Жертва

Тяжелые шаги эхом отдавались по темным коридорам. Воздух здесь насквозь пропах гнилью. Этот сладковато-приторный запах разложившейся плоти попадал в легкие и сразу вызывал рвотные рефлексы. С трудом сглатывая ком в горле, он шагал дальше. Ноги мягко вязли в свернувшейся, почти черной, крови и ошметках органов людей. Детское лицо и руки были измазаны в крови, а волосы, казалось, пропитаны ей. Спотыкаясь, он шел дальше. Страх наряду с ненавистью обволакивали сердце Юу. Девятилетний мальчик знал, что ему нельзя останавливаться, что нужно двигаться прямо вперед. Перед глазами стояла ужасающая картина: Алма, его дорогой и единственный друг Алма был распят на стене. Одна рука была толстым гвоздем прибита с деревянной балке, от второй осталась кость с оборванными мышцами, висящими кровавыми нитями. Ног не было вовсе. Они валялись неподалеку, прикрытые белой простыней, на которой уже виднелись огромные кровавые пятна. Кишки тошнотворной бахромой свисали вниз. Из вскрытой грудной клетки торчали осколки сломанных ребер. Мертвенно бледное лицо с пустым взглядом устремлено в пол. Качнув головой, он постарался прогнать из головы воспоминания, что так усердно вызывали слезы. Из-за очередного поворота вышел тот мужчина, он всегда был так обманчиво-ласков с Кандой, что тот даже перестал верить ему. Ярость новой волной захлеснуло юное тело, он рванул вперед, чтобы прикончить очередную жертву, попавшуюся ему в собственном месте заключения, которую эти люди, почему-то, называли его домом, но в спину что-то воткнулось и ребенок упал плашмя в кровавое месиво без движений. Рука все еще сжимала смертоносное оружие в железной хватке. Последнее, что он услышал было: - Юу-чан, нельзя вести себя так дома.. Парень азиатской внешностью девятнадцати лет вскочил на кровати, судорожно дыша и сжимая скомканное одеяло. По спине пробегали капли холодного пота. Широко распахнутые глаза привычно смотрели в темноту. Блекло-синие, потерявшие способность видеть, глаза. Снова этот сон. Сон, что преследует Канду с девяти лет. После того, как власти вытащили обезумевшего ребенка из подпольной лаборатории. Иногда он жалеет, что его спасли. Но быстро отгоняет эти мысли, продолжая идти вперед по жизни. Парень с привычной осторожностью поднялся и на ощупь дошел до ванной комнаты. То, что уже утро, он понял по щебетанию птиц на улице. Вскоре умывальные процедуры были закончены и Юу вернулся в комнату. Уже десять лет он слеп. У него отличный слух, обоняние выше идеального, осязание так же увеличено по процентам, чем у обычного человека. Но он не видел. Весь мир для него был черным. И даже присвоенная в лаборатории регенерация была бессильна против того яда, в который был окунут дротик и запущен в маленького Юу. Яд слишком быстро распространился по телу. По-началу у Канды отказали все чувства, он был словно безвольная кукла. Но постепенно, к нему вернулся слух и осязание. Затем вернулось обоняние. Потом он смог снова говорить и ходить. Только вот зрение ни как не хотело возвращаться к уже взрослому парню. Но в глубине души он надеялся, что когда нибудь сможет увидеть этот мир. Сегодня он должен услышать его. И, словно как по заказу, в его комнату влетел подросток. Он не знал, как выглядел его, в последнее время частый, собеседник. Но он был рад слышать звонкий голос мелочи. Он знает, что Мояши ниже его ростом. - Ну, что, как и договаривались, на крышу?- Канда обратил на обладателя звонкого голоса пустой взгляд. Но только сам Аллен заметил, что смотрит Юу немного в сторону. Еле заметный кивок. Расчесанные длинные волосы были затянуты в высокий конский хвост на затылке. Уолкер придержал куртку, помогая Канде ее одеть и застегнуть замок. Длинноволосый хоть и фыркал, отбрыкиваясь от помощи, но подросток свое сделал. Удерживая Юу под локоть, он вывел его из комнаты интерната. Хоть ему было и девятнадцать, жить один он не мог. Аллен предлагал ему переехать к нему, но Канда упрямо отказывался. Он не хотел висеть обузой на плечах родителя мелкого. Сам подросток рассказывал, как ему живется со своим отцом. Темноволосый чувствовал улыбку на губах собеседника. Когда они сидели на крыше, поедая данго, Уолкер рассказывал про то, как весело у них дома. Канда знал, что у подростка есть кот Тимкампи и черный пес Ганс. Он иногда приводил животных к Канде, благо сиделки разрешали. Сам же длинноволосый отказывался ступать за ворота интерната, основываясь на то, что ему это не интересно. - Канда, сейчас рассвет красный-красный. И облаков нет.. - Рука подростка, сидящего на крыше с Кандой, слабо сжала руку последнего. Он позволял. Юу, хоть и был груб, но это была