Поздняя любовь Кингсли Шеклболта

Глава первая Шеклболт услышал непонятный шум и сдавленную возню около дальней кабинки, когда зашел в ближайший туалет на этаже, чтобы помыть руки. В нем мгновенно проснулся аврор. Пускай он уже лет сто не ходил в рейды и не принимал участие в силовых операциях, но инстинкт охотника невозможно навсегда утопить в глубинах офисных кресел. Кингсли с волшебной палочкой наперевес резко распахнул дверь, отделяющую умывальники от кабинок и замер от шокирующей картины. Поттер – тот самый Золотой мальчик Гриффиндора, а позднее и национальное достояние Британии прижимал к стене худощавого блондина, лицо которого было не разглядеть из-за широкой спины героя. - Что здесь происходит? Гарри сразу же отскочил от жертвы, смущенно поправляя алую мантию аврора. - Простите, сэр, - пробормотал он, глядя в пол. Шеклболт перевел взгляд на белокурого парня, продолжавшего стоять у стены, хотя его больше никто не держал за руки. И не раздвигал нахально коленом ноги, пользуясь преимуществом силы. На бледном, как снег, лице младшего Малфоя – да, это был именно он - обрисовалась горестная усмешка. - Мне бы тоже хотелось знать, почему аврор Поттер напал на меня в общественном месте, - серые глаза полыхнули возмущением. - Вероятно, он перепутал меня с Уизли, - последняя фраза прозвучала открытым вызовом, и Гарри предсказуемо повелся на нее, как мальчишка. - Заткнись, Хорек, - прорычал он, сжимая ладони в кулаки. - Аврор Поттер, разве вы не должны сейчас быть на планерке? - сухо перебил зарвавшегося героя Кингсли. Понимая, что ничего не понимает. Поттер и Малфой. Два вечных соперника. В квиддиче, в борьбе факультетов, в войне. Услышав стук захлопнувшейся за спиной двери – Поттер соблаговолил-таки убраться по делам службы - Шеклболт вновь заговорил: - Что вы здесь делаете, Драко? - В туалете или в Аврорате? - щеки уже горели румянцем стыда, но прямая, как трость, фигура полна остатками гордости. И Кингсли осознал, что лишь благодаря ей и держится сейчас Малфой. Гордость и злость. Не самый сильный и правильный стержень, но лучше, чем ничего. Люциус гнил в Азкабане – кажется ему еще предстояло лет пять тюремного заключения, можно было справиться в канцелярии при случае, Нарцисса развелась с неудачником-мужем и отправилась путешествовать с очередным любовником, оставив на плечи сына огромное поместье, разграбленное во время войны и тяготы семейного бизнеса, слишком неподъемного для неприсобленного двадцатилетнего юноши, взрослеющего не под неусыпным отеческим оком, а под ударами судьбы, выпавшими на долю древнего аристократического рода. Под изучающим взглядом начальника Аврората, Малфой немного сник, но уверенно продолжил: - Я приходил узнать об ответе на мое ходатайстве о помиловании... - Аврор Поттер не занимается подобными вещами. Есть специальный отдел... - Я в курсе. Просто... Дело в том, что, - Драко замялся, не зная как лучше озвучить произошедшее Шеклболту. - Он пообещал мне содействие... - В туалете аврората? - Кингсли с трудом сдержал смешок. «Интересно, Малфой притворяется, или он действительно такой... неиспорченный?» - Я думал речь идет о банальной взятке, - с потерянным видом закончил рассказ Драко. - А он... «А Поттер – молодой самец, подминающий под себя все и всех. Типичный Альфа, не знающий отказов. И тут появляешься ты, оторванный на несколько лет от реальности, похоронивший себя под кипами счетов, контрактов и закладных. Сумевший невольно сохранить в себе юношескую свежесть. И у Поттера снесло крышу», - Шеклболт сочувственно посмотрел на изящные тонкие пальцы, теребившие рукава мантии и неожиданно даже для самого себя сказал: - Я посмотрю, что можно сделать, - он еще не договорил до конца, а Драко уже весь засветился. Надеждой, улыбкой, предвкушением... От чего-то такого, что даже у прожженного циника