Хорошая плохая шутка

Сразу после свистка и оглашения победного счёта игроки Ракузан выдохнули с облегчением, и Акаши покосился в сторону Шутоку. Соперники были подавлены, вокруг них так и собралась гнетущая аура, а Такао, кажется, готов был заплакать прямо сейчас. На построении Ракузан держались спокойно, из Шутоку спокойным выглядел только Мидорима. После благодарности за игру, Шинтаро предложил Акаши пожать руку, но тот отказался, желая видеть в Шинтаро соперника. Тем не менее над расслабившейся после игры командой Ракузан витала непонятная дурманящая атмосфера. Капитану в голову пришла необычная идея, которую он озвучил сразу после построения: — А почему бы нам не проведать наших поверженных противников и не утешить их в месте, скрытом от тысяч посторонних глаз? — Предлагаешь наведаться в раздевалку Шутоку? — подхватил его коварно игривый настрой Лео. И кто бы мог подумать, что капитан предложит такую сумасбродную, но увлекательную идею? Мибучи уже представлял реакцию соперников на их визит и что они сами будут в таком случае делать. — Только если напоремся на их тренера, будет не очень хорошо, — слащаво протянул Мибучи, с полуоборота глядя на Акаши, и манерно хлопнул ресницами несколько раз. — О, я об этом позабочусь, — посмотрев на Лео, Акаши расплылся в ухмылке. Их зрительный контакт продолжился пару секунд, во взгляде Акаши Лео уловил что-то дерзкое, малина и золото в его глазах плавились, предвещая что-то нехорошее. А Сейджуро удостоверился, что Мибучи его понял, по тому, как зажёгся огонёк в его изумрудных глазах. Акаши приблизился к тренеру их команды и уверенно начал о чём-то говорить. «Ох, Сей-чан, а ты, оказывается, проказник. Нехорошо обманывать тренера», — подумал Лео и спрятал смешок в кулак. Лео уже понял, что Сейджуро затевает какую-то шалость и обеими руками был готов его поддержать, а пока Акаши с каменным лицом что-то втолковывал тренеру, Лео засмотрелся на него. Сейджуро красивый и непредсказуемый, и всё, что он делает, выглядит безупречно; Лео нравятся красивые люди и вещи, поэтому он часто засматривается на Сейджуро. Вся команда ждала, пока капитан вернётся к ним, а тренер уйдёт в другом направлении. — О тренере я позаботился, — улыбка продолжала играть на лице Сейджуро, и он даже не пытался её скрыть, а глаза его блестели обольстительно и манили внезапно поднявшейся пылкостью. У Лео мысли понеслись не в ту сторону, а на щеках выступил едва уловимый румянец, вовсе незаметный на его разгорячённом после игры теле. — Наведаемся к Шутоку, чтобы утешить, да? — Котаро по привычке закинул руку Лео на плечо, тот поморщился от прикосновения чужого мокрого тела, но не сбросил её. — Киёши точно надо успокоить, я ведь его несколько раз обошёл. — Что? Утешить? — Небуя почесал затылок. — Я не особо хорош в этом, так что, наверное, не буду участвовать. — Какая глупость. Вы не думаете, что этим унижаете соперника? — подал голос молчавший до сих пор Маюзуми. — Нет. Я всё продумал, — парировал Акаши, упираясь своими яркими глазами в призрачного игрока их команды и продолжая улыбаться. — Как и ожидалось от капитана, — в порыве охватившего его веселья и предвкушения Хаяма хотел было стукнуть Акаши по спине, но вовремя заметил предостерегающий взгляд Лео и остановился. Он напомнил себе, что не надо забываться, даже если они решили немного подурить. Лео к тому времени уже освободился от дружеских объятий Хаямы и следовал за Акаши, ведущим их в раздевалку другой команды. Чихиро, фыркнул, сказав: — Я в этом не участвую. — Но продолжил