Fleur flamme (Цветок в пламени)

«Лоуренс III Джирардин терпит крах в сражении с Избранным!» Мужчина фыркнул, увидев в Яндекс. Новостях свое имя. «Этого следовало ожидать… Так, и что там дальше?» «В настоящее время о загадочном коллекционере покемонов, едва не устроившем конец света, известно лишь то, что он проживает в Токио…» — Ну-ка, посмотрим, что мне написали, — проговорил он, зайдя на свою почту devilcollector@mail.ru. — Реклама, реклама… Тьфу ты, господи, надоело. От five-o-clock: «Вы — ужасный человек, мистер Лоуренс. Как Вам вообще могла прийти в голову мысль нарушить гармонию Огня, Льда и Молнии? Вы — психопат. Я Вас презираю. Весь мир солидарен со мной. Неужели Вы не могли употребить свой светлый ум на более полезные дела?» Опять… Как вы все меня достали. И чего ради я сюда залез? Но все равно надо проверять почту и очищать ее от подобных писем. Ладно, кто там еще? От confiteor… Женщина? Скорее девушка. Хм, посмотрим. «Как Вы могли проиграть?! Я верила в Вас! Почему Вы посчитали, что Избранный не опасен для Вас?!» Хех, надо же… Ну что же, загадочная мадам confiteor, браво, вам удалось меня заинтриговать. И на что я трачу время?.. Приписка: «Обретаюсь в чате trechotka.com». Это что, приглашение? Ну что же, отказываться невежливо… 10.00.09 к нам приходит DevilCollector 10.03.15 к нам приходит confiteor DevilCollector: здравствуйте, юная леди) могу ли я узнать Ваше имя? confiteor: Вы кто? DevilCollector: тот, кому Вы прислали столь интересное письмо, да еще и столь любезно указали адрес этого чата) Вы хотели со мной о чем-то поговорить? Ваше письмо так и дышит свежестью юности:) confiteor: Не обольщайтесь, уважаемый мистер Лоуренс. Я восхищаюсь Вами, но как мужчина Вы меня совершенно не интересуете: P DevilCollector: давай на ты. А содержание письма говорит о другом… лгать нехорошо:) confiteor: нехорошо смеяться над чужими чувствами! *краснеет* DevilCollector: но тебя же это задевает за живое. Весь остальной мир либо ненавидит меня, либо равнодушен ко мне. Так как тебя зовут? Сколько тебе лет? confiteor: 18, Сьюзетт Стивенс DevilCollector: Мисс Стивенс, я хотел бы взглянуть на Ваше лицо. Пришлите фото, любое (извини, что перешел на «вы») confiteor: это еще зачем? DevilCollector: просто так confiteor: ладно *вздох* тогда и ты свое сначала пришли… любое *ирония* DevilCollector: *сдержанный смешок* На, любуйся) Ну как? confiteor: так же, как и всегда. лови, больше не дам DevilCollector: а ты ничего, на ведьмочку похожа, в смысле — рыжие волосы, серые глаза… интересная татуировка) что это? confiteor: феникс DevilCollector: как интересно), а я думал… confiteor: наплевать, что ты там подумал. Если хочешь говорить о покемонах, уходи DevilCollector: почему? *удивленный взгляд*, а мне казалось, тебе это интересно) confiteor: значит, ты ошибся =/ DevilCollector: как жаль) Встретимся в реальности? confiteor: зачем? DevilCollector: мне просто интересно узнать, что ты за человек, Сьюзи:) confiteor: для Вас, мистер Лоуренс, я Сьюзетт Стивенс. интересно ему о.о обойдешься: P DevilCollector: ну уж нет) скажи хотя бы, в каком городе проживаешь) confiteor: в Нью-Йорке, но ведь это тебе ни о чем не говорит… да, я американка. удивлен? DevilCollector: слегка) ладно, тогда вылетаю сегодня же) confiteor: я считала, что ты умнее =/ ладно, поступай, как знаешь. не буду спрашивать, во сколько тебя ожидать, вообще не приду в аэропорт… хотя и живу недалеко от «Ньюарка»… неохота тратить на тебя время DevilCollector: не передумаешь? учти, я на полном серьезе. на всякий случай сейчас кину тебе номер рейса) confiteor: как мне с тобой тяжело (ну ладно, до свидания, мистер Лоуренс DevilCollector: до свидания, мисс Стивенс) В «Ньарке» он купил алую розу, крутанулся около зеркала и мягко улыбнулся, крайне довольный собой. Какая смешная девчонка. Но что-то в ней есть… Ожидание встречи со Сьюзетт развеивало скуку и злость от проигрыша Эшу, уступая место любопытству. С ней будет приятно