий член. Мягко же берет его весь в рот, проводит по всей длине губами и языком, напоследок смачно облизав головку, выпускает изо рта и тихо говорит: - Коннор, можно я тебя смажу? Тот, похоже, уже теряет связь с реальностью. Переводит дыхание, сглатывает, облизывает губы, нервно кивает. - Спасибо, - так же тихо говорит Мерфи и на секунду отворачивается, тянется к табуретке за мазью. А Коннор думает, что монашеское смирение и покорность с абсолютной сексуальностью, соблазнительностью и самым сладким пороком в его брате сочетаются просто идеально и крышесносно. Убийственно гармоничное сочетание. Прямо инкуб какой-то. А потом Коннор думать перестал. Потому что серо-синие, хитроватые обычно, но сейчас такие искренние и честные глаза снова уставились на него снизу вверх с обожанием и желанием. А потом глаза опускаются, и Мерфи снова берет в рот, медленно, одновременно выдавливая мазь из тюбика на пальцы, чуть растирает ее, а потом просовывает руку между ног Коннора и касается пульсирующего от возбуждения и желания колечка ануса. Мягко двигает пальцами и растирает мазь по колечку, и Коннор уже не знает, двинуть ему бедрами вперед, навстречу гостеприимному рту, или назад, чтобы усилить трение. Видимо, Мерфи понял это, потому что быстро выдавливает на пальцы больше мази, приставляет к отверстию и мягко нажимает одним пальцем, вводя его внутрь. Чуть не кончил сам от этого… Коннор то ли громко выдыхает, то ли тихо стонет. Мерфи прикрывает глаза – он так делает, когда ему от чего-то хорошо, Кон знает. А потом Мерф начинает водить пальцем внутрь-наружу, туда-сюда, и Коннор уже не выдерживает и двигается то навстречу пальцу, то в сладкий рот. Он что-то шепчет… - Иисусе… Мерфи, так хорошо… да, Мерфи, да, так… вот так хорошо… А потом, минуту спустя, он стал двигаться сильнее и шептать что-то невнятное, но Мерфи мог бы поклясться, что это было «сильнее», «пожалуйста» и «можно два». Поэтому он, Мерфи, в очередной раз вынимает палец, весь, и плавно вводит уже два. Коннор сладко охает, он давно не видит ничего, его глаза прикрыты, голова чуть запрокинута. Мерфи почти удивляется, что вошел двумя пальцами совсем без напряга. И, продолжая отсасывать, очень скоро добавляет еще один палец. Коннора выгибает, он стонет – но явно не от боли. Понравилось, что ли. Ну, да, конечно понравилось. Он словно сам на пальцы насаживается. Скользит по ним, как… хм, шелковая перчатка, да. Плотный, податливый, упругий, скользкий… Член Мерфи дергается, и на секунду ему кажется, что сам сейчас кончит. Но нет, пронесло. Но ведь хочется, а! - Мерфи… - тихо, с хрипом говорит Кон. У Коннора очень красивый, ласкающий слух голос, когда он говорит тихо и спокойно. Когда же он орет или просто хочет подействовать на нервы, этот скрежещущий голос и жуткое какое-то произношение просто кошмарны. Мерфи как-то раз послушал. И сообщил о своих выводах Кону. Тот высмеял его, своим нормальным, кстати, голосом. Что-то насчет музыкальности слуха. А потом, когда они уже чуть не поссорились вдрызг, со смущением сказал, что у Мерфи голос всегда красивый, «ну почти ангельский», и произношение классное. А когда говорит тихо, ласково, то мог бы с таким голосом зарабатывать в сексе по телефону, и это не шутка и не издевательство, это констатация факта и комплимент. Да, о чем это он… Ах, вот, Коннор заговорил с ним, да таким голосом и интонациями, что Мерфи снова чуть не кончил. - М… Мерфи… Мерфи… - зовет его Коннор, нетерпеливо постанывает и поднимает его лицо, заставляя выпустить член изо рта. - Коннор… - все, что может произнести Мерфи. - Мерфи… - снова говорит Кон, отчаянно смотря в глаза брату. Оба думают, что у второго близнеца глаза совершенно пьяные сейчас. Коннор тянет Мерфи вверх, заставляя подняться на ноги, а затем, опустив голову, поворачивается к нему спиной и, блядь, господи Иисусе, упирается руками в стену. - Коннор! – не веря своему счастью, почти шепотом восклицает Мерф. Но хочется ему давно и очень сильно. Поэтому он быстро срывает с себя футболку, прижимается к спине брата, целует его затылок, шею, плечи, одновременно расстегивая на себе джинсы и стягивая вместе с трусами пониже. А затем думает, что еще немного, и