идти. Небуя заикнулся о том, что уже хочет есть, Лео на это лишь шикнул, Хаяма рассмеялся, а Сейджуро сказал, что они с Чихиро могут идти куда им надо, а через полчаса будет обсуждение матча. Однако все последовали за Сейджуро: Эйкичи не хотел отделяться от команды, а Чихиро было интересно, что вытворит их капитан, хотя он сам не признавал этого. Дверь в раздевалку распахнулась от лёгкого толчка руки Сейджуро, и на них уставилось пятеро крайне удивлённых лиц, которых застали врасплох. Очевидно, второй состав уже ушёл, и в раздевалке остались только те, кто был на поле все четыре тайма. Такао плакал, не справляясь с нахлынувшими эмоциями, Мидорима выглядел так, словно сошёл с фотографии на могильной плите, Мияджи с силой стукнул кулаком о металлическую дверь шкафчика, от чего его рука мгновенно покраснела. Отсубо молча сидел и подпирал тяжёлую от мыслей голову, а Кимура зашнуровывал ботинки, желая поскорее уйти. Всё это можно было увидеть за секунду до открытия двери, потому что узрев на пороге капитана Ракузан, а за ним основной состав команды, все были, мягко сказать, шокированы, а предыдущие эмоции сменились удивлением, очень скоро переросшим в настороженность, и даже Такао мгновенно смог остановить свой поток слёз. — А мы к вам! — беззаботно заявил Котаро из-за спины Акаши, тесня Лео в проходе к дверной коробке. Игроки Шутоку не сразу нашлись со словами, чтобы выразить своё недоумение и вместе с ним негодование. — Что вы здесь забыли? — строго спросил Мидорима, первым справившись с собой. Он встал с лавочки и поправил очки, чтобы выглядеть внушительнее, и надеялся, что Акаши уйдёт отсюда поскорее. Нельзя позволять сопернику видеть, как они переживают, нельзя показывать закулисье их проигрыша. Нельзя. Но Акаши уходить никуда не собирался. — Не переживай. Никто об этом не узнает. Считайте это маленьким поощрительным призом от нас, — Акаши говорил это в своей привычной серьёзной манере, что никто не мог толком догадаться, что он имеет в виду под призом и что сейчас произойдёт. — А ваш бывший капитан странный, Шин-чан, — Такао, тоже справившись с собой, внимательно рассматривал прибывших, и его ястребиный взгляд задержался на Акаши. По сравнению с Мидоримой, который только выглядел сейчас уверенно, Такао чувствовал себя более свободно и непринуждённо, однако тоже переживал. — Что бы ты не затевал, Акаши, это невежливо врываться в чужую раздевалку. И очень непохоже на тебя. Скажите, что вы перепутали комнаты, и мы забудем об этом. — Ты меня явно недооцениваешь. Я ничего не путаю, — в мягком голосе Акаши тихим отголоском прозвенела сталь. Мидорима только открыл рот, продолжая удивляться, остальные напряглись. Раз. Два. В два шага Сейджуро сократил разрыв между ними и молниеносно, так что никто даже не успел среагировать, приблизил свои губы к приоткрытым губам Шинтаро и властно впился в них на несколько секунд, притянув того за волосы. Разница в росте в случае с Сейджуро спасти не могла, поцелуй получился смазанным, Шинтаро почувствовал лишь мягкость влажных губ, коснувшихся его собственных, и залился румянцем, но не отпрянул. — Ч-что ты творишь? Совсем с ума сошёл? — сказал Шинтаро дрожащим голосом и совсем не громко. Сейджуро погладил его по волосам и ласково улыбнулся, словив взгляд Шинтаро своими глазами и, завораживая, завлекал того в удивительное путешествие, что-то предлагая одним лишь выразительным и глубоким взором. — Всё ещё хочешь, чтобы я ушёл? — спросил он почти нежно, прижимаясь к Шинтаро ближе. — Д-да, так было бы