Это твоя новая жизнь. Смирись...

От этого города веяло отчаянием и грустью. Небольшие дома когда-то были опрятными и аккуратными. Сейчас же их стены посерели и покрылись грязными потеками. В садах уже давно ничего не росло, и лишь сухие кусты с тонкими ветками могли сказать о том, что когда-то эти самые сады были ухоженными. Мрачные улочки и такие же безликие люди. Они толпами слонялись из стороны в сторону, имитируя бурную жизнь, вот только на лицах горожан все также читались отрешенность и омерзение. К кому были обращены все эти эмоции? К городу? Или же к ним самим? Сколько бы Ноа ни наблюдал за жителями этого городка, он так и не мог найти ответов на эти вопросы. Да и нужно ли это было? Все равно люди будто слились с городом, из-за чего представляли собой сплошную серую массу без надежды на что-то светлое. Впрочем, постепенно и сам парень проникался этим отчаянием. Этот город пагубно влиял на Ноа. Укутавшись плащом так, чтобы видны были лишь глаза, парень устало вздохнул. Есть хотелось просто невыносимо. С каждой минутой живот все сильнее болел, а голова кружилась так, что иногда казалось, будто еще немного, и юноша потеряет сознание. Как давно он ел? Неделю назад? Или две? А может, месяц назад? Ноа был из сильной и выносливой расы, но в последнее время жизнь слишком сильно потрепала парня, из-за чего сил оставалось все меньше. Как давно он попал в этот городок, юноша тоже не знал. Из-за усталости и голода в голове помутилось, и иногда дни протекали короткими обрывками вместо полноценных воспоминаний. Единственное, что Ноа помнил, так это то, что по прибытии в город его выгнали из всех таверн точно так же, как парня не приняли ни в одной гостинице. Это было вполне ожидаемо, поэтому ничуть не огорчило блондина. Конечно же, денег у него не было, а из-за грязной и порванной одежды он выглядел как обычный бродяга, которого отовсюду гнали. Вот только, несмотря на то, что жилья и еды парню так и не удалось раздобыть, уйти из этого города он не мог. Стало стремительно холодать, а за городом начинался путь через скалы и густой лес. Если он выйдет в путь сейчас, то не проживет и месяца. Да что уж там говорить, Ноа в данный момент был похож на мертвеца. Бледный, худой и с пустым взглядом. Кажется, именно так выглядят те, кто потерял всякую надежду. Проведя пару недель в переулке около гостиницы и ночуя на земле, он продрог. Плащ, которым юноша укрывался, давно промок от редкого дождя и больше не согревал, но идти было больше некуда. Несколько раз хозяин гостиницы пытался его согнать отсюда, но Ноа отошел немного вглубь переулка и теперь скрывался за повозками приезжих. Тут жутко воняло лошадьми, и земля напоминала сплошное болото, но только тут он чувствовал себя спокойнее. Так далеко от главной улицы никто не заходил, благодаря чему блондин больше не ощущал на себе осуждающие взгляды, насквозь пропитанные омерзением. Больше никто не плевал в его сторону и не называл ублюдком. За последнее время он видел лишь конюха, который выходил к повозкам, чтобы накормить лошадей. Конюх прекрасно знал, что блондин все также сидит около дальней стены, укутавшись в свой грязный плащ, но не рассказывал об этом хозяину гостиницы. Темноволосый юноша вообще никак не реагировал на присутствие бродяги. Он лишь изредка поглядывал в его сторону, будто пытаясь понять, жив он еще или нет. А Ноа тем временем понимал, что еще немного, и он будет готов отбирать еду у лошадей или есть всякий мусор. Когда-то он принадлежал к гордой и сильной расе, а сейчас был готов есть грязь. Жизнь порой может быть очень непредсказуемой. Вздрогнув от ветра, Ноа закрыл глаза и прикусил губу. Во рту появился горьковатый привкус, и живот вновь забурчал. Возникло противное чувство тошноты, но оно было практически незаметно по сравнении с головной болью и дрожью во всем теле. Как же юноша устал от всего этого! Вся эта боль казалась бесконечной и всепоглощающей. Холод и голод стали постоянными спутниками, а отчаяние вечно крутилось в голове. Когда до Ноа донеся звук приближающихся шагов, парень даже не