Снова неверно, Аанг

      — Снова неверно, Аанг, — в сотый раз повторил Зуко, красивый и уставший, и сложил напряжённые руки на груди. — Ты пытаешься успокоиться. Зачем? Ты изучаешь магию Огня, а она, если ты ещё не понял, отличается от магии Воздуха или Воды. Нужно выпустить эмоции, позволить огню течь по венам. Только тогда у тебя получится, понимаешь?       — Тебе легко говорить... — Аанг, бессильно осев на пол, закрыл лицо руками. — Монахи всегда говорили: чтобы почувствовать магию, нужно очистить разум и сердце. А тут всё наоборот!       Сердитый взгляд Зуко дрогнул, уголки губ скривились, но, кажется, он не мог позволить себе жалость. Аанг и сам понимал, что ему ещё очень многому нужно научиться, если он хочет противостоять хотя бы рядовому магу Огня.       — Встань! Тренировка не закончена! — твёрдо сказал принц, легко пнув Аанга по щиколотке.       Катара, наблюдавшая за ними, решила вмешаться:       — Аангу нужно отдохнуть, да и ты измотан, Зуко. Посидите полчаса, а потом продолжите, — но, кажется, мягкая улыбка и нежный наклон головы не произвели на Зуко никакого впечатления.       — Катара, ты прекрасно знаешь, что эти полчаса позже могут стать решающими. Мой отец не будет ждать, пока он отдохнёт. Встань уже, я серьёзно! — Зуко, гневно сощурившись, подпалил крошечным огоньком штанину Аанга.       Аанг подскочил, потушил ткань и обиженно, но боязливо уставился на своего учителя. Чёрт, Зуко в ярости был действительно пугающим: челюсти сжаты, грудь ритмично поднимается и опускается, пальцы до побеления впиваются в ладони. Иногда Аанг не понимал, как у противного Лорда Огня родился такой милый сын, но в подобные моменты их родство становилось очевидным.       А вот Катара, конечно, обиделась: все знали, что ей не нравится, когда её советами пренебрегают.       — И ладно, делайте, что хотите! Только не вздумайте потом просить меня исцелить вас, — фыркнула она и ушла на кухню, громко топая.       — Мне придётся тебя учить, как пятилетнего! — недовольно проворчал принц, стоило Катаре удалиться, и подошёл к Аангу сзади. Тот обернулся, вопросительно глядя на своего учителя: он ничего не знал о том, как тренируются маленькие маги Огня.       Взгляд Зуко, всегда острый, как нож, быстро пробежался по телу Аанга, будто отмечая новые детали (хотя это происходило на каждом их занятии, и с последнего ничего точно не изменилось).       — Магию Огня нужно почувствовать один раз, и тогда у тебя будет получаться всегда, — Зуко обхватил кисти Аанга и сжал в своих, опаляя чужие уши горячим дыханием. Аанг почувствовал, как его скулы становятся горячими-горячими. — Вспомни все самые эмоциональные моменты своей жизни, — теперь он начал словно танцевать за его спиной, то и дело размахивая руками Аанга.       В памяти уже начали вырисовываться многие картинки, волнующие сердце: игры с мальчишками-магами Воздуха в храме; день, когда Аанга признали аватаром; встреча с Катарой и Соккой; побег от Зуко с его корабля; мгновение, когда аватар осознал, что весь его народ истребили; бессильное чувство покорности при виде пугающей силы Тоф...       Аанг усилием воли заставил себя остановиться: он понимал, куда всё идёт:       — Я же обожгу тебя! — он напряг мышцы, стараясь уйти от чужих прикосновений.       — В этом и смысл, — Зуко цокнул и крепче сжал ладони на чужих запястьях. — Ты должен не бояться сделать мне больно, только тогда и получится. Огонь греет, но также обжигает, это нужно понимать.       — Зуко, я правда понимаю, но не понимаешь ты! То, что ты маг Огня, вовсе не делает тебя неуязвимым!       — Мне не страшно, — прошептал Зуко, в его голосе слышалась улыбка.       Он сильнее прижался к спине Аанга, и тот почувствовал рельефные мышцы чужого пресса, отчего тихо сглотнул. Внизу живота вдруг свернулся тягучий комок, но он не понимал, что это за странные ощущения.       — Помнишь, как ты узнал, что все маги воздуха погибли? Как больно было понять, что никого из них не осталось, и видеть лица тех, кто это сделал, и знать, что...       Договорить принц не успел.       Аанг почувствовал, как его зрение затуманилось от выступивших слёз, а магия рванула из него сама собой, как мощный поток обжигающей воды из гейзера. Через секунду Зуко отскочил, вскрикнув и прижав к себе обожжённые ладони.       Аанг обернулся, перепуганный до чёртиков, и подбежал к принцу, трепетно поворачивая его пострадавшие руки тыльной стороной вниз. Он с ужасом разглядывал разорванную, бугристую кожу и чувствовал запах поджаренного мяса в воздухе. Его замутило.       — Я же говорил, что обожгу тебя! — слабым голосом сказал Аанг, его нижняя губа задрожала.       — Прекрати... Я горжусь тобой, Аанг, — Зуко постарался улыбнуться, но слишком сильно сжатые губы кричали о жгучей боли. Он опустил глаза на изуродованные руки. — Сильно…       Теперь Аанг был напуган ещё сильнее, чем прежде: если он не сможет контролировать магию, она будет то и дело ранить его близких, как сейчас поранила Зуко. Разве это то, что ему нужно, – неконтролируемая, страшная сила? Может, он справится и без четвёртой стихии?       На лбу Зуко выступил холодный пот, резкая бледность ровной кожи контрастировала с ужасными ожогами на руках и лице. Пока Аанг судорожно пытался придумать, что сделать, на крик Зуко прибежала Катара.       Аанг отстранённо, с нежностью подумал о том, какой чудесный у подруги нрав: никакие ссоры не заставят её доброе сердце отказаться от переживаний за других.       — Святые духи, — она побледнела и прижала руки к груди. — Какой ужас...       Но, к счастью, Катара удивительно быстро взяла себя в руки, нагнав небольшое количество прохладной воды из стоящей неподалёку бочки на ладони Зуко. Теперь она глядела на обоих с праведной яростью.       — Как вы вообще допустили это?! Зуко, ты принц Огня или простолюдин-уборщик?!       Не успел тот и рта открыть, как Катара продолжила свою гневную тираду:       — И это не говоря уже о том, что ты должен помогать Аангу избегать таких ситуаций, а не доводить его до них намеренно! С таким же успехом и я могла бы учить его магии Огня: от тебя нет никакой пользы!       Сердце Аанга сжалось: Зуко так старался помочь ему зажечь огонь, и после того, как он смог это сделать, принц был вынужден выслушивать нотации. Он решил вмешаться:       — Катара, пожалуйста, оставим это. Помоги Зуко, — Аанг посмотрел на неё большими, преданными глазами, перед которыми, он знал, Катара не могла устоять.       Она выдохнула, признавая поражение, но категорично заявила:       — Вы оба – непроходимые идиоты.