лучше… — Мидорима пытался сохранить остатки решимости выпроводить Акаши отсюда, но получалось из рук вон плохо. Все остальные замерли, не ожидав такого поворота. Все, кроме Лео, он ещё тогда смог уловить нетипичный для Сейджуро, но хорошо знакомый ему самому настрой. По телу разлилось тепло, не имеющее ничего общего с реакцией на физические нагрузки и, будучи ватным до этого, тело неожиданно приобрело приятную легкость. Лео почувствовал едва ощутимое возбуждение и улыбнулся. Действительно, затея обещала быть весёлой. Сама мысль о том, что Сейджуро поцеловал парня, уже возбуждала. «А Сей-чан умеет преподносить сюрпризы», — подумал Лео, найдя в его лице неожиданного союзника и подумав, что и самого Сейджуро можно развести на страстную ночку, а то и не одну. — Что-то ты не особо сильно сопротивляешься, Шин-чан, — с долей укора произнёс Такао, с сочувствием глядя на своего напарника, уложенного на лавочку и придавленного к ней навалившимся сверху Акаши. Не успел он это сказать, как почувствовал на своей пояснице чьи-то тёплые руки. Такао вздрогнул всем телом, боясь повернуться. От этого человека исходил приятный запах карите и корицы с нотами цитруса, но Такао всё равно было страшно. Лео к тому времени успел вырваться из дверного проёма, будучи неудобно зажатым с четырёх сторон: Сейджуро, стоящим перед ним, Хаямой, напирающим сбоку, не желая уступать место, и Чихиро, дышащим в затылок. Он подкрался незаметно для Такао и обнял того со спины. Как только в раздевалку вскочил и Котаро, Кимура и Отсубо поспешили её покинуть, оставляя на произвол судьбы своих кохаев и Мияджи, которого уже захватил в плен крепких рук Хаяма. Они лишь бросили напоследок: — Держитесь, ребята. Здесь мы не в силах вам помочь. — И убежали со скоростью света. Эйкичи при виде этого всего потерял челюсть и долго не мог её найти, тёр глаза, надеясь, что это сон, а потом отчаявшись, звучно выдохнул и тоже поспешил уйти, по дороге развинчивая образ идеальной мужской команды баскетбольного клуба Ракузан. Как скоро Эйкичи справиться с осознанием всего этого? Повлияет ли разочарование в мужественности их капитана на игру команды в дальнейшем? Ведь Акаши казался идеалом строгости и суровой дисциплины, его хоть армейским командиром назначить можно было, а теперь, Эйкичи не мог смириться с тем, что их капитан… обнимает и целует парня, и, в целом, ведёт себя развратно. Да и Лео с Хаямой не лучше, раз поддержали его идею. Из наблюдателей остался только Чихиро, который, пользуясь своей невидимостью и случаем, решил заснять происходящее на телефон. Только ему всё равно не укрыться от Акаши, который следил за ним краем глаза с самого начала, а после серьёзно поговорит с ним или в крайнем случае отберёт телефон. Акаши сел верхом на Мидориму и руками скользнул под футболку, от чего тот невольно поёжился и мышцы пресса напряглись. — Ну-ну, расслабься, — тон Акаши был мягким и одновременно повелительным, Шинтаро не мог ему сопротивляться, сам не понимая, почему именно. Ему было тепло, даже жарко, дыхание сбивалось и становилось прерывистым, а он сам понемногу расслаблялся от хаотичных поглаживаний тёплых аккуратных пальцев. Мидорима тонул в малиново-золотистых улыбающихся глазах и не мог отвести взгляд, чтобы заметить, что губы Сейджуро тоже искривляет самодовольная улыбка. Сейджуро наклонился ниже и потёрся пахом о пах Шинтаро. Плохо. Мидорима уже чувствовал первые признаки возбуждения. Горячий влажный язык широким мазком прошёлся по шее от ключицы до мочки уха, оставляя за собой мокрый