100 процентов

Он сидел прямо на деревянном полу: полностью обнаженный, ничего не скрывая и не прикрывая. Одна нога согнута в колене и подтянута к животу, вторая, тоже согнутая, отведена в сторону. Член как раз уютно устроился на ней, а его хозяин отнюдь не стремился спрятать причинное место. Он был идеален: высокий, стройный – отсутствие одежды ничего не скрывало, кожа, тронутая легким загаром, обтягивала мышцы – но не перекачанные, как у бодибилдера. Карие глаза, не темные, светлые, ореховые, и короткая аккуратная стрижка. Самое главное – в нем не было никаких явных признаков радужного сословия – ни цветных татуировок в немереном количестве, ни проколотых ушей, сосков и бровей; единственное, что отличало его от презирающих какой-либо уход за собой натуралов, это гладкие яички. Их он тоже выставил на всеобщее обозрение. Роман занес ногу на приступку и остановился, разглядывая чудесное явление. Парень тоже молчал, глядя на появившегося мужчину. Тоже высокий, не уступающий в росте ему самому. Широкие скулы, мужественный подбородок, жесткий взгляд серых глаз – Роман олицетворял собой тот тип мужчин, которые могут все. Но не грубой силой, а деньгами и властью. Несмотря на то что лучше всего подобные особи выглядели в костюме и пальто, сейчас Роман представлял ипостась Бонда на отдыхе – этакий Коннори и Ферт на пленэре. Хозяин и гость молчали, продолжая немую игру в гляделки. Наконец Роман, проанализировав все возможные причины загадочного появления идеального голого человека на пороге своего лесного убежища, решил проявить светское воспитание. – Должно быть, прохладно. – Голос был звучный, глубокий, и Роман отлично знал о силе его воздействия на окружающих. Чуть приглушенный – обволакивал и убаюкивал, а на повышенных тонах звенел и вибрировал, играя на нервах собеседников. – Не могу с вами не согласиться, – ответил молодой человек, – однако для нашего климатического пояса вполне приемлемо. – Могу ли я узнать, не меня ли вы ждете? – Роман чуть подался вперед. – Возможно, все возможно. Все зависит от того, что вы можете мне предложить. – То есть конкретной цели у вас нет, – полувопросительно-полуутвердительно озвучил Роман. – Как ни странно. Иногда, знаете ли, просто идешь на зов природы. – И вас не смущает, что естественные покровы могут быть повреждены, к примеру, ветками? А еще здесь водятся комары, слепни, клещи. Не боитесь повредить шкурку? – Что ж поделать, – вздохнул молодой человек, – если зов слишком силен, то противостоять ему невозможно. – Он оперся на ладонь и поднялся в полный рост. Роман лишь сузил глаза, перекрывая доступ другим эмоциям: молодой человек не облизывал губы, не подмигивал, не проводил сексуально рукой по своему шикарному телу, провоцируя. Ему этого и не требовалось – он сам был воплощенной провокацией. – Думаю, вы все-таки ошиблись адресом, – взяв себя в руки, произнес Роман. – Вряд ли. Во-первых, ошибиться можно, только если идешь куда-либо целенаправленно. Во-вторых, у меня не настолько плох глазомер – вблизи нет жилых помещений. В-третьих, мне кажется, вы не откажете мне в приюте на пару часов. Неизвестно, каким животным магнетизмом обладал незнакомец, но его флюиды ощущались слишком явственно. Роман тщетно пытался контролировать организм, физиология оказалась сильнее рассудка. Против воли разума, мужчина поднял руку и коснулся талии красавца. Тот положил свою ладонь на плечо Роману и провел большим пальцем по шее, надавливая на кадык. – Прости, но ты слишком идеален, чтобы оказаться просто совпадением. Не без труда Роман оттолкнул от себя парня и в лучших советских традициях пошарил под маленьким половичком, явив миру связку из двух ключиков. Он отпер дверь старого, но еще крепкого домика и заскрипел половицами. Парень снова уселся так, как и до встречи с хозяином, и приготовился долго ждать. Через полчаса Роман, вдоволь навозившись внутри, выглянул и увидел парня в той же позе. Сумерки теснила темнота, в воздухе отчетливо слышалось тонкое комариное пение, но парень так и сидел, не шелохнувшись. – Что тебе надо, юродивый? – уже серьезно, отбросив формальности, спросил Роман. – Тебя, – лучезарно улыбнулся парень. – Киллер, что ли? Незнакомец тихо рассмеялся и провел рукой по волосам: – Я могу убить, но разве что силой своего обаяния. – Или наглости. – Или гремучей смесью того и другого. – Как тебя зовут? – Кристиан. Но можешь звать Крис. – Кристиан. Ну да, самое обычное имя для голожопого пацана посреди сибирского леса. Крис снова тихо рассмеялся. – На обычного ты б и не посмотрел. Ведь так? – Так. Ладно, пошли в дом, а то бубенчики заморозишь – стручок отвалится. Крис