***
Бильбо довольно щурился на солнце — погода была чудесная. Позади пыхтели нагруженные пони. Какой гном отправится в гости, не вооружившись хорошенько? В Эреборе остался Балин. Торин, догнав хоббита, всю ночь утешался с ним в торжественной обстановке Лихолесья. — И где же Аркенстон? — спросил его вконец зацелованный Бильбо. Он-то думал, что к утру и трон подоспеет. Торин посмотрел в ответ больными глазами. — О, Торин, — прошептал растроганный хоббит. Это была любовь. К полудню куст, под которым они спали, зацвел. Выползших из зарослей гномов встречал почетный эльфийский караул. За сутки компанию доставили к границе Лихолесья и, помахивая ручкой на прощанье, настойчиво просили утешаться в другом месте. Бильбо не очень понял, что случилось, но эльфы поминали корону Трандуила, цветение и периодически издавали странные звуки, пряча лица и трясясь плечами. В остальном путешествие прошло без приключений. Торин скрашивал Бильбо каждый привал. Некоторые гномы начали подумывать о женитьбе. Вдалеке показались холмы.***
В Норе царила Лобелия Саквилль-Бэггинс. — Ты умер, — категорично заявила она Бильбо и цинично взялась за сковородку. Гномы стояли в растерянности — поднимать руку на даму было нельзя. Двалин покрепче перехватил топор. Он был знаток женских характеров. Его бабушка, мама, даже сестры — все были женщины. Нельзя стать воином, не заглянув в лицо страху. Двалин пялился на него первые сорок лет жизни. Воин из него вышел отменный. Ни он, ни Балин не рассчитывали вернуться живыми из похода на Эребор. Победа оказалась сюрпризом. Матушка по горячим следам решила, наконец, женить своего старшего сына. Кандидатка была вылитая она, только моложе. Балин планировал экспедицию в Морию. — Как это умер?! Как это умер, когда вот он я! — отвечал расстроенный Бильбо. — Я просто в путешествие ушел. Дракона побеждать. — Ну и как? — спросила Лобелия, подкидывая сковородку. Тяжеленный чугун летал в натруженных руках, как перышко. — И победил, — запальчиво повысил голос Бильбо. — Я уж вижу, какого одноглазого дракона ты… победил, — опытные глаза оценили расстояние между мистером Бэггинсом и Торином, вкупе с опухшими губами у обоих, и сощурились. — Нет, не этого, — хоббит залился краской до самых ушей. — Ну не при детях же, дорогая, — одобрительно улыбался Отто. Три дочери Саквилль-Бэггинсов восторженно внимали матери, высовываясь из-за косяка. — Кого присмотрела? — спрашивала старшая у средней. — Рыженького-рыженького. — Это который бурундучок или Рапунцель? — Какая такая Рапунцель? — Бородатая, вот какая. Будешь подходить к забою и кричать: «Рапунцель, Рапунцель, выкинь бородушку». А потом вытягивать эту свеклу за рыжую ботву. — Забой? Какой забой? С ума сошла? Кресло-трубка-дети. И супружеская повинность по воскресеньям. Отпрыски Саквилль-Бэггинсов с молоком матери впитывали правильное отношение к жизни. Торин оценивал диспозицию. Гномы жили кланами. Главным признавался отец рода. Очевидно, обычаи полуросликов отличались. Бильбо был сиротой, почерпнуть сведения было неоткуда. Торин выстраивал новую картину мира. — Мадам, — сказал он, решительно шагнув вперед. Отобрал руку Лобелии у сковородки и почтительно поцеловал. — Торин Дубощит, король Эребора, к вашим услугам. Не растерявшийся Ори уныло затянул перечисление титулов. Лобелия опытным взглядом раздевала Торина, мысленно взвешивая каждую крупинку увиденного золота. Торин, демонстративно распахнув плащ, заложил большие пальцы за пояс, украшенный рубинами. — Ну что ж, — сказала Лобелия. — Обсудим свадьбу. — Какую свадьбу? — бедный