проиграть, как кот с мышью… В сиреневых глазах Лоуренса появился опасный блеск, как всегда, когда он что-то замышлял, но он не замечал этого. — Прилетел-таки на мою голову… Я до последнего верила, что ты пошутил… — вот и мисс Стивенс. Стройные ножки в узких черных джинсах, небольшая, но красивая грудь, тонкая талия, милое свежее личико в обрамлении длинных вьющихся рыжих волос. Красная клетчатая рубашка с короткими рукавами, какой-то затейливый кулон на серебряной цепочке, простенький браслет на тонком запястье, сережки из того же гарнитура, туфельки на невысоком каблучке. Уже знакомая по фото татуировка на ключице в виде летящей птицы. — Как видишь, нет, — улыбнулся зеленоволосый, протягивая ей розу и целуя ее руку. — Очень приятно познакомиться, мисс Сьюзетт! — Взаимно, — растерянно ответила она, вертя розу в руке и пытаясь забыть прикосновение его губ к своей коже. Что с ней такое? Это же просто жест внимания… — Кто-то тут говорил, что ни за что не придет… — иронично прищурился Джирардин. — Так я и думал… — Я тебя сюда не звала. Ты сам прилетел. — Вот именно. Я никогда не был в Нью-Йорке, покажешь мне свой город? — предложил он, беря девушку под руку. Та вздрогнула, когда он с невозмутимым видом закинул руку ей на шею и легко погладил ее плечо: — Т-ты что творишь?! — Гуляю с прекрасной дамой, — ответствовал он, не глядя на нее. — А что, что-то не так? — Не прикасайся ко мне! — Почему? — удивился мужчина, сделав невинное лицо. — Разве я делаю что-то плохое? Тебе больно? Если что-то тебе не нравится, не стесняйся, говори… — его глаза смеялись. Американка поникла, поняв, что он прав. «Да что с тобой, Сью?! Быстро возьми себя в руки! Нельзя плыть только из-за того, что он касается тебя!» — Смотри под ноги! — раздался его голос. — Черт, это даже не смешно! — Д-да… — поспешно произнесла Сьюзи. «Он злится на меня… Что же делать?» — Я не злюсь, — покачал он головой. — Вот на так называемого Избранного — да… — его голос изменился. Вот он, настоящий Лоуренс. Сейчас он пугал ее. Улыбка исчезла с его лица, в глазах заплясали темно-фиолетовые искры, превращая его в дьявола в человеческом обличье. — Не надо думать об этом, — дрожащим голосом проговорила рыжая. — Я… я… — Да что ты понимаешь?! — вспылил он, но увидев в ее глазах ужас и почувствовав, как напряглась ее спина, осекся: — Прости, я не хотел кричать на тебя. — Ничего, — прошептала она. — Я понимаю, каково это — лишиться мечты… — А?.. — Я потеряла работу. Ты всегда восхищал меня своим умом и целеустремленностью!.. Но сейчас… — Я просто жду, когда на горизонте возникнет новая цель, — с улыбкой сказал он. — В этом весь я. — А зачем я тебе? — Мне пришлось спуститься с небес на землю, и теперь я должен понять, как живут в этом мире обычные люди, отличающиеся от меня, — начал Джирардин. — Из всех я выбрал тебя, потому что и ты отличаешься от большинства. Ты любишь меня — не красней — а между тем меня не за что любить. Я нес Хаос, думая только о себе. Я презирал Избранного и его команду за то, что они не похожи на меня. Я и сейчас не могу смириться со своим поражением, хотя временами искушение отказаться от реванша так сильно… Ты все это прекрасно знаешь, и тем не менее твои чувства чисты и неизменны. Почему? — Я не знаю… — отвела она взгляд. — Ты спрашиваешь о вещах, которые никто никогда не поймет. Тайна любви непостижима. «За что», «почему» — на эти вопросы веками нет ответа. Ты и сам должен это понимать. — Я никого не люблю, — медленно сказал он. — Даже покемоны были для меня не более чем различные по своей ценности экспонаты, как, например, тот же Лугия. Я хочу понять, что движет Эшем и его друзьями. У меня нет друзей, зато врагов предостаточно, и один из них — исключительно удачливый мальчишка, которому симпатизировал бог океана. Если бы не его помощь, неизвестно, что бы с ним случилось. Но, может, ему не всегда сопутствует удача? Я хочу поставить его на место, доказать всему миру, кто является Избранным на самом