не стал комментировать взаимосвязь, просто пошел следом. В доме было тепло, по крайней мере по сравнению с улицей. Роман протянул вещи, хранившиеся здесь на всякий случай, – они пахли затхлостью и были слегка влажными. Крис быстро натянул на себя предложенное и, как ни странно, даже в этих тряпках привлекательности не утратил. Напротив, явная сексуальность теперь сменилась эротическим намеком: футболка с растянутым воротом оголяла плечо, а джинсы, больше на пару размеров, еле держались на бедрах. – И все же: что тебе здесь понадобилось в костюме Адама? – Светская беседа таки получила свое продолжение, но уже за сервированным разномастными приборами столом. Одеяние присутствующих выдерживало общий колорит. Крис отставил кружку горячего чая и снова улыбнулся: – Иногда даже взрослые и вроде бы разумные люди ведут себя самым глупым образом. Я поспорил со своими друзьями. – На тему? – Что я смогу пробыть в шкуре первобытного человека хотя бы два часа и не откинуть копыта. – И как? – Мне повезло. Я встретил тебя. – А два часа ты выдержал? – Даже больше. Правда, большую часть я провел на пороге твоего дома. За что я ему благодарен. – Дому? – Ему. Они помолчали, а Роман снова подумал, что парень слишком идеален, чтобы оказаться реальностью. Сам хозяин дома испытывал к этому маленькому домику посреди леса щемящую нежность: это было его утраченное детство, в котором он еще не разучился любить, доверять людям, открыто смотреть им в глаза и не ждать нож в спину. Он нежно и трепетно ценил даже не воспоминания, а ощущения, что дарил ему дом, – здесь он просто мог быть собой. Те же, кто считал, что солидному бизнесмену приличествует загородная вилла посреди бесконечного сада, не подозревали, куда на самом деле сбегает отдыхать Роман Викторович Чернявский, сорока трех лет от роду, не был, не привлекался, не участвовал, владелец сети алкомаркетов и достаточно солидного дохода, а также не менее весомых проблем, которые всегда идут рука об руку с крупным бизнесом. – А ты веришь в совпадения? – Нет. Только в обусловленную причинно-следственными связями последовательность событий. Крис взглянул в небольшое оконце – ночь полностью вступила в свои права, укутав мир темнотой. – Скажи, я могу остаться? Или должен уйти? Вопрос был простой и понятный, но у Романа снова перехватило дыхание: шестым чувством понимал, что сейчас примет судьбоносное решение. Независимо от того, будет ли ответ положительным или отрицательным, его жизнь изменится. Роман старательно отгораживал свое личное пространство, выставляя защиту против любого вторжения. И пока ему удавалось просчитывать схемы возможных атак. Большинство потенциальных претендентов видело в нем исключительно “папика” – стабильное материальное положение в обмен на постельные утехи, и никто не подозревал, чего на самом деле хотел сам Роман. И, наверное, это правильно – счастливый человек слишком уязвим. Не счастливый – закрыт щитом. Такие доспехи тяжелы, но сбрось их – и риск потерь возрастает в разы. Роман отлично понимал, что изменения в его жизни нецелесообразны. Его скованное ледяным панцирем сердце их жаждало. – Смотря зачем. – Когда не можешь определиться, тяни время – беспроигрышная тактика, не раз выручавшая в сложных переговорах. Это во время военных действий промедление смерти подобно, дипломатия суеты не терпит. Каждое слово должно быть взвешено и отмерено. – Ты можешь назвать условия, – широко улыбнувшись, сказал Кристиан. Кристиан. Сколько Роман ни пробовал имя на вкус, оно не стало привычней. Слишком чужд был и его обладатель. И слишком притягателен – еще одна причина не поддаваться эмоциям. – Что же ты должен получить в качестве выигрыша? Крис усмехнулся и повторил: – Тебя. Роман вернул усмешку: – Так бери. – Доверяешь? – Нет. – Никому не доверяешь, – высказал предположение Крис, подходя вплотную. – Никому, – подтвердил Роман. – Тяжело? – Дело привычки. – Мужчина смотрел прямо в глаза своего гостя. Как раз так, как он любил – на одном уровне, – но практически никогда не выбирал себе утеху вровень, каждая пассия была значительно ниже. – И никогда не хочется сбросить ношу? Ненадолго? – Крис говорил тихо, словно приглушенный голос мог преодолеть все заслоны, возведенные сознанием, и достичь запертого сердца. – Хочется, – не стал отрицать Роман, – но… Напряжение чувствовалось остро – самый тонкий интимный момент, который обозначал перелом в отношениях: от вежливого ухаживания к открытой страсти. Поцелуй. – Но… – продолжил Крис. Он говорил прямо в губы, почти касаясь, но только почти: Рубикон не был перейден. – Хочу и надо – разные вещи, – севшим голосом