Курама

      — Ты уверена? — я был настроен скептически.       — Абсолютно.       — Вот прям точно-точно?       — Курама, не ешь мой мозг.       — Он у тебя большой, кусочка жалко, что ли? — я наигранно надулся, прижав уши, и тут же с хохотом увернулся от подушки.       — Зараза треххвостая, — беззлобно пробурчала Нова, подбирая подушку.       — Эй, между прочим, я гигиене много времени уделяю! — я выглянул из-за двери, за которой прятался от волчицы.       — Скорее уж хвостам.       — Ну, и им тоже, — фыркнул.       Мое нервное состояние можно было понять. Это был первый за двенадцать лет день рождения, на котором меня еще не попытались убить. В смысле, совсем. На меня не сбрасывали бомбы, мне не пришлось бегать от управляемых ракет, дистанционно управляемых танков. С другой стороны, это — первый день рождения, который я справляю не в поле, а под защитой стен Айронстоуна. Эх, как бы не сглазить…       Вот конкретно сейчас я задалбливал каждого встречного на тему чертовых волчьих туннелей. Ну, не выяснилось вдруг, что те начали копать в сто раз быстрее, или может они решили копать не прямо за стену, а просто за барьер, ну и все в таком духе.       Самой спокойной в плане реакции оказалась Алика. Она просто молча запихнула мне в рот котлету, которую до этого обкусывала со всех сторон. Вот есть у нее такая странная привычка, черт знает, как она образовалась. А вот от Алины пришлось побегать.       Я, кстати, выяснил, почему в Айронстоуне не растет ничего крупнее цветочков. Все дело в скалистом основании, на котором расположена стена и город. Технически, это даже не скалы, а совершенно непонятный сверхпрочный материал. Когда-то лисы пытались выкопать пару ниш для бункеров, инструментами и взрывчаткой выдолбили яму глубиной полметра и забили. Потому что эти несчастные полметра им пришлось долбить месяц. Поэтому все новые постройки в Айронстоуне фактически лишены фундамента и просто стоят на ровном, словно каток, основании. Которое медленно, но верно прогрызают буровые машины волков. Даже не представляю, чем они грызут породу.       — Но-о-ова-а-а, — протянул я, на что волчица схватилась за голову и взвыла. Буквально.       — Да уйми ты свою несчастную паранойю! Ну или убей, чтобы не мучилась!       — Ладно-ладно, убегаю, — я прижал уши и выбежал на улицу.       Итак, я живу здесь уже двенадцать лет. За эти двенадцать лет лисы умудрились потерять немалую часть населения, кучу ресурсов и территорий. Получить вполне реальную угрозу из-под земли, забиться в Айронстоун, покинуть города на окраине полуострова и распилить на лом треть флота. Линкор, кстати, решили сохранить. Правда, вряд ли он теперь когда-нибудь отправится в плавание, топлива-то нет.       Еще за двенадцать лет я отточил свои боевые навыки, получил два лишних хвоста, умудрился потерять в общей сложности семь револьверов — из которых два были подарками, за что особенно стыдно — четыре пистолета и пять раз сломать меч.       Ах да, теперь на стенах стоят волки. Удалось-таки увести одного тактического вожака, заодно и отточил навыки ближнего боя. Техника у меня, конечно, довольно странная: я в левой руке держу довольно длинный изогнутый кинжал, которым отвожу или парирую атаки. Да, ее я создал на основе того боя с Шодаем. Ее сейчас доработать пытаются, но вряд ли что-то получится, стиль агрессивный и рассчитан на мою бешеную скорость заживления ран и выносливость. Названия ему я не дал, а другие еще не успели придумать.       Как связаны волки и навыки ближнего боя? Очень просто: берется волк, ему дается затупленный клеймор, берусь я, беру так же затупленный комплект «кинжал-меч», и мы друг друга мутузим. Я вообще хотел, чтобы против меня стоял волк с боевым оружием, но тут сестры Али, Нова и Ли сообща надавили и потребовали не рисковать своими хвостами. Это если коротко и цензурно, а так серый засранец меня еще и матом покрыл, пройдясь по моим самоубийственным идеям.       Но вернемся к моему дню рождения. Уже полдень, на меня даже кирпич с крыши не падал, что уж говорить о чем-то более серьезном? Неужели в этот раз обойдется?       Раздался грохот взрыва, настолько мощного, что ударная волна сбила дыхание. Выбило стекла, протяжно взвыла сирена боевой тревоги.       — Ага! Я же говорил! — я встопорщил хвосты, а потом задумался. Кажется, радоваться неприятностям — это уже сумасшествие, нет? Краем глаза заметив движение, я успел развернуться и поймать свою сбрую. Следом мне в морду полетел бронежилет, который сбил меня с ног.       — Пакуйся, — бросила Нова, надевая скошенный в передней части параллелепипед, по недоумению именуемый шлемом. Стандартный шлем для своей брони ей пришлось выбросить, слишком сильно его побило в одной из стычек.       Фыркнув, я надел бронежилет прямо поверх легкой куртки, следом натянул сбрую из ремешков. Помимо двух ножей на груди и кобуры на животе, она обзавелась заспинными ножнами для меча, а так же кучей подсумков на все случаи жизни. С кинжалом и пистолетом я не расставался даже в туалете, благо висели они на поясе и не мешали. В процессе затягивания ремней я проверил, нормально ли держатся защитные пластины на ногах и руках. Когда-то я еще носил наплечник на левой руке, но после перестал — защиты тот давал меньше, чем планировалось, а весил больше килограмма.       Когда я поднялся на стены, то понял, что кроме сирены не слышу ничего. Ни криков команд, ни стрельбы — ни-че-го. Вскоре и сирена затихла, и был слышен только странный рокот, словно со скалы скатываются огромные булыжники. Все лисы на стене были чем-то потрясены и прижимали уши, тактический вожак, стоявший здесь же, так же был крайне удивлен. И вот это уже вызвало у меня чуть ли не панику, и я спешно выглянул за стену. И застыл, как и все вокруг.       Прямо перед стеной в земле был провал. Огромный, мать его, провал, дырища, от которой поднимались клубы пыли и черного едкого дыма. Иногда в провал падали обломки с краев. Противоположный край был где-то в полукилометре от стены. Пятисотметровая, чтоб ее, дыра.       — Внимание! Всем скрыться за стеной! — раздался усиленный громкоговорителем голос Юджара. Я решил не испытывать судьбу и последовал примеру всех остальных, присев на корточки. Благодаря тишине я услышал звук зажигаемого фаера. Буквально через несколько секунд раздался взрыв, но уже слабее, намного слабее.       — Природный газ, — пробормотал лис, сидящий неподалеку. Мне оставалось только пожать плечами.       В принципе, вполне возможно. Судя по змеящимся трещинам, волки дорылись до скопления природного газа прямо под основанием и подорвали его, даже не знаю, специально или случайно. Я побежал туда, откуда слышал голос Юджара.       — Что делать будем? — сходу спросил я, поглядывая за стену.       — Оборону держать, что еще, — главнокомандующий хмурился, полуприжимая уши и нервно дергая хвостом. — Я ни за что не поверю, что туннель обвалился по всей длине.       — Надо встретить их у выхода из туннеля, — задумчиво произнес Олдир, подергивая вибриссы. — Тяжелые орудия спустить мы сможем, я думаю.       — Управление предлагаю дистанционное, — внес я предложение.       — Одними дистанционками сыт не будешь, — старик пригладил мех между ушей. — Требуется полностью перекрыть туннель, а в идеале — и вовсе его обвалить. Благо он уже весь в трещинах.       — Подрывная команда? — бурый лис прикрыл глаза, опустив уши. Насколько я помню, это означало, что он что-то прикидывает в уме.       — Да, и отряд прикрытия. Волчьи щитоносцы подойдут, я думаю.       — На обе задачи? — Олдир приоткрыл глаз, но я замотал головой.       — Рядовые волки и вожаки малых стай слишком… да, тупые, чтобы разобраться с установкой зарядов. Надо им буквально тыкать, что куда прилепить и где нажать. Разве что обвешаем их взрывчаткой и запустим в туннель.       — Бесполезно, тут нужны направленные заряды, — Юджар тяжело вздохнул. — Нужны добровольцы.       — Я могу… — но договорить я не успел — старик просто очень красноречиво на меня посмотрел. Я сразу закрыл рот.       — Олдир, кидай клич. Привлеки Эхона, пусть оторвется от своих отчетов и найдет мне нужных специалистов. А ты, Курама, соберешь свою стаю, и спустишься в бункер.       — Мне кажется, что я буду эффективнее там, внизу, — я фыркнул. — Брать рядовых под контроль не так уж и сложно. А артиллерией и ракетами они меня не достанут.       — Ты ведь все равно туда полезешь? — устало спросил лис.       — Да.       В ответ Юджар просто вздохнул и махнул рукой, мол, все с тобой ясно.       Да, рисковать своей крайне важной тушкой — глупо. Но еще глупее закапывать свой же потенциал, прячась в бункере. Два своих хвоста я получил, когда я был фактически на грани смерти. Свои способности мастера разума получают в схожих условиях. Из всего этого следует вполне логичный вывод: если я хочу становиться сильнее, мне нельзя отсиживаться за крепкими стенами. Мне надо быть там, на передовой, среди других лисов, в самом пекле войны.       — Алике ни слова, — не оборачиваясь, сказал я Нове. Волчица фыркнула, но пошла следом.       Мне оставалось только надеяться, что в этот раз у меня получится не утащить за собой всю стаю прямо в мясорубку. В прошлый раз это закончилось месяцем в госпитале, для всех, включая меня. Так себе опыт, если честно, вряд ли кому-то понравится, когда его протыкают двуручным мечом. А еще я тогда выяснил, что если по лису ударить с размаха станковым пулеметом, то лис становится летучим. Только недолго — до первого препятствия…       Я тряхнул головой, прогоняя непрошенные воспоминания. Не время, не место. Сейчас надо думать о том, как пройти мимо всей этой толпы и не столкнуться с…       — Даже не думай, — Алина демонстративно хрустнула костяшками пальцев. Я вздохнул, без особого удивления увидев за ее спиной Алику и Ликора.       — Нова, ты нас спалила.       — Ничего не знаю.       — Собирайтесь, мы идем в пекло. Систему замкнутого дыхания взять не забудьте, а то надышитесь, и будете мышек ловить на четвереньках.       — Тебе того же, — Алина фыркнула, вставая сзади-слева.       Справа шла Алика, по центру — Ликор, а Нова встала спереди. Обычное построение в бою. Серому лису очень не нравилось, что мы его своими телами от врагов закрываем, но в ответ на любые недовольства он получал только недоумевающие морды. Как говорится, я не я, и шерсть тут не моя, ничего не знаю.       Так как предполагался близкий огневой контакт, то вместо стандартного мягкого бронежилета я надел усиленный, с композитными вставками. Так же вместо куртки и простых штанов пришлось натягивать противоосколочный арамидный костюм с высоким воротом, укрепленные ботинки. Надел на голову обруч, к которому крепилось прозрачное забрало — опять же против осколков. И уже после начал надевать разгрузку, сбрую и так называемый штурмовой рюкзак. Последний отличался относительно небольшими размерами, малым весом, а так же отлично подходил для обвешивания всякими дополнительными подсумками, креплениями, ременными системами и так далее. Конкретно сейчас на рюкзак я навесил пару дополнительных подсумков с боекомплектом, маленький топорик — Алика показала, как метнуть его так, чтобы раскроить череп с десяти метров — моток прочной веревки и большую двухлитровую флягу. А, еще два баллона для системы замкнутого дыхания. Не знаю, правда ли то, что природный газ вызывает галлюцинации, но лучше перестраховаться.       Мимо прошла Нова с каким-то чудовищем на плече, в коем я узнал обрезанную тридцатимиллиметровую автоматическую пушку. Волчья, между прочим, Нова притащила побитую счетверенную установку после одной из стычек. А еще она очень нехорошо поглядывала на пятидесятимиллиметровые спаренные зенитки, стоящие на стене. Насколько я знал, ее останавливала только отдача, с которой ей даже в скафандре не справиться, но… это ведь Нова. Была бы возможность — она бы с танковой пушкой ходила, фетишистка чертова.       — Ли, ты не видел мой набор гранат?       — Если ты про ящик с надписью «После того, как чека выдернута, мистер Граната нам более не друг», то его куда-то убрала Алика.       — Лика, куда ты дела мои гранаты?       — В арсенале лежат.       — Котором из?       — Твоем.       Я попытался вспомнить, был ли в моем личном арсенале темно-зеленый ящик. Вроде не было, а там, между прочим, строгий порядок. Это означало только одно, и пробежавшая мимо Алина мои подозрения подтвердила.       — Верни мои гранаты! — я припустил следом, а эта рыжая зараза только ускорилась. Она была буквально увешана взрывчаткой.       Конечно, надо бы собираться как можно быстрее и все такое, но нашу стаю все равно вперед не пустят. Так зачем тогда бежать, роняя патроны? Не лучше ли будет лишний раз все перепроверить? Особенно когда в бою спешка при сборе может стать причиной тяжелых ранений. Был у меня такой печальный опыт, пистолет в руках взорвался. Как потом выяснилось, я умудрился в одной из вылазок макнуть его в грязь, а потом попал под сильный дождь. В итоге внешне пистолет был относительно чистым, и я про него забыл. И при выстреле что-то там внутри перекосило или заклинило, и ствол разорвало в клочья.       Закончив проверять оружие и снаряжение, я вышел из дома Новы. Собственно, мы все жили в нем, даже семья Ликора перебралась. Дом, конечно, пришлось достраивать, но никто не был против. А уж как были рады Трой и Трея… а как же, можно бегать за «тетей Новой» буквально сутки напролет! Гигантская волчица стоически терпела выходки лисят и по мере возможностей учила их обращению с оружием. Ну и поварешкой тоже.       Сестры Али уже оккупировали скамейку, так что ждать остальных мне пришлось стоя. Мимо проехали несколько грузовиков с двадцатитрехмиллиметровыми спарками, кранами. Лисы постепенно стягивались к стене, готовясь к обороне. Никакой суеты, но все делалось быстро и четко, каждый знал свою задачу. Только наша стая была словно лишней.       Наконец из дома вышла Нова, а следом и Ликор. Я отлип от стены, подхватил А5 «Клеймор».       — Просто напомню, что сегодня у меня день рождения. Будьте внимательнее.       В ответ Нова молча лязгнула затвором своей пушки. Я фыркнул, и мы все направились к грузовику, припаркованному у дома. Забираясь на место водителя, я заметил в окнах мордашки Треи и Троя, а также грустную мордочку Нирики. Заметив, что я смотрю на нее, она прижала уши. Я просто кивнул и захлопнул дверь.       Уже за стеной, стоя на дальнем от нее краю обрыва, я услышал звуки перестрелки. Стреляли редко, даже как-то вяло, звук был сильно искажен, но стрекот волчьих автоматов я узнаю всегда. Судя по интенсивности стрельбы, наши волки столкнулись с передовой разведкой.       Мы пошли к стоящим у обрыва кранам, что спускали вниз установки с пушками. Я подошел к одному из операторов.       — Как тут народ спускается?       — С помощью канатов, — лис махнул рукой в сторону обрыва, где столпились волки.       — А вы нас спустить сможете?       — Вон сбруя, цепляйтесь, — оператор ткнул пальцем в кузов грузовика. Алина с Аликой пошли разбираться, а когда Лина достала здоровенную ременную систему, явно под Нову сделанную, я подозрительно посмотрел на лиса. Тот фыркнул. — Эхон принес.       — Ясно все с вами.       Иногда мне казалось, что Юджар умеет читать мысли. Впрочем, с его-то опытом предсказывать чужие действия не так уж и сложно, я думаю.       Спуск с помощью крана — то еще приключение, которое я лично точно не забуду. Под ногами — пропасть черт знает какой глубины, приземляться надо на этакий карниз прямо перед выходом из туннеля, на котором места не особо много. А еще ветер, из-за которого всех нас болтало, словно тряпки.       Уже внизу Нова сообщила, что датчики ее скафандра не улавливают природный газ. В принципе, оно и понятно, иначе от первого же выстрела тут все взлетело на воздух.       — Я понял, как зарабатывают страх высоты, — пробормотал я, отцепляя сбрую. Точнее, это был просто пояс с парой дополнительных лямок, но я все ременные системы сбруей называю.       — Я вот что подумал, — ко мне подошел Ли. — Если бы ты боялся высоты, то как бы ты смог жить, будучи биджу?       — В смысле?       — Ну смотри, по твоему описанию выходит, что биджу размером с десятиэтажку будет, так? Так. Вопрос — как жить биджу с боязнью высоты? Вечно ползать на брюхе?       — Иди ты, — я пихнул лиса в бок, но без результата — тот тоже носил противоосколочный комбинезон. Ликор довольно заржал, но тут же затих, когда перед ним встала Нова.       Я втиснулся между Новой и серым лисом, а по бокам от него встали сестры, после чего мы под недовольное бурчание Ли пошли к туннелю. Волков мы игнорировали — это были рядовые солдаты, которые даже говорить не умели. Малые вожаки могли отвечать фразами вроде «так точно» и «никак нет». Они расступались перед нами, так как имели четкий приказ ни в чем не препятствовать лисам. Вожаком, кстати, управляли наши мастера Разума, благо перекинуть связь было несложно.       Я поудобнее перехватил автомат, левой рукой в который раз проверил, легко ли вынимается меч из ножен, подергал магазин, проверяя, плотно ли он сидит в приемнике. Все эти действия я выполнял автоматически, просто рефлекс — я всегда так делал перед боем. Прогромыхала очередь из пушек, затем еще одна, плотность автоматного и пулеметного огня повысилась. Туннель был впереди, но пока мы в него не заходили — волкам мы только помешаем. Я был здесь исключительно на случай, если противник все же сможет прорваться, тогда я смогу перехватывать контроль над малыми стаями и обращать их против своих же.       Только стоя перед выходом из туннеля я осознал, насколько он огромный. Да, он частично был завален, но в целом после взрыва срез получился каким-то слишком ровным. Образовался удобный круговой карниз, а все остальное попадало в пропасть огромными кусками. Впору думать о том, что взрыв природного газа был частью плана, а не неожиданностью. Возвращаясь к размерам туннеля, в диаметре он был метров пятнадцать. Этого хватит, чтобы по туннелю борт к борту проехали четыре «Алебарды».       Мы встали сбоку от туннеля, прислушиваясь к все более интенсивной канонаде. Вот громыхнула буксируемая противотанковая пушка, еще раз, раздалось несколько взрывов. Малокалиберные пушки молотили короткими очередями. Но самым необычным и пугающим было то, что никто не произнес ни звука. Когда воюем мы, лисы, то часто переговариваемся, перекрикиваемся. Это скорее инстинктивное желание почувствовать себя в стае, чем строгая необходимость. А сейчас я слышал только стрельбу, грохот пушек, взрывы. Одно дело знать, что рядовые волки не говорят, и даже умирают молча, а другое — слышать это. Раньше я как-то этого не замечал, наверное, потому, что с волками сражались мы, лисы.       «Курама, слышишь меня?»       Я чуть автомат не выронил, услышав голос Юджара. Знаками показав, что все нормально, я мысленно ответил:       «Да»       «Ситуация следующая. Волки усиливают натиск, но пока мы выигрываем за счет ограниченного пространства. Сейчас в туннель спустится одна оборонительная дивизия, хотя скорее полудивизия, название одно»       «Моя задача?»       «Я бы сказал подниматься, но ты ведь не послушаешь. Они принесут с собой около тонны броневой стали, тебе надо усилить нескольких лисов. В туннель пока не лезь»       «Понял. А почему через мыслесвязь?»       «Что-то глушит связь»       Я почувствовал, как линия связи обрывается и мысленно чертыхнулся. Отлично, что-то блокирует радиосвязь, и никто этому факту не удивляется. Впрочем, волки — известные любители использовать высокотехнологичное оборудование, вроде тех же систем интенсивного подавления радиосвязи.       — Связь глушат. Сейчас спустится оборонительная дивизия, я их немного усилю.       — Оборонительная? — Алина удивленно навострила уши. — Это не та, что только на сорок с копейками процентов укомплектована?       — Скорее всего, — вместо меня ответила Нова. — Больше оборонительных дивизий нет.       — Хреново, — буркнул Ли, нервно оглядываясь. — Все так плохо?       — Одна тактическая стая даже на такой позиции не сможет держаться бесконечно долго, — я пожал плечами. — Да, артиллерию применять нельзя, но восполнять потери нашим волкам неоткуда.       — Какие потери? — лис фыркнул. — Без поддержки артиллерии все сводится к правилу «три к одному», разве нет?       — И да, и нет, — я поморщился, вспоминая уроки Юджара. — Не забывай, у наших волков и боезапас ограниченный, наши автоматы имеют другую компоновку, и рядовые солдаты тупо неспособны ими нормально пользоваться. Перезаряжают они их почти в четыре раза медленнее, чем положено по нормативу. Также противник может задействовать ракетное вооружение, те же управляемые снаряды с фугасной головной частью. Им достаточно запустить их с другого конца туннеля и начать точечно выбивать наши позиции, в то время как мы им тем же ответить не сможем — волки все еще применяют активные системы противоракетной защиты.       — А ты время даром не терял.       — Юджар после Того случая стал обучать меня интенсивнее. Многое я еще не знаю, на самом деле, да и в основном он дает мне не общие знания, а специализированные.       — Ты не преемник? — Алика посмотрела на меня. Я бы даже сказал, что она сильно удивлена.       — Скорее всего, нет. Мне кажется, преемником будет Олдир. Собственно, большую часть операций за последние два года он спланировал, Юджар ему только подсказывал.       — Хм… Если так, то это неплохо.       — У меня вопрос, — Алика была задумчива, что вызвало у меня легкую панику. — Если изначальной задачей было подорвать туннель, почему мы его удерживаем?       Все замолчали. Я почувствовал, как у меня мех становится дыбом. Я в спешке мысленно связался с Юджаром.       «Ты не вовремя»       «Что с подрывной командой?»       «Трещина на поверхности — всего лишь треснувшая земля. Целостность породы, в которой туннель проложен, не нарушена. Мы не сможем его обрушить»       «Почему мне не сообщили?!»       «А надо было?»       Я застыл.       «Я понимаю, что сейчас не время для тестов и тому подобного, но ты должен думать и сам. Собирать факты, сопоставлять их, формировать из них догадки и так далее»       «Я понял»       Я оборвал связь.       — Я тупой, знаете об этом?       — Ты утрируешь.       — Да нет, — я вздохнул.       Мы тут стоим достаточно долго. Юджар не просто так связался со мной и сказал, что посылает оборонительную дивизию — он проверял, догадался ли я, что туннели подорвать не получится. Но я не догадался, хотя должен был задуматься, почему волки продолжают держать оборону, хотя подрывная команда должна была справиться минут за десять максимум. Собственно, поэтому меня сюда и отпустили, так как предполагалось, что я попросту не успею принять участие в бою. Именно поэтому Юджар и был раздражен, когда я с ним связался. Чувствую, хвосты узлами он мне все-таки завяжет, за тупость.       — Ты излишне самоуверенный. Ну и глуповат местами.       — Спасибо, Нова. Ты знаешь, как поднять самооценку.       — Обращайся, — волчица похлопала меня по плечу, смотря очень своеобразным взглядом. Мол, не все потеряно, в случае чего, мы за тебя подумаем. Язва двухсоткилограммовая.       — Что предпримем?       — Дождемся сначала оборонщиков, я их усилю, а там — посмотрим.       Дивизию ждать долго не пришлось. Как сказал один из лисов, которого я накачивал энергией металла, сейчас во всем соединении было что-то около трех тысяч лисов. Они и правда притащили с собой кучу металла, а еще переносные укрепления, кучу станковых пулеметов и даже кран спустили — с его помощью собирались возводить дополнительные укрепления.       — Они бы еще материалы для ДОТа притащили с собой, — фыркнул Ли, когда лисы скрылись в туннеле.       — Была бы возможность — притащили бы, — я покачал головой. — У них специализация такая, окопаться так, чтобы не сковырнули.       — А разве этим не строительный батальон занимается?       — Не, строители возводят полноценные линии обороны. Погоди, дай договорить, — я замахал руками на открывшего пасть лиса. — Оборонщики специализируются на сверхбыстрой развертке укреплений, а строители — на возведении долговременных. В этом принципиальная разница. Что, впрочем, не мешает оборонщикам иметь материалы и специалистов для возведения бетонных укреплений, благо быстросхватывающийся бетон у нас есть.       — Ты, блин, ходячая энциклопедия.       — Знал бы ты, сколько времени я провел с учебниками… — я вздохнул и дернул ухом. — Хм, вы ничего не слышали?       — Слышу только канонаду из туннеля, — Алина склонила голову набок, прислушиваясь к чему-то.       — У меня либо термометр врет, либо температура и правда повышается? — Нова переступила с ноги на ногу, а я почувствовал дрожь. И не от того, что волчица топает!       — Все наверх! Живо! — рявкнул я, и все тут же рванули к канатам.       Я понял, что услышал, когда звук усилился. Это был низкий гул, который медленно становился громче. И буквально через пять секунд до меня дошло, что это ничерта не гул, это, чтоб его, рев! Рев пламени!       — Газы! — заорал я. Алика потянулась к противогазу, но я замотал головой. — Горят!       — Все равно надевай! — рявкнула Алина, натягивая противогаз. — Иначе угарным газом траванемся!       Я еле успел натянуть противогаз, когда заметил, что серый лис замер.       — Это пиздец, — ошеломленно прошептал Ликор, смотря куда-то назад. Я обернулся, и успел заметить лишь языки пламени, когда произошел ВЗРЫВ.       Ударной волной меня впечатало в стену, предварительно подбросив, перед глазами все поплыло. В ушах стоял звон, но я все еще был в сознании, да и Нова пыталась подняться, а вот сестры и Ли… они лежали ничком, не шевелясь. Но я не успел к ним подползти, как карниз начал рушиться.       Волчица среагировала мгновенно, схватив сестер, что были к ней ближе, прижав их к себе и прикрыв щитом. Я рванул к Ликору и схватил его, одновременно накачивая энергией камня. Это не металл, и от сильных ударов он начнет колоться, но главное, чтобы оставшийся кусок был объемом не меньше пятидесяти пяти процентов от объема тела. Я настолько сильно сосредоточился на перекачивании энергии, что не заметил, как мы падаем вниз. И лишь удар огромным булыжником по спине вывел меня из концентрации, а следующий — отбросил от Ликора.       Кажется, я кричал, я не слышал. Мир вертелся, свет мельтешил перед глазами, по телу били камни. Я не мог ухватиться ни за один достаточно массивный обломок, чтобы вытянуть из него энергию.       А в следующее мгновение от сильнейшего удара я потерял сознание.       — Кислород.       — Кислород.       — Кислород.       — Кислород.       Я с трудом открыл глаза.       — Кислород.       Было трудно дышать, словно на грудь что-то давило.       — Кислород.       Что-то противно пищало прямо в ухо.       — Кислород.       Кислород? Кислород!       — Бл…ть! — выдохнул я, и попытался пошевелиться. Но не смог.       Я не видел света, но чувствовал, как на грудь что-то давит. С трудом шевеля пальцами, я нащупал шершавую поверхность камня.       Меня завалило.       — Кислород.       Информатор раздражал, но я не мог его отключить. Я вообще не мог пошевелиться, более того, я слышал, как трещит нагрудная композитная пластина. Она — единственное, что уберегало меня от сломанных ребер. Она и то, что накачивая Ликора энергией камня, я частично усиливал и себя.       — Кислород.       Если встроенный в противогаз информатор говорит «кислород», то у меня от пяти до одной минуты. А вот если он начнет говорить «критический уровень»…       — Критический уровень кислорода.       …то у меня минута. Я почувствовал, как грудь сжимает страх. Я попытался успокоить свой разум, но не смог. Я просто не смог активировать видение! Но почему? Ответ я нашел, когда почувствовал влагу на шее.       Похоже, я сильно ударился головой. Однажды я уже получал сильный удар по голове, разогнанный ударной волной взрыва кирпич долбанул меня по виску. Я тогда не потерял сознание — был накачан энергией металла, но способности мои вырубило напрочь. Как позже выяснилось, сотрясение мозга вырубало способности любого мастера Разума. Но я все равно не надевал шлем, зачем? Толку от него было мало, от сотрясения он спасал постольку поскольку.       Ками, какой же я, бл…ть, беспечный идиот…       — Опасность! Критически низкий уровень кислорода!       У меня тридцать секунд. Тридцать сраных секунд на то, чтобы мои мозги пришли в себя! Сотрясение практически не сказывается на мне, разве что голова кружится, но вот вырубание способностей — это слишком серьезно! Особенно сейчас!       — Не хочу умирать… — полузадушенно просипел я. — Не хочу…       В какой-то момент я почувствовал, что мне тяжело дышать. Я задергался, но, как и прежде, не смог сдвинуться с места. Будь я способен накачаться энергией камня, мне было бы плевать на недостаток кислорода. Я был бы способен выбраться, если только надо мной не несколько тонн! Но шевеля пальцами, я несколько секунд назад почувствовал пустое пространство. Значит, на мне просто булыжник. Огромный булыжник, который надо просто сдвинуть!       — Не хочу… — прошептал я. Сознание начало туманиться, навалилась слабость. Я начал задыхаться.       Неожиданно я почувствовал прилив сил. Я задергался, и понял, что камень дергается вместе со мной! Посыпалась земля, задыхаясь, я рванул руку вверх, чувствуя страшную боль в мышцах. Камень накренился, и я так же рванул другой рукой. Снова рвутся мышцы, но камень скатился в сторону, в процессе с хрустом проехавшись по правой руке. Левой я сорвал противогаз и закричал от боли, срывая голос.       Лишь спустя полчаса я смог двигать руками. Кости, мышцы и сухожилия срослись. Одной из особенностей моей регенерации было то, что даже раздробленные кости срастаются правильно. Но сейчас мне было не до этого…       Я лежал и полной грудью вдыхал пыльный воздух. Мне было плевать, есть здесь природный газ или нет. Мне было плевать, что от каждого вздоха хотелось чихать и кашлять. Я Дышал. Я был Жив. Жив, черт меня подери!       Наконец, я смог присесть. С хрустом размял плечи, суставы… и тут словно кто-то щелкнул переключателем.       — Ликор… — прохрипел я, откашлялся, и закричал: — Ли!       –Я здесь!.. — раздался голос откуда-то сзади, и я рванул туда. На четвереньках — встать на ноги у меня пока не было сил.       — Живой, — я ощупал лиса, проверил, цел ли он. Он все еще был полон энергии камня, поэтому меха не было, вместо него — сероватая каменная поверхность, покрытая рисунком «под шерсть».       — Знаешь, брат… очнуться от удара затылком о землю — так себе пробуждение.       — Ох, знаю, — я нервно хихикнул.       — Верни меня обратно, а? Не хочу быть каменным, меня Нирика не поймет.       — Не в ближайшее время…       — По башке получил?       — Скорее, землю ударил.       — А… — лис чуть повернул голову и уставился мне на грудь. Я чисто автоматически коснулся глубокой вмятины в композитной пластине. — Понятно… Пошли искать остальных.       Я попытался встать на ноги, но тут же начал заваливаться на спину. Ли успел меня поймать, после чего взвалил на плечо. Я не возражал.       — О, у тебя лишний хвост.       — Я уже догадался, — пробормотал я, вспоминая ощущение, будто сила переполняла тело. Какая — ками ее знает, но, похоже, именно благодаря ей я смог сдвинуть придавивший меня булыжник.       — Как думаешь, на какой мы глубине?       Я посмотрел вверх, и понял, что не вижу света. Совсем.       — Без понятия. Но тут прохладно, а ведь чем глубже — тем жарче.       Мы бродили по пещере. По прикидкам друга, мы тут валялись около получаса. Баллоны замкнутой системы дыхания рассчитаны на двадцать минут, но будем учитывать то, что когда лис без сознания, то кислорода он потребляет меньше.       Но кое-что вызывало у меня намного больше вопросов.       Первое: почему я выжил? Даже моя регенерация и повышенная прочность тела от энергии камня не способны спасти от падения с большой высоты. Я бы в лепешку разбился.       Второе: почему Ликор был цел? Накачанный энергией камня, лис становился еще более восприимчив к падению, это до меня только недавно дошло. Его бы просто раздробило на несколько кусков, но на его теле не было даже сколов.       И, наконец, третье: если высота падения небольшая, то почему мы не видим свет вверху? И где, черт возьми, источник света, благодаря которому мы хоть что-то видим?!       — Ты слышишь?       — Слышу что? — кажется, я слишком сильно ушел в себя.       — Знакомое что-то.       Я прислушался, и почувствовал, как у меня мех встает дыбом.       — Нова воет…       — Откуда?       — Иди прямо.       Когда мы подошли ближе, у меня отошло от сердца: Нова выла не тоскливо, а скорее просто так громко, как могла — вой был не очень мелодичным.       — Хэй-хэй! — крикнул Ликор. Вой оборвался.       — Мы тут!       Ли сорвался на бег, и через несколько минут — ровно к тому моменту, как у меня отбило все ребра — мы добежали до Новы. Рядом с ней сидели сестры Али, обе в бинтах, но живые и целые. Ли осторожно сгрузил меня на землю. Я попытался встать, покачнулся и вцепился пальцами в плечо лиса. И замер, чувствуя, как крошится камень.       — Нихрена у тебя силища, — удивленно тявкнул брат, стряхивая с плеча каменную крошку. К счастью, я раскрошил только слой камня, имитировавший одежду.       — Новый хвост? — Алика осмотрела меня с ног до кончиков ушей. В ответ я взмахнул хвостами. Четырьмя хвостами. — Понятно. Физическая сила?       — Угу, но слабости это не отменяет, — я вздохнул и осторожно сел на более менее подходящий для этих целей камень. — У кого-нибудь есть идеи, как мы выжили? И почему все настолько хорошо видно?       — Обернись,— Алина ткнула пальцем куда-то мне за спину. Обернувшись, я замер, уронив челюсть.       На моих глазах медленно падал огромный булыжник. Когда до земли оставалось метра три-четыре, он неожиданно с грохотом рухнул, подняв столб пыли.       — Сюрреализм какой-то.       — Мы это уже минут тридцать наблюдаем, — Алика подошла ко мне и начала ощупывать. Коснувшись затылка она замерла, но я покачал головой.       — Уже зажило.       — Способности?       — Отрубило. Только регенерация и работает. Ну и физически я теперь очень силен… Но с этим надо быть осторожнее.       — Почему?       — Я могу себе ненароком мышцы и связки порвать.       Алика просто кивнула и протянула мне протеиновый батончик. Уже развернутый. Вздохнув, я посмотрел на свои грязные руки и вцепился в него зубами.       Вопрос о свете я больше не поднимал. Если уж тут гравитация ведет себя так, как ей хочется, что говорить о других физических законах? Может, тут сам воздух светится…       — Что будем делать? — спросил я, прожевав.       — Там, — Нова махнула рукой назад. — Есть проход. Его не сильно завалило, разгрести можно.       — В следующий свой день рождения я отправлюсь в чистое поле в центре нашей территории, и буду отдыхать в палатке. Специально медицинскую возьму.       — Я тебе торс забинтую тогда, — Алика кивнула. Вот сиди и гадай, то ли она серьезно, то ли издевается. И то и другое лисица делала с максимально серьезным выражением мордашки.       — Я принесу фрукты в авоське, — поддержал лисицу Ли, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не заржать.       — Я цветочки принесу, — Алина невинно повиляла хвостом.       — Я принесу журнал с последними сводками с фронта.       — Нова, и ты туда же?       — Конечно.       — Спасибо, друзья, я тронут. Тронут вашей заботой и вашим желанием сделать из меня пациента полевого госпиталя даже тогда, когда я здоров!       Первым не выдержал и заржал Ли, следом засмеялась Алина. Алика чуть дернула уголками губ, а что там делала Нова — под шлемом было не видно. Я картинно повесил голову. На душе стало легче, так как друзья отвлекли от мыслей о лисах оборонной дивизии.       Заметив, что я снова задумался, Ли дернул меня за один из хвостов. Я подскочил, но не удержался на все еще разъезжающихся ногах и чуть не пропахал носом землю. Меня поймала Нова.       Я фыркнул, встопорщив хвосты, и скрестив руки на груди, а эта серая зараза только громче ржать стала.       — У-у-у, зараза, — я пригрозил лису кулаком. Тот тут же поднял руки вверх.       — Боюсь-сдаюсь!       — Клоуны, — вздохнула волчица, вставая. — На ком поедешь?       — На тебе, конечно же, — я требовательно вытянул руки в сторону Новы. Та, еще раз вздохнув, подняла меня подмышки и посадила себе на шею.       — Как дите малое, — пожаловалась она лисам и пошла в сторону прохода.       Довольно большой туннель квадратного сечения был завален крупными валунами примерно до половины. Нова без труда раскидала булыжники и застыла. Ликор удивленно присвистнул, да и я озадаченно вцепился в ухо.       Стены, пол и потолок прохода были облицованы металлическими пластинами, причем на полу пластины имели мелкое рифление. То, что туннель был квадратным, уже вызывало множество вопросов, а тут… слов нет.       — Ну, пошли, — Нова подняла щит, а я сполз ей на спину — не хотелось головой об потолок треснуться, и так ушибленный на голову.       Коридор был ровным и без единого ответвления. Я заметил, что плиты на полу порядком потрепаны, местами рифление было стерто. Здесь не было пыли, а еще вибриссами я ощущал движение воздуха. Воздух двигался из глубины коридора в сторону пещеры. Помимо нашего топота, тишину нарушал грохот падающих камней.       Время от времени я пытался использовать видение, но у меня не получалось. Но больше всего меня тревожило отсутствие попыток Юджара связаться с нами с помощью мастеров Разума. Да, радиосвязь гарантировано глушилась толщей породы, но для силы Разума это не препятствие. Так что же там произошло?       — Мы уже двадцать километров прошли, — заметила волчица. — Более того, мы постоянно спускаемся.       — Как глубоко мы уже спустились? — я уже шел на своих двоих, хотя и по-прежнему чувствовал легкое головокружение.       — Считать надо. Угол наклона постоянный, четыре градуса.       — Гипотенуза — двадцать километров, — я задумался. — Угол в четыре градуса — противоположный катету, что у нас роль глубины играет. Значит, глубина равна двадцать умножить на синус четырех градусов, это… э… Нова, у тебя есть калькулятор?       — Это офицерская броня, есть, конечно.       — Чему равен синус четырех градусов?       — Семи сотым.       — Ага, значит, мы спустились на один и четыре километра, — я фыркнул, повел ушами. А потом до меня дошло. — Сколько?!       — Это не считая того, что мы не знаем, на какую глубину упали. И да, Ку, тебе надо было выпендриться, или что?       — Нет, я просто пытаюсь не забыть основы математики, — я вздохнул и потер бровь пальцами. — Ты не представляешь, сколько всякой ерунды мне приходится учить под руководством Юджара.       — Например? — Алика посмотрела на меня.       — Например, полный курс высшей математики. Или физика. Или микроэлектроника. Еще геология, причем разделов штук шесть. Честно скажу, я большую часть уже не помню, но Юджар говорит, что хотя бы основы знать полезно.       — Да, нехило тебя старик грузит.       — Меня он еще не грузит, — я нервно усмехнулся. — Вот Олдиру достается по самые кончики ушей…       — Олдир терпеть не может математику.       — А? — я непонимающе уставился на Алику. Лисица была задумчива.       — Он сказал, что математика вызывает у него головную боль.       — А вы с ним так хорошо знакомы? — я даже уши навострил, так как сам с ним нормально не общался. Пересекался в штабе — да, а вот чтобы просто поговорить — нет.       — Я его учила метать ножи.       — О… понятно. И как успехи?       — Хуже, чем у тебя.       Я фыркнул, хоть и не смог удержать хвосты от повиливания. Ли, попытавшемуся что-то сказать по поводу моих вышедших из-под контроля хвостов, я показал кулак.       Еще через два часа и километров десять дороги мы столкнулись с препятствием в виде массивных ворот. Точнее даже не ворот, это было больше похоже на гермозатвор, такие же у нас в подземных бункерах устанавливаются. Никаких панелей не было, просто ровная монолитная на вид плита, перекрывшая коридор.       — И что теперь? Назад? — я приложил к виску металлическую флягу. Голова все еще кружилась.       Нова просто подошла к затвору и постучала по нему. Звук был, словно по несущей стене постучали.       — Думаешь, откроют? — Алина скрестила руки на груди, скептически смотря на волчицу. Та пожала плечами.       — Я проверяла толщину.       — И как?       — Нужен термит.       — Эм, ты про ту смесь, которой можно лобовую броню танка прожечь?       — Да.       — Знаешь, — я задумчиво потер кончик носа пальцем. — Пожалуй, я в свое снаряжение введу пару термитных шашек. Если не против таких вот затворов, то против всяких танков — средство отличное. Уж точно получше гранат будет.       — Пироманьяк ты, Ку.       — Ой, кто бы говорил. Не ты ли в позапрошлом году с огнеметом бегал?       — Дети… — вздохнула Алина, закрыв глаза ладонью.       Раздавшийся гул заставил нас замереть. Я медленно повернулся в сторону гермозатвора и увидел, как Нова медленно поднимает затвор вверх. Раздался щелчок и волчица отошла в сторону.       — Что? — она обвела взглядом нашу охреневшую компанию. Даже у Алики глаза округлились, что уж говорить про остальных. — Там внизу выемки были.       Я подошел к затвору. Нова подняла его на высоту метра в полтора, так что мне надо было лишь чуть-чуть наклониться, чтобы оценить толщину препятствия. На глазок полметра будет.       — И какой нагрузка на экзоскелет была?       — Не поверишь, даже в красную зону не ушла. Скорее всего, пассивная гидравлика, ну или что-то вроде того.       — Ладно, ками с ним, с затвором, — я вздохнул, помассировал виски. Меня не покидало ощущение, что мы идем в западню. Но с другой стороны, выбора не было — из пещеры наверх не подняться. — Идем дальше.       Перестроившись в боевой порядок, мы пошли вперед. Так как свой «Клеймор» я опять благополучно потерял, я достал пистолет из набедренной кобуры, а в левую руку взял кинжал. Есть такая стойка, когда в левой руке обратным хватом держится нож, и она же запястьем поддерживает правую руку с пистолетом. В замкнутом пространстве это позволяет при необходимости очень быстро нанести колющий удар. Да и, если противник умудрится выбить пистолет, не придется тянуться к ножу. Был бы второй пистолет, я бы его вместо ножа взял. Стрельба с двух рук в одну точку повышает плотность огня, да и количество выстрелов до перезарядки увеличивается вдвое. Собственно, именно поэтому любители револьверов носят с собой по два «ствола».       Идти долго не пришлось — мы вышли в гараж. В смысле, настоящий подземный гараж, даже разметка была. Только вот техники не было — все места были пустыми. Каждое место было отмечено цифробуквенным кодом.       — Размеры впечатляют, — пробормотал Ли. Мысленно я был с ним согласен, однако, волновало меня другое.       — Пространство слишком открытое, — я поморщился.       Наше построение отлично себя показало в столкновении лоб-в-лоб, но если тыл не прикрыт — у нас начинались проблемы. Брат уже несколько часов как лис из плоти и крови, а последствия сотрясения мозга до сих пор не прошли — я все еще не мог воспользоваться своими способностями. Что, впрочем, неудивительно — я затылок до крови разбил, а это весьма серьезный удар.       — Думаешь, могут напасть? — Алика посмотрела на меня.       — Все возможно, особенно сегодня.       — Видимость хорошая, а вот тепловизор бесполезен, сплошной белый экран.       — Даже в упор? — Нова кивнула, а я укусил кончик когтя. За что сразу же получил по руке от Алики. — А?       — Грязные.       — А…       Мамаша. Впрочем, я не против, как это ни странно, хотя любой другой при таком поведении рисковал нарваться на оскаленные клыки.       — Ладно, хватит пол продавливать. Пошли вперед.       Надеюсь, никто не заметит, каких усилий мне стоило принять это решение. Снова подняла голову моя паранойя, из-за нее мне казалось, что вдали кто-то двигался. Я не стал тревожить своих друзей — к счастью, почти всегда мои подозрения оказывались беспочвенны — но бдительность усилил.       Из нас всех я обладал самым лучшим слухом, Алика обладала самым лучшим зрением и отличным глазомером. Обоняние лучше всего было развито у Ликора. Нова проигрывала нам по всем этим показателям, особенно слух у нее был плохой — сказывалось использование крайне мощного оружия. Алина была середнячком, но зато по скорости реакции — да и скорости вообще — она любому из нас могла дать нехилую фору.       К чему все это? Да к тому, что я услышал какой-то шорох. На самой границе слышимости, но этого хватило, чтобы я поднял руку вверх, сжав кулак — знак остановки и одновременно предупреждение о возможной опасности.       Это не могли быть мыши. Если я все правильно понял, то находились мы на оставшейся от Создателей базе, а значит, тут уже давно сдохло все, что только могло сдохнуть. Но и с потолка тут нечему сыпаться, покрытие потолка, пола и колонн выглядело, словно новое. Даже краска не выцвела. Движение воздуха было откровенно слабым, я только вибриссами его и улавливал. В общем, я поднял пистолет и кинжал, мысленно жалея о том, что обруч с противоосколочным забралом я тоже потерял.       — Ничего не вижу, — Алика покосилась на меня.       