деле. Думаешь, я сдался, Сьюзетт? Нет. Я выжидаю… — его глаза вновь блеснули фиолетовым огнем, но он сразу же взял себя в руки и холодно улыбнулся — так, как это умел делать только он, надменно и спокойно. — У меня остались деньги. Рано или поздно я построю новый Летающий Дворец и опять покину землю! — Зачем тебе это? — спросила Стивенс. — Разве ты не понял, что чуть было не погубил весь мир? Ведь ты мог умереть… — ее голос дрогнул. — Глупая девчонка, — жестко усмехнулся он. — Я не повторяю ошибок дважды. У меня возник новый план, но я ни с кем не собираюсь им делиться… — Это ты дурак! — его щеку обожгла звонкая пощечина. — До тебя не дошло, да?! Я написала это проклятое письмо на эмоциях, но, черт тебя дери, я не хотела твоей победы, потому что ты бы погиб, не успев ею насладиться, придурок! Но ты же ученый, ты привык считать себя гением, тебе доставляет удовольствие танцевать со смертью! Ну же, скажи, что я неправа, что мне не понять тебя!.. — ее голос сорвался, в глазах стояли слезы, и мужчина на миг растерялся, но тут же сухо сказал: — Когда я потерпел крушение на острове, то испугался, но все равно считал, что это вина Избранного. Я скучаю по небу. Оно манит меня, оно растворено у меня в крови… Я — человек страстей и потому в любом случае долго не проживу. Тот, кто однажды изведал вкус власти, будет всегда к ней стремиться. Пускай я поступаю неразумно, пускай меня ведет в Ад под руку сам Сатана, это мой осознанный выбор. Я хочу брать от жизни все и даже больше! — его голос странно зазвенел. — Хочу быть властителем небес, пусть и недолго!.. — Сейчас ты на земле, — холодно напомнила девушка, — так что будь так добр, хотя бы один день… перестань пылать, как хворост, не оставляя углей! Оʼкей? — Оʼкей. Ты пишешь стихи? — Нет. — Пойдем в ресторан? — Зачем? — Выпьем за знакомство… — Ладно, — сдалась сероглазая. — Все равно ты от меня не отвяжешься, как я погляжу… На самом деле его предложение сильно взволновало ее, но это ему было знать совершенно ни к чему. Они сидели друг напротив друга, благодаря чему он мог сколько угодно заглядывать ей в глаза, и ей нельзя было отвести взор, чтобы не выдать себя. Она чувствовала себя как на иголках, косясь на бокал красного сухого вина, стоящий перед ней и решительно не зная, с чего начать разговор. Его рука успокаивающе коснулась ее запястья, и она вздрогнула. По его губам скользнула хищная улыбка, но это длилось всего секунду. — Убери руку, пожалуйста, — выдавила она из себя. — Почему? — изогнул он бровь, однако, помедлив, повиновался, следя за ее реакцией. Она закусила губу, чтобы подавить разочарованный вздох, и это не укрылось от него: — Знаешь, Сьюзи, — медоточиво протянул он, — ты такая милая… Я тебе так сильно нравлюсь, что ты с трудом держишь себя в руках… Бедняжка… Но это несказанно льстит… — Замолчи! — вспыхнула она. — Не кричи, на нас уже смотрят, — с самым невинным видом посмотрел он по сторонам. На самом деле другим посетителям ресторана не было до них никакого дела, однако рыжая мгновенно побледнела и тоже оглянулась по сторонам. — А знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты чувствовала себя в моем обществе более комфортно… Ты так и не притронулась к вину. — Сам ты почему так мало пьешь? — быстро спросила она, чтобы сменить тему. — Мне это не нужно, — легко улыбнулся он, небрежно теребя прядь у виска — явно специально, чтобы привлечь к себе ее внимание и слегка поддразнить. Ага, клюнула — вон как жадно, сама того не замечая, впивается глазами в его пальцы… Он ухмыльнулся, продолжая неспежно скользить рукой по волосам, ощущая, как она въедается глазами в каждое его движение. — Мне и так хорошо… особенно на данный момент, в компании прелестной девушки… которая нахально уставилась на меня, думая, что я ничего не вижу… — медленно закончил он, с трудом удерживаясь от ликующей улыбки. Он поймал ее. Интересно, как она выкрутится? — Знаешь, на кого ты сейчас похожа? На покемона, только сейчас осознавшего, что он