дрогнуло сердце. Кингсли быстро распрощался с Малфоем: «Надеюсь, Драко, вы поняли, что с мистером Поттером вам лучше не встречаться?» И едва ли не бегом отправился к себе в кабинет. Только там, за дубовыми дверями, в окружении привычных вещей он смог расслабиться и прийти в себя. Через несколько минут в толстом ежедневнике появилось несколько записей. «Малфой», - фамилия обведена в кружок. «Поттер», - вопрос и восклицательный знаки. Опять рядом, но не вместе. Как и всегда. Двум параллельным никогда не пересечься. Глава вторая Ранним утром, за чашкой первого крепчайшего кофе Шеклболт уже изучал материалы дела Малфоя–старшего, параллельно делая записи в пухлый блокнот. Прервался он только на короткий стук в дверь. - Доброе утро, сэр. Можно? - в кабинет просунулась знакомая взлохмаченная голова. - Да, Гарри, проходи, - глава Аврората демонстративно переложил папку с витиеватым аристократическим именем под нос герою. Поттер всегда был его любимчиком, которому многое позволялось, но сейчас ему надо было дать понять, что он заступил на чужую территорию. Гарри не разочаровал: с интересом посмотрел на досье, перевел взгляд на спокойного начальника, невозмутимо допивавшего кофе, и вздохнул, осознав - добыча ускользает из рук. - Малфой... он... всегда нарывался, - неопределенно высказался он, с жадностью вдыхая аромат кофе из чужой чашки. - Странно, что мы в школе не поубивали друг друга. Хотя, у него и там находились заступники. Снейп всегда покровительствовал Хорьку. О них, помнится, ходили разные слухи. Кто-то говорил, что профессор зелий – его крестный, другие утверждали, что тот любовник Малфоя. «Хорошая попытка, Поттер. Очернить Драко передо мой, заодно посеять зерно ревности. Одного ты только не учел, мой юный друг, - нашу разницу в возрасте. Будь я твоим ровесником, может, и купился бы на эти слухи, но теперь мне просто плевать на такие мелочи», - Кингсли улыбнулся. - Выпьешь кофе, Гарри? - и услышав утвердительный ответ, как ни в чем не бывало, перевел разговор на другую тему. Получив днем приглашение на поздний ужин от Шеклболта, Драко пришел в ужасное волнение, уже умудренный опытом предыдущего общения с сотрудниками аврората. Зная наверняка, что в этом мире ничего не делается просто так. За все надо платить. Вопрос лишь в том, сможет ли он дать Кинсли то, что тому нужно?! И что-то ему подсказывало, что речь пойдет не о деньгах. Малфой в душевном изнеможении упал в кресло и прикрыл глаза. Больше всего на свете ему хотелось заснуть и проснуться в прекрасном будущем. Там, где вновь его будет встречать утреннее приветствие отца за завтраком, шелест газет с биржевыми сводками, легкое постукивание трости о паркет, испуганный лепет прислуживающих эльфов, боящихся не угодить требовательному хозяину... Драко неохотно выкарабкался из уютных недр мягкого кресла и направился в спальню. Для того, чтобы гипотетическое будущее наступило как можно скорее, следовало приложить массу усилий сегодняшним вечером. Пережить... Перетерпеть... И забыть, как можно скорее, когда все закончится. - Здравствуйте, Драко. Очень рад вас видеть, - Шеклболт приветливо улыбнулся при виде Малфоя, подошедшего к столику. Кингсли специально выбрал маггловский ресторан, чтобы ничто не стесняло их и не обязывало. В конце концов, он приготовился к тому, что свидание таковым и останется, не перерастая в нечто большее, чем банальный ужин и деловой разговор. Хотя, конечно, хотелось большего. Гораздо большего, чем лицезрение симпатичного молодого человека, неловко комкающего салфетку при упоминании имени собственного отца. - Скажите, Драко, а вы никогда не думали о карьере в министерстве, например? Малфой вздрогнул и, отложив вилку, недоуменно уставился на собеседника. - Нет, отец говорил, что я должен продолжить семейный бизнес... - он запнулся. - В обозримом