Цветок

      Светло-голубое небо, старенькие двух- и трёхэтажные здания, деревья, через листву которых проглядывают лучи, и зелёный ковёр, укрытый яркими маленькими солнцами. Тсунаёши думает, что одуванчики — земные созвездия, которые подарил им, людям, какой-то Бог. Эти растения на языке цветов означают «кокетство». Наверное, этот Бог, подаривший одуванчики, как-то связан с любовью. Тсуна улыбается и отрывается от окна, кем бы ни было это божество, а от работы оно его не освободит. Впрочем, Савада любит свою работу.       Цветочную лавку «Небо» открыл ещё дедушка Тсуны. Маленький шатен всегда прибегал и старался помочь, но в итоге только бил горшки… Софу* за это только трепал по макушке и вручал совок и веник. Дедушка никогда не злился и не ругался, этим его дочь и внук пошли в него. Ещё прежний хозяин лавки любил работать по дереву, все полки, украшения он сделал сам, а Тсунаёши и Нана их декорировали. Савада и сейчас подкрашивает, старается содержать лавку такой, какой она была при дедушке. С такой же потёртой мебелью, полками с самыми разнообразными цветами и с пятью светильниками, один из которых всегда не работает.       «Другой мир» — так говорил Софу, и с этим соглашаются многие посетители. Тсунаёши на это улыбается и кивает. Он всегда любил и любит этот магазинчик: его атмосферу другого зелёного всегда тёплого мира, его разных посетителей, его цветы. Савада лично ухаживает за каждым из последних. Ему нравится заботиться о них. Ведь все они такие разные, у каждого цветка свои предпочтения, аромат, прихоти, значение. Тсуна до сих пор пытается всё выучить. Сколько книг он прочитал и будет читать, устроившись в старом кресле и подогнув под себя ноги, благо не особо высокий рост позволяет.       Сейчас же он не сидит, а стоит у столика и составляет букеты. Кончики пальцев с лаской проводят по зелёному стеблю, оглаживают бархатную листву. Тсуна не удерживается и аккуратно берёт цветок, подносит его к носику и вдыхает этот великолепнейший аромат. У каждого растения свой неповторимый аромат, и каждый прекрасен по своему. Савада возвращает астру к её сестрам и бережно окружает их полупрозрачной упаковкой. Скоро эти цветы заберёт одна пожилая дама, поэтому они будут дожидаться её в вазе, а после, когда она подарит их, будут дарить кому-то радость. Как от этого не может стать светлее на душе? Тсуна кротко улыбается и, касаясь белого лепестка в последний раз, откладывает букет в сторону. Ему надо подарить людям радость! Поэтому с новыми силами он принимается за следующую композицию.       Звон колокольчика. Тсунаёши отрывается от столика и видит посетителя. Щеки моментально расцветают красными маками, а взгляд опускается вниз. Этот мужчина… Он… Тсуна кусает губу и решительно одёргивает свой зелёный фартук. Он должен его обслужить! В очередной раз… Этот человек приходит сюда довольно часто, Савада о нём ничего не знает, кроме того, что его глаза — серебро. Такие ледяные, но при этом обжигающие до алых щёк. А он сам… Стоит шатену подойти, и сразу же видна огромнейшая разница между ними. Высокий, широкоплечий с короткими, несколько лохматыми чёрными волосами и всегда хмурый. Шатен — полная противоположность — не высокий, брюнет выше его на целую голову, тонкий, с широко раскрытыми карими глазами и улыбкой. Иногда у Тсуны возникает глупое желание — подойти и, встав на цыпочки, пальчиками приподнять уголки губ, чтобы мужчина тоже улыбнулся. Такое детское желание… Эта глупая идея то и дело посещала его дурную голову. Эх… О чём он думает? — Здравствуйте, — Тсунаёши улыбается и сжимает руки за спиной. — Какие сегодня цветы? — А какие были? — его голос гипнотизирует, такой глубокий, обволакивающий и заставляющий думать только о нём. Савада моргает пушистыми ресницами и тут же осознаёт, что пропустил всё, что сказал посетитель. Он неловко улыбается и чешет макушку. Брюнет понимает его и, незаметно усмехаясь, повторяет вопрос. — Ох… Вначале вы купили красные хризантемы, потом ирисы, — которые Тсуне вернули с формулировкой: «Тебе они подходят больше». По секрету — некоторые он засушил, — помню следующий цветок начинался на букву «Б», а какой именно я забыл, простите, — шатен хотел наклониться, но взгляд серебряных глаз говорил: «Продолжай» — Потом горшок с маленькой акацией, одну белую розу и… всё. — Хорошо, я хочу заказать иссоп. — Заказать? — Да, у вас же есть доставка на дом, Тсунаёши? — Тсуна опустил глаза в пол. Этот человек Так произносит его имя, что Савада не верит, что оно принадлежит ему. Лучше бы он не носил этот чёртов бейджик. — Да, — брюнет дал небольшую бумажку с идеально выведенными иероглифами, Тсу никогда бы так не написал. — Мой адрес. Принесёшь, — привычно усмехнувшись, он ушёл.       Савада стоит, прижимая к груди бумажку. Он со скромной улыбкой наблюдает, как мужчина покидает лавку. Широкими шагами, уверенной походкой и с хитрым взглядом во время звона колокольчика, оповещающего о закрытии двери. В голове пусто. Он всё забыл: и про цветы, и про даму, которая должна придти за ними, и о том, что не знает ни имени, ни фамилии этого человека. Тсуне хочется танцевать, всматриваться в Его иероглифы и говорить всякую глупость. Наверное, это неправильно — влюбляться в незнакомого человека, но разве любовь бывает правильной? Это необъяснимое чувство великой радости, которое сейчас окутало Тсунаёши. Да и разве он не знает его? Савада знает, что брюнет любит читать, у него в сумке всегда есть парочка книг с закладками в разных местах, что он любит животных и птиц, у покупателя даже канарейка Хибёрд есть, как-то сам рассказал об этом, ещё он учится в институте, который находится рядом с универом Савады, а ещё… Ммм! Тсуна столько о нём знает, даже сам учил его языку цветов. Вот бы узнать его имя! Тсунаёши уверен — оно такое же прекрасное как и он.       Имя, фамилия… Стоп! Савада замер. Он же их не знает! Как он цветы доставит?! Ох! Что за глупец…! А если это многоквартирный дом? Как шатен его назовёт? Человек, который подобен богам? Ооох… Савада Тсунаеши, ты настоящий идиот! А может всё обойдётся? Ну, вдруг он в своём живёт. Да! Наверное, поэтому он и не назвался! Тсуна облегчённо выдохнул, всё в порядке. Сейчас он отнесёт мужчине иссопы, и всё будет хорошо. Ой! Он же цветы не подготовил! Тсунаёши срывается с места и бежит выбирать самые лучшие для самого лучшего.

