Её судьба

Она любила дождь. Не смотря на то, что каждый раз, как только слезы начинало лить небо, её голова раскалывалась на части. Она любила тучи, когда они затягивали невыносимо голубое небо, так сильно похожее на его глаза. Она любила оглушительные хлопки грома, сродни разрывающемуся от ударов сердцу. Она любила молнии, надеялась, что вспышки света укажут путь из темноты. Хината не могла терпеть солнце. Она всё время сравнивала его с волосами. Волосами того, кто её не любил. Смотреть на убийственную комбинацию желтых лучей и кристальной синевы было выше её сил. Он выбрал другую. Странное чувство охватило её тогда. Сердце ухнуло вниз. Она будто его не чувствовала. Его как не было. Потеряла. Умерла. Закрылась от родителей и подруг. Не кляла никого. Незачем. Ей ведь все равно? Так зачем тогда суетиться? Она всегда была тихой. Наверное. Или просто прятала в себе, не показывала ничего другим. Ей всё равно на то, что Киба уже третий день ломится в её квартиру, не понимает, что происходит. А Хинате на руку, что не понимает. Так даже легче. Шучу, конечно нет. Она просто пойдет сейчас и решит все одним шагом, одним делом, одним словом. Девушка вяло отрывает взгляд от картины за окном и поднимается со стула. На столе все еще стоит кружка с недопитым кофе. Круглый след от жидкости тоже остался на своем месте. Она пошатнулась от головокружения, когда ставила полную емкость с напитком на стол. Почему-то вдруг вспомнились строчки из «Ромео и Джульетта» Шекспира. — Лекарь, будет ли такая микстура, что сломила бы здорового и молодого в расцвете сил и способного сражаться, организмом жаждущего жизни, ну, а в мыслях смерть к себе зовя. Дверь почти срывается с петель, а ей плевать. Одевает слипы, накидывает растянутую легкую серую кофту. Выходит в коридор и последний раз оборачивается. Уютная двухкомнатная квартирка в светло-бежевых тонах. Только на кухне выделялись разноцветные занавески. Хината купила их, когда встретила его два года назад, впервые прийдя на лекцию. Такие же яркие и веселые. Теперь они выделялись кричащим противным пятном и слишком сильно резали взгляд. Но она не сняла, не решилась. Выходит из квартиры не запирая двери и холодно, даже как-то отчужденно смотрит на лучшего друга. Видит, что он в недоумении и мысленно усмехается. Глупенький. — Хината — Инузука немного помедлил, удивленно и волнуясь осматривая девушку. — Что с тобой? Она посмотрела ему в глаза, с легкостью читая всё его эмоции, мысли, ощущения и рефлексы. Не изменился. За эту неделю совсем не изменился, ни капли. Суматошный, взволнованный, с уймой самомнения и духом соперничества, но тем не менее все такой же заботливый и внимательный. И зачем ей сдался этот блондин, если есть рядом такой человек? Плохо только одно. Хина его не любит. Ей нравится то, как он смеется. То, как он одержим собаками. То, как он взлохмачивает волосы, когда нервничает перед экзаменом. Даже два клыка, явно большие по размеру, чем должны быть, тоже нравятся. Но она не любит все это. Считает милым, но не любит. Ничуть. Кинув в ответ короткое: «Пошли», отправляется по лестнице вверх. Киба до сих пор ничего не понял. По-детски хлопает ресницами, но послушно идет за подругой, твердо ступающей по ступеням. Она всё решила. Выход на крышу. Что это может значить? Для кого-то вечеринка. Для кого-то прохладный ветер и остывшие мысли. Для кого-то весь город под ногами, беспорядочные его огни… А для кого-то смерть. Сейчас девушка вспомнила всю жизнь. Первое слово. Первый шаг. Первый друг, который, кстати, сейчас стоял за спиной. Первое сентября. Первый класс. Первый выпускной. И первую любовь тоже, только она же оказалась для нее последней. Дождь моросит по лицу, кофта из бледного стала темно-серой. Волосы у Инузуки влажные, стали топорщиться в разные стороны ещё больше. Хината легко усмехнулась, смотря на парня, тщетно пытавшегося привести их в порядок. А потом перевела взгляд вперед. Слабый туман, тучи, морось, немного темно. Глубокий вдох — воздух сейчас такой чистый. Захотелось просто постоять и помолчать. Увидеть всё закрытыми глазами. Услышать, как капли разбиваются об асфальт на той стороне улицы; как мать ругает сына за то, что тот прыгал по лужам и намочил школьную форму. Всё это так обыденно, так привычно, что девушка успела с этим сродниться. — Киба — Хината резко повернулась к ничего не ожидавшему парню, что тот сначала замер от неожиданности. — У меня к тебе просьба. Спустись обратно в квартиру и найди на комоде листок, я оставила. — Что, прямо сейчас? — друг скептически обвел девушку взглядом и сложил руки на груди. — Ты зачем меня сюда привела? Звезд сегодня видно не будет. Туч много. — Просто закрой глаза. — парень опять посмотрел на нее своим излюбленным, но глаза все же закрыл. Она не знала, поступает правильно или нет. Просто уже решила. Это окончательно её судьба. Поднимается на носочки и легко целует друга в щеку. Отходит и, улыбнувшись задорно говорит: «Не открывай». Киба тоже улыбается. Её губы очень теплые и приятные на слегка шершавой щеке. Но он не верит, что все кончится так просто, поэтому приоткрывает один глаз и… Поздно. Она уже летит. За границей бортика мелькнула её рука с тонкими изящными пальцами. Он не верит глазам. Их нет. Все это, этого не могло произойти. Невозможно. Легкие сдавило, не получается выдавить слово, не то что крик. Глаза мгновенно стали красными. Вдруг что-то вспомнив он помчался по лестнице на восьмой этаж. Лестница, пролет, лестница, этаж, лестница, пролет, этаж. Спускаясь, парень почти перепрыгивал ступени или целые этажи. Заветная дверь. Открыта. В квартире пахнет кофе и фиалками. Её аромат. Её цветы. Ноги будто ватные несут его в гостиную. Комод и маленькое белое пятно на нем — записка. Милый, прости, что не смогла тебя полюбить как его. Прости, за то что пролила на твои джинсы свой кофе, но это был лучший день в жизни, правда. Те ночные прогулки по городу, веселые компании, виски и пьянки — это всё было так весело. Все эти события связаны с тобой и… Ты подарил моей жизни яркость. Сейчас считаешь меня глупой? Возможно. Лишь знай, что я ни о чем не жалею. Дождь льет уже семь часов подряд. Его давно не было, и он успел соскучиться. И я тоже, честно говоря. Парень опустил руки с письмом, их била мелкая дрожь. Он посмотрел в большое окно, город стал серым. Слишком серым для него… Будто нарочно, в опровержение его словам ночью в тот день на небе появились звезды. Их было больше, чем обычно. В два раза. И сияли они ярче. Как их глаза.