будущем. - Драко, давайте на минуту отбросим помыслы вашего родителя, несомненно желающего вам только добра, и поговорим о вас. Ваших мечтах и стремлениях, - Шеклболту показалось, что на миг в серых глазах мелькнула паника. - Когда-то давно, еще в школе мне хотелось стать профессиональным игроком в квиддич, но, конечно, став взрослее, я осознал, что это - нелепость. Из меня, наверное, мог получиться неплохой зельевар, но Малфой в лаборатории, среди котлов и склянок... Нет, научная стезя тоже не для меня. - Ну почему же? - искренне удивился Кингсли. - Извини, Драко, но ты рассуждаешь, как средневековый мракобес, воспринимающий как догму, что Земля плоская и покоится на четырех слонах, стоящих на огромной черепахе. - он пригубил красное вино, медленно смакуя терпкий вкус на языке, и откинулся на спинку стула. - Ничего, что я перешел на «ты»? Малфой вспыхнул до корней волос, словно ребенок, уличенный в проказе. - Возможно, я выгляжу смешным и нелепым, но лучше иметь устаревшее мировоззрение, чем не иметь его вовсе! - он вскочил со стула, но не торопился уходить с гордым видом прочь, ожидая очередной реплики старшего собеседника. Шеклболт с тщательно скрываемой усмешкой взглянул на рассерженного молодого человека, вытащенного им из привычной спасительной скорлупы старомодных устоев и правил поведения, диктуемых Кодексом чистокровных семей, составленного несколько столетий назад. - Извини, Драко, я не хотел задеть тебя, - проговорил Кингсли с сожалением, ему действительно не хотелось обижать удивительно трогательного в своей детской наивности юного волшебника, хотя, конечно, насмешил тот его знатно. И совершенно другим голосом продолжил. - Я утром ознакомился с делом твоего отца... - в воздухе повисла многозначительная, почти театральная пауза. - «Посмотрим, что ты на это скажешь, мой юный друг». Малфой сник, робко пробрался к своему покинутому месту и сел, положив руки перед собой, тщетно пытаясь скрыть дрожь пальцев. - К вам или ко мне? - бесстыдный и откровенный по сути вопрос, заданный нерешительным голосом большого ребенка заставил изумленного Шеклболта поперхнуться вином и закашляться. «Счет один-один, мой мальчик. Сумел ты меня поразить», - подумал Кингсли, вытирая салфеткой рубиновые капли, стекающие с подбородка. А вслух произнести: - Пойдем в маггловский отель. Гостиницу, расположенную неподалеку от ресторана, он уже успел неплохо изучить, изредка приводя туда мимолетных любовников. Дорога до отеля не заняла у них много времени, но успела порядком вывести из себя изучающе-любопытными взглядами случайных прохожих, таращившихся на необычную парочку: чернокожего мужчину средних лет и его молодого спутника со светлыми волосами и кожей. «Смотримся, как ванильно-шоколадное мороженое», - подумалось Шеклболту, боровшегося с искушением приобнять будущего любовника за плечи. И понимавшего, насколько нелепо это будет выглядеть. «Сейчас трахну этого сладенького мальчика, поимею его по полной программе», - говорил он сам себе и не верил. Таких, как Малфой не трахают – их любят, долго и неспешно, оттягивая каждый миг, как глоток изысканного вина в играющем на свету бокале. Наслаждаясь каждой каплей тягучего напитка из ощущений и чувств. Перед дверью номера Драко окончательно смешался, осознавая, что всего один шаг отделяет его от потери прошлой жизни. Шагнет за порог – и все, ничего не вернуть, никогда уже не быть ему прежним. Он неловко топтался у двери, не решаясь пройти в номер, ожидая насмешки в спину от Кингсли, провоцирующего его весь сегодняшний вечер, но тот молчал, деликатно отойдя немного в сторону, словно внезапно заинтересовавшись пейзажем на висящей в коридоре картине. Неподалеку зашумел лифт, и Малфой машинально шагнул в комнату, стараясь уйти от назойливого постороннего шума. Сзади негромко хлопнула дверь, отделяя