пояснил Роман. – А сейчас: хочу или надо? – Тела уже вплотную касались друг друга, но поцелуя не было, и напряжение росло. Выдержка у обоих была железная. – Сейчас надо, потому что хочу. – Ты победил, – снова усмехнулся Крис и наконец прорвал тонкую грань. Абсолютное большинство симпатий были теми, кто не нравился Роману. Почему? Потому что нельзя скрыть свою тягу к мужчинам, но можно хотя бы исказить. Женственные, нередко жеманные, утонченные – классический тип недомужчины. Почему нельзя хоть единожды проявить слабость и отдаться настоящему самцу? Ответ тот же – никто не должен видеть истинную слабость. Вопрос – почему сейчас он пошел на поводу своих настоящих желаний? Наверное, дело было в домике. Он был частью настоящего. Он был крепостью. Здесь не могло быть фальши. Дом требовал искренности. Во всем. Крис целовал правильно: никакого нахрапа или ненужного жеманства. Одной рукой гладил затылок, второй теребил пряжку ремня. Он вел, Роман подчинялся. Можно было устроиться с минимальным, но комфортом на кровати или постичь всю романтику природы вместе с комарами и колкой травой, но Крис и Роман остались в небольшой гостиной-столовой. Гость уложил хозяина прямо на теплые шерстяные шкуры и, не прекращая целовать, снимал одежду. Сам при этом оставался в той же растянутой футболке. – В котором из карманов? – тихо спросил Крис, не переставая тереться пахом о член Романа. Вместо ответа мужчина кивнул в сторону своего рюкзака. В запасах домика подобной экзотики не водилось, что неудивительно: Роман здесь всегда был один. Пришлось пожертвовать романтикой момента и отвлечься от ласк, но затем Крис, вернувшись, компенсировал полностью. Роман в последний момент таки перехватил его руку и недвусмысленно дал понять, что предпочитает получать удовольствие активно. Кристиан усмехнулся, но принял условия игры: правда, он по-прежнему восседал сверху, а Роман любовался им снизу. Парень уверенными движениями раскатал презерватив по члену и не пожалел смазки. Неторопливо, смакуя каждый миг, он словно сам трахал себя, заодно позволяя получить удовольствие и партнеру. – Быстрее! – попросил Роман, облизнув губы. – Уверен? – усмехнулся Крис. Время разговоров кончилось – мужчина сжал бедра сидящего сверху до синяков и заставил подчиниться своим желаниям. Парень сжал губы – смена ритма и темпа чувствовалась, как и стальные пальцы. Роман напрягся и расслабился, а Крис прикрыл глаза и начал беззастенчиво дрочить себе. Из вредности ли, или чистая случайность, но он кончил на живот Роману, да еще и размазал сперму. – Означает ли это, что ты позволяешь мне остаться? – спросил он, улегшись рядом на шкурах. Роман лениво потянулся, нашел руку Криса, его ладонью вытер его же метки и ответил: – За одно это тебя надо бы выгнать к комарам. Но... – он не закончил. – Но? Но Роман не закончил, просто уснул. *** Утром он с наслаждением потянулся, пошарил рукой, но нащупал только воздух. Открыл глаза, повертел головой – пусто. Входная дверь прикрыта, следов пребывания посторонних – ноль. Роман дотянулся до рюкзака и нашел походный интим-набор в том же кармане, в который сам и положил. Парня со странным именем Кристиан не было. – Однако странные вещи творятся в лесной глуши, – сказал он себе и, так не придя к какому-либо окончательному решению, занялся обычно-привычными в этом домике делами. И весь день, что бы Роман ни делал, думал о странном госте. Обычный сценарий кратковременных отношений сводился к тому, что Роман сам выставлял приблудившуюся жертву своего очарования на все четыре стороны, сопроводив умеренной подачкой. Попадались, конечно, и скандалисты, и интриганы, пытавшиеся выжать побольше, но в тех редких случаях, когда молчаливой мощи Романа не хватало, вмешивалась уже грубая сила подчиненных. Весь день он гулял по лесу, иногда подбирая грибы. Брал только ухоженных белых красавцев, уже предвкушая, как поджарит их с картошкой. Солнце задевало верхушки деревьев, но вечер уже вступил в свои права. – Кажется, это называется дежавю. Крис сидел в той же позе, на том же самом месте. Правда, на этот раз он был одет. Джинсы по размеру, плотная серая толстовка с капюшоном. Роман подумал, что он сейчас обладает рентгеновским взглядом – он знал, что находится под одеянием. И это, как ни странно, рождало еще большую интригу. – Теперь я тебя понимаю, – вместо приветствия сказал Крис. – Сюда тянет как магнитом. – Тянет. Но не всех. – Я – не все, – самоуверенно заявил парень и широко улыбнулся. – Ты ведь не из тех, кто меняет решение, так? Единожды сказав… – Решение могут изменить обстоятельства. – Сейчас обстоятельства не изменились, а значит, твое