don't you be upset

      Проигрывать всегда тяжело. Как бы ты ни старался скрыть свою печаль за улыбкой и словами о том, что ты неимоверно рад за победителя и был просто счастлив быть частью всего этого, ты понимаешь, что просто врёшь сам себе.       Проигрывать, когда ты был уверен в себе, а все букмекеры мира ставили на твой выигрыш, ещё тяжелее.       А тут ещё и вечеринка в честь завершения Евровидения, на которую Сергей обещался обязательно прийти. Она, кстати, началась сорок минут назад, а он всё ещё сидит в своей гримёрке и листает ленту Твиттера, читая подбадривания от фанатов. Это несомненно поднимает настроение, но в то же время и угнетает. — Серж! — в гримёрку, без стука и приглашения, вваливается Дауэ Боб, представитель Нидерландов в этом году. За короткое время знакомства с ним Сергей успел догадаться, что ждать от него манер совсем нет смысла. Дауэ — это торнадо, без спросу врывающееся в твою жизнь, но оставляющее при этом ярчайшие впечатления. — Ты чего тут сидишь? Мы же тебя все заждались там, — он падает на диванчик, свешивает голову вниз и поднимает ноги вверх, опираясь ими о стену, — Нехорошо давать обещания, которые не собираешься выполнять. — Я как раз выходить собирался, — Сергей демонстративно убирает телефон в карман. — Врёшь, — Дауэ улыбается и щурится, — по глазам вижу. — Ну засиделся я немного, ладно. Я обещал прийти, значит приду, — его голос дрогнул, практически незаметно, но от внимания голландца это не ускользнуло. — Так ты расстроился! — он сел прямо, сомкнул руки в замок и подпёр ими подбородок. — Что? Нет, абсолютно точно нет, — Сергей начал мотать головой, — Я и не рассчитывал на победу, на самом-то деле. Говорю же, засиделся.       Дауэ встал с диванчика и подошёл к гримёрному столу, за которым сидел Лазарев. Он скрестил руки на груди и усмехнулся тому, как внезапно Сергей начал что-то внимательно высматривать в зеркале. — Ты же не собираешься позволить этому испортить всё веселье?       Только Лазарев собрался опять начать опровергать всё, что говорит голландец, как он прикоснулся указательным пальцем к его губам и шикнул. — А теперь послушай меня, — насмешливый тон его голоса резко сменился на серьёзный, — Победа на Евровидении уже давно не считается за достижение. Мы приезжаем сюда веселиться, не более. — Для меня эта победа значила многое, — он больше не стал отнекиваться и опустил взгляд вниз, — а её у меня отобрали. — Господи, ну и куда ты дел Сержа, которого я знал? Никто у тебя ничего не отбирал. Ты буквально победитель. А в жюри сидят одни дураки, — Дауэ приподнял лицо Сергея за подбородок и улыбнулся, — Как по-другому объяснить моё одиннадцатое место?       Лазарев поджал губы и скромно улыбнулся в ответ. — О, не смей расстраиваться! — Дауэ всё ещё не убрал свои пальцы и только сжал их сильнее. — Чтобы быть победителем, сама победа, как таковая, не нужна. Так что поднимай свою задницу, — он обхватил лицо Сергея руками, взглянув глубоко в его глаза, — и покажи всем, что значит быть настоящим победителем, — и впечатал свои губы в его, всего на несколько мгновений, которых было достаточно для них обоих, — Хорошо? — Хорошо, — Лазарев кивнул, не очень понимая, что всё-таки сейчас произошло. — Uitstekend*! — он широко улыбнулся, взял его за руку и потянул к двери. — Не будем заставлять их ждать настоящих победителей. Будущее этого вечера за нами! *Отлично! (голланд.)