его от остального мира, оставляя наедине с незнакомым человеком. Пугающим... Непонятным... Чужим... Он не помнил, как оказался в кресле, а Шеклболт примостился на ковре, у его ног, протягивая фужер с золотистой жидкостью. - Выпей, это поможет тебе немного расслабиться. Драко недоверчиво понюхал напиток и, уловив знакомые нотки успокаивающего зелья, осушил его до капли, благодарно улыбнувшись внимательно смотревшему на него Кингсли. Паника и смущение сразу отступили, накатило спасительное чувство облегчения и легкости. Он издал короткий смешок, когда ноги коснулись порхающие пальцы, успевшие его разуть и мягко разминающие стопу. - Хорошо, - простонал Малфой, откидываясь на спинку кресла. Сильные руки подхватили его и переместили на большую кровать, скрипнувшую под весом двух тел. Кингли неторопливо расстегивал рубашку юного мага, пожирая глазами каждый клочок обнажающейся алебастровой кожи. Чувствуя себя то ли скульптуром, то ли художником, из-под пальцев которого рождалась неземная завораживающая красота, требующая поистине благоговейного отношения. Вскоре Драко лежал на шелковых простынях совершенно нагим... естественно-открытым. И пусть Шеклболт понимал, что секрет его спокойного и невозмутимого поведения кроется в специальном зелье, но все равно не мог не наслаждаться этим прекрасным зрелищем. - Я хочу тебя, Драко, - он склонился над белоснежным телом, прихватывая губами нежно-розовый сосок. - Позволь мне... Малфой молча развел ноги в стороны, давая безмолвное согласие, и Кингсли задохнулся от охватившего его восторга, зная почти наверняка, что будет первым... Он даже сможет забыть, что это - сделка, баш на баш. Девственность Драко в обмен на свободу Люциусу. Плевать, никто и ничто не способны омрачить этот сладостный миг обладания и слияния двух тел. Черное и белое, юношеская романтика и циничный опыт. И что может получиться из такого коктейля противоположностей – не сможет предсказать и Мерлин. Не то чтобы обычный начальник Аврората, впервые в жизни чувствующий сердцем нечто чудесное. Глава третья Несколько лет спустя... В Большом зале министерства звучала ненавязчивая музыка, мягким фоном приглушая разговоры собравшихся на прием магов. Разноцветные платья дам причудливой мозаикой переплетались со строгими смокингами мужчин, в воздухе пряным коктейлем смешались парфюм и аромат ярких экзотических цветов, обожаемых главой Аврората, чей юбилей и отмечался сегодня торжественно и помпезно. Сам именинник успевал казалось бывать повсюду, уделяя внимание всем без исключения гостям, беспрестанно здороваясь, принимая подарки и поздравления, расцветая широкой искренней улыбкой. Правда, источником хорошего настроения послужил не день рождения, как могло показаться на первый взгляд стороннему наблюдателю и не успехи по карьерной лестнице. Совсем нет. Источник его персонального позднего счастья только что станцевал с худощавой блондинкой – своей законной женой- и сейчас, подхватив с подноса юрко сновавшего между толпой официанта бокал пузырящегося шампанского, медленно потягивал ледяной напиток. - Привет, Малфой, - возле него внезапно остановился национальный герой Британии, оставивший весело смеющуюся супругу на попечение других гостей. - Что, уже начинаешь отмечать юбилей любовника? - спросил он с издевкой. - По-оттер... - лениво протянул Драко, нарочито растягивая гласные. - Привычно любопытен и несносен. Впрочем, я готов удовлетворить твой маниакальный интерес к моей личной жизни, - шепнул он собеседнику, приблизившись к нему вплотную. - Главный подарок ждет Кингсли сегодня в спальне. Желаешь подробностей? - тонкие губы скривились в усмешке. Глаза Поттера предсказуемо блеснули яростью. - Продажная тварь, - прошипел он, теряя контроль над собой. - Да ты бы с любым пошел тогда, чтобы спасти своего загибающегося в Азкабане отца! Не помоги Шеклболт, то и мне бы без раздумий подставил свою тощую задницу, шлюха!