любезное приглашение в силе. – Я бы не сказал, что это точная формулировка. – Я бы тоже, – согласился Кристиан. Он наконец поднялся, аккуратно взял корзиночку с грибами из рук, поставил ее на деревянный пол, обнял за шею, потерся носом о волосы: – Я думал о тебе весь день. “Я тоже”, – мысленно ответил Роман. В эту ночь они не спали. Картошку с грибами по национальной русской традиции запивали водкой, поэтому после полуночи обоих потянуло на пьяные подвиги. Крис просился на экскурсию, Роман согласился. И если бы поблизости было человеческое жилье, то его обитатели, возможно, захотели бы приструнить странных туристов. Но в округе были только лес, тишина и комары. – Я не помню, когда видел рассвет, – говорил Крис, целуя Романа в шею и то и дело поднимая глаза к розовому небу. – Тогда ты ничего в своей жизни не видел. Утомленные ночным вояжем, оба уснули на тех же шкурах, сжимая между телами бутылку водки. Проснулся Роман почти под вечер, с тяжелой похмельной головой и мутным взором – все вокруг расплывалось, как в глазах близорукого, потерявшего свои очки. И, предсказуемо, Криса рядом снова не оказалось. Вечерние сумерки накрывали лес, а Роман все никак не мог взять себя в руки и хотя бы выстроить мысли в строгий порядок. Он брал то одну, то другую вещь, но не понимал, зачем они ему нужны и что собирается делать. Сборы в таких условиях растянулись на два с лишним часа, вместо обычных двадцати минут. Машинально мужчина шел по еле заметной тропинке – если б здесь гулял посторонний, он вряд ли бы обнаружил едва протоптанный след, но Роману и не требовалось приглядываться. Железнодорожная насыпь подтвердила – маршрут верен, но ждать поезд пришлось гораздо дольше. Сознание Романа по-прежнему пребывало в каком-то плавающем тумане – клубились неясные воспоминания, абстрактные образы, смутные ассоциации. Иногда находило полное оцепенение, и несколько секунд мужчина пристально смотрел в никуда. Электричка завершила свой путь на центральном вокзале, и Роман так же машинально добрался до стоянки, где его ожидал автомобиль. Свет фонарей и фар встречных автомобилей резал глаза, звуки отдавались слишком громко и резко, машина неслась чересчур быстро. Поднимаясь по ступеням до лифта, Роман слышал свое сердцебиение. “Врач, наверное, нужен”, – подумал он, но решимости хватило только на то, чтобы дойти до постели. *** Утром вчерашнее недомогание отозвалось разве что жаждой и полнейшим нежеланием подниматься с кровати. Телефоны, разрядившиеся вчера, требовали электрической подпитки, организм – еды и напитков. Трезвон начался по дороге в офис, но Роман предпочел увеличить скорость, а не количество дел за рулем. – Какое-то странное оживление идет вокруг сети. – Второй человек после самого главного начальника со всеми причитающимися званиями-регалиями обосновался в кабинете шефа, как только тот появился в офисе. – И в чем оно заключается? Что вообще могло быть странного в выходные? Насколько я знаю, злые дела предпочитают совершать в рабочий полдень, а не под покровом ночи. – Ну бывают и исключения, как оказалось. Одна за другой сорвались несколько мелких сделок и, непонятно почему, повисла тщательно подготовленная крупная – практически каждое пустое помещение должно было перейти в распоряжение сети алкомаркетов “Бристоль”. Должно, но сделки отменялись одна за другой. Поражал размах, натиск, оперативность: главное же, непонятно с какой стороны нанесен удар. Со всеми конкурентами был достигнут напряженно-вооруженный нейтралитет, и никто не обладал достаточной мощью, чтобы обрушиться подобно лавине. – Что Меркушев? Меркушев – тот самый чиновник, который должен был обеспечить стопроцентную вероятность сделки с мэрией, и теперь главный вице-зам найти его не мог. Сведения поступали противоречивые: то плановая командировка, то внеплановый отпуск, то заграничное лечение, то местный санаторий. Связаться с его коллегами тоже оказалось проблематично – конечно, они были в курсе какой-то части делишек, но в открытую никто обсуждать бы не взялся. Жаль было усилий, жаль потерянного времени. Колоссальные затраты должны были себя оправдать в течение года, вместо этого вырисовывался затяжной минус в перспективе. – Кто? – задал единственный вопрос шеф. – Неизвестно. Ни один из тех, кто должен был заключить контракт с нами, не отвечает. Вообще. Роман задумался. Он помнил лихие 90-е, когда все проблемы решались крепкими ребятами в кожаных куртках, сейчас все перешло на интеллигентный уровень договоренностей и откатов, грубость уже не в моде. – Если мы сейчас сорвем все контракты на поставки, то кто с нами потом будет иметь