хоббит, кажется, находился на грани нервного срыва. — Королевскую, конечно, — презрение в голосе кузины намекало на редкостное тугодумие родственника. — Или ты планируешь жить во грехе? Судя по всему, именно на это Бильбо и рассчитывал. — Это неприлично, Бильбо Бэггинс, — веско сказала Лобелия. Удивленные гномы наблюдали вживую применение запрещенного удара «сломать в четыре слова». Их взломщик прошел долгую дорогу от домашнего увальня до своего нынешнего хищного состояния. Он начинал с носовых платков и аллергии, а теперь спать не ложился без ножа под подушкой. Пойманный же врасплох, на любую опасность отвечал стремительной пяткой в солнечное сплетение. Проверено Фили и Кили. Перед кузиной грозный Бильбо терялся, бледнел и чуть не падал в обморок. — Лобелия, — воззвал хоббит из пучины отчаяния, признавая проблему. — Мы оба мужчины! — Мужчины? — кузина хищно прищурилась, уперев руки в боки.- По-твоему, это проблема?! Он — ГНОМ! — возмущенная сковородка указывала на Торина. — Да твои родители в гробу перевернутся, — отчитывала Лобелия кузена. — ГНОМ! Где это видано! Жениться! Срочно! Пока нас не перестали принимать За Холмом! По обычаю, когда говорит глава семьи, следует молчать и почтительно слушать. Торин не имел права вмешиваться, но Бильбо был словно раненый. Торин подвинулся ближе, инстинктивно загораживая хоббита. Свадьба — это было идеальное решение. С детьми Торин уже нанянчился — глядишь, еще лет сто, и эти оболтусы наконец остепенятся. Гора достанется роду Дурина, Бильбо — ему. Осталось последнее… — Ты не хочешь? — тихо спросил Торин у Бильбо. Тот поднял растерянные глаза: — Хочу, но… — Вот и славно, — подытожила Лобелия. — Гномы, на кухню. Девочки, завтрак! — А мы сядем за стол переговоров, — Торин теперь был в своей стихии. Нори рассматривал салфетку на комоде. Он готов был прозакладывать бороду, что это та самая бэггинсовская тряпка с вышивкой. Если бы по воле случая вместо Бильбо в поход отправилась госпожа Саквилль-Бэггинс, гномы управились бы в два раза быстрее. Лобелия прошагала бы через пол-Средиземья со сковородкой наперевес, убила бы дракона (спутникам наверняка оставалось бы только гадать о способе) и воцарилась на троне. Орки и тролли приносили бы ей кровавые жертвы. К сожалению или счастью, Лобелия Саквилль-Бэггинс терпеть не могла фейерверков. Нори нежно прижал салфетку к груди — он нашел себе кумира. — Начнем с выкупа жениха, — предложила Лобелия.***
Все двенадцать гномов были приставлены к делу. — Да найду я золотую жилу в твоей штольне? — деревенский голова вытирал то лоб, то шею. Очередной листок, шурша, падал на пол. — Да будет плодородна твоя шахта, да не оскудеет твой забой?! — Традиционные свадебные клятвы гномов, — Ори пожимал плечами. — Как я им это буду в глаза читать?! Ори вырывал страницу. Двалин рубил дрова. Фили и Кили прятались от домогательств. — Ну, душа моя, ну еще кусочек! — курлыкала Лобелия, ловко запихивая в Бомбура очередной кусок торта на пробу. Мужчины с аппетитом были ее единственной слабостью. Отто, проигравший гному в обжорстве, страдал несварением желудка. Ушлый Нори, разведав обстановку и заплатив кому надо, запустил процесс восстановления если не репутации полурослика, то хотя бы его прав. Дори и остальные занимались подготовкой к свадьбе. Торин ходил по пятам за Бильбо. Мистер Бэггинс нуждался в утешении. Широкая кровать крайне располагала. За стеной паслись три Саквилль-дочки, вырывая друг у друга стакан. — А вот знаешь, — сказал, нехорошо прищурившись, хоббит. — Моя кузина уже успела выкупить на кладбище участок под могилки. Не