Smells like teen spirit.

       Я всегда верил в любовь и в дружбу. Особенно в дружбу, ведь, как я считаю, она приносит нам больше эмоций, нежели это стадное чувство — любовь. Я говорю так не потому, что никогда не любил. Я говорю так лишь потому, что имел настоящую дружбу и хочу поведать о ней, как о цветке, прекрасном цветке, чьи лепестки имеют светлый и нежный цвет.        Да, я желаю мира во всем мире, но не любви. Она убьет нас, ведь свойство ее имеет способность ослеплять. А когда мы снова становимся зрячими, то перестаем видеть во всем только прекрасное. Я не реалист, я — мечтатель. Но все же я считаю нужным смотреть правде в глаза. Хотя бы иногда.        Скажите мне, часто ли Вы врете? Я, признаюсь честно, — да. Но делаю я это только из-за того, что хочу не показывать человеку весь страх и ужас, чтобы ему было легче. Но я ни разу не лгал, как это говорят, во благо. Моя ложь отвратительна, как и я сам. Мои слова опьяняют разум, а позже, когда все раскрывается, оказывается, что лучшим-то вариантом была правда. Ах, сколько бы я хотел изменить, сколько раз сказать правду. Но это невозможно, увы.        Бывает и так, что, идя по дороге, освещенной утренним солнцем, яркий луч ударит тебе в глаза. Ты морщишься, фыркаешь. Но продолжаешь идти, нагло игнорируя посылки Звезды, благодаря которой ты еще живешь. Это своеобразная благодарность, разве нет? Доходишь до тенька, прячешься под деревом и все равно выглядываешь, глаз на солнце не поднимая. Наверняка из-за этого и льются с неба дожди. Погода — не враг твой, она пытается быть для каждого любимой. Но это сложно, учитывая, что таких как ты еще семь миллиардов на Земле. С такими же чувствами и желаниями. Но ты все равно думаешь, что один такой, что ты чем-то отличаешься. Нет, это предрассудки, которые ты с какой-нибудь книжки, что задавали прочесть на каникулы, и которую ты открыл только потому, что твоими оценками недовольна мать, вычитал и запомнил. Философов и без тебя хватает, и без меня тоже.        Однажды, я шел из школы домой, точнее шел на остановку, ведь дом мой находится неблизко от места, где я учусь. Я шел очень медленно, не обращал внимания ни на что. Помню, то был солнечный денек, и я впервые за несколько месяцев снял шапку и расстегнул синюю куртку, на которой еще была надпись, перевести ее я не мог — буквы в складках не поддавались прочтению и моему знанию иностранного языка. Но какая-то девочка позже разъяснила мне перевод, и мне даже начала нравиться эта вещь. Оказалось, что текст-то состоял из одного слова — надежда. Я долго воспринимал его как имя поначалу, но потом эти семь букв запали мне в самое сердце.        Пока я сидел на лавочке и ждал нужный мне транспорт, помню, ко мне подошла девочка, ненамного старше меня, но из-за косметики она конечно выглядела старше и даже как-то нелепо. Я не разглядывал ее лица из-за яркого солнца, и поэтому морщился.        — Извини, пожалуйста, — тихо пробормотала она, запуская свою руку к себе в сумку. Чуть позже я рассмотрел то, что она держала на ладошке, — если я не ошибаюсь, тебя зовут Томас, верно?        Я, не понимая ничего, робко кивнул:        — Да, я — Томас, — выдавил я, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу, образуя козырек, с помощью которого я смог увидеть ту, которая со мной говорила.        Она недолго поглядела на меня, а потом, отшагнув, сжала кулаки и улыбнулась, как мне показалось. У нее были рыжие волосы, заплетенные в косички и светлая, сияющая кожа. Глаз ее я не не смог различить, ведь не смотрел в них. Помню, что удивился ее наряду: на ней было совсем легкое зеленоватое платьице, джинсовая курточка, на ногах вроде бы черные кроссовки с ярко-розовыми шнурками.        — Прошу прощения, нет-нет, я ошиблась! — вскрикнула вдруг она и развернулась. Я лишь изумленно таращился на нее, потому что не знал, что нужно делать. Я чувствовал на себе взгляды прохожих и просто людей, что так же, как и я, стояли и ждали своего транспорта. Еще чуть-чуть постояв и задрожав, она убежала. Я не стал смотреть, в какую сторону она направилась. Мне это не надо было. Человек просто ошибся человеком, это частое явление, не стоит сильно переживать об этом.        