открыл глаза. Примерно в это время приходил конюх. Он, как всегда, накормит и напоит коней, после чего уйдет. Максимум он еще может кинуть в сторону блондина небрежный взгляд, но от этого взгляда светловолосому юноше было ни тепло ни холодно, впрочем, как и вообще от самого прихода конюха. Так думал Ноа, но, судя по шагам, этот человек прошел мимо повозок и направлялся в сторону юноши. Где-то далеко в сознании Ноа возникла мысль, что это хозяин гостиницы узнал, что грязный бродяга так и не ушел, из-за чего пришел окончательно выгнать его. Несмотря ни на что, эта мысль не казалась ему уж такой ужасной, а понимание того, что вскоре юноша все же умрёт в горах, и вовсе не напугала. Но когда человек подошел, а шаги стихли, Ноа не услышал громких криков, и никто не тянул его за шиворот, чтобы выволочь из переулка. Открыв глаза, блондин поднял взгляд, но вопреки своему ожиданию не увидел перед собой хозяина гостиницы. Около Ноа на корточках сидел совершенно незнакомый ему молодой мужчина. Смуглая кожа, темные, немного вьющиеся волосы, аккуратно падающие на лицо, и необычные сиреневые глаза. По одежде можно было предположить, что мужчина не из бедных. Вычищенные до блеска высокие сапоги, черные штаны и серое пальто до пояса с небольшим меховым воротником. Мужчина все также внимательно смотрел на Ноа. В его глазах читалась задумчивость, а на губах еле заметная улыбка. - Наконец, я нашел тебя, - через некоторое время сказал незнакомец. Голос мужчины был низким и хриплым. Можно даже сказать, что приятным. Но больше всего внимание Ноа привлекло не это. Глаза. Эти сиреневые глаза завораживали и пугали. В них не было гнева, злости или желания причинить боль. Но в то же время казалось, что в них скрывается что-то куда хуже. - Ошибся… - еле слышно прошептал Ноа. Он не спешил отвечать. Более того, юноша хотел проигнорировать незнакомца, но в тот же момент возникло желание, чтобы мужчина поскорее ушел. - Что? – непонимающе переспросил нежданный гость, немного склонив голову набок. - Вы ошиблись, - вновь повторил Ноа уже более громко, так чтобы мужчина смог его услышать. – Я не знаю, кого вы искали, но вы точно обознались. Я всего лишь путешественник и вас не знаю. - О нет, ты меня не так понял, - сказал мужчина, задумчиво почесав затылок, казалось, что эти слова загнали его в тупик. – Если честно, я тебя тоже не знаю, - незнакомец неуверенно засмеялся, будто пытаясь сделать обстановку более дружелюбной. – Просто мне нужно тебя кое-куда отвести. Там тебя ждут. На эти слова Ноа ничего не ответил. Он лишь прищурил глаза и плотнее прижался спиной к стенке. Этот мужчина действительно настораживал. И уж тем более, ему не понравилась новость о том, что этот незнакомец хочет отвести его куда-то. Блондин не был глупым и за все время своего путешествия не раз встречал опасность. И даже был наслышан о рабстве. На черном рынке приветствовался товар из редких рас. А Ноа как раз был довольно редкой особью. - Да не бойся ты, - вновь сказал мужчина, видя то, как юноша настороженно смотрит на него. – Тебе никто не причинит вреда. Этими словами он пытался успокоить Ноа, но тот по-прежнему настороженно смотрел на него. Брюнет, видя это, хотел еще что-то сказать, но передумал. На некоторое время в переулке воцарилась тишина. По напряженному лицу незнакомца было понятно, что он о чем-то думает, взвешивая каждую свою мысль, поэтому, когда он опять заговорил, его голос звучал более уверенно. - Слушай, я не знаю, кто ты такой, но знаю, как тебя зовут. Ты же Ноа? Одна служанка в гостинице, расположенной в четырех кварталах отсюда, сказала, что именно так представился юноша, который несколько недель назад просился к ним на ночлег. Она точно описала, как ты выглядишь. Ты запомнился ей, потому что ради еды и ночлега под крышей ты был готов убирать в конюшнях и выполнять другую грязную работу. Но она сказала, что тебя прогнали, так как работников у них хватало, - сказал брюнет, все также испытующе смотря на парня. – И я уверен, что искал именно тебя. Понимаешь, я зарабатываю на жизнь тем, что