***

      На улице жарко, только прохладный ветер и лёгкая одежда спасают. Что-то ударяет в голову, и Тсуна решает вспомнить детство и пойти по бордюру. Он аккуратно ставит ногу перед ногой, чуть покачиваясь, машет руками, не выпуская из одной из них корзинку с синими цветами. Жёлтый кед соскальзывает, и шатен чуть не плюхается на асфальт. Савада тяжело вздыхает, он всегда знал — не быть ему акробатом. Возвращая стопы на землю, он улыбнулся, ему и продавцом в лавке нравится быть. Отряхнув несуществующие пылинки с бежевых бридж и футболки, шатен идёт дальше. Вообще-то он не только продавец, но и студент, который прилежно посещает свой университет. Когда Тсуны нет в лавке, там его мама. Хотя Нана ни разу не видела там Того мужчину…       Савада с нежностью смотрит на голубые цветы в корзинке. Тот брюнет… Так странно, что Нана не запомнила его. Разве это возможно? А может, он просто не приходит, когда за прилавком Нана? Или же когда нет его, Тсуны. От этой мысли на душе вдруг становится так тепло. А ведь он даже не знает его имени, только то, какие цветы брюнет любит. Хризантемы, ирисы, что-то на букву «Б», акации, розы и иссопы. Хотя, если подумать, это такие разные цветы. Зачем они ему? Задумавшись, Тсунаёши несильно прикусывает нижнюю губу. Может, он их кому-то дарит? Шатену же подарил ирисы. Тогда у него, должно быть, самые разные друзья, раз такие разные подарки. У этих цветов мало общего. Неосознанно пальцы начинают мять края полосатой футболки. Как-то Савада видел брюнета, выходящего из юридического института МВД. Раз он будущий полицейский, то любит загадки? Возможно, растения — одна из них. Тсуна берёт цветок и подносит близко к лицу. — Что в вас такого? — он внимательно осматривает иссоп. — Может… он вас ест? — пухлые губы уже почти сомкнулись на тонком лепестке, как голова резко отодвинулась. — Нет, глупость какая-то. Что же тогда? Может значения? Так, красная хризантема: «я люблю тебя», — шаг немного замедлился, а щеки слегка заалели, — ирис: «радужное создание», «б» пропускаю, акация: «тайная любовь», белая роза: «вечная любовь»… Любовь… Это так… — шатен улыбается и прикрывает глаза. — Он любит меня… — он проводит цветком по губам, его лепестки щекочут губы, будто кто-то дарит ему дразнящий поцелуй. Взгляд слегка потемневших глаз опускается на растение, которые вмиг расширяются после этого. Иссоп. — Ой! У него же значение «очищение»… Ох, — уголки губ опускаются вниз вместе с руками. — Тогда ответ к загадке не любовь. Но что тогда?! Хризантема, ирис, «Б»… — Тсуна замирает. — Об этом цветке я знаю только начальную букву, так почему не взять остальные первые буквы? Х-И-Б-А-Р-И? — А если точнее, Хибари Кёя, — Савада медленно поворачивается. Брюнет стоит перед ним. Его волосы растрёпаны от ветра, глаза не прищурены, а на лице улыбка. Шатен никогда не видел его таким… радостным? — Я тебя ждал, Тсунаёши.       Рот непроизвольно приоткрывается. Тсуна глупо хлопает ресницами. Что? Что происходит? Хибари Кёя… Хибари Кёя? Хибари Кёя! Саваде хочется что-то прокричать и побежать к Хибари, крепко обнять и целовать. Долго, неотрывно, пока не закончится кислород. Но ноги почему-то становятся свинцовыми, каждый шаг даётся с трудом. Кажется, проходит вечность, прежде чем Тсуна добирается до брюнета. Он поднимает голову, чтобы смотреть прямо в его серебряные глаза своими шоколадными. Будто не веря, Тсунаёши проводит своими нежными пальцами по его грубоватой щеке и шепчет одними губами: — Я пришёл, Кёя. — они улыбаются. Глупо, наивно и счастливо. Хибари ничего не отвечает, он просто немного наклоняется и целует его. Наконец-то они вместе. ______________________________________________________________________ * Софу — с яп. дедушка