попался ко мне в руки, уж прости за грубое сравнение. Зато оно точное… — он таки улыбнулся, ловя ее взгляд и не давая ей уставиться на скатерть или куда-либо еще. — Прости, пожалуйста! — пылающее лицо, блестящие глаза, дрожащие пальцы. Превосходно. — Ничего, я не против, — тихий смешок. — Умей наслаждаться моментом… — Что ты имеешь в виду? — смутилась она. — О, ничего, — улыбнулся он, на долю секунды поднеся свой бокал к губам. У нее перехватило дыхание. Она поймала себя на желании поцеловать его и нервно заерзала на стуле. «Чертов обольститель!.. Или это только в моей голове?.. Тогда я полная дура, раз схожу с ума только от того, как он пьет вино… Что же делать?!» Она не заметила, как ее дыхание участилось, а по щекам разлился легкий румянец. — На что ты смотришь? — Просто задумалась, — солгала она. — Интересно, о чем? — разыгрываем невинное удивление, смешанное с любопытством. — Не твое дело! — вспышка гнева в серых глазах, явно для того, чтобы скрыть замешательство. Дрожащие в них зеленые искры притягивали как магнитом. — А может… — делаем вид, будто это случайная мысль, только сейчас пришедшая в голову, — ты думаешь… обо мне? — вот оно. Сьюзетт тут же подскочила на стуле, как ужаленная: — Как ты смеешь!.. — А что? Ты что-то скрываешь от меня? Может, я делаю что-то не так? — Н-нет… Давай не будем об этом… Я просто… — Что? — не отставал Джирардин, заглядывая ей в глаза с деланным недоумением. — Я… я… Нет, не надо! Я просто слишком напряжена… — Тогда, может, потанцуем? — непринужденно-светский тон. Лоуренс поднялся со стула и протянул ей руку. — Я не умею… — Не беда, я поведу! — с этими словами он мягко схватил ее за руку, вынуждая следовать за собой. Оказавшись посередине небольшой танцевальной площадки, он нежно притянул ее к себе, не обращая внимания на то, как деревянно выпрямилась она в его руках и как кровь бросилась ей в лицо. Девушка внезапно ощутила себя дико неуклюжей, боясь сделать лишнее движение. Одна его рука легла на ее талию, а другая переплелась с ее пальцами. — А теперь ты сделай то же самое, — подбадривающая улыбка. — Ну же, смелее, это всего лишь вальс… — ей захотелось его задушить за эти слова, но она промолчала, нерешительно выполняя его указания. — И просто подчинись мне… Зазвучала музыка. Он повел ее в танце — быстро, умело. Она задыхалась, и не только от того, что темп танца был подобен вихрю. Он слишком близко. Они могут чувствовать дыхание друг друга, случайно задевая лицо партнера волосами; она ощущает запах его духов — слабый и тонкий и вместе с тем прозрачный и резкий — какой-то горький сорт ванили, соперничающий с ноткой лайма. На столе лежит роза, и ее отдаленный аромат смягчает этот шлейф. Она знала — чтоб ему пусто было! — что он понимает, что с ней творится и что ему это нравится. А танец все не кончался. Глядя куда-то в сторону, он сжал ее пальцы в своей ладони и тут же мгновенно посмотрел на нее и чуть заметно улыбнулся. Она сжала зубы, демонстративно отвернувшись от него, радуясь, что правила танца позволяли это. — Что ты делаешь? — Я очарован тобой… — жаркий шепот на ухо. — Опять ты за свое… Лучше молчи, пожалуйста! — Нет, правда. Ты прекрасно танцуешь, легко подчиняешься… — Ох… — Что ты так тяжко вздыхаешь? Я что-то не то сказал? Это вполне естественно — делать комплименты девушке. Ты тоже можешь что-нибудь мне сказать… — Ты мне нравишься… — тихо выдохнула она. — Ммм… А поконкретнее? Что во мне привлекает тебя больше всего? — вкрадчивый тон. Ее ресницы дрогнули: — Мне кажется, ты хорошо целуешься… — неожиданно для самой себя выдала сероглазая и тут же спохватилась: — Ох, нет! Я не это хотела сказать!.. — Я все слышал, — злорадный смешок. — Продолжай, мне интересно, когда ты захотела меня поцеловать? — Когда ты в очередной раз пил вино… — залилась она краской. — Ты словно приказывал любоваться собой… Но это было только в моей голове, не придавай этому значения!.. — Так вот о чем ты тогда думала… — ехидный тон. — Что же… Вальс