дело? – Можем потянуть с отгрузкой, – скептически протянул Роман, хотя и сам понимал – не выход. – Как вариант – раскидать по другим местам. – И пустить все под грандиозный сейл? Сейчас не Новый год, столько не выпьют. – Но впрок наберут, – резонно заметил вице-зам. – Это следствие. А нужно устранять причину. Все всё прекрасно понимали – кроме одного: зачем вообще это нужно. Монополистом в таких условиях не стать, хотя… – С заклятыми друзьями надо поговорить. Они в таком же положении или тихо-мирно процветают? Если, конечно, это не их игры. – Не похоже. Но надо проверить. Тщательнее. – Очень. На выяснение обстоятельств ушло несколько дней. На владения конкурентов не покушались, и сами они, кажется, в афере не участвовали. Получалось, что удар был адресным. Тем более непонятно, кому именно перешли дорогу Роман Чернявский и его компания. Дальше начались булавочные уколы – не очень заметные в другое время, они серьезно расшатывали некогда стройную систему. Одновременно подали заявление трое управляющих. В двух магазинах вскрылись крупные недостачи, филиалы на периферии мутили с бухгалтерией по-черному. Самое паршивое, что в этой ситуации Роман чувствовал уползающую из-под ног почву и никому не мог довериться. Люди, которые работали с ним годами, устроили из его спины мишень и швыряли ножи наотмашь. – Знаешь, Игорек, как-то многовато всего и разом. Зам так и застыл с поднятой рукой – он собирался щелкнуть выключателем, не ожидая, что Роман окажется в кабинете. – Думал, ты уже ушел. Пятница, вечер, домик в деревне. – Да. – Роман откинулся на спинку кресла и обмяк. Закрыл глаза, спасаясь от света, пусть и приглушенного. Ему очень хотелось уехать подальше от всего, что происходило последнюю неделю, но бросить свой корабль он не мог. Не имел права. – Но ты тоже еще здесь. – Ну-у… Меня не настолько тянет шататься по лесам, так что я вполне могу остаться здесь. – Мы ведь идем ко дну. Быстро и стремительно, как “Варяг”. – Роман так же полулежал на кресле, прикрыв глаза. И говорил о гибели своего дела как о будничной мелочи. Что-то вроде: “А ты знаешь, что помидоры подорожали?” – В тебе говорит усталость. Выплывем. Впервые, что ли? – Нет, конечно. Но сейчас, чувствую, можем и не подняться. – Знаешь что? Давай я тебя на вокзал прямо сейчас увезу? Роман вспомнил загадочного Кристиана и прошлый – такой далекий-далекий – уикенд. – Нет. – Зря. – Да. – Очень-очень зря, – повторил вице-зам и спросил: – Свет оставить? – Нет. Лучше в темноте. Игорь повторно щелкнул выключателем и прикрыл за собой дверь. Роман покинул уютное кресло и подошел к окну: за неделю безудержной гонки он ни на шаг не приблизился к источнику своих неприятностей. *** – Я думал, ты уже не приедешь. Крис сидел на крыльце и потягивал пиво из бутылки. – Я тоже так думал. Думал-думал, думал-думал, а потом надумал и передумал. Он подошел к парню, рывком поднял его за ворот толстовки и глядя в глаза спросил: – Кто ты такой? Крис молчал, и Роман сжал воротник сильнее. Даже в темноте он видел, как краснеет красивое лицо. – Еще раз: кто ты такой? Кто и сколько тебе платит? Любой человек, борясь за свою жизнь, постарается освободить шею, но Крис просто стоял. Поняв, что парень не хочет сопротивляться, отшвырнул его к перилам. Кристиан треснулся головой о бревенчатую стену, бутылка упала, и пиво разлилось по доскам. – У тебя проблемы. С доверием. Это я еще неделю назад заметил. – У меня сейчас везде проблемы. И начались они после того, как появился ты. Причинно-следственные связи, улавливаешь? – Доказательства? Вообще-то это действительно выглядело бредово – неизвестный голый пацан появляется в лесах, они трахаются, он исчезает, а Роман пытается свалить на него аферу с глобальным подкупом. Нестыковочка, однако. – Что ты сегодня здесь делаешь? Что ты делал здесь неделю назад? Крис подошел к Роману, положил руки на плечи, зарылся носом в волосы, притянул к себе и поцеловал. Роман чувствовал, как напряжение отпускает, хочется опуститься на деревянный пол, рядом с этой пивной лужей, прижаться к серой мягкой ткани, зачерпнуть мысли горстью и выбросить. – Что ты подмешал в водку? – Ничего. – Врешь. – Нет. – Я есть хочу. Даже жрать. Пошли в дом – бутербродов наломаем. Уже насытившись полностью нехитрой закуской и друг другом, они лежали на полу, и Роман думал, куда исчезнет Крис на этот раз и когда появится снова. А еще думал, что надо завернуть в какое-нибудь полудетективное агентство: пусть выясняют, что за загадочная личность. *** Вопреки ожиданиям, Кристиан утром оказался на том же месте, что и был с вечера: лежал слева от Романа, укрывшись одеялом и обнимая