он сорвется и сделает то самое, что несколько дней назад. Да ну нафиг. Мерфи пару раз глубоко вздыхает, затем поднимает ту самую мазь и наносит себе на член. И только потом медленно входит. До конца. Только очень медленно. Коннор стонет. Мерфи нравится, вообще-то, но был какой-то надрыв в этом стоне. - Что, Коннор? Говори мне. - О-ох… все хорошо. Все хорошо, Мерфи. Продолжай. Мерфи продолжил. Так же медленно, как и вошел. Кусая губы, он двигался медленно и плавно. Коннор хныкал все громче. В конце концов он не выдержал и заговорил: - Мерфи, Мерфи, пожалуйста, быстрее, ну, давай же, Мерфи, ну, давай, двигайся! Не могу больше, Мерфи… - Чшш… тише, тише, Коннор, тише, - ласково, как только он один на свете мог, говорил Мерфи на ухо брату. – Все будет, все будет… - и продолжал так же медленно, размеренно, словно играя на виолончели в темпе адажио, трахать его. Видимо, у Коннора нервы все-таки сдали. Хныканье, стоны и просьбы не работали, и он в конце концов рявкнул, переходя на тот скрипучий голос с ужасным произношением: - Да черт тебя побери, Мерфи! Хватит этого дерьма! Трахни меня нормально, ты, son of a-a-A-A!.. – Коннор сорвался на вскрик и стон в той самой тональности, что Мерфи так нравилась. О, Мерфи явно не понравился последний комментарий Кона, и он резко задвинул ему так, что того к стене бы отбросило, не прихвати его брат крепко за бедра. - Ну что ж ты делаешь, Коннор, - приостановившись, напевно тихо говорит он брату. – Тебе же нельзя, наверное, моя нежная сладкая задница… А ты… Он трахает Коннора так, как обычно – сильно-быстро-резко, и тот стонет, аж задыхаясь. - Тебе так нравится, брат? – голосом демона-искусителя спрашивает он Коннора, снова делая паузу. – Отвечай мне. - Да… да-а-а-а… - выдыхает тихо Коннор. - А чего же ты ломался? – с улыбкой говорит Мерфи и, пока Кон не начал скандалить, снова двигается – уже не очень резко, просто сильно и быстро. Брат всхлипывает, стонет и пытается молиться какой-то молитвой, на 80% состоящей из мата. Мерфи про себя самодовольно хмыкает, но очень уж хочется доставить удовольствие брату. Надо сосредоточиться. А то так и кончит скоро. - Конни, приласкай себя, давай кончим вместе, - сорвано шепчет он брату. Тот согласно мычит и начинает ласкать себя. Но Мерфи слегка не рассчитал, и Коннор кончил первым. Но как он, блядь, кончил!.. Мерфи, осознавая этот оргазм, делает всего лишь пару-тройку движений, и его скручивает, накрывает и сшибает с ног тоже. Он даже не вытащил член из зада брата. Может, ему нельзя этого сейчас… Мысли лениво испарялись. А оба МакМануса чувствовали, что сейчас упадут. Мерфи осторожно вышел из Коннора и сполз по нему на пол. Тот не задержался на ногах тоже. Приземлился как раз задницей на колени Мерфу. Тот потянул его на себя, и Коннор прислоняется спиной к груди Мерфи, откидывает голову ему на плечо. Выдыхает устало и довольно. Мерфи гладит его по голове, другой рукой перехватив через грудь, и целует в висок. Сейчас ему так хорошо… Им обоим сейчас было хорошо и даже больше. И дело было даже не в сексе, наверное. Чувство единения – вот что удерживало их на месте, заставляя сидеть на мокром полу, чувствуя эту влагу и ту, что вытекала из расслабленной растраханной задницы Коннора на колени Мерфи. Все пофиг. По истечении некоторого времени, когда сидеть на вышеупомянутом полу в вышеупомянутом положении стало неудобно, кстати, Мерфи думает, что надо переместиться. Коннор вроде не спит у него на коленях, но кто знает. - Коннор, твоя ангина уже закончилась? Ты завтра на работу идешь? – интересуется он на всякий случай. - М-м, - «не-а», мычит брат. - Эй, ты собираешься играть в молчанку дальше?! – нет, он, Мерфи, совсем не возмущен. Просто надоело. - Мг, - «ага», лениво отвечает Коннор. - Понятно… Значит, мы такие разговорчивые только во время секса. Ну-ну, - хмыкает Мерфи и начинает соображать, что бы такого с этого придумать. А то он соскучился по бесконечным разговорам Коннора, оказывается… Вот и поговорим, брат. Мерфи ухмыляется тихонько, а затем дает знак Коннору подниматься. На постели оно все-таки будет куда уместнее – разводить брата на «разговорчики в постели» или просто уютно сидеть в обнимку.