***
Всего один узкий коридор отделяет Фриска от цели. Он сжимает в руке найденный в Доме кинжал — странное ощущение, непривычное, но что-то подсказывает, что это именно то, чего ему не хватало. «Чаре» этот кинжал был, похоже, хорошо знаком. «Решимость» У него остался только один возможный путь — в замок Азгора, к Барьеру. Домой. Но что будет дальше? — эй, малой. был занят, да? Перед ним стоял низкий, коренастый скелет в голубой куртке. Ну конечно, как он мог забыть. Этот чёртов Cанс. Зачем он здесь? — в общем, у меня есть для тебя вопрос. думаешь, что даже самый худший человек может измениться? «Фриск, не стой столбом. После всего, что мы сделали… Теперь ты испугался его?» Нет, он не испугался. Он просто не хотел вступать в битву с Сансом. Ни с кем больше не хотел, раз уж на то пошло. Если уж быть честным. Не сейчас. Нет. —…что кто угодно может быть хорошим человеком, если всего лишь постарается? Санс коротко, как-то рассеянно хохотнул. — ладно. ну, вот тебе вопрос получше, — в его левой глазнице сверкнула холодная голубая вспышка. — ты хочешь, чтобы было по-плохому? ведь если ты сделаешь ещё один шаг вперёд… тебе ОЧЕНЬ не понравится то, что потом произойдёт. Ни за что на свете Фриск, тот Фриск, который совсем недавно очутился в подземелье, не шагнул бы вперёд. Но «Чара» сделала это, и теперь Фриск не мог ей не подчиниться. — ну что же. извините, старая леди. вот почему я никогда не даю обещаний. В следующую же секунду Фриск умер. Смерть была мучительной. Пожалуй, самой мучительной за всё это время. Его швырнули на землю, переломали в нескольких местах, пробили парой десятков костей. А потом, кажется, чем-то сожгли, но этого Фриск уже толком не увидел. «Сохраняй решимость» Он возвращался снова и снова. Сначала переполненный яростью, стремлением отомстить. Затем — просто желанием поскорее закончить этот безобразно затянувшийся кошмар. Вскоре не осталось и этого. Санс продолжал методично отсчитывать количество его смертей, когда же оно перевалило за дюжину, коротко бросил «давай просто перейдём к делу». А Фриск продолжал возвращаться, даже не имея понятия, зачем. И продолжал умирать. «Каждый раз он становится всё более предсказуемым. Видишь, ты держишься всё дольше. Рано или поздно мы сможем…» — тебе, я смотрю, очень нравится махать этой штукой, ха? тем не менее… послушай. Фриск застыл в недоумении. Сердце бешено колотилось, в ушах шумело, восстановить дыхание никак не получалось. Такой усталости он не чувствовал уже давно. Тем не менее, он продолжал отчаянно сжимать рукоять кинжала. Всё это не просто так. —… пожалуйста, если ты слушаешь… давай забудем обо всём этом, ок? просто положи своё оружие, и… ну, моя работа станет куда легче. Фриск едва мог поверить собственным ушам. Он не был уверен, что вообще понимает, что происходит. «Санс щадит вас» «Это твой шанс, Фриск. Ну же. Давай. Чего ты ждёшь» Кинжал, коротко лязгнув, ударился о каменные плиты. Эхом в ушах Фриска раздался пронзительный смех. «Как очаровательно! Ты действительно думаешь, что всё так просто? Что он так быстро простил тебя после того, как мы убили всех, кого он любил?» Фриск поднял взгляд от пола и посмотрел на стоящего напротив Санса. Разумеется, было бесполезно пытаться прочесть что-то в его выражении лица или взгляде — как известно, скелеты скупы на проявление эмоций. Разумеется, он не мог убедиться ни в своей правоте, ни в правоте «Чары», пока не узнает сам. И всё-таки… «я знаю, ты никогда не отвечал мне раньше. но… где-то внутри. я это чувствую. в тебе есть искра доброго человека. память о ком-то, кто однажды стремился сделать всё правильно. о ком-то, кто, в другом времени, может, даже был… другом? ну же, дружище. ты меня помнишь?» Красные сполохи заметались по залитым янтарным светом стенам коридора. В висках застучало. «Ну что ж, хорошо. Хорошо! Но в этот раз ты возьмёшь ВСЕ последствия на себя. И надеюсь, тебе хватит решимости заново сшить клочки своей слабенькой души, когда я вернусь, чтобы со всем этим покончить» В одночасье в коридоре посветлело. И одновременно всё стало таким чётким и ярким, как будто Фриск всё это время был близорук, и только сейчас его зрение обрело прежнюю остроту. Он тяжело вздохнул. Ему было страшно. «Вы щадите Санса» Он чувствовал себя так, будто снова летел с горы. Свободным и одиноким. Уязвимым. Беззащитным. «Наконец-то я сделаю правильно хоть что-то. Я… так устал» Казалось, Санс физически не может улыбнуться ещё шире, чем обычно, но ему это удалось. — ты щадишь меня? наконец-то. дружище. приятель. я понимаю как тяжело тебе далось… сделать такой выбор. отменить всё, над чем ты так работал. я хочу, чтобы ты знал… я не дам этому пропасть зря… иди сюда, дружище. Фриск неуверенно шагнул вперёд. Потом ещё ближе. И ещё. — попался! Десяток костей пронзил всё его тело. Он рухнул на колени, тяжело, как мешок с углём. В глазах потемнело. «если же мы и вправду настоящие друзья… то ты сюда больше не вернёшься…» Фриск действительно не собирался возвращаться. Он знал, как он поступит. Теперь, когда «Чары» нет рядом. «Сбросить» Он очнулся, лёжа на ковре из золотых цветов. Там же, откуда всё и начиналось. «Больше ты никого не убьёшь. Теперь я знаю, как контролировать ситуацию»Часть 1
16 мая 2016 г. в 01:22
«Решимость»
«Наверное, я просто пытаюсь себя оправдать… Но тот, кто сделал всё это — я и одновременно не я»
С каждым убитым монстром Фриск всё сильнее ощущал, как он меняется. Становится кем-то другим. А может быть, всё просто встаёт на свои места? Тем не менее, откуда это постоянно оттачивающееся умение уклоняться и бить в ответ? Бить метко, неумолимо. Решительно. Он становится сильнее, практически не чувствует боли, усталости, страха. Все его движения быстры, ловки и точны. Никто, даже бессмертная Андайн, не в силах удержать его надолго. Ему некого бояться. Ведь некого же?
Тогда почему всё чаще, когда он наносит кому-то смертельный удар, ему хочется бросить всё и бежать?
Услышав шорох в кустах, Фриск начал озираться по сторонам, выхватив игрушечный нож.
«Но никто не пришёл»
«Чара». Фриск не знал, откуда это имя пришло ему на ум. Кажется, где-то слышал. Он даже не был до конца уверен, что это действительно чьё-то имя. Но кто бы его не носил, и что бы это слово не значило, для Фриска оно означало ту самую силу, то самое существо, которое научило его всему. Которое делит с ним все его ощущения, его урон, а значит, и его боль. В его существовании он убедился, впервые услышав голос. Негромкий, высокий и звонкий, он мог бы принадлежать такому же человеческому ребёнку, как и сам Фриск, если бы в нём не проскальзывали металлические нотки. Такие… не вполне живые. Да, Фриск был благодарен этому существу, кем бы оно ни было, но от звуков его голоса ему всякий раз становилось как-то не по себе. Может быть, поэтому он и решил наделить его именем, чтобы оно стало хоть немного ближе к нему самому.