выполняю всякие поручения, и вот пару недель назад ко мне пришел один парень. К слову, очень необычный гость. Белые волосы и смуглая кожа. Одет он был в черный длинный плащ, но я же не дурак и сразу понял, что передо мной стоит один из Жителей Пустыни… - на этих словах незнакомец сделал небольшой перерыв, видя, как Ноа сжался, а его глаза широко раскрылись. – Да, я тоже удивился. Ведь все знают, что и так немногочисленную расу Жителей Пустыни уничтожили несколько десятилетий назад Гралаги, жестокая раса, которая уже давно хотела забрать себе их земли. Но тот гость не стал отвечать на вопросы по поводу своего происхождения и лишь попросил найти некого парня. Он сказал мне немного. Лишь то, в каком городе ты должен находиться, как ты примерно сейчас выглядишь и как тебя зовут. Еще он рассказал, что глаза у тебя зелено-синие, - на этих словах незнакомец ненадолго замолчал, кидая на Ноа красноречивый взгляд, ведь у юноши действительно были очень редкие зелено-синие глаза, которые сейчас нельзя было спрятать под одеждой или грязью. Это то, что Ноа никак не мог скрыть. - Город небольшой, но я долго искал тебя. Тем более, ты хорошо спрятался. И вот когда я подошел и увидел твои глаза, понял, что ты и есть тот, кого мне нужно найти. Мне кажется, что теперь даже ты понимаешь, что я не ошибся. Судя по всему, ты знаешь того человека. - Как звали того, кто пришел к тебе? – спросил Ноа запинающимся голосом. Юноша уже давно не ощущал такого волнения и даже не подозревал, что сердце может стучать так быстро, но то, что он услышал, будто перевернуло его мир с ног на голову. Ноа думал, что он остался один из расы Жителей Пустыни. Но если этот незнакомец не врет, выжил еще кто-то. При этой мысли юноша ощутил то, что казалось уже давно потерянным. Надежда. Еще слабая, но такая яркая и теплая. От этого хотелось опять жить. - Он не назвался, но просил передать тебе это, - мужчина отрицательно помотал головой, после чего достал из кармана пальто что-то и передал эту вещь Ноа. Юноша быстро скинул с себя плащ и трясущимися руками взял золотую цепочку с крупным кулоном в виде солнца. Одно мгновение, и в горле Ноа появился ком, глаза начало неприятно пощипывать, и губы еле заметно задрожали. Эту цепочку и кулон он всегда узнает. Они принадлежат его старшему брату Фралу. В ту ночь, когда Гралаги напали на их последний лагерь, Ноа удалось сбежать благодаря его брату, но сам Рафал так и остался в самом эпицентре сражения. Не проходило и дня, чтобы Ноа не думал о том, что его брат, родители и друзья могли выжить, но в большей степени это были лишь мечты, которые со временем тускнели под тяжестью реальности. И вот внезапно появляется незнакомый мужчина, который говорит то, что дало надежду. Возможно, его брат жив. И не только брат. Если Рафалу удалось спастись, тогда и остальные могли выжить. - Куда ты должен меня отвезти? – тут же переспросил Ноа. Всего лишь мгновение назад он был готов умереть подобно бродячей собаке, а сейчас хотел сорваться с места и бежать на край света, лишь бы убедиться в том, что кто-то из его народа все же выжил. - Тут недалеко, - немного подумав, сказал мужчина. – Всего лишь день пути. Может, даже меньше. На запад в горы. Так ты поедешь со мной? Ноа согласно кивнул и быстро встал на ноги. От такого резкого действия его голова закружилась, и юноша чуть не упал. Вернее, он бы упал, если бы его тут же не подхватил незнакомец. - Не торопись так, - сказал брюнет, все еще придерживая Ноа за талию. – У нас есть время. Тот человек тебя ждет. И уже темнеет. Выехать мы можем только на рассвете. Тем более… Извини, но от тебя очень сильно воняет. Тебе бы не помешало помыться. - Это не имеет значения, - фыркнул юноша. К грязи и вони он уже давно привык, а увидеть того человека хотелось даже больше, чем есть. – Насколько я знаю, из города можно выехать двумя путями. И оба безопасны для торговцев. Ноа, и правда, был неплохо осведомлен в путях, ведь понимал, что рано или поздно ему все равно придется уйти отсюда. Во всяком случае, это было до того, пока он не свалился