сейчас кончится. Пойдем отсюда? Ведь ты так хочешь получить свой первый поцелуй… — С чего ты взял, что я с кем не целовалась?.. — ее бросило в жар. Как он догадался?! — Твое поведение выдает тебя с головой. — «Зараза! Неужели это так заметно?! Вот же блин!.. Вот уж влипла так влипла!» — Кстати, ты ни о чем не забыла? Никто больше не танцует… — Черт! — вспыхнула рыжая, поспешно отстраняясь от него. — Не переживай, бывает. Ну что, пошли? — Нет! — Не бойся меня! — рассмеялся коллекционер, взъерошив ей волосы, точно ребенку. — Просто прогуляемся, ничего больше… — Руки прочь! — Хорошо, — снова легкая усмешка и слегка оскорбленный взгляд, в котором застыл немой вопрос: «Ты мне не доверяешь?» Едва они отошли от ресторана на несколько метров, как он без предупреждения запечатлел на ее губах продолжительный глубокий поцелуй. Она попыталась оттолкнуть его, но он был сильнее и выше ее. К тому же… его поцелуй действовал на нее, как легкий наркотик. Он прижал ее к себе, заставив подняться на цыпочки. Она закрыла глаза, поддаваясь магии его губ и неумело пытаясь ответить, и вдруг это волшебство прервалось. — Ты обманул меня!.. — крикнула она, сжав кулаки и непроизвольно облизывая горящие губы. — Но тебе же понравилось, — темно-сиреневый взгляд и недобрая улыбка. — Или я неправ? Знаешь, мне надоело находиться на улице. Пойдем к тебе? — И там ты обманешь меня еще раз? — съязвила она, не сдержавшись. — Не знаю, — хитро протянул он, любуясь татуировкой на ее коже. — Посмотрим… Вижу, ты не против. И не пытайся соврать, что это не так, — предупредил он, едва она раскрыла рот для гневных возражений. — Я вижу тебя насквозь… А ведь я могу разбить твое сердце. — Лоуренс… — ее хватило только на одно слово. Его имя, произнесенное одним дрожащим выдохом. — Да?.. — Не надо… — Показывай дорогу, а то ваши улицы так отличаются от токийских… — как ни в чем ни бывало. — Но я… Я… — Что? Мне просто интересно узнать, что ты за человек. — Лжец. — А вот это мне решать, мисс Стивенс. Я ведь могу и обидеться, — неприкрытая насмешка в темных глазах. — Ну и пожалуйста. Ты же от меня не отстанешь, так что у меня нет выбора… — тяжелый вздох. Ее охватило нехорошее предчувствие, но что она могла поделать?.. Он ощущал себя хищным зверем, готовящимся напасть на олененка или пауком, медленно спускающимся к бабочке, попавшей в его паутину. О нет, он никуда не торопился. Ему нравилось дразнить ее, ничуть не скрывая своей осведомленности о ее чувствах, играть на них. Он все еще колебался, не зная точно, правильно ли то, что между ними вдруг пробежала искра. Ведь легкая болтовня в чате ни к чему не обязывала. Да, ее фото было милым, но не более того. Самая что ни на есть обычная девушка. Почему же сейчас его потянуло к ней?! Сначала его это всего лишь забавляло, и он сам не заметил, как увлекся, как ее реакция на него все больше электризовала пространство вокруг них. Ее письмо было на первый взгляд таким обычным — завуалированное признание в любви, беспомощное восхищение им, — в общем, ровным счетом ничего особенного, и все же в нем что-то было. Искренность? Чистота? Непосредственность? Чувства, которые он давно утратил… — Здесь я и живу, — произнесла Стивенс, делая широкий жест в сторону красивого пентхауса, в окнах которого отражался золотисто-розовый свет заката, падающий на их лица. Мягкие рассеянные солнечные лучи попадали прямо в глаза коллекционера и его спутницы, делая их светлыми и лучистыми. — Не бог весть что… — саркастический тон. — Какая скромность… — усмехнулся тот в ответ. — Но ты права. Ничто не может сравниться с утерянным мною Хикокю… — как же сильно ему хотелось, чтобы его голос не дрогнул на этих словах. — Ну что же, тебе в очередной раз удалось меня удивить. Я думал, тебе не терпится пригласить меня к себе… Сьюзи закусила губу, невольно краснея. «Если бы ты только знал, как я невольно обрадовалась тому, что ты все-таки прилетел, чего мне стоило держать себя в руках и не потащить тебя за