Любовь, которой лучше было бы не возникать

— Пьетро Максимов. — Пиетро Максимофф. — Нет. Пьетро Максимов. — Петро Максимофв. — Пьетро Максимов. — Пе... Пи... Пьи... Бля, ну че у этого упыря имя такое сложное-то? — Это не у него имя сложное, это голова у тебя тупая, Бартон. — Тупые русские имена. — Это европейское имя, дурень. И да, еще раз употребишь слова "тупое" и "русское" в одном предложении − получишь меж глаз, усек? — Но Петро же русское имя! — Петр − русское имя, а Пьетро − нет. — А как же фамилия? — Да этих Максимовых хоть жопой жуй во всех славянских странах. — И в России тоже. — Да-да, — рыжая вздыхает, подзакатывая глаза, — И в России тоже. Вообще, по идее, эти двое − Бартон и Романова − должны были готовиться к вылазке по поимке одних из опаснейших преступников в городе. Ну не, этот, имя которого вызубривал Клинт, был не столько опасен, сколько греб лопатой денег, продавая наркотики. Самым же опасным был его варщик, который был известен под псевдонимом Альтрон. Умный и коварный, он варил такие смеси, что все к его "шедеврам" привыкали с первого раза. Жестокий и хладнокровный, он убивал всех, кто не заплатил, лично, снося им − буквально − головы. Загадочный и недосягаемый, все о нем было неизвестно, никто не видел его лица. Лишь городская легенда ходила о том, что даже не человек он, а робот. Но это были лишь байки, слухи. Но все же. Все же это не отменяло то, что эта пара полицейских УБН вели себя как дураки. Полные дураки, причем, хоть на их носах и было такое важное задание. — Слушай, если ты реально хочешь выглядеть круто, как в фильмах про полицейских, то выговори ты уже это имя! — Петро Максимов? — Ух, — Наташа выдохнула, — Почти. Пьетро. — Петро. — Пьетро. — Пиетро. — Пьетро. — Пьетро. — Да! Молодец, — рыжая громко похлопала его по плечу, — Теперь полностью повтори. — Пе... Кхм!.. Пьетро. Пьетро Максимоф, — завидев грозный взгляд напарницы, Клинт поспешил исправиться, — Максимов. Мак-си-мов. Максимов Пьетро, да. Романова в момент натягивает на лицо редкую свою улыбку и кивает, но почти тут же ее и убирает − заходит их главный − Роджерс. Широкоплечий блондин с высоким званием капитана − он был предметом воздыхания многих девушек, но подобные ответные чувства он ни к кому не питал. Во всяком случае, даже если и питал, то никто об этом не знал. — Ну и что это тут за посиделки? Мы вообще-то к операции готовимся, — сразу же, вмиг оценивая ситуацию, заявляет он. — А мы и готовимся, — Клинт немного всполошился, выпрямил спину при виде старшего по званию. — Вот интересно. И как же? — Э... Ищем слабые стороны у противника? Стив посмотрел на Клинта как на идиота. Тот соответствующе похлопал глазками − по-идиотски. — Бартон, — капитан устало от его тупых шуточек вздыхает, — Займись уже делом. И не парь Романовой мозг. Наташа усмехнулась и подтолкнула напарника локтем, мол, слушай его, плохие советы Роджерс не дает. Клинт лишь шмыгнул носом, да наморщил его, давая понять что вот, типа, угомонился он, как все и хотели, возрадуйтесь, изверги. — Через пятнадцать минут выезжаем, — напоследок бросил Стив, покидая их, — И чтоб были там как штык! И без опозданий, а то получите от меня и Старка по полной! Как только Стив закрыл дверь, Клинт облегченно выдохнул и сполз вниз по стулу, как растаявший шарик мороженого под палящим летним солнцем. — После поимки мной Пе... Кхм, Пьетро, а точнее − после моего повышения, я тут же возьму отпуск. Помяни мое слово, Нат, я его возьму, — он разлегся на стуле как на гавайском гамаке. — Не обольщайся, не факт что мы поймаем Максимова, а тем более Альтрона, а, значит, не факт и то, что тебе дадут повышение. — Мм, Нат, не порть мне мои мечты, — Бартон потянулся, вытащенный подругой с воображаемого пляжа. — Я не могла этого не сделать. У тебя лицо такое страдальческое сразу, что прямо стакан в руки и на улицу − считай, вторая зарплата уже в кармане. — Не смешно. — А я и не шутила.