в переулке, обессиленный от голода. Но до этого он успел узнать у местных жителей, что через город идет торговый путь, и, естественно, поэтому дороги патрулируются днем и ночью. Конечно, сам Ноа не являлся торговцем, но поскольку разбойники боялись попасться на глаза вооруженному отряду охраны, они бы и его не тронули. Ноа разузнал об этом, потому что понимал, в горах ему негде будет остановиться и идти придется даже по ночам, или ночевать под открытым небом. - Не знаю, откуда у тебя информация по поводу безопасности этих дорог, но она устарела, - не торопясь сказал мужчина, помогая Ноа ровно встать на ноги. Но поскольку у него по-прежнему дрожали ноги, мужчина придерживал юношу за плечо. – Не знаю, известно тебе или нет, но этот город находится на землях некого графа Филарга. Так вот пять дней назад отсюда выезжала повозка, полная денег. Это были люди графа, которые собирали дань с горожан. Но повозку ограбили, а всех людей графа убили. После этого дороги патрулируются более тщательно, но при этом после захода солнца никого не выпускают из города. И даже если нам удастся проскользнуть мимо охраны около ворот, мы рискуем попасться разбойникам или отряду. Оба варианта обернутся для нас не самым лучших исходом. Поэтому тут тебе придется довериться мне. - Хорошо, допустим, я доверюсь тебе, но как ты можешь гарантировать то, что сам не убьешь меня, когда появится удобный случай? – поинтересовался Ноа. Слова мужчины немного охладили его пыл, и он, наконец, вспомнил об осторожности. Нет, он по-прежнему понимал, что пойдет за мужчиной, чтобы увидеть того человека, но, даже несмотря на это, Ноа хотел знать, что незнакомец ответит на этот вопрос. - Никак, - брюнет безразлично пожал плечами. – Но посмотри на это с другой стороны. Ты слишком ослаб и даже если бы сопротивлялся, я мог убить тебя за время нашего разговора уже много раз. В этом переулке твоих криков никто и не услышал бы. Тем более, тут тебе не рады. Ты чужак, и в твоей смерти никто бы не стал разбираться. Я ничем не рискую. Ну, и самый весомый аргумент состоит в том, что мне нет смысла убивать почти обессиленного бродягу. Без выгоды для себя я ничего не делаю. - Как мило с твоей стороны рассказать мне о том, что я жив сейчас только потому, что тебе невыгодно убивать меня, - фыркнул Ноа, но в глубине сознания юноша прекрасно понимал, что это правда. Сейчас он ничтожен, и никому нет выгоды от его смерти. Если вообще посмотреть на эту ситуацию более глобально и предположить, что его хотят обмануть и продать на черном рынке как раба, то сразу приходит мысль, что и это бесполезно. Сейчас Ноа словно подпорченный товар. Истощенный долгими странствиями и жизненными ситуациями, он не потянет на хорошую цену. Больше было бы потрачено на то, чтобы его найти и привести в порядок. А вот слова незнакомца кажутся вполне логичными. - Да ладно тебя, - засмеялся брюнет и легонько похлопал юношу по плечу, из-за чего Ноа чуть не упал на землю. – Я просто честно ответил на твой вопрос. Лучше давай подумаем, где мы переждем эту ночь. Я уже остановился в гостинице, но она на другом конце города. Сомневаюсь, что ты туда дойдешь, а нести тебя я не очень хочу. Давай, наверное, снимем номер в этой гостинице? – предложил мужчина, указывая рукой на здание, около которого они стояли. - Сомневаюсь, что меня туда пустят, - тихо пробормотал Ноа, вспоминая, как недавно хозяин этой гостиницы пытался выгнать его из переулка. - Не вижу причин, по которым тебя туда не пустят, - вновь пожал плечами мужчина, после чего взял Ноа за руку чуть выше локтя и не торопясь повел его за собой ко входу в здание. Он шел не слишком быстро, понимая, что юноше тяжело поспеть за ним, но даже так ноги Ноа то и дело заплетались, и блондин постоянно спотыкался. Когда они зашли в здание, хозяин тут же увидел Ноа и привычным криком начал возмущаться, что бродягам не место в его гостинице. Незнакомец быстро заткнул его увесистым мешочком с деньгами. Деньги решают многое, и вот хозяин гостиницы уже дружелюбно улыбается им, предоставляя самый лучший