след, по которому сразу пробежался холодок. Острые зубы несильно прикусили саму мочку, опаляя дыханием. Всегда неприступный Сейджуро был так непозволительно близко, что хотелось до него дотронуться, погладить. Мидорима не стал сопротивляться этому порыву и сжал в руках упругие ягодицы. Сейджуро откинулся немного назад от неожиданности, и его глаза на секунду расширились, но он тут же совладал с собой и снова наклонился к лицу Шинтаро для нового поцелуя, оттопыривая задницу и давая возможность Шинтаро её помять. На этот раз Сейджуро захватил нижнюю губу Шинтаро и начал её посасывать, Шинтаро скользнул языком по верхней губе Сейджуро, предлагая углубить поцелуй. Сейджуро не заставил себя ждать, он приподнял Шинтаро за затылок, зарывшись в зелёные волосы, и толкнулся языком в уже податливый рот. Их губы сплелись, смешивая солоноватые привкусы крошечных капелек пота на губах их обоих, а языки устроили борьбу внутри; Сейджуро был напористым, но давал возможность и Шинтаро перехватывать инициативу, пока их поцелуй не прервался, чтобы футболка Мидоримы слетела через голову, подхваченная цепкими пальцами Сейджуро. — Шин-чан, — со стороны глухо донеслась фраза переходящая в громкий выдох. Рука Такао протянулась к Шинтаро в тщетной надежде на спасение. Лео продолжал жаться к Казунари сзади, обнимая руками и ногами, проводя ладонью по щеке, и скользнул пальцем в рот, от чего тот замолчал. — Так ты его хочешь? А я тебе, что, не нравлюсь? — притворно обиженно поинтересовался Мибучи. У Такао отвисла челюсть от такого понимания его действий, что дало возможность Лео проскользнуть ещё одним пальцем внутрь его рта. Через секунду он поспешно их выдернул, так как Такао снова собирался заговорить. — Вы явно перегибаете палку. — Думаешь? Зато вы не будете думать о проигрыше. Да уж, о проигрыше они думать не будут, зато их мир перевернулся с ног на голову. Такао почувствовал, что между его ягодиц упёрлось что-то твёрдое, и от осознания, что именно, он снова выпал из реальности. Когда пришёл в себя, решил не сдавать позиции и отвечать Лео, уже затянувшим в рот мочку его уха и делающим всё, что ему вздумается. Такао провёл рукой по внешней стороне бедра Мибучи, обхватив ногу сзади прямо под ягодицей и услышал довольное: — М-м, ты отвечаешь… Как хорошо, — шепнул ему на ухо Лео, подставляясь под ласки Такао. У самого Такао от горячего дыхания Лео и его чрезмерной близости мурашки пошли от загривка по хребту вниз и осели там твердеющим возбуждением. Сопротивляться он уже не мог, оставалось только самому идти в наступление. — Ну, не могу же я и здесь проиграть, — сквозь участившееся дыхание выговорил Такао, второй рукой скользнув по внутренней части бедра, зацепив возбуждённую плоть Лео, чем вызвал протяжный вздох, но не стон. Лео не станет стонать так просто, для этого Такао ещё нужно постараться, но Такао, кажется, уже вошёл во вкус. — Ты хорошо держался, просто Сей-чан лучший разыгрывающий. — Я это уже понял, — не лучшие воспоминания показались где-то на кромке сознания, которое было сейчас словно футбольное поле: просторное и свободное. — Вы же вроде утешать нас пришли, — Такао прищурился и, высвободив одну руку, схватил ею длинные волосы Мибучи, чтобы притянуть для грубого поцелуя. Лео, не сопротивляясь, принял язык Такао в себя и начал мягко играть с ним своим. — Отпусти, — послышался крик откуда-то со стороны шкафчиков, — Котаро, тронь ещё раз, и я тебя убью, — прозвучал злой голос Мияджи, а за ним сразу стон. — Котаро, сука. А на это послышался только