The funeral of heart

Не вставал с постели уже два дня, а она все такая же холодная, как и в тот момент, когда я дотронулся до неё своими пальцами прежде, чем прилечь. Дождь барабанит по крыше, на потолке появились трещины и паутина. Сыро. В голове какая-то каша, в мыслях крутится детский стих, я шепчу его вслух: - Маленькое солнце светит для сотен, Ты же светить одному не способен. Ты словно туча. Слёзы утри. Ляг на кровать и скорее умри. Повторяю эти строки снова и усмехаюсь. Дом пустой. В зале открыто окно, и слышно, как с подоконника вода капает прямо на пол. Наверняка там большая лужа. На мне тонкие шорты, ноги просто ледяные, но руки всё равно превзошли их - не могу даже дотронуться до своего тела. Снова плачу, но так тихо, что ничего не слышно. Губы дрожат и кривятся от боли. В небе сверкает молния, а затем раздаётся гром. А я лежу и думаю, гром это или ядерный взрыв. Закрываю глаза. Кажется, я мертвее всех мёртвых. Знаете, что было два дня назад? Я расскажу. Стук в дверь. Через пять секунд снова. Отрываюсь от чтения и спешу к двери. Снова стук. Кто это такой срочный? Преодолеваю оставшееся расстояние в два шага и открываю дверь. Передо мной стоит встревоженный и промокший Дейв. Он залетает в дом, не сказав ни слова и оставляя после себя грязные следы. Я смотрю на него с удивлением, как вдруг он начинает плакать. Сначала тихо, а потом все громче и громче, срываясь на хриплый крик. Меня будто приклеили к месту. Я продолжаю бездействовать, когда плач Дейва становится тише, но потом превращается в истерический смех. Тут я срываюсь с места и подлетаю к нему, начиная трясти парня, похожего сейчас на психа, за плечи. - Дейв! Дейв, объясни, что случилось? Дейв! Дейв Майерс, в чём, чёрт возьми, дело?! - я кричу, срывая голос, но парень не обращает на меня никакого внимания. Становлюсь перед ним на колени и заглядываю в опухшие глаза, понимая, что плачет он не первый раз за сегодняшний день. Беру лицо Дейва в руки, заставляя смотреть на меня, что он и делает. Повторяю вопрос: - Ну, что случилось? Пока он молчит, в моей голове пролетает тысяча вариантов того, что могло произойти. Зная, что Дейв очень впечатлительный и сентиментальный, стараюсь успокоить себя, но видя, сколько боли в глазах сидящего передо мной парня, понимаю, что произошло нечто действительно ужасное. От этого руки начинают дрожать ещё сильнее. Наконец, Дейв собирается с мыслями и дрожащим голосом отвечает: - Анна мертва. Я выпускаю лицо парня из рук и падаю на пол. Нет, этого не может быть. Анна, моя милая Анна мертва? Слёзы скатываются по щекам, я совсем их не контролирую. Сижу на полу, опираясь на дрожащие руки и, кажется, рассыпаюсь на кусочки. 17 октября, ровно через месяц, у нас с Анной была назначена свадьба. И что же теперь? Конец? Разве так бывает? Я смотрю на Дейва, в глазах которого столько боли, жалости и будто немой мольбы о прощении. Он не хотел говорить мне, он не хотел причинять мне боль, он не хотел разбивать мне сердце, но другого выбора у него не было. - Почему? - единственное, на что мне хватило сил. Дейв всхлипывает. - Я не знаю, Зак. Она приняла дозу снотворного, несовместимую с жизнью, она не оставила ни записки, абсолютно ничего, что могло бы объяснить её поступок, - Майерс говорил низким и тихим, словно загробным голосом, не глядя мне в глаза и явно не понимая, почему его сестра и моя невеста мертва. Если честно, я тоже не понимал. С трудом поднявшись, я, рыдая, отправился на кухню за алкоголем. Я знаю, алкоголь - это не решение проблем. Но если есть в этом мире что-то, что способно заставить тебя стать пустым, то это именно та вещь. Вам не станет легче, если вы выпьете. Вы не вернёте человека, если вы выпьете. Но вы сможете стать бесчувственным призраком, смотрящим на происходящее со