До дома я добрался быстро, поскольку пробок на пути не было. Я глядел в окно, за которым так ярко и нагло светило солнце. У меня даже глаза заболели, почему я и скоро закрыл их.        Хочу сказать пару слов о своей жизни. На данный момент мне не очень много лет, у меня не сформировался характер, да я даже не знаю размер собственной одежды. Ощущение, словно я даже свои чувства описать не могу. И это очень плохо. Со мной, есть такая вероятность, согласятся довольно много подростков-интровертов, но я себя к этому лику не причисляю. У меня довольно много друзей, правда, в основном, это одноклассники. Но комфортнее я себя ощущаю в интернете, где большинство людей и знать не знают, как я выгляжу. Так-то моя ложь и проявляется в сети, потому что я уверен в том, что не буду наказан. Даже если и будет такой человек, который знает меня как личность, как живую личность, и даже если он будет жить со мной в одном городе, то он не захочет встретиться со мной, это точно. Почему? Не знаю. Если бы мне дали выбрать одно слово, которое бы полностью меня описывало, я бы выбрал слово «сухость» или же «сырость». Когда я пытаюсь поддержать разговор, не важно, в сети или в реальной жизни, у меня это почти никогда не выходит. И я без малейшего понятия, как некоторым людям удается привязать к себе народ, меня, включая. Есть такие, даже с кем я знаком, которые так легко маневрируют в диалогах, что ты лишь успеваешь отвечать. Но твои ответы именно сухи и сыры, и интересному собеседнику становится постепенно общение с тобой безотрадным, а потом оно и вовсе пропадает. Мне, к примеру, очень трудно подле такого приходить в себя. Но, однажды, я и сам так обошелся со своим другом. Хах, да и другом сейчас я его не имею права назвать.        Для меня эта история очень грустна и местами неприятна. Но я все же поведаю ее кому-нибудь, кто захочет прочесть эту работу. Был у меня такой знакомый, с которым мне было в радость делать многие вещи. Мы часто переписывались, потому что у нас было много общих интересов, почти каждый день звонили друг другу. Но в некий период у меня было ужасное настроение, оно знакомо лишь тем, кто способен привязаться к несуществующему. Но, когда я поделился с ним одной очень грустной новостью, реакция его была невозмутима. Он отнесся к тому, что я ценил с незаинтересованностью. Ведь мы вместе прошли столько, а тут, можно выразиться, я получаю нож в спину. Этот поступок сильно задел меня, ведь я, как считаю сам, человек ранимый, но наглый, скрывать это не стоит. А потом, когда бы этот человек мне не писал, я всегда его игнорировал, а чуть позже и вовсе ограничил доступ к себе. Конечно, он нашел способ, как спросить у меня причину такой выходки, но я отвечал кратко, ведь те сообщения видело много людей. А посему вскоре состоялся довольно серьезный и не менее важный разговор.        Я хочу назвать этого человека Ангелом.        Он пытался выбить из меня ответ, почему я прекратил с ним общение. Но я, желая оставить этот разговор в тайне, отвечал все равно довольно кратко, и, конечно же, сухо, как всегда присуще мне. Все кончилось ничем. Сейчас Ангел сменил себе имя, на какое, я промолчу, и наверняка нашел себе новых друзей, лучше меня. И я счастлив за него, ведь, надо сказать, я спас его от тебя и от своего эгоизма. Я до сих пор чувствую себя бесконечно виноватым за то поведение, но уже поздно, вот так.        