защита от нападений. Моральных нападений. - Мояши.. А каково это, когда солнце слепит глаза? - Тот, к кому обращались, опешил. Сам Канда редко что-то говорил, отделываясь молчаливыми жестами. А сейчас спросил. Спросил, вздыхая полной грудью и смотря опустевшими глазами в сторону алеющего заката. После паузы, он добавил: - Ладно. Можешь не.. -Канда! Я - Аллен, это раз. И.. Это приятно. Мне нравится щуриться, глядя на небо, когда солнце такое яркое.. И знаешь, я обещаю, ты ощутишь это! - Юу не ответил. На этом разговор был окончен. Они молча смотрели: Аллен - на закат, а Канда - во всепоглощающую тьму. Аллен стал приходить немного реже обычного, а потом и вовсе перестал появляться, извинившись и обвинив в этом навалившиеся экзамены. На это Канда лишь пожал плечами, все так же смотря в сторону. Дни шли своим чередом. Опытный тренер, Фрой Тидолл, проводил с Кандой тренировки, помогая в идеале овладеть своим телом. В одно утро к Юу пришла одна сиделок. Тот сидел у открытого окна и наслаждался теплым ветром. -Канда, хорошие новости! - В голосе Линали Ли явно слышалась улыбка. - Через неделю можно провести пересадку глаз. Все зависит от твоего решения! Ты сможешь видеть! - Он не верил этим словам, что перевернули его уже устоявшийся мир. Неужели он сможет открыть глаза и увидеть зеленые деревья, красный закат, который так любил Мояши. А ведь последний так и не появился. Хотелось поделиться этой новостью с ним. - Это правда?..- тусклый взгляд азиата был устремлен на стену. Голос девушки прозвучал словно неожиданно, так как было заметно, что Канда вздрогнул. - Конечно правда. Так ты согласен? - Моральных сил ответить девушке не было и Юу просто кивнул. Он не мог поверить, что сможет насладиться светом. Тьма ему осточертела. Как и сказала молодая сиделка, операция была назначена через неделю. Осложнений не было и все прошло гладко. Еще месяц Канде не разрешали снимать повязку. Все это время Юу ждал. Ждал и боялся, что когда повязку снимут перед его глазами застынет та же привычная тьма, преследующая его десять лет. Вот настал тот день. Комуи Ли, его врач, брат сиделки из интерната, аккуратно разматывал бинты. Повязка снята. Отсчитав три секунды, Канда распахнул глаза, восторженно вздохнув. Какой яркий этот мир! Даже закружилась голова. Воспоминания, по сравнению с этим, казались рисунками акварели, на которые вылили стакан воды. Пять положенных минут прошло и на глазах азиата вновь покоилась уже новая повязка, смоченная лекарственным раствором. С каждым разом понемногу увеличивали время Канды для хождения без повязки. Через два месяца он мог навсегда забыть о повязке. Юу любил смотреть в зеркало на свои новые глаза. Серые, словно грозовая туча, из которой вот-вот хлынет дождь или ударит молния. Дверь в палату тихо открылась, отвлекая темноволосого от зеркала. Это был Комуи. - Канда, хочешь пообщаться со своим донором? - Он хотел. Хотел отблагодарить этого человека, что пожертвовал своим зрением. Юу коротко кивнул, поднимаясь с жесткого стула и выходя вслед за старшим Ли в коридор. Вскоре он стоял у двери палаты. По плечу легко похлопала рука. - Дальше сам, у меня обход- Канда привычно сухо кивнул, заходя в палату. Все белоснежное. Только на кровати лежал, свернувшись, рыжий кот. Длинноволосый и не знал, что сюда разрешают приводить животных. Фигура у окна явно принадлежала его донору. Черт возьми, он подросток! Седые волосы слегка трепал ветер, что попадал в палату сквозь открытое окно. Аллен понял, кто пришел. Понял по его шагам, дыханию и, наконец, запаху. - Канда? - Знакомый голос резал сердце Юу, словно острый нож. Нет. Он не мог поверить, что этот ребенок - тот Мояши, держащий его за руку там, на крыше и рассказывающий о рассвете. На ватных ногах темноволосый подошел к уже повернувшемуся донору. Упав на колени, он уткнулся лбом в худые бедра. - Зачем?..- голос был хриплым и дрожал от сдерживаемых эмоций. - Я же обещал, что ты будешь щурится от солнца, БаКанда. Неужели забыл? - и он рассмеялся. Рассмеялся, будто он не сидел сейчас, устремив не видящий взор в пол. Он смеялся звонко, словно не чувствовал боли. Смеялся, будто не знал, что его собственные глаза заменяют два чужих. Мутно-синих. - Придурок. - Канда ударил кулаком в пол и стиснул зубы. Этот.. Этот чертов Мояши пожертвовал ради него таким дорогим. - Канда..- на голову Юу опустилась легкая рука. -Может переедешь к нам? - в голосе застыла немая мольба. А темноволосый не мог отказать. Не посмел бы. От обязан этому глупому подростку и не бросит его в такой ситуации. - Да. - На лице седого расплылась улыбка, а душу Юу терзали неведомые ему до этого чувства.