- выплюнул с презрением последнее слово Гарри, брезгливо морщась, старательно не обращая внимания на разгорающийся жар в паху от близости с желанным телом. - Ты прав в одном Потти: с любым... кроме тебя, - подчеркнул Драко. - И знаешь почему? Потому что ты – псих. Не меньший, чем Темный Лорд, и лишь по прихоти судьбы занявший Светлую сторону. - Чертов Хорек! - Поттер с трудом сдерживался, чтобы не вмазать по сочащейся самодовольством и высокомерием бледной физиономии. - Ты наверное охуительно отсасываешь, если за пару лет успел сделать головокружительную карьеру в министерстве. В Хогвартсе после таких оскорблений они бы уже давно катались по пыльному полу, в настоящем же лишь злобно переглядывались, мечтая нанести друг другу с десяток смертельных проклятий. - Как дела, Гарри? - отвлек их от возможного кровопролития вкрадчивый, обманчиво мягкий голос виновника торжества. - Позволишь увести твоего собеседника на пару минут? Все, гроза миновала. Малфой шел вслед за Кингсли, не забыв нацепить дежурную улыбку, а Поттер остался стоять на месте, буравя спину уходящего вечного дуэлянта ненавидящим взглядом: добыча снова ускользала из рук, а он ничего не мог поделать, вновь и вновь уступая силе более удачливого соперника. - Опять сцепились с героем? - Шеклболт улыбнулся, но в глазах проскользнула нотка грусти. - Вы порой напоминаете школьников, готовых схлестнуться из-за любого пустяка. Драко хотел в ответ огрызнуться, привычно поливая грязью не в меру зарвавшегося Поттера, но, взглянув в лицо любовника, промолчал, незаметно для окружающих погладив Кингсли по руке. - Прости, я опять не смог сдержаться, - он извиняющеся улыбнулся. - Обещаю сегодняшней ночью искупить свою оплошность, - с удовлетворением отмечая дрожь предвкушения, исходящую от широкой ладони на его плече. Надо же, они вместе уже несколько лет, а Шеклболт хочет его по-прежнему: страстно и нежно, словно в первый раз. Приятно, черт возьми! Именно благодаря Кингсли, Малфой стал тем, кем стал – уверенным в себе магом, способным решить любые проблемы и задачи, а не робким молодым человеком, унесенным ветром перемен далеко от действительности. С Шеклболтом было хорошо... Просто... С ним не надо было притворяться, или о чем-то просить... Кингсли все понимал с полуслова. Он был для Драко всем – любовником, другом, отцом. Люциус тогда вернулся из Азкабана совсем измученным и больным. Бродил призраком по поместью, подолгу разговаривая с портретами предков, сам порою напоминая ожившего мертвеца. Драко пытался устроить отца в хорошую клинику, либо отправить отдохнуть за границу – все напрасно: Люциус категорически отказался покидать родные стены, врастая, казалось, плотью в каменные своды старинного замка и живя в собственном мире прошлых теней. Ожил Малфой-старший лишь после рождения долгожданного внука: Драко иногда даже завидовал отпрыску, когда в очередной заставал отца, склоненным над детской кроваткой, нараспев читающим сказки. - О чем задумался? - прервал размышления любовника Шеклболт, мечтая поскорее остаться с Драко наедине. - Над сюрпризом, - встрепенулся Малфой, загадочно улыбаясь. - Помня твою страсть к кружевному белью, я сегодня надел очень соблазнительные трусы, изготовленные валенсийскими мастерицами. Легкие и воздушные, как взбитые сливки, они так приятно облегают тело, мягко обрисовывая каждый контур... - Что же ты творишь? - хриплым голосом выдохнул Кингсли, замирая от воображаемого представления: Драко, небрежно раскинувшись, лежит на постели в одних тончайших плавках, постанывая от нетерпения, когда с него медленно, очень медленно снимается последняя деталь одежды, обнажая изысканную красоту мраморного тела... - До конца чертового приема еще уйма времени. Мне надо будет