подушку двумя руками. Джинсы и толстовка лежали неподалеку, и мужчина аккуратно, умудрившись не заскрипеть половицами, дотянулся до штанов. В кармане лежали ключи от машины и простенький телефон, главным достоинством которого были устойчивый сигнал и долгоиграющая батарея. Никаких документов, банковских карт, разве что несколько тысячных купюр – вот и весь улов. Что ж, одно ясно точно – сюда этот герой-любовник добирается не на своих двоих и вполне вероятно, что остальной скарб лежит именно в машине. С теми же предосторожностями Роман вернул одежду на прежнее место и снова лег, прижимаясь к теплому телу. – А ты умеешь жарить блины? – на ухо спросил Крис. Роман повернул голову, и парень повторил вопрос: – Ты умеешь жарить блины? Мужчина только покачал головой, и парень, жмурясь и потягиваясь как кот, выбрался из-под одеяла и озвучил: – Значит, это буду я. Роман ел кружевные блины, погружаясь в состояние полной неги. Что-то солнечное, бесконечно теплое и уютное, по-детски наивное было в его ощущениях. Солнечный лучик на половице – точно такой же был в бабушкином доме. И она кормила маленького Ромашку такими же вкусными блинами. Роман посмотрел на свои руки – они слегка подрагивали, в горле стоял ком. Крис тихо мурлыкал себе под нос, и Роман был ему благодарен за это уютное молчание. Почти весь день они молчали, не чувствуя при этом неловкости. Вечер только собирался, но Роман уже принял решение вернуться. За неполные сутки он смог расслабиться и найти внутреннюю уверенность, утраченную за последнюю неделю. – Тебя куда подбросить? Парень покачал головой. Вышел на крыльцо и уселся в той же позе, что и встречал Романа неделю назад. – У меня такое ощущение, что я собаку здесь оставляю, – буркнул Роман. – А у тебя была собака? – заинтересовался Крис. – Была. Только не у меня, у бабушки. Я уезжал, она оставалась. – Жаль, что ты сейчас не можешь остаться. – Жаль. Будешь уходить – положи ключи под коврик. Крис закрыл глаза и улыбнулся. *** – Кажется, наименьшим злом будет сейчас все распродать, – мрачно заключил вице-зам Игорь в понедельник вечером. Ситуация несколько стабилизировалась, и если на прошлой неделе падение в кроличью нору было стремительным, то теперь темп слегка замедлился. Впрочем, менее болезненным это не стало. – Продать? – Роман сдержал гнев и спросил спокойно: – И у нас есть покупатели? – Ну желающие всегда найдутся, – пожал плечами Игорь. – В очередь не стоят, конечно, но пристроить кому-нибудь сможем. – По-моему, ты слишком быстро нас хоронишь. Неделя – не показатель. Вернется же этот, Меркушев, из своего командировочного санатория, найдутся другие управляющие – людей много, работа всем нужна. Игорь тяжело вздохнул – одно дело переживать временные трудности, другое – выдерживать ряд целенаправленных ударов. – Будешь стоять до последнего? – Разумеется. Некое подобие стабильности, достигнутое к среде, опять было нарушено: на этот раз сразу несколько проверок, несколько “разоблачительных” статей и на закуску пара судебных исков от якобы пострадавших потребителей. Шанс минимизировать потери, проведя масштабные акции-распродажи, при таком раскладе исчез окончательно. Две недели подряд шла борьба на выживание, но команда сопротивляющихся была слишком малочисленна, тогда как нападающим имя – легион. – Боюсь, какое-то время тебе придется обходиться без меня, – Игорь едва смог договорить фразу, продираясь через удушающий кашель. – Лечись, здоровье не купишь. А остальное вполне. Я справлюсь. На самом же деле Роман чувствовал, что у него отобрали последнюю опору. Вместо твердой почвы под ногами он давно уже ощущал какое-то зыбкое болото, но еще оставалась надежда догрести до берега. Выпавший из обоймы друг и помощник забрал эту надежду с собой. Давно уже стало очевидностью, что главная задача – убрать сеть “Бристоль” как самостоятельную единицу с рынка вообще, но до сих пор не было понятно, кто за этим стоит. Игорь, который умел добывать любую информацию, на этот раз не смог разжиться нужными сведениями. Роман бесконечно устал. И, наверное, уже готов был признать поражение – ресурсы исчерпаны, а фантазия противника – вряд ли. Машинально бросив взгляд на органайзер, отметил, что сегодня пятница. Снова пятница. Интересно, ждал ли его Крис неделю назад? Ждет ли сейчас? Можно опустить руки, ликвидировать компанию и заняться совершенно иным делом. Или гордо идти до конца – до самого дна. Телефонный звонок раздался за полночь. Номер незнакомый, но это и не показатель. – Роман Викторович, мне бы хотелось с вами встретиться, – безликий голос сразу обозначил свои желания, а Роман понял, что разговаривает