Я повел ушами, прислушиваясь, и снова уловил шорох. На этот раз я смог точно указать направление — на два часа от предыдущего направления движения. Указав, откуда доносятся подозрительные звуки, я знаками показал, что продвигаться мы будем тихо. Нова коротко кивнула и медленно опустилась на колено, поставив щит ребром в стороне. Волчица из-за своих габаритов и массивной брони была неспособна двигаться тихо. Алика сняла ботинки, быстро обмотала ноги плотными эластичными бинтами и практически бесшумно убежала в сторону. Я так же избавился от обуви — укрепленные ботинки имели жесткую армированную подошву и были довольно тяжелыми. Кто же знал, что придется действовать тихо, а не просто стрелять во все, что движется?       Алика уже скрылась за одной из колонн, я успел только белый кончик хвоста заметить. Да уж, обычный окрас для тихих операций совершенно не подходил. Даже Ли приходилось перекрашивать мех под зону будущей операции, а что уж говорить про таких рыжих нас?       Ликор остался с Новой, хотя и был этим не слишком доволен.       Бетонный пол был холодным, так что пришлось некоторое время привыкать. Делал это я на бегу, убрав пистолет и держа в левой руке кинжал, а в правой — топорик. К счастью, в этот раз отсутствие очков не должно было меня демаскировать — по неизвестной причине глаза ни у кого не «светились», отражая свет. Когда шли по коридору, мы предположили, что дело в отсутствии света как такового.       Я замер, прислушиваясь. Шорох стал чуть громче и намного более отчетливым. Я уже мог точно сказать, что это не осыпающаяся земля, но и не шкрябание когтей, звук был похож на волочащуюся по бетону ткань. Повернув уши, я по звуку смог найти сестер Али, конкретно сейчас они медленно продвигались вперед.       Когда по моим прикидкам до источника шороха осталось метров пятнадцать, я перехватил топорик для броска, уперевшись костяшками левой руки в пол для большей устойчивости. Кинжал я все так же держал обратным хватом, мне он нравился больше, хотя и сокращал дистанцию, на которой я мог нанести удар.       Вот только, я ничего не видел. Совершенно ничего. А шорох был, и его источник точно был впереди, внизу, а не на потолке. Алина медленно двинулась вперед, держа наизготовку нож.       Почему именно ножи, а не пистолеты? Ну, во-первых, никто не хотел шуметь, а даже с глушителем выстрел в подобном помещении можно услышать метров с семидесяти, причем не только из-за лязга автоматики, но и из-за пороховых газов, что вырываются при цикле перезарядки. Да и патроны у меня не дозвуковые, а строго наоборот — высокоскоростные.       Вскоре остановились и сестры, Алина стояла за колонной, а вот Алику я видел, и сейчас она смотрела на меня. Я покачал головой и медленно двинулся вперед, стараясь двигаться как можно тише.       Шорох все сильнее напоминал звук, производимый волочащимся по бетону куском ткани. Вот только, он был слишком неестественным: ровным, непрерывным. Вот по моим ощущениям до источника звука осталось десять метров, затем пять, но я так ничего и не увидел. Я даже на потолок поглядывал, хотя звук доносился снизу.       Наконец, после долгого и напряженного высматривания источника, я обнаружил движение. Я подошел еще ближе, готовый в любой момент ударить кинжалом или топором, ну или просто отпрыгнуть.       Прямо передо мной на полу сам собой вращался круглый кусок чего-то непонятного. Делал он это очень медленно, из-за чего движение можно было заметить, только если долго всматриваться. При этом я решительно не понимал, почему он вообще двигается. На пробу я достал из кармашка разгрузки пистолетный патрон — всегда ношу с собой десяток россыпью — я осторожно положил его на пол боком. И еле успел поймать челюсть, когда патрон покатился к странному кругу. Докатившись до него, он замедлился и начал катиться вместе с ним по окружности, приближаясь к центру. В центре он и вовсе начал вращаться на одном месте.       Ничего не понимаю.       На круге остался отчетливо видимый след от патрона. На пробу я поцарапал поверхность круга кинжалом — образовалась четкая полоса, которая начала медленно смазываться.       Вскоре ко мне подошли сестры, и мы смотрели на вращающееся скопление мелкой пыли и мусора вместе. Ну и на патрон еще смотрели.       — Есть идеи? — я оглянулся на лисиц.       — То же самое, что и в пещере, — Алика поворошила круг из пыли острием метательного ножа. — Может быть, упрощает уборку.       — Стягивает мусор в одну точку?       — Да.       — Жуть какая, — Алина передернула плечами. — Использовать воздействие на гравитацию для уборки пыли. Это как микроскопом гвозди забивать.       — Возвращаемся, — я повесил топор на специальные зацепы на рюкзаке и достал пистолет.       — Нашли что-нибудь?       — Гравитационный пылесборник нашли, — я помассировал виски. Способности до сих пор не вернулись, кажется, в этот раз удар по голове был очень сильным.       — Чего? — Ликор прижал уши и округлил глаза.       — Непонятную хреновину, стягивающую мусор со всей округи к центру, так понятнее?       — Я могу сказать только «охренеть».       — Двигаемся дальше. Никто ведь не против покинуть это место как можно скорее?       Как я и ожидал, все были только «за», и, обувшись, мы пошли дальше. Больше подозрительных звуков я не слышал.       Через полчаса мы набрели на лифт. По размеру он был грузовым, но что самое необычное — стоял он в гордом одиночестве. И вверх не шел — были видны подъемные механизмы, в частности привод, который обеспечивал подъем. Шахта шла только вниз, потолок сплошной — вверх на лифте не уехать. Лифт был обесточен, кабели уходили вниз.       — Я очень, очень не хочу этого говорить, но придется спускаться, — я нервно оглянулся.       — Я сомневаюсь, что лестница меня выдержит.       — В броне — наверняка, — Алина с силой ударила ногой по перекладине. Та даже не шелохнулась. — Сколько ты со снаряжением весишь?       — Около тонны.       — И как под тобой бетон не трескается?       — Без понятия. Если я сброшу броню, потом ее уже не собрать.       — Сначала спустимся мы, — я убрал кинжал в ножны, а пистолет — в кобуру. — Потом ты попробуешь встать на лестницу. Если та не выдержит — сбрасываешь панцирь и спускаешься так. Аварийный рюкзак у тебя по какому образцу?       — Штурмовой расширенный.       — Отлично, — я вздохнул и посмотрел на Алину, что собиралась спускаться первой. Та несколько секунд смотрела мне в глаза, после чего фыркнула, раздраженно махнув хвостом, и отошла в сторону.       Я подправил перчатки, после чего начал спускаться. Когда мои уши поравнялись с полом, я вцепился в тетивы и уперся в них же боками ступней. Результат — я с нехилой скоростью ухнул вниз. Сверху раздался весьма нецензурный комментарий, причем, что самое невероятное — от Алики.       Я замедлился только тогда, когда перчатки начали дымиться, после чего встал на перекладину. Конца лестнице видно не было, и это притом, что я не увидел ни одного выхода. Вздохнув, я потряс руками и продолжил свой скоростной спуск.       Как выяснилось, в первый заход я пролетел чуть больше половины — перчатки вновь задымились, но всего через мгновение я уже стоял на бетонном полу. Отряхнув руки, я отошел в сторону, надеясь, что друзья спустятся так же, как и я. Впрочем, радостный визг Ликора развеивал все сомнения, разве что я всерьез опасался за целостность его ног — этот лис вполне мог забыть притормозить.       