Моя история должна быть посвящена и еще кое-кому. У этого человека много имен, но я назову его Влиянием. С ним я знаком почти в два раза меньше, чем с Ангелом. Это по времени. Но общался, да и сейчас общаюсь, я с ним много. Не могу сказать, что наша беседа дает информацию мне о нем, лишь наоборот, как кажется мне, отдаляет нас. Помню, раньше, меня все во Влиянии вдохновляло, я так стремился быть таким же, как он. Но я не мог и не могу сейчас. Влияние старше меня, но он говорил, что серьезная разница в возрастах начинается с десяти лет. Ах, тогда он долго не мог определиться, сколько же лет в разнице между людьми его начинает затрагивать. Если не ошибаюсь, он начал отсчет с трех, а когда каждый раз менял цифру, я звонко хохотал и дивился его приятному голосу. Тогда были славные беседы. Но, должен признаться, мне не нравилось, когда он общался с кем-то другим. Я всегда хотел, чтобы все его внимание было уделено мне и только мне. Это своеобразная ревность, настолько я привязался к Влиянию. Меня даже раздражало, когда Влияние подолгу ночью общался на разные темы с Ангелом, но недовольство это я никак не проявлял. Я знаю, что у него и без меня много знакомых, которые намного интереснее меня, но Влияние, наверное, подозревая мою к нему привязанность, специально молчит о своей жизни. И я благодарен ему за это.        Есть еще один человек, которого я не мог обделить вниманием. Если верить его словам, а я верю всему, но ненавижу, когда, хотя и сам делаю это, врут, он самый старший мой знакомый. А значит, общение с ним должно менять меня. Хм, пожалуй, его звать будут Обаянием. Кстати говоря, разговоры с ним мне нравятся больше всего, потому что, как я считаю, он приятный и общительный человек. Но главная черта его характера — доброта. Он очень добрый, хотя и пытался доказать мне обратное. Правда, соглашусь, Обаяние довольно серьезный и крайне пунктуальный. Но это не минусы. Их я вообще не нашел, посему этот человек для меня идеален. Я вообще не люблю таких, кто унижает себя, чтобы понравится обществу. К примеру, когда кто-то пытается выговориться и в конце говорит «извини». За что извиняться, я понять не могу? Недавно я вычитал где-то такую отличную фразу: «Не говори извини, когда можешь сказать спасибо». Она была написана именно так, я запомнил. Автор таких слов наверняка гений, потому что он вдохновил меня. Но поскольку я принадлежу социуму, то и пару сотен, а возможно и тысяч личностей тоже инспирировал этот факт.        Я не люблю привязываться к людям, потому что каждый раз боюсь наступить на грабли, что ударят меня больнее, чем в прошлый раз. Но я все равно привязываюсь. Но, к счастью, сейчашнее мое окружение не такое. Ни один из них еще не делал мне больно. Да, я плакал в общении с ними, но это была благодарность. Чуть дальше расскажу как и почему я это делал.        Однажды Обаяние спросил меня, часто ли я грущу. Я ответил, что очень часто, но никто этого не видит, потому что я всегда об этом молчу. Мама говорила мне, что сильные люди не плачут на публике, они терпят и уходят. И только будучи дома, в полном одиночестве, они поддаются своим чувствам. Обаяние мне не поверил, потому что я всегда на всех фото, которые он видел, смеюсь и улыбаюсь. К тому же, из-за чего может негодовать подросток. Из-за оценок, разве что. Но я эмоционален, и даже чересчур. Бывало ли у Вас такое, что, при прослушивании песни, или увидав картину, даже после просмотра какого-нибудь фильма или сериала, что-то рушится внутри Вас? Когда наступает конец? Определенно, да. Вы еще недолго сидите и не осознаете, что произошло. Но потом, может через день, два или же вовсе через минут десять, Вы бьетесь в мучениях, в моральных агониях и до последнего надеетесь, что это не конец, что Ваш любимый персонаж еще жив, что сериал не уходит в хиатус, что кто-то сделает ковер на Вашу любимую песню. Еще чуть позже Вы все-таки понимаете и осознаете все. Я привык называть этот самый процесс взрослением. Когда мы меняемся и запоминаем тех, кто говорит стоящие вещи. Для нас такие люди идолы, мы для них — фанаты. И зачем же тогда обществу ложные боги? Бог един, но для каждого он свой.        Я мог бы рассказать еще и о многих других моих знакомых, но я и так задержался на вступлении. Конечно я еще вспомню и ком-нибудь, кто скрасит мои воспоминания в этом «произведении», но это будет дальше.