собой, как маленькая девочка!..» — Ну, в общем, добро пожаловать, — неловко произнесла она. — И что теперь? — иронично осведомился Джирардин, едва за ними закрылась входная дверь. — А теперь, — невозмутимо ответила Сьюзетт, — мне нужна вода, пустая ваза и нож и, будь так любезен, не вертись под ногами, потому что у меня сейчас в руках острый предмет! Фыркнув, он присел на стул, наблюдая за тем, как девушка обрезает кончик стебля розы и ставит ее в воду. — Закончила? — один-единственный шаг, и она попятилась, поставив вазу на стол и повесив нож на место. Еще один шаг, еще, еще… — Ты не коснешься меня! — Да ну? — наигранно-удивленный взгляд. — Проверим? — Только попробуй, — прошипела она, предостерегающе наклонив голову и невольно отступая к окну, пока не уперлась руками в подоконник, тут же судорожно вцепившись в него, словно это могло ее спасти. Боковым зрением она заметила в оконной раме бабочку, по-видимому, только что угодившую в стеклянную ловушку и испуганно хлопающую крыльями, летая без остановки, но не в силах найти выход. То же самое происходит и сейчас. Не зная, что сказать, американка резко выбросила ладони вперед, упершись ими в его грудь. «Лучше уж так…» — металась в ее голове странная мысль. Прикосновение к нему жгло ее руки, словно она касалась пламени, но отдернуть пальцы она не могла… или не хотела? Его рука заскользила по ее запястью, мягко заставляя опустить руки. Еще один миг — и вот она уже невольно выгнулась ему навстречу, отворачивая лицо, но он взял ее за подбородок и, не обращая внимания на ее вздрогнувшие губы, медленно поцеловал, прижав ее к себе. Ее руки сами собой легли на его талию и сдвинулись вверх, обхватывая его спину, впиваясь пальцами в тонкую ткань, но тут же расслабившись и робко погладив его плечи. — Где же все твои угрозы? — выдохнул зеленоволосый, разрывая поцелуй. — Почему ты молчишь? — он мягко поцеловал ее в шею. — Ну же… — его пальцы коснулись ее плеча, медленно поглаживая его, но этот жест был отнюдь не успокаивающим, дразня своей нарочитой целомудренностью. — Ты же все понимаешь… — Да, — тихая короткая фраза. — Но все-таки скажи честно — зачем я тебе?.. Ведь ты же никого не любишь… — Верно, — согласился он, — включая тебя. — Она вздрогнула и сжала зубы. «Только бы не заплакать… А на что ты надеялась, Сью? Думаешь, все это — неожиданный прилет, роза, ресторан, вальс, поцелуй, даже то, что он у тебя дома — имеет для него какое-то значение? Нет…» — Ты ошибаешься… — Откуда он знает, о чем она думает? — Я — человек страстей. Я захотел получить Лугию, и я добьюсь этого любой ценой. Так же и с другими моими желаниями — хотя я многого лишился, я все равно следую им, не задумываясь, что движет мною на самом деле. Хворост не оставляет углей. Достаточно того, что мои «хочу» всегда исполняются, а вопросы «почему» и «зачем» никогда меня не волновали. — Значит… — она не могла договорить. — Нет. Я дам тебе один совет — поступай так же, как и я, не задумываясь о причинах и мотивах своих поступков. Ты любишь меня, а я, хоть и не являюсь романтиком, считаю, что любовь всегда права… — Прости, но я не могу последовать твоему совету! — она оттолкнула его. — Ты не сможешь изменить мою личность по своему желанию! Вынуждена тебя разочаровать — на тебе свет клином не сошелся! Помимо всего прочего, я хочу найти работу, не забыл? Скажешь, при чем здесь это?! Ведь все, что происходит сегодня, тебя не волнует, а мне вот надо будет как-то отвлечься и пытаться позабыть этот чертов день!.. — убежав в свою комнату, она кинулась на кровать и разрыдалась. — Сьюзетт! — Пошел вон! Улетай обратно к себе в Токио, и чтобы духу твоего здесь не было! Ненавижу тебя!.. — Прости, я не хотел тебя обидеть. — Он присел на край ее кровати, стараясь не смотреть на нее. — Уходи! — новые потоки слез. Какого черта он так влияет на нее?! Его тепло, исходящее от него в противоречие льду его фраз… В нем так хотелось утонуть, позабыв обо всем… Почему, несмотря ни на что, она