если не с самим организатором своих неприятностей, то минимум с его представителем. – С какой целью? – С целью помочь преодолеть ваши временные трудности. Можно было бы, конечно, поломать комедию – “А с чего вы взяли” или “Свои трудности я и сам могу решить”, – но Роман этого делать не стал. – Где и когда? – Где вам удобно и когда вам удобно. Например, сейчас, в вашем офисе. – Согласен. Шаги за дверью и вежливый стук в дверь раздались через несколько минут. Видимо, посетитель находился поблизости. Возможно, в машине около здания. Вошедший оказался мужчиной средних лет, вполне стандартной внешности, без приглашения сел в кресло и воззрился на хозяина кабинета. – Роман Викторович, вам неоднократно поступали предложения продать вашу компанию. – С тем, чтобы слить ее в единый холдинг. Причем формально она продолжала бы самостоятельное существование, чтобы ФАС не придирался, а по факту на рынке существовал один монополист. Добровольно я не продавал, и вы решили надавить со всех сторон. – Да, – не стал отпираться гость. – Что дальше? Физическое устранение? – Не хотелось бы, – признал посетитель. – Предпочтительней бы все-таки миром уладить. Думаю, вы бы не хотели, чтобы ваша личная жизнь стала достоянием общественности. – На то она и личная жизнь. – Ну а если б еще и разразился скандал вокруг, скажем, невинной жертвы насилия? – Не многовато ли усилий прилагаете? – Надеялись отделаться меньшим. Но вы упрямы, Роман Викторович. Предлагаю подумать вам до понедельника. Пакет документов со стороны покупателя полностью готов. Следующий шаг за вами. Всего доброго. – Гость церемонно наклонил голову и покинул кабинет. Роман смотрел в окно и думал. Можно пробить номера и по ним попытаться проследить, что это за люди. Но могли ведь и фальшивку подсунуть. Покупатели не хотят, чтобы интрига была раскрыта, и будут играть в шпионов до последнего. Однако фото с камер наблюдения и номерные знаки взял и весь уикенд потратил на выяснение личностей. Правда, не особо успешно. В десять часов утра секретарь доложила о трех посетителях, хотя предварительной договоренности не было. Трое против двух – подлечившийся Игорь обеспечивал тыл. Только одного из присутствующих Роман не видел раньше: невзрачного господина с элегантным портфелем. С двумя другими уже имел честь видеться – пятничный визитер и Кристиан. Непривычно было видеть его в строгом костюме в своем кабинете, но Роман справился с первым шоком. “Ну да, что-то подобное я и подозревал. Осталось только понять, что именно натворил этот засланный казачок”. Впрочем, особо гадать не над чем – шантаж он и в Африке шантаж. – Прошу, – широким хозяйским жестом пригласил он гостей. – Начинайте. Неизвестный тип зашуршал бумагами, пятничный визитер удовлетворенно кивнул, Крис вопросительно посмотрел на Романа. Тот широко улыбнулся и отвернулся. – Почему бы не прислать договор заранее? У меня было б время изучить и внести коррективы, – весьма благожелательно сказал Роман. – Мы не были уверены, что вы захотите ознакомиться. – Так я и сейчас не хочу, – продолжал улыбаться Роман. – То есть отказываетесь? – Да, – еще жизнерадостней ответил бизнесмен. – Кем вам приходится этот молодой человек? Ведь это его фото вы собирались меня шантажировать? Мужчина напрягся и посмотрел на Кристиана. Немой диалог, который вели эти двое, весьма позабавил Чернявского – он практически сразу уловил фамильное сходство и практически не сомневался, что Крис – сын предполагаемого шантажиста. – Я понятия не имею, о чем вы говорите, – процедил он. – Уважаемый Сергей Михайлович – ведь это ваше имя, так? – давайте уже в открытую. Убийство при нынешних обстоятельствах будет выглядеть слишком нелепо, вы все равно ничего не получите. – Какое убийство, Роман Викторович, у вас паранойя, – махнул рукой мужчина. – Откажитесь от вашей навязчивой идеи стать монополистом, и я уверен – мы найдем выход вашим и моим амбициям. – Зря. Вам не выстоять в одиночку. – В одиночку, – Роман задумался: озарение было внезапным, но настолько очевидным, что хотелось выцарапать собственные слепые глаза. – Я все искал засланца со стороны, а вы получали информацию из первых рук. Игорек, почем нынче тридцать сребреников? Вице-зам выдержал взгляд: не было ни вздрагиваний, ни показательных истерик, ни “как ты мог, мы столько лет вместе”. Но Роман понял, что не ошибся. Конечно, кто как не он мог знать обо всех готовящихся сделках, о слабых местах, на которые можно надавить, о том, о чем следует молчать до конца. Кристиан был прав, когда говорил, что у Романа проблемы с доверием: доверившись однажды, он верил до конца, не желая замечать