* * *

      Погода весь день была замечательной, солнечной и безветренной, воздух нагрелся, создавая идеальные условия для тренировки. Все мышцы в теле Зуко трепетали, когда он думал о хорошей практике, но кожа рук, восстанавливающаяся неожиданно медленно даже с лечением Катары — видимо, ожог от магии аватара был каким-то особенным, — протестовала каждой своей клеточкой.       Тем не менее, Зуко тренировался: учился создавать плотные, насмерть поражающие противника огненные кольца одними лишь ногами (он, конечно, пытался помочь себе забинтованными руками, но выл от боли всякий раз, когда те соприкасались с огнём).       — Прекрати, ты делаешь только хуже, — в очередной раз хмуро проговорила Катара, недовольно скрестив руки на груди.       Зуко мог понять девушку – всё-таки, он был её пациентом, ей приходилось наблюдать за ним, и своими выдумками он существенно замедлял процесс лечения, но...       — Сражение с каждым днём всё ближе. Я должен быть готов. Нужно уметь сражаться без рук, если они не успеют восстановиться.       — Он прав, — вдруг вмешалась Тоф, лежавшая на тёплой земле. — Тебе и самой пора попрактиковаться, ты уже скоро будешь совсем не в форме.       Катара, раскрасневшись от возмущения, сжала кулаки; чай в руке Тоф тут же покрылся коркой льда. Зуко не мог быть уверен, что это был неосознанный выброс магии.       — Во-первых, я в прекрасной форме, а во-вторых, вам нужно набираться сил, а не тратить их попусту, — голос Катары полнился эмоциями, но выражалась она как всегда мягко. — За несколько дней вы не растеряете способности и…       — Я лишался магии.       — А мне обжигали ступни. — Тоф для выразительности потрясла маленькой ножкой.       Катара нахмурилась так сильно, что между тонких бровей залегла морщинка.       — И, если что-то подобное произойдёт с вами снова, вы думаете, вам помогут тренировки?       Зуко не нашёлся с ответом, но Тоф проворчала крайне недовольным тоном:       — Раз нужно, так отдохни, Катара, — она легко поднялась на ноги и побрела прочь, кажется, устав от бессмысленного диалога.       Принца нации Огня с раннего детства учили, как правильно и легко вести диалог, добиваясь необходимой реакции; он редко пользовался этими знаниями, в основном предпочитая быть прямолинейным и, может, немного грубым, но сейчас его умение общаться было как нельзя кстати. Зуко обхватил рукой холодные ладони Катары и заглянул ей в глаза.       — Катара, прости за это. Ты права, но мы не можем иначе. Как нам сидеть, сложа руки, когда над миром нависает такая опасность? Будто что-то под кожей зудит, понимаешь? — дождавшись осторожного кивка, Зуко продолжил, изобразив на лице лёгкую, успокаивающую улыбку. — Аанг, кстати, уже почти догнал меня в мастерстве, но это только потому, что мы практикуемся целыми днями! Да и Сокка всё лучше запускает бумеранг; вчера мне заливал, что это отдельный тип магии, идиот. И Тоф... Ну, к чему я вообще: Катара, поверь, мы ценим твою заботу, но сейчас позволь нам самим позаботиться о себе.       Взгляд Катары был понимающим, но грустным, будто она вдруг почувствовала себя бесполезной. Зуко, ощутив болезненное сжатие в груди, уложил голову на её узком плечике и мягко, на выдохе прошептал:       — Но, в конце концов, что бы мы все без тебя делали?

* * *

      Аанг шёл лёгким, пружинистым шагом к своим лучшим друзьям в палатку, где они собирались праздновать: буквально несколько часов назад Лорд Огня Озай был повержен. Он обвис, как тряпичная кукла, в камне, уничтоженный мощью аватара. Сейчас Аанг как никогда ярко чувствовал мир: большие воды омывают берега; нежные потоки ветров оглаживают лица его людей; сотни маленьких огоньков горят во имя победы; земли восстанавливаются после тяжёлой, кровопролитной битвы.       Его близкие наверняка ждали его, радостные, сытые, оправляющиеся от сражения. Сердце Аанга пело, наконец забившись в спокойном, счастливом ритме.       — Все здесь? — спросил он, отодвинув тяжёлую ткань палатки в сторону.       — Да, — послышался нестройный хор голосов.       Друзья выглядели не совсем так, как думалось мальчику. Поникшие, молчаливые, неуверенные.       Маг придирчиво оглядел помещение и, недоуменно подняв брови, спросил:       — Зуко?       Ребята молча переглянулись: никто из них не смотрел Аангу в глаза. Никто даже не смотрел на него.       — С ним всё в порядке?       И снова молчание.       — Где Зуко? — голос Аанга потерял прежнюю мягкость, звучал жёстко и решительно. Он терпеть не мог, когда они себя так вели.       Катара встала рядом, взяв друга за руку. Её большие синие глаза внимательно и нежно смотрели на мальчика:       — Пожалуйста, Аанг, не злись и не переживай, тебе нужно отдохнуть, ладно? Выслушай меня до конца. Так случилось, что... Азула поразила его молнией, — сердце замерло и упало куда-то в желудок, в горло поднялся отвратительный желчный привкус. — Он в госпитале. Врачи и целители делают всё возможное, Зуко обязательно будет в порядке! Но мы не уверены, что ему можно вставать с постели... поэтому его и нет здесь, — мягкость и успокаивающие интонации не сумели помешать горячему гневу залить грудь Аанга.       — И почему никто не соизволил сказать об этом сразу?! А если бы я не спросил, вы бы так и сидели? Зуко — такая же часть команды, как и каждый из вас! Почему вы вообще повели себя так? — Аанг не хотел ссориться, но не мог ничего сделать с разочарованием, просочившимся в его голос. — Разве вы никогда не считали его своим другом? Всего, что он сделал, было недостаточно?       Не дожидаясь ответа, он вышел из палатки и раскрыл планер, держа путь к госпиталю. Всё спокойствие улетучилось, и лишь одна мысль билась в голове: найти Зуко и убедиться, что ему ничто не угрожает.