сейчас жалеет о собственных словах и хочет, чтобы он остался?! Но жгучая злость и гордость не позволяла ей просить его об этом, заставляя повторять снова и снова: — Пожалуйста, уйди. Еще не поздно… — Нет… Уже поздно… — он схватил ее за руку, рывком заставил сесть рядом с ним и сграбастал в объятия, не давая ей ни пикнуть, ни вдохнуть воздуха, ни дернуться в его руках, хотя она пыталась, и еще как. — Я не могу бросить тебя в таком состоянии… — мысленно он уже обзывал себя дураком. Он не привык дарить и получать тепло, но сейчас она так нуждалась в нем. — Зачем ты это делаешь? — рваный всхлип. Еще одна беспомощная попытка отстраниться от него, мгновенно пресеченная им. — Молчи и ни о чем не думай. Я тебя не оставлю, — не терпящий возражений тон. — Дурак. Тебе не идет быть таким. Ты сейчас руководствуешься каким-то идиотским принципом, что нельзя оставлять даму в беде и все такое… — И это тоже, — легко согласился он. — Но это не единственное, чем я руководствуюсь. Я захотел остаться… и мне все равно, из-за чего… — Эгоист. — Да, я такой… — их губы встретились. Она сама потянулась к нему, закрыв глаза, а в следующую секунду он зарылся руками в ее волосы, отвечая на ее поцелуй, выжигая из ее груди последние остатки кислорода. Медленно расстегнув на ней рубашку и так же неспешно сняв ее, мужчина стал покрывать ее кожу быстрыми нежными поцелуями — провоцирующе-воздушными, дразнящими, едва касаясь губами ее шеи, плеч, ключиц и живота. Рыжая застонала, выгибаясь в его объятиях, стремясь почувствовать его ласки более ярко и остро. Он вновь поцеловал ее в шею, затем — в висок, слегка касаясь уха, затем легко коснулся губами ее запястья, там, где бился пульс, едва не заставив ее задохнуться. — Лоуренс… — тихий выдох. — Тебе не кажется, что так нечестно?.. — О, прости. Ты права… — дьявольская усмешка. Он встал напротив окна в профиль, подставляя лицо последним лучам заходящего солнца и полуприкрыв глаза, отчего его ресницы отбрасывали на аристократически бледную кожу нежно-салатовую тень. Она завороженно наблюдала за тем, как он неторопливо снимает жакет и педантично вешает на стоящий у кровати стул. Американка поспешно отвела взгляд, не забывая о том, что на ней из одежды остались только джинсы. — Не стесняйся… — тихий шепот. Он повернулся к ней. Его лицо было серьезно и спокойно. — Я… — она опустила глаза. — Не бойся, — он поцеловал ее, снимая с нее лифчик. Девушка смущенно попыталась прикрыться, стараясь не смотреть на него. — Не надо… — он сдвинул ее руки, спустя мгновение едва уловимо коснувшись губами сосков, вызывая у Сьюзи жалобный стон. Сняв с нее джинсы и трусики, он припал губами к пальчикам ее ног, отчего по ее коже побежали мурашки. Поцелуи сдвинулись вверх, от стопы к лодыжке, от нее к колену, от него к бедру, все выше и выше. Она вздрогнула, когда поняла, что он хочет сделать, и вся залилась краской. «Нет…» — пронеслась в ее голове нелепая мысль. Она и понятия не имела, что это может быть так горячо, порочно, стыдно и вместе с тем… непередаваемо. Мир распадался на осколки, она кричала, сама не слыша собственного голоса и боясь умереть от мучительного наслаждения, что сжигало ее. Она была так прекрасна в этот момент — с заострившимися сосками, невольно раздвинув ноги, раскрыв рот в отчаянном стоне и иногда закусывая губу, чтобы хоть как-то сдержать себя, выгибаясь на простыне, вцепившись в нее руками, кусая пальцы и мотая головой из стороны в сторону. — Пожалуйста… — она сама не поняла, что это только что прозвучал ее голос, настолько неузнаваемым он был — хриплым, нежным, низким, глубоким, дрожащим от желания. — Что? — один-единственный вопрос, едва не заставивший ее зарычать от бессильного бешенства. Какого черта он мучает ее?! — Я… Возьми… меня… — умоляющий стон. Если он и сейчас продолжит издеваться над ней, она никогда не простит ему этого. Как же ему нравилась мольба в ее голосе, стоящие в глазах слезы, ее учащенное дыхание… Когда он взял ее, она вздрогнула