стороны. Поверьте, это легче, чем ходить с дырой в груди. Я поставил перед Дейвом коньяк и два стакана, налил в них немного янтарной жидкости, взял свой и выпил залпом. Майерс повторил мои действия. - Похороны завтра в 12, - еле слышно сказал парень и ушёл. Я остался один. Взял коньяк, направился в спальню, там сполз вниз по стене, рыдая и глотая алкоголь. Я быстро опьянел, кажется, даже кричал, звал Анну, ругался и говорил, что это сон, проклинал Небеса и, совсем обезумевший, взывал к дьяволу о помощи. Я не следил за временем, допивая уже вторую бутылку крепкого напитка, избивал кулаками стены, кусал себя во всех доступных местах, скулил и просил мою любовь вернуться ко мне. И пусть я совсем не соображал, мою голову не покидал вопрос, который я в тысячный раз выкрикивал вслух: - Почему ты сделала это, Анна?! Ответом мне было моё собственное эхо, которое разбивалось об потолок. Следующий день был очень тяжёлым. Я не знаю, как нашёл в себе силы, чтобы привести себя в порядок и прийти на похороны. Я мало, что помню. В глазах мелькают кадры, но в голове такое чувство, будто память стёрли. Я помню, как Дейв приехал за мной, как я ехал в его машине, прислонившись головой к стеклу, я помню, что шёл дождь и что на мне был серый костюм. Я помню, что во дворе дома Майерсов было много людей с чёрными зонтами. Кажется, я потерял сознание, когда входил в дом. Я помню, что думал о том, почему мы не в церкви, но потом вспомнил, что самоубийц не отпевают. Я помню, что когда увидел Анну, снова разрыдался, заставив плакать миссис Майерс, помню, Дейв и какая-то старая женщина успокаивали нас. Кажется, это была крестная мать Анны. Дальше абсолютная темнота, но потом я вдруг оказываюсь на кладбище, отец Анны толкает речь. Помню, меня тоже попросили что-то сказать. Я вышел, сказал только: "Боже мой, Анна, я так тебя люблю", - снова разрыдался и упал на колени. Кто-то взял меня под руки, помог подняться и увел. Дальше снова темнота. Кажется, я напился в доме Майерсов, Дейв отвез меня домой и я снова напился. Но я больше не бился в истерике, не кричал и даже не плакал. Просто сидел на полу в холодном доме, дрожа то ли от нервов, то ли от холода. По-моему, я пел любимую песню Анны. Кто-то звонил мне, но я не взял трубку. Смотрел на свои руки, а они были перебинтованы, но бинт уже нужно было менять - пропиталась кровь. Я не чувствовал боли, мне не хотелось плакать, я не знал, насколько я пьян, потому что я был пустым. А потом я, кажется, свернулся на полу в клубочек и уснул. Если честно, вспоминая все это сейчас, когда весь алкоголь выветрился из крови, я мелко дрожу и царапаю ногтями свою грудь. Гром снова гремит с такой силой, что весь дом окатывает словно взрывной волной, и мебель дрожит, а я невольно подпрыгиваю на кровати, как во время землетрясения. Перед глазами какой-то туман, снова звонит телефон, но у меня просто нет сил, чтобы встать. Могу только думать, и то не о самых светлых вещах. До сих пор не понимаю, почему она так поступила, что стало причиной? Но даже не зная ответа на этот вопрос, я виню во всем себя. Виски пульсируют, отдавая эхом в голове, отчего появляется непреодолимое желание застрелиться. Кажется, завтра меня не будет в живых, но я не могу знать точно. Я нахожусь в очень странном состоянии, которое позволяет функционировать только моему мозгу, иначе я не могу объяснить такие вещи, как отсутствия голода, потребности сна и пустоту в груди. Там ничего больше нет, я знаю. Хуже всего то, что даже с пустотой в груди я продолжаю существовать, но и это существование равно нахождению в коме, когда всё, чем ты являешься - гнилой овощ. Но даже у этого овоща бьётся сердце, поддерживая жизнь в нём, когда у меня не бьётся ничего. Соответственно, ничего и не поддерживается. А значит, я больше не живу.