смех с хрипотцой. «Хаяма хорошо развлекается. Взрослеет», — отметил мимоходом про себя Лео, но сейчас он был слишком занят шеей Такао, который с удовольствием подставлял её под россыпь поцелуев, чтобы думать об этом. В самом начале Котаро с диким напором бросился к Мияджи, зажав того в своих объятиях, что у Киёши не было ни единого шанса ускользнуть. Хаяма просунул руки тому под мышки и, обхватив ладонями его твёрдую грудь, начал мять соски, что здорово взбесило не ожидавшего таких выходок в свой адрес Киёши. Потом Хаяма поднял его на пару сантиметров над полом и закрутил вокруг своей оси как какую-то девчонку, чем окончательно вывел Киёши из себя. — Отпусти.  Хаяма поставил Киёши на пол, но вместо этого поддел края спортивной майки, стремительно задирая её вверх, и коснулся набухших сосков уже напрямую. — Котаро, тронь ещё раз и я тебя убью. — На это Котаро лишь сжал их чуть больше и мизинцами очертил ореолы, прижимаясь сзади сильнее. — Котаро, сука, — последовало сразу за предательски вырвавшимся стоном. — Ты тоже можешь что-то сделать. — Я не извращенец. Наша команда не… — он замолчал, переведя свой взгляд на товарищей по команде и обнаружив, что они не просто не сопротивляются, а даже отвечают. Мияджи потерял контроль над ситуацией (которого у него не было изначально, но Киёши убеждал себя, что он был), и тем самым дал возможность Хаяме стянуть с себя майку. Поняв, что произошло, он попытался вернуть её себе, но Хаяма отбросил её в другой конец раздевалки, после чего Киёши попытался его ударить, но Хаяма увернулся и загнул его руку за спину. — Отпусти, больно, — шипя проговорил Киёши. — Прости-прости, — Хаяма отпустил Киёши, что стало для него ошибкой. Плавно развернувшись, чтобы не вызвать подозрений, Киёши неожиданно резко толкнул Хаяму к шкафчикам и прижал всем корпусом. — Ты меня завёл, так что теперь за всё ответишь. — Да я и не против. Хочешь выместить злость за дриблинг? Я бы сказал, тренируйся усерднее и тогда сможешь посоревноваться со мной, но на самом деле я думаю, тебе просто нужно найти свой стиль и отрабатывать те приёмы, к которым у тебя есть способности. — Ты припёрся, чтобы это сказать? — брови Киёши сдвинулись к переносице, а рука скользнула к паху Котаро и надавила сильнее, чем нужно. Котаро издал звук похожий на писк и сразу же перехватил руку Мияджи. — Не сердись, — примирительно сказал он. В ответ Мияджи укусил его за ключицу, проталкивая колено между ног Хаямы. Хаяма не сдержал смешок. — Так ты хочешь быть сверху, да? Боюсь, сегодня не выйдет. У меня послезавтра финальная игра. — А мне-то что? — ухмыльнувшись, сузил глаза Киёши. — Нет, — в голосе Хаямы не было ничего, кроме решительности, и он быстрым и точным движением изменил ситуацию, схватив Киёши за плечи и поменявшись с ним местами. Киёши, потеряв равновесие, стукнулся о шкафчик и снова выматерился. — Больно? Повернись, я сделаю массаж. — Фиг. Я тебе не верю. — Прямо настолько не доверяешь? — Хаяма искренне удивился и выглядел немного обиженным. — Нисколечко. А ты сам подумай, припёрлись тут, изнасиловать пытались… — М-да, — Хаяма потёр затылок с невинным выражением лица. — Но я правда собирался сделать массаж, я умею. — Ладно, — ответил Киёши, приглядываясь к Хаяме, — но учти, если посягнешь ещё на что-то — ударю. — Понял, — Хаяма вскинул руки вверх, и они направились ко второй от входа лавочке. — Ложись на живот и расслабься. Киёши лёг на живот, но не расслабился. «Чего он такой дёрганый?» — подумал Котаро и медленно провёл пальцем по позвоночнику