проведать ли нам его? Торин разбирался в мести. В самом деле, планируя налет на врага, необходимо просчитывать пути отступления. Но такой кровожадности от своего хоббита он не ожидал. Бильбо что-то увидел в его лице, опустил голову. И тихо сказал, покраснев: — Я хочу познакомить тебя с родителями. Торин сглотнул внезапно пересохшим ртом. — Гулять идете? — окликнула их Лобелия, высунувшись из кухни. — Не задерживайтесь, скоро ваш маг приедет. — Какой маг? — одними губами спросил Бильбо. — Гэндальф, вот какой, — проворчала кузина. — А то кто, по-твоему, тебя к алтарю поведет? Бильбо пошатнулся, оперевшись на Торина. — И, кстати, не забудьте отрепетировать свадебный танец, — добила Лобелия. К утру участок под захоронение Саквилль-Бэггинсов был идеально утоптан по всему периметру.***
Бильбо стоял и нервничал. Долгожданный жилет с золотыми пуговицами немилосердно натирал подмышками. Отовсюду праздничными ручейками стекались гости. Нарядный голова суетился перед алтарем. Путь к эшафоту усыпали лепестки роз. Торин подошел совсем неслышно. — Ух ты! — выдохнул Бильбо. Как мог нарядиться гном, попавший из похода на свадьбу? Королевская мифрильная кольчуга ярко сияла, темные волосы полностью были заплетены в сложные горбатые косы. Бильбо потянул за одну — тяжелую, перевитую седой прядью. — Красиво… Торин стоял и улыбался. Бильбо вдруг понял, какой он дурак. Судьба всегда любила его, он был счастливчик и недотрога. Ему терпеливо подпихивали подарки — не сплошняком, конечно, но всегда в нужное время, да и подарки были ого-го какие. Ленивый хоббит Бильбо отбрыкивался и нудел. Шансы уходили, или менялись условия. Конкретно сейчас перед ним стоял его любовник, гном и вообще личность с крайне сложным характером. Бильбо любил его целиком — со всем его дурным прошлым и закидонами, гнусными привычками и разношерстной компанией друзей. С его троном и Аркенстоном, наконец. Так какого… Бильбо потянул косу, Торин с удивлением наклонился… Бомбур потихоньку дегустировал угощение, Бофур обхаживал зрелых хозяюшек, Лобелия Саквилль-Бэггинс ужом вертелась на первом ряду, пытаясь уследить сразу за тремя своими дочками. Никому не было дела до целующихся женихов. Чуть позже Бильбо шел между рядами, держа Гэндальфа под руку. Они брели потихоньку. Лепестки под ногами шуршали, как опавшие листья. — Друг мой, — говорил маг. Вокруг глаз его собрались уютные морщинки. — Ты способен очень на многое. Воля твоя сильна. В кармане бархатного жилета лежало кольцо, то самое. Бильбо не собирался его надевать. Гэндальф знал об этом, как знал и о многом другом. Торин повернулся и, улыбаясь, протянул руку. Хоббит вдруг почувствовал себя совершенно, вот просто до стыдного счастливым.***
— Пап, ну что там? — наперебой нудели дочки. Семья Саквилль-Бэггинсов, получив солидную компенсацию, переехала в другую нору. Холм был сухой, да и высокий — на самом отшибе. Из окон открывался чудесный вид на Бэг-энд. Садик Бильбо был весь как на ладони. — Собираются, — говорил глава семейства, куря в окошко. — Господин Дори и господин Нори пьют чай и ругаются, господин Глоин материт своего пони, господин Бифур ссорится с топором в голове. В спальне у Бильбо задернуты шторы. — Ну что ж это такое? Все задернуты и задернуты, — спросила старшая мисс Саквилль-Бэггинс, отпуская в ночь свою тоску. Двалин, стоящий у стены с главным котлом Лобелии (Фили и Кили тащить отказались) начал стратегическое отступление. — Рози, — спросила Лобелия старшую дочь, — как там зовут твоего бурундучка?.. Теперь Двалин знал, кто составит компанию его брату в Мории.