речь толкать перед публикой, а я не смогу теперь толком сосредоточиться, думая лишь о тебе, ждущем меня в спальне, - с деланным упреком проговорил Шеклболт; он знал, что правила приличия настойчиво диктуют оторваться от своего собеседника и уделить внимание другим гостям, но не в силах был сделать в сторону даже шаг. - Я пойду к Астории, - Малфой напоследок пожал горячие пальцы любовника. - Встретимся в нашем доме. Кингсли счастливо улыбнулся – ради этих слов: «в нашем доме» он готов был на многое. Сносить смешки и пересуды многочисленных сплетников, толковавших о том, что молодой Малфой нагло использует влиятельного покровителя, ослепленного поздней страстью, делить Драко с Люциусом, Асторией и Скорпиусом. Во-первых, юный любовник никогда и ничего не просил, за исключением свободы для своего отца, он сам все давал ему, с удовольствием раскрывая таланты младшего Малфоя, о которых тот и сам не подозревал, а во-вторых... Даже если бы дела обстояли так, как описывали любители перемывать чужие косточки, он и тогда бы не отступился от Драко – единственной и поздней любви, встреченной им в случайном и весьма неподходящем месте и незаметно занявшей нишу в его пустом недоверчивом сердце целиком и полностью. Спроси сейчас начальника Аврората, что он считает главным достижением своей жизни , и Кингсли без тени сомнения произнес бы одно-единственное имя, выжженное на древе своей судьбы большими буквами – Драко Малфой. Его выстраданное и долгожданное счастье. А когда придет время старости, или Драко потянется к другому человеку – он, конечно, отпустит его, чтобы издалека следить, поддерживая и помогая до последнего вздоха, потому что такая Любовь не заканчивается с расставанием. Она всегда будет биться в его сердце свободно парящей в вышине птицей, доверчивой и гордой. Малфой с грациозной непринужденностью рассекал толпу, стремясь одним из первых попасть к дымоходу. Сегодняшняя ночь должна стать для Кингсли незабываемой, следовательно, ему нужно было поторопиться, чтобы успеть подготовиться к приходу партнера. У камина он столкнулся с вдрызг пьяным Поттером. - Уже уходишь? - зеленые глаза за стеклами очков блеснули негодованием и... болью? Или просто свет свечей в канделябре исказил посторонний взгляд. - Спешишь в ваше любовное гнездышко? - всей массой тела герой навалился на Драко, грозя повалить на пол. - Почему? Почему он, а не я?! - и не дожидаясь ответа, мгновенно отпрянул назад, смешиваясь с остальными гостями. «Я и сам порой задаюсь этим вопросом», - думал Малфой, перемещаясь по дымоходу. - «Нас всегда влекло к друг другу, на последних курсах мы вели себя, словно одержимые... Ненависть вперемешку с желанием... А потом наши пути закономерно разошлись, слава Мерлину... В моей жизни появился человек, подаривший мне целый мир, но главное – самого себя», - он наконец очутился в просторной гостиной и облегченно выдохнул, расслабляясь в привычной обстановке. - «Не ломая, не подстраивая под себя, не унижая и не требуя ничего взамен. Лишь любя и заботясь», - Малфой не спеша проследовал в спальню, по пути вытаскивая из кармана коробочку с золотым кольцом. Которое Кингсли Шеклболт будет демонстративно носить в ухе, не снимая много-много лет. Поздняя любовь – самая сладкая, как ягоды красной рябины, прихваченные легким морозцом... невыносимо счастливая, словно долгожданный приз после многолетней изнуряющей борьбы, когда уже ни на что не надеешься... по-настоящему мудрая, когда на небольшие ошибки и промахи партнера закрываешь глаза, стараясь видеть в отношениях только хорошее, удивляясь, как раньше жил без этих чувств и человека, перевернувших всю твою жизнь с ног на голову, столько времени и не находишь ответа... Потому что иногда чудеса случаются даже в жизни начальника Аврората, давно утратившего веру в волшебство и любовь... Конец