от затылка до копчика, слегка надавливая. Потом растёр косые мышцы спины круговыми движениями, волнообразными движениями пришёлся от поясницы до шеи, а потом обратно, и Киёши расслабился. Спустя ещё пару минут массажа Котаро ущипнул его за задницу и вовремя отпрянул, иначе получил бы по руке. — У тебя хорошие трёхочковые, — прошептал Акаши, сидящий верхом на Мидориме уже тоже без майки. Они оба были возбуждены, но не переходили на следующий этап, устроив своеобразный тест на выдержку. Передыхая от поцелуев, они водили руками по телу, исследуя рельефные выхоленные мышцы друг друга, Мидорима до сих пор смущался, и это здорово заводило Акаши. — Одними трёхочковыми погоду не сделаешь. Ты выиграл, но и тебя кто-нибудь обязательно победит, — сказал Мидорима, не попав в настроение Акаши. В расплавленном океане золота левого глаза показался холодный слиток, а в красном море правого — ледяной кристалл. — И кто же это будет? Пришельцы из космоса? — Акаши ехидно улыбнулся, решив не добавлять свою любимую фразу «я абсолютен». Он и так последнее время употребляет её слишком часто, остальные могут подумать, что у него бедный словарный запас. В отместку Мидориме он ловко стащил с него очки, зная, что без них он чувствует себя незащищённым и беспомощным, и поднял их высоко вверх. — Отдай, — то ли потребовал, то ли попросил Шинтаро, растерявшись и не имея возможности самому их достать. — А ты не говори глупостей. — Сей-чан, какое-то плохое утешение получается, — окликнул его Лео, оторвавшись от Такао. Сейджуро на секунду застыл с каменным лицом и недовольно сверкнул глазами, посмотрев на Лео (недовольно по меркам Сейджуро — это почти убийственно для обычного человека). Нельзя расшатывать культ его совершенства, а Лео вот прямо сейчас это делает, а Мидорима, похоже, вообще надеется, что Сейджуро скоро сойдёт с пьедестала или его оттуда спихнут. Лео на этот взгляд Сейджуро только улыбнулся и пожал плечами. — В общем, хорошо, что ты не сдался. — Очки-то отдай, — обиженно повторил Шинтаро. Одним ловким движением Сейджуро вернул очки на место, снова припав к губам Шинтаро своими, и выдохнул ему в рот тихое «не надейся» так, что Шинтаро даже не понял, сказал это Сейджуро или ему только послышалось. Лео был уложен Такао спиной на лавочку, головой к голове Киёши, а Такао устроился между его ног. «Что-то я сильно расслабился, сейчас нельзя», — подумал Лео. Он хотел приподняться на локтях, но его решительно остановила ладонь Такао, упёршаяся в грудь. В глазах Казунари блестел озорной огонёк. — Не переживай, я не буду, — усмехнулся он. — Просто хочу посмотреть на тебя, потрогать. — Ясно, — Лео довольно улыбнулся. Такао стянул с Лео шорты и, огладив икры, поднялся к бёдрам и прошёлся цепочкой поцелуев по внутренней стороне. Лео от неожиданности вздрогнул, но сразу же расслабился и не без удовольствия подумал: «Он не так прост, как казалось». — Красивый, — искренне выдал Казунари, не контролируя себя, и оттянул губами кожу на левом бедре, одной рукой поглаживая коленную чашечку, а вторую завёл Лео под ягодицы. Лео млел от комплиментов, когда они были искренними, а в глазах Казунари улавливалось неподдельное восхищение; но, почувствовав как пальцы отодвигают резинку трусов, Лео насторожился и сказал: — Ты же обещал, — непоколебимо глядя на Такао и напоминая на случай, если он забылся. — Я пальцами. Можно? — взгляд Такао плыл, у самого Лео тоже мутился рассудок от возбуждения, и по-хорошему в этой просьбе нужно было отказать, но у Лео не было сил и желания