***

— Нат, пожалуйста, скажи что ты пошутила. — Не скажу. — Нет, ты скажи. — Господи, Клинт, ну что ты трус-то такой?! Бартон крепко вцепился в руль полицейской машины, недоверчиво косясь на здание на другой улице. Смотрел он поверх живой изгороди, отчего не видел первого этажа. А вот два верхних − пожалуйста, за милую душу. — Можно я тут останусь? — Клинт. — Кажется, Сэм надо мной пошутил − налил клея на мое сиденье. Я не могу теперь встать! — Клинт. — Руки тоже! — Клинт. — Да Сэ... — Клинт! Бартон вздохнул и повесил нос, отлепил уже вспотевшие от переживания руки от руля. — Лады. Но я выхожу по окончании первым. — Нытик. — И с тебя кофе. — Обнаглевший нытик. — Ха, ты не сказала нет! Клинт уже более весело хлопнул в ладоши, улыбнулся Наташе. Та закатила глаза. — "Эй, ребят, вы там как?", — зашипела рация, — "Готовы?" — Да, — тут же отозвалась Романова, прикрывая Бартону рот своей рукой, не давая ему проронить ни слова. — "Ага, мы тоже." — "И мы." — "Отлично. Через три минуты начинаем." Затем, как только Наташа убрала свою руку, Клинт шикнул на нее. — Эй, поч... — Эй, заткнись. — Почему мне никто не говорил про третий этаж? — О господи, заткнись ты уже. — Можно просто Клинт. Так почему? Нат раздраженно зыркнула на друга. — Говорили. Просто кто-то спал, пока мы обсуждали план. И как же нам повезло что тебе досталось место у выхода. И не на втором этаже. И уж тем более не на третьем. — Ау-ув... — Да-да. Повисла тишина, помогая напряженно думать Бартону и во всю скучать Романовой. Клинт упорно вспоминал план дома на всякий случай, но воспоминание никак не хотело поддаваться и показывать снимок его фотографической памяти. — "Эй, мы пошли. Надоело уже вас ждать." — "Тони, нет! Первыми идут Клинт и Нат." — "Типа их не жалко, да?" На одной из линий послышались смешки двоих мужчин. — "Не время для шуток, Тони! Тор, ты лучше не смейся, иди прямо за Клинтом, на вас главная входная дверь. Брюс, ты за Нат, ваша цель − черный вход. Я с Сэмом захожу за вами и беру на себя второй этаж. Тони, ты с Роуди бери третий. А ты Джарвис, следи, чтобы никто не выбежал из дома. Если что − пали по ногам." — Тебя поняли. Мы с Клинтом уже выходим. Разделяемся за тридцатым домом и ждем Тора и Брюса. Наташа кивнула Клинту и надела шлем. Тот обидчиво надул губу, но сделал то же самое. — Так-то быть снайпером и стрелять по другим с гнезда − моя любимая работа, — недовольно громко пробурчал он, делая акцент на себе и синхронно выходя из машины на пару с Романовой. Клинт почувствовал, как ветер подул прямо на них. Он просочился через его рубашку и бронежилет, обдавая своим холодным дыханием незащищенную шею. Хоть и столь довольно неприятное своей колючестью чувство вызывало у Бартона отчего-то кайф, но тем не менее он поморщился. Через пару секунд они с напарницей уже вертелись у изгороди тридцатого дома. Еще через несколько секунд к ним присоединились здоровяк Тор и дохляк Брюс. Оба выглядели более, чем уверенно. — Ну, как вы, уже готовы повеселиться? — улыбнулся Одинсон, потирая руки. — Только если под весельем подразумевается премия, — грустно вздохнул Беннер, уже несколько нервно вертя в руке дымовую бомбу. — Эх, люди! Что у вас на уме одни только деньги?! — Тебе-то легко говорить,— пробурчал Клинт,— У самого-то родители − гляди какие богатые! — "Отставить! Быстро в здание!"