подозрительные мелочи. За что и расплачивался. Уже не в первый раз. – Ты уволен. А с вами я, думаю, нам пока говорить не о чем. В голове царила абсолютная пустота. Все оказалось просто, понятно и удивительно гадко. Конечно, он начнет все с нуля, и, конечно, он сможет вернуть свое положение, имя, деньги. Но для этого опять придется пахать как проклятому, причем в одного. Роман потер лоб и вдруг после нескольких минут полной окаменелости сорвался с места. – Меня не будет ни сегодня, ни завтра. Если не появлюсь в среду – вызывай полицию. Могут заняться этой троицей и… Игорем Валентиновичем. Язык держи при себе. Поняла? Секретарь кивнула, привыкла, что распоряжения шефа надо выполнять, а не обсуждать. – И да, сегодня у тебя укороченный день. На час. Больше ни о чем не думая, Роман бросился вниз. *** – Я очень надеялся, что ты приедешь. Кристиан на этот раз сидел на полу в том же костюме, в котором Роман видел его в своем офисе. – А я очень надеялся, что не увижу тебя тут. – Да, не все мечты сбываются. Ну спрашивай, тебе же это сейчас важно. Роман покачал головой. – Твой папа связался с моим замом, соблазнил легкими деньгами, и так все понятно. – Тебе интересно знать, при чем тут я. – Ты? Влезть в постель, набрать компромат. Тоже мне, квадратура круга. – Да, – улыбнулся Крис. – Но то, что это поручили мне, оказалось чистой случайностью. – Чистой случайностью будет, если я в это поверю. – Тем не менее это так. Твой псевдодруг не придумал ничего лучше, чем искать исполнителя в гей-баре. – Ну это логично, где ж еще? А ты там оказался проездом. – Нет, конечно. Я там оказался целенаправленно. Но с другими целями. И изначально он предлагал соблазнить тебя совсем другому мальчику – тонкому, манерному, типичному андрогину. “Да-да, откуда ж Игорьку было знать, кого именно я предпочитаю. Что видел, на то и купился”. – А я подслушал их разговор, очень уж было интересно, и предложил свою кандидатуру. – А андрогин так прямо и отказался от нехилого заработка? – Нет, конечно. Но я его убедил. – Два удара? Или три? – Один. Бокал. И небольшая доза снотворного. – Да, я заметил, что любишь подсыпать куда не надо. Например, мне в водку. – Нет, – стоял на своем Крис. – В водке не было. В картошке с грибами. – Дальше? – Дальше я убедил твоего зама, что больше подхожу в качестве исполнителя. – Как же? – Сказал, что имею психологическое образование. – Даже так? – Ну вообще-то да. – Класс. – А дальше встретил тебя. – Скажи, а в каком вузе учат сидеть с голой жопой посреди леса? – В любом. – Крис слегка наклонил голову. – Как же ты отчитывался перед “работодателем”? У Игорька не было фоток, иначе давно бы пустил их в ход. – Он получил архив, полный вирусов. Несложно косить под гуманитария, который ничего не смыслит в очевидных вещах. – Театрального кружка за плечами нет? – Есть, – подтвердил Крис. – А сейчас твоя психологическая задача – обработать потенциального папиного клиента? – Зачем? С отцом сами разбирайтесь, его бизнес меня мало касается, как и твой. Вы люди неглупые, как-нибудь договоритесь. Я ни на него, ни на тебя давить не буду. – Что же тебе надо от меня, психолог? Не думаешь же ты, что я поверю в чистоту помыслов и альтруизм вечной любви. Крис откинул голову, посмотрел на голубое небо и после недолгой паузы ответил: – Ты мне сейчас не поверишь, но на самом деле я тебе нужен гораздо сильнее, чем можешь представить. Ты живешь в постоянном вакууме, постоянном напряжении, ты ждешь предательства от каждого, кто оказывается рядом. И в результате делаешь себя глубоко несчастным. Ты инвалид. А я могу научить. – Чему, сенсей? – насмешливо спросил Роман. – Видеть людей, видеть тех, на кого можно положиться, и тех, от кого стоит держаться подальше. Это сложно, но можно. – Даже так. – Роману было смешно: его, взрослого, не раз битого жизнью мужчину, учит какой-то сопляк с дипломом, на котором еще не высохла типографская краска. – Сейчас ты уже готов взять меня в любовники, потому что понял: так легче будет договориться с папочкой. И еще полагаешь, что я буду ценным источником информации. Угадал? – Крис теперь смотрел прямо, уже без улыбки. – А еще тебе давно уже не было так спокойно, как со мной. Просто потому, что я задел твои детские воспоминания. Теперь веришь, что мой диплом не куплен? – И что я должен отдать взамен того великого знания, которым ты меня осчастливишь? – То, что ты так боишься отдать и поэтому отдаешь не тем людям. Мне нужно сто процентов твоего доверия. Роман снова задрал голову вверх, чтобы увидеть бездонное синее небо, вдохнул воздух полной грудью и тихо, но отчетливо произнес: – Бери. Все сто процентов.