сдерживать Казунари. — Можно, — шепотом выдохнул Лео, чтобы его услышал только Такао, одновременно прогибаясь в пояснице и подаваясь навстречу пальцам. — Хочу посмотреть, как ты кончаешь, — Такао сказал это так серьёзно, что Лео чуть не прыснул со смеху, но содержался, чтобы не испортить момент. Вместо этого он низким голосом произнёс, подавливая смешки: — Правда? — Лео, я вижу, что ты хочешь заржать. Это совсем не сексуально. — Ох, да. Просто ты так серьёзно это сказал. Прости, — Лео позволил себе засмеяться, поскольку Такао его раскусил. Такао тоже заливисто рассмеялся. — Мы должны кончить сегодня хотя бы раз, — раскрепощённо сказал он, подмигивая Лео. — Конечно, — Лео оставалось только согласиться, чтобы не сдать позиции, задумываясь, что прав был Сей-чан, — соперников никогда нельзя недооценивать. — Котаро, так нечестно. Что это за массаж такой был? — Обычный. Просто у кого-то долго секса не было. Котаро потерял бдительность всего на пару секунд и в это время получил подзатыльник. — Что с тобой делать? — Котаро озорно улыбнулся, тогда как Киёши не был доволен сложившимся раскладом, что он возбуждён, а Котаро нет. Хаяма скользнул рукой вниз, обхватывая пальцами плоть Киёши через тонкую ткань боксёров. — Надо снять, удобнее будет. — Давай уже, — нетерпеливо произнёс Киёши, а Котаро снова улыбнулся как довольный кот.

***

Спустя сорок минут после окончания матча в раздевалке Шутоку было только трое игроков Шутоку, а тренер недоумевал, почему они до сих пор не переоделись и не собрались, а бродили полуголые еле переставляя ноги. Естественно, тренеру никто ни о чём не рассказал. Сразу после матча тренер Шутоку Накатани встретился с тренером Ракузан Широгане, и тот пригласил его поговорить за чашкой кофе. Они обсуждали сегодняшний матч, особенности игроков обеих команд, стараясь не выдать секретов, и даже стратегии, как старые добрые приятели. Накатани еле удержался, чтобы не расплакаться Широгане в жилетку, вспоминая упорные тренировки и стремление каждого к победе, но всё-таки удержался, чему был несказанно рад в последствии. Зайдя в раздевалку Шутоку, Накатани объявил, что послезавтра они собираются на просмотр финального матча, а через неделю начинают усиленные тренировки. На этом он покинул ребят, а когда те наконец собрались, Такао впервые заговорил с Шинтаро за эти полчаса: — Что это вообще такое было? Не могу сказать, что это плохо, но это странно. — Воспринимай это как очередную шутку Сейджуро. — Шутку? А в Тейко он тоже так шутил? — В Тейко не припоминаю. Это он после поступления в Ракузан, наверное, начал. Развращает его вседозволенность, — Шинтаро покачал головой. — Или Лео. — Это ещё неизвестно, кто кого, — Шинтаро уверенно посмотрел на Казунари с видом человека, который знает, о чём говорит. — Но как утешение это сработало. — У нас будет возможность им отплатить, когда они проиграют, — задумчиво ответил Шинтаро. А Казунари в свою очередь ошарашил Шинтаро следующей фразой: — Шин-чан, ты же хочешь продолжить? — Такао больше утверждал, чем спрашивал, спровоцировав возмущение: — А почему это сразу я — хочу? — Ну, мне так показалось. Шинтаро поддел кофту Такао и притронулся к нему, тот весь горел. — По-моему, ты больше моего хочешь. — Хочу, — Такао развернулся и, взяв лицо Шинтаро в руки, посмотрел ему прямо в глаза. — Я тебя давно хочу. — К тебе или ко мне? — Шинтаро поправил очки и показался Казунари очень милым, он всегда казался ему милым, когда волновался. Им как-то было всё равно, что у них тоже ещё один матч послезавтра.