и впилась ногтями в его плечи, тяжело дыша и стискивая зубы. — Ах… А-а-а… Он вновь поцеловал ее, собирая слезы с ее ресниц — такие обжигающие, точно жидкий огонь. Конечно, ей больно. Он безмолвно спрашивал у нее глазами, что ему делать. «Ничего…» — говорил ее напряженный взгляд, после чего она пыталась не смотреть на него. Наконец ее руки вздрогнули, медленно расслабились и неуверенно обхватили его за шею, притягивая к себе, а ноги — так же робко скрестились на его талии. Черт, она сама не понимает, что творит… Сьюзетт слабо улыбнулась, и эта улыбка, позволяющая все, заставила его позабыть обо всем. Он начал двигаться, ловя ее полустоны-полукрики. Стивенс чувствовала, как едкая боль постепенно уходит на второй план, сменяясь запредельным наслаждением. — А-ах, ч-черт!.. Ха-ах!.. Он впился в ее губы страстным поцелуем, и она ответила, жарко подаваясь навстречу ему — снова и снова, распаляясь все больше, становясь с ним единым целым — кожа к коже, рука к руке, невольно синхронизируя свое дыхание с его, закусив губу, чтобы не выкрикивать его имя. Еще немного, и она откинула голову назад, и из ее губ вырвался особенно громкий стон, и его эхом был его собственный. На несколько мгновений их словно охватило пламя, дробя их души на кусочки и унося за пределы космоса… — Почему ты ни о чем меня не спросил? — А что тут спрашивать, — усмехнулся он. — Девушки так себя не ведут, если боятся последствий… — Я поняла! Можешь не развивать тему! Да, ты прав. Доволен? — Очень, — хитрый взгляд. — Так, а ну-ка отвернись! — С чего бы это? — Потому что я так захотела, — ледяной тон. Усмехнувшись и пожав плечами, он послушался: — Знаешь, ты единственная, кому бы я дал свой точный адрес… Когда найдешь работу, можешь прилететь ко мне в Токио… если захочешь, конечно. Но это будет нашей последней встречей. Я пошлю тебе письмо на твою электронную почту, по если ты удалишь его, я все равно буду знать, почему ты это сделала… — он криво улыбнулся. — Ты редкостная зараза. — Я знаю, — гаденький смешок. — Меня этим не проймешь. Я не буду нести всякий бред вроде того, что никогда не забуду тебя. Для меня это не более чем легкое приключение, но я не против продолжения… — Не знаю, — иронично прищурилась рыжая. — Ну что же, настало время прощаться. Тебе скоро выходить. — А ты сильнее, чем я думал, — коллекционер встал и начал неторопливо одеваться. — Что, даже не хочешь побыть со мной в аэропорте? Не обнимешь меня на прощанье?.. — Нет… — как она ни старалась, ее голос предательски дрогнул. Какое ужасное искушение… Зачем она живет так недалеко от чертового «Ньюарка»?! Зачем ей быть сильной, когда это так больно?! На что ей это?! Почему, когда ей так хочется поддаться его словам, она запрещает себе это?! Разве это плохо?.. — Счастливого пути. — «Я скучаю по небу…» Как он, должно быть, в глубине души ненавидит эти полеты — от того, что рано или поздно они окончатся, и придется сойти на землю, вновь живя всего лишь ожиданием нового полета, с тоской глядя в небо. — Удачи тебе. Исполни свою мечту, только… не умирай… — самообладание все-таки покинуло ее, и она рванулась к нему, уткнувшись носом в его спину, вдыхая его запах, чувствуя его тепло — такое до боли родное… — Мы можем встретиться еще раз, — напомнил Лоуренс, положив руки на плечи девушке и легко поцеловав ее в лоб. — Я не говорю «прощай», мисс Стивенс. Я говорю «до свидания»… — Иди, — тихий шепот, — не то опоздаешь на свой самолет… Пожалуйста, иди. Ну же… — Хорошо, — тихо произнес он, разворачиваясь к двери. Как же ей хотелось обнять его, спрятать лицо у него на груди, вновь ощутить его поцелуй на своих губах… но она сдержалась. — Удачи в поиске работы, Сьюзи… — легкая непринужденная улыбка. — Спасибо… Хотя он и унес с собой ее сердце, он все же не разбил его. Смогут ли они встретиться, и нужно ли им это? Как знать. Если судьба будет благосклонна к ней, это обязательно произойдет. Но роза в вазе пока что и не думает увядать… так же, как и ее надежда.