номер. На это Ноа мысленно усмехнулся. Если на ситуацию смотреть с такой стороны, то становится понятно, почему мужчина не видел причин, почему Ноа могли не впустить сюда. С той суммой, что он заплатил хозяину гостиницы, Ноа могли бы принять даже в гостях у местных князей. Ноа не сказал бы, что номер действительно настолько шикарен, насколько его описывала служанка. Просторен, хорошо убран и красиво обставлен, но тут все равно пахло сыростью, и стены выцвели от вечной влаги, царящей в этом городе. Хотя после жизни на улице любая каморка показалась бы блондину настоящим раем. Ноа практически безразлично осматривал номер, в то время как в его голове роились совершенно другие мысли. Он даже пропустил тот момент, когда мужчина попросил у служанки принести в номер ванную и наполнить ее водой. - Эй, - мужчина ненавязчиво потряс юношу за плечо. Только после этого действия Ноа будто пришел в себя и посмотрел на незнакомца. – Мне нужно уйти ненадолго. Я схожу в гостиницу, в которой остановился до этого, заберу сумку и лошадь, после чего опять приду сюда. А ты пока искупайся. - Подожди, - позвал Ноа незнакомца, когда тот уже пошел к двери. – Как тебя зовут? Услышав этот вопрос, мужчина еле заметно улыбнулся и, отворачиваясь, произнес тихое: - Хант. Меня зовут Хант. Дверь за мужчиной закрылась, и в комнате повисла тишина. - Хант, - еле слышно повторил Ноа. Подойдя к окну, он посмотрел на то, как Хант вышел из гостиницы и пошел по улице вдоль дороги. Начался дождь, из-за чего мужчина поднял воротник и ускорил шаг. Почему-то этот мужчина по-прежнему настораживал. В нем было что-то непонятное. Можно даже сказать, загадочное. Хриплый голос и эти глубокие глаза сиреневого цвета. Они притягивали и как-то непонятно воздействовали. Усмехнувшись собственным мыслям, Ноа сравнил их с гипнозом. Когда в номер занесли чугунную ванну, Ноа попросил не наливать в нее горячую воду. Лучше еле теплую или вообще холодную. Слуги выполнили его просьбу, хоть и были удивлены. Один парень даже попытался спросить, почему Ноа не хочет согреться в горячей воде, особенно если учесть то, что на улице в это время довольно холодно. Но Ноа проигнорировал этот вопрос. Парень, понимая, что его вопрос так и останется без ответа, отстал от гостя, но при этом скривился и прошептал что-то о том, что беловолосый юноша всего лишь никчемный бродяга, а ведет себя как непонятно кто. Видно, он думал, что Ноа его не услышал, но те слова долетели до юноши. Как бы там ни было, Ноа и это проигнорировал. Да, он выглядел как грязный бродяга, но таковым себя не считал. Его отец воспитывал его гордым и сильным духом, и подобные насмешки ничего не значили для блондина. Он тот, кем сам себя считает, а не тот, кем его считают остальные. Раздевшись догола, юноша скинул одежду на пол и залез в ванную. Мыло пахло цветами и свежестью. Ноа уже отвык от этого запаха, но так приятно было расслабиться в холодной воде и, наконец, почувствовать себя чистым. Кожа уже не выглядела серой из-за грязи. Теперь она приобрела свой привычный смуглый цвет. А волосы, брови и ресницы стали белыми словно снег. Сейчас он, наконец, выглядел как Житель Пустыни. Он был им и внешне, и морально. Закончив с купанием, Ноа не стал одеваться и лишь вытерся принесенным полотенцем, после чего обмотал его вокруг бедер. Хотелось есть и спать, но он вопреки желанию не стал ложиться в кровать или идти к слугам, дабы попросить поесть. Вместо этого он встал около окна и принялся ждать, когда же вернется Хант. Цепочку, которую ему дал мужчина, Ноа повесил на шею, мысленно вспоминая собственного брата. Он был выше и сильнее, нежели сам Ноа. Отец всегда ставил Рафала в пример младшему сыну, но сам Рафал всегда пытался порадовать брата, и именно он научил Ноа стрелять из лука. Между ними была нерушимая связь, которую Жители Пустыни называли Вакха. Она не была чем-то магическим. Вакха приравнивалась к договору о безграничном доверии и клятве в помощи друг другу. Хотя даже без Вакхи Ноа и Рафал были самыми дорогими друг для друга. И как же больно было Ноа понимать, что