Через пять минут вся наша лисья компания стояла возле лестницы и ждала Нову. Хотя нет, вру — все наблюдали, как Алика читает мне нотации. Я все это время смотрел в пол, прижимая уши и нервно подергивая хвостом — Алика была крайне рассержена и даже голос повышала. Мне было стыдно, и я клятвенно пообещал в следующий раз сначала предупредить, потом обсудить, и только потом — делать.       — Поберегись! — раздался сверху вопль Новы, а буквально через секунду с грохотом прилетела и она. — Ох…       Я не стал спрашивать, почему она не затормозила. Судя по сжимаемой в руке перекладине, она как раз-таки пыталась. Ну хоть без переломов обошлось, хотя за филейную часть волчица еще долго держалась.       Покинув шахту лифта, мы вышли в широкий коридор, тянущийся куда-то вдаль. Здесь уже было не так чисто, повсюду валялись контейнеры, какой-то мусор, пол был истерт и исцарапан. Переглянувшись, мы пошли вперед.       Никаких ответвлений не было, коридор был все таким же прямым. Наклона или подъема так же не было. Где-то через пятнадцать минут мы набрели на массивные ворота, не закрытые до конца. Пока Нова с пыхтением и фырчанием отодвигала одну из створок, мы держали оружие наизготовку.       Сразу за воротами было что-то вроде распределительного центра. Потолок был очень высоким, с него свисали многочисленные кран-балки, сам зал был завален огромными контейнерами из материала, напоминающего внешне пластик. А еще здесь было намного светлее, хотя никаких источников света мы так и не обнаружили. После короткого совещания мы решили изучить содержимое нескольких контейнеров.       В первом из них мы обнаружили ровные ряды металлических ящиков. Ящиков с оружием, стоит уточнить, причем это оно было не огнестрельным.       — Тут надпись, — Ли постучал когтем по стенке ящика.       — Электро-лучевое ружье ЭЛР-45А «Санрэй», — Нова почесала затылок.       — Система наименования лисья, — я взял одно из ружей. Рукоятка легка в руку как влитая.       — Берем, — Алика взяла ружье и себе. К каждому ружью уже был прикреплен ремень для переноски, надо было только снять зажимы, не дающие ему размотаться. Только волчице ружья не досталось — спусковая скоба оказалась слишком маленькой для нее.       — Я вот тут подумала, — Алина с некоторой опаской взялась за «Санрэй». — В нашей системе наименования буква «А» после цифры обозначает оружие для артиллерийских расчетов. Если это оружие артиллеристов, которые в большинстве своем сидят по тылам и ничего тяжелее мягких бронежилетов не носят, то каково оружие пехоты?       — Думаю, мы узнаем, если пошарим по контейнерам, — я провел ладонью по ружью. Мне оно уже нравилось. — Пожалуйста, пусть хоть на этот день рождения мне подарок не в госпитале вручать будут.       — Думаю, в этот раз ты сам себе подарок выберешь, — Ли похлопал меня по плечу, и мы пошли вскрывать другие контейнеры.       В процессе ограбления — то есть, простите, экспроприации бесхозного имущества — мы обнаружили огромное количество оружия, средств защиты, да и вообще экипировки. Еще мы нашли сухпайки, но если календарь не изменился, то им было по семь с лишним тысяч лет. Попробовать куснуть такой раритет не решились даже Нова с Ли, несмотря на надпись «Срок годности неограничен». Как мне казалось, уж за семь тысяч лет испортится даже супернавороченный сухпай.       Собственно, после обнаружения сухпайков стало ясно, сколько лет и всему остальному снаряжению. То, что семь тысяч лет назад война велась с использованием энергетического оружия, вызывало нервную дрожь. Да и броня, судя по инструкции, с неким «силовым экраном» выглядела совершенно не по-лисьи навороченной.       Я чуть ли не в ультимативном порядке потребовал, чтобы сестры и Ли облачились в эти скафандры. На меня скафандра не нашлось — как-то не рассчитаны они были на четыре лишних хвоста. Вообще, я не особо понимал, как у меня может быть так много хвостов. У меня что, позвоночник на четыре части делится? Как-то не задумывался раньше об этом, надо потом обследование пройти. Я живо представил себя сразу с девятью хвостами, которые мешают друг другу и из-за этого торчат в разные стороны, и передернулся. Странно, как они мне-биджу не мешали? Или они тогда сначала как один хвост начинались, а потом уже на девять делились? Непонятно… Впрочем, я в любом случае шикарен, верно?       Сам себя не похвалишь — никто не похвалит.       В военной экипировке меня больше всего удивил цвет — все снаряжение было белым, а броня так и вовсе — полированной. По сравнению со стандартной грязно-серой расцветкой это было все равно, что светить фонариком и орать «я тут!». Либо я чего-то не понимаю, и тогда маскировка не играла никакой роли. Поковыряв одну из запасных защитных пластин ножом, я выяснил, что белым было только какое-то покрытие, причем довольно тонкое, но в то же время твердое. Что-то против лучевого оружия?       В качестве оружия сестры и брат взяли по пехотному лучевому ружью, они же ПЛР-17 «Хотстрайк». Нове опять оружия не досталось — как мне казалось, вряд ли здесь найдется хоть что-нибудь под ее ручищи — но зато мы нашли какой-то прототип. Выглядел он довольно странно, был черно-серым, да еще и светился красным, когда мы его включили. В документации было написано, что сия штуковина должна пробивать — или правильнее будет «прожигать?» — до метра стали с полукилометра. Проще говоря, с этой штуки можно наши «Алебарды» в лоб пробивать. Не знаю, почему, но я в сей агрегат влюбился с первого взгляда. Названия у него не было, в документации фигурировал как «Прототип 782». Назвать его биджудамой, что ли?       Судя по беспорядку, творящемуся на распределительном центре, покинули его в дикой спешке. Ну как иначе объяснить то, что контейнеры не просто были разбросаны по всей территории, но часть вообще перевернули, а некоторые, кажется, упали, когда их везли на кран-балках. Еще Алика каким-то чудом обнаружила между контейнерами маленькую фотокарточку, изрядно потрепанную. На ней было изображено лисье семейство, причем отец и мать носили странные обручи, от которых к уголкам губ тянулись микрофоны, а перед глазом висело что-то вроде маленького экрана.       — Не понимаю, — пробормотала Нова, рассматривая фотографию.       — Что конкретно?       — Если семь тысяч лет назад у вас не было проблем с электроникой, зачем были фотокарточки?       — Ты до сих пор не заметила, что лисы любят копить вещи? — я удивленно навострил уши, смотря на волчицу.       — Не придавала значения.       — Ну, мы любим вещи. Что-нибудь материальное, что можно пощупать, поставить на полочку и так далее, — я потер край уха. — Отсюда и любовь к рукоделию.       — Вы должны победить в этой войне, — с какой-то мрачной решимостью сказала Нова. Я усмехнулся, чувствуя уже знакомый холод в груди.       — Куда мы денемся?       Из распределительного центра не выходили коридоры, вместо этого у стен опять стояли грузовые лифты. Судя по табличкам, они вели на разные склады, и точно так же, как и предыдущий, не шли наверх. Еще было два небольших лифта, которые вели в некий «сектор рабочего персонала». Выбор был очевиден, и уже через пять минут мы стояли внизу.       Это был длинный зал, вдоль стен которого стояли многочисленные шкафчики. Открыв несколько, мы убедились, что это были простые личные шкафчики. Большинство содержали фотографии, какие-то коробки с безделушками и так далее, в некоторых висела униформа — свободная одежда из прочной ткани, внешне похожей на арамид.       Мы пошли к выходу из зала, но когда мы уже стояли перед дверью, раздался щелчок, заставивший нас вскинуть оружие и встать спина к спине.       — Говорит смотрящий объекта «Сохранение». Назовите индномер своей личности.