* * *

      Когда несущиеся по небу чёрно-серые облака дыма и пара вдруг потеряли свою чёткость, мир стал непривычно тихим, а боль в груди почему-то отступила, Зуко понял, что умирает.       Буквально пару минут назад его тело пронзило раздирающей до костей болью. Пробираясь под кожу, разрушая ткани, медленно расползаясь по каждой мышце сильными спазмами, молния поразила его солнечное сплетение.       Слышался вдалеке голос сестры: Азула смеялась. Зуко умирал.       Он видел расплывчатый силуэт Катары, подбежавшей к нему, ощутил влагу чужих слёз, упавших на его щёки. Она что-то говорила и говорила, кричала, обещала. Зуко совсем не понимал, чего Катара хочет, что он может сделать для неё, но был рад чувствовать тепло тела верной боевой подруги в последние моменты ускользающей жизни.       Всё это происходило словно в иной реальности, с каким-то другим несчастным принцем, а вовсе не с гордым сильным Зуко. Разве мог он так глупо погибнуть? Вообще: разве так умирают? Справедливо ли это — не услышать в последний раз голоса близких людей, не увидеть их лиц, знакомых до последней морщинки?       Впрочем, был ли мир когда-либо справедлив?       Прежде, чем Зуко навсегда закрыл глаза, перед ними возник образ улыбающегося мальчишки с добрым невинным взглядом. Справился?..

* * *

      Он очнулся в светлой комнате. Чувствительные, больные ладони сжимали простыни из жёсткой белой ткани. Вокруг сновали, тихо переговариваясь и споря, маги с красными крестами на одеждах. Дул ветер. На душе Зуко было так хорошо, что хотелось рассмеяться, но даже глубокий вдох причинял бессильному телу боль.       Ветерок потрепал волосы. Кто-то из этих беспокойных людей забыл закрыть окно? Стоит ли сказать?       — Почему вы не лечите принца?! — прогремел вдруг яростный мальчишеский голос. В голове Зуко стало проясняться: картинки прошедшей битвы складывались в единое целое, возвращая украденные молнией воспоминания. — Ох, Зуко…       Аанг подошёл ближе, присаживаясь на край кровати, и невесомо погладил виднеющуюся из-под бинтов кожу на чужой руке. Зуко захотелось спрятаться под одеялом, только бы его не было видно. Он наверняка выглядел просто отвратительно, так, как никогда не хотелось перед Аангом: побледневший, осунувшийся, перебинтованный. Слабый.       Зуко отвернулся. Аанг положил ладони на его щёки – пальцы коснулись шрама, но рук аватар не отнял – и заставил посмотреть на себя. Он заговорил, хрипло, запинаясь, и его глаза влажно заблестели от невыплаканных слёз.       — Зуко... Ты здесь. Я... когда я узнал, что она сделала, я на секунду подумал, что ты погиб.       Будь Зуко в чуть лучшем состоянии, он бы точно поддразнил мальчика, а потом расспросил обо всём, что упустил, но сейчас сил хватило только на нежное и привычное:       — Снова неверно, Аанг.