***

— "Отставить! Быстро из здания!" Клинт испугано огляделся, пытаясь увидеть капитана, так как был уверен, что его голос только что прогремел не только в коммуникаторе, но и прямо за его спиной. Но Стива там не было. Как и остальных из его команды. — Э-эй, где все? Ребят? Дым от дымовухи, брошенной Брюсом еще на входе, все еще висел перед глазами, не давая понять Бартону где "любой, мать ее, чертов выход" или хотя бы "ебаное окно в этом ебучем замке Белоснежки". Посему Клинт разрывался между двумя чувствами - неимоверным страхом, который велел слушаться Роджерса в этом доме, где на входе же начала твориться всякая чертовщина, и глупым детским любопытством, который хотел узнать отчего эта самая чертовщина происходит. Отчего, например, первый этаж был похож на наркопритон − от самой входной двери тут ютились наркоманы. Глаза всех были распахнуты будто от ужаса вперемешку с удивлением, рты приоткрыты в той же манере. Но самое навевающее ужас было то, что все они тихо нашептывали страшные вещи. А ведь это, заметьте, был только вход. Но знаете, задница Бартона слишком уж любила притягивать к себе неприятности. Она же и повлияла на следующее решение Клинта − идти дальше. Чуть ли не на ощупь УБНовец нашел лестницу наверх. И чуть ли не навернувшись на ней, он поднялся. И чуть ли тут же не сломал себе глаза − Брюс со своими дымовухами постарался и тут. Единственное, в чем заключался плюс второго этажа, так это в том, что тут уже не было сидящих на полу людей, напичканными чем-то тяжелым, отчего Клинт облегченно вздохнул. — Эй, есть кто? — шепотом крикнул он, отгоняя от своего лица дым руками так, что казалось, что он пугает надоедливых мух. — Клинт, сваливай быстрей! Там есть окно хорошее − без поломанных ног спрыгнуть можно в бассейн,— раздался с третьего этажа голос Роуди, — Давай, не зависай − капитана разгневаешь! Ты последний. Дальше Клинт расслышал звук, по которому он понял, что остался один − Роудс выпрыгнул из окна. Как настоящий профессиональный каскадер, да. — Нет, кхе, стой, — Бартон различил еще один чей-то хрипящий голос, хозяина которого он никак не мог разобрать, — Я еще тут! Навскидку Клинт предположил, что, может, это Сэм поперхнулся этим дымом. Да, голос был определенно этого нагленького Уилсона, и Бартон тут же метнулся в ту комнату, откуда он только что слышал хрипы. И тут же остановился в дверях, наткнувшись носом на дуло пистолета. Э, буквально. — Ха, привет! — в том голосе не осталось и следа хрипотцы, он стал естественно чистым, даже юношиским. И да, это был определенно не голос нагленького Уилсона. Пистолет держал малый лет двадцати-двадцати пяти. Его лицо было украшено наглой улыбкой нахального пацана, который думал, что вот, глядите на него − он самый умный, самый важный, самый великолепный и без угрызения совести показывает это. Что также бросилось в глаза − это его внешний вид. Лезущие в глаза и встрепанные, кудрявые и белые, но непрокрашенные темные у корней волосы, а также яркая одежда и фиолетовый рюкзак, словно их выбирала шестилетняя девочка, фанатеющая с поней. Ко всему прочему, завершали этот нелепый вид парня его такие же нелепые ужимки и хоть и неслышимое, но видимое хихиканье. — Не убивай меня! — тут же тихо, но визгливо вскрикнул Бартон, шугнувшись. Да, Клинт был истинным гением, раз говорил это человеку, у которого убийство − дело обычное и повседневное. Ну, по крайней мере, Клинт был в этом уверен. — А, ну лады, — незнакомец пожал плечами и опустил пистолет, на что получил неимоверно удивленный взгляд, но и тот быстро исчез − парень снова наставил дуло на УБНовца, — И не говори что ты поверил. Бартон застыл в одном положении, с ужасом и чем-то еще глядя на преступника. На его же сожаление он оставался Бартоном. Бартоном с его тупыми шуточками в самый неподходящий момент. Поэтому вторым чувством после ужаса была насмешка. — Твои родители так хотели девочку? — не выдержал он и тут же зажмурился, приготовившись получить пулю меж глаз. Но свинца в башку он не получил ни через секунду, ни через три и ни через пять. Тогда один глаз его приоткрылся и с выжиданием снова посмотрел на парня. Тот все еще улыбался, только теперь с сомкнутым ртом, не обнажая зубов. — А твои дурачка? "1:1", − мысленно прокомментировал полицейский, отступая на шаг назад. — Еще шаг без моего разрешения, и я прострелю тебе колено, — и вот он снова улыбается, сверкая идеально белыми, судя по всему даже отбеленными, зубами, а потом словно читает мысли своего недозаложника, — 2:1 в мою пользу, верно? Бартон резво кивает, а тот смеется. — Ты самый забавный из всех моих кандидатов на убийство. — Это комплимент? — Это... Это констатация факта, дурашка. Если бы не пистолет между ними, то они выглядели бы довольно мило и по-дружески. Они понимают это одновременно и так же одновременно замолкают, переставая улыбаться. — Ты сейчас же выпрыгнешь в окно, — малой первый нарушает несколькосекундную тишину и кивает на окно, — Да, это то, под которым бассейн. А о этой нашей встрече ты забываешь, а иначе я тебя найду, понял? А я тебя найду, будь уверен. — Я понял, понял. Клинт уже хотел было идти, но вовремя одумался. Приятно знать что он не такой уж и беспросветный дурак. — А идти-то можно? — Можно, старик, можно. — Я не старик! — Колено, помнишь? — он несильно ткнул концом пистолета Бартона в нос, а тот кивнул и тут же послушно метнулся к окну, — Счет 3:2, не забудь! — напоследок крикнул ему парень, а потом сказал более тихо, с усмешкой, — Готов поспорить, что ты этого не ожидал. Клинт снова кивает и выпрыгивает из окна. Но на самом деле он вообще не понял к чему была произнесена предпоследняя фраза.