он успел спастись, только потому что Рафал помог ему, а сам юноша ничем не мог помочь своему брату. Беспомощность иногда убивает похуже любого ножа. Как и говорил мужчина, долго задерживаться он не стал, и уже через десять минут Ноа увидел как Хант подъезжает на лошади к гостинице. Сняв с коня небольшую кожаную сумку, он пошел ко входу в здание. Прошло еще несколько минут, и вот дверь открылась, и брюнет зашел в номер. - Ты уже помы… - Хант так и не договорил. Всего лишь на мгновение он остановился прямо около двери, изумленно смотря на почти обнаженного юношу, но уже вскоре его лицо вновь ничего не выражало. – Ты бы оделся. В номере все же холодно. - Моя одежда еще мокрая, - безразлично пожав плечами, сказал парень, кивая в сторону дивана, на котором он после купания развесил свои штаны и кофту. - Хм, думаю, твоя одежда больше непригодна к тому, чтобы ее носили, - задумчиво сказал Хант, осматривая то, что больше напоминало грязное тряпье. – Сейчас уже поздно, но завтра утром я попытаюсь купить тебе что-нибудь из одежды. Надеюсь, рынок в этом городе открывается рано. - Это совсем необязательно, - покачал головой парень. – Я могу ходить и в своей старой одежде. Я к ней уже привык. - Это уже и одеждой сложно назвать, - пробормотал Хант, будто обращаясь к самому себе. Кинув сумку, которую держал в руках, на кровать, он развязал на ней шнуровку, после чего вытащил оттуда черные штаны и серую рубашку. – Надень пока что это. Иначе замерзнешь до утра. Конечно, они будут немного великоваты для тебя, но лучше уж так, чем ходить только в одном полотенце. - Я не боюсь холода, - еле слышно сказал Ноа, но одежду все же взял. Она, и правда, была велика на него, из-за чего штаны буквально висели на бедрах, а рубашка казалась бесформенной. Не позднее чем через двадцать минут прямо в номер принесли еду и убрали ванную. Накрыли стол довольно быстро, из-за чего уже вскоре в номере витал приятный запах еды. Сев за стол, Ноа вновь почувствовал, как живот побаливает, а голова кружится. Да, он уже чертовски давно не ел. Но и сейчас юноша не спешил, лишь бегло осматривая блюда. - Почему ты не ешь? – спросил Хант через какое-то время. Мужчина сейчас сидел напротив Ноа и с аппетитом ел куриный суп. - Горячее. Я жду, пока остынет, - объяснил юноша, все также оглядывая еду на столе. От казанка, в котором был суп, шел пар, мясной пирог тоже был горячим. Даже чай в чайнике еще не остыл. Из холодного была только медовуха в кувшине, но Ноа был Жителем Пустыни, а для них любой алкоголь сродни яду, из-за чего парень даже не смотрел в сторону кувшина. - Ты не любишь есть горячее? – немного удивленно переспросил Хант. Ноа ничего не ответил и лишь кивнул. Ждать, пока еда остынет, пришлось долго, но когда это произошло, юноша наконец смог нормально поесть. К этому времени Хант уже закончил с едой и лег на диван, явно намереваясь поспать. Ноа тоже ощущал сильную усталость и уже еле держал глаза открытыми. А после сытной еды ему вообще казалось, что еще немного, и он заснет прямо за столом. Как же давно он не чувствовал себя чистым и сытым! - Ложись спать на кровать, - сказал Хант, когда Ноа наконец встал из-за стола. Мужчина указал рукой в сторону кровати, при этом даже не открывая глаз. – Выспись хорошенько. Конечно, путь будет не таким уж и длинным, но, скорее всего, ехать мы будем практически без остановок. Ноа молча пошел к кровати, понимая, что сейчас единственным желанием было лечь на мягкую поверхность и заснуть. Да, он определенно давно не чувствовал себя таким сытым и сонным. Гордость никогда бы не позволила ему поблагодарить Ханта, но сейчас, после ванны и хорошей еды, у юноши в груди что-то начало ныть. За последние долгие годы никто и никогда не относился к нему так хорошо. Как к равному. Ноа уже почти привык к тому, что для всех он был все равно что грязью на сапогах. В каком бы болоте он ни находился, юноша никогда не показывал, что сдался и смотрел на всех с высоко поднятой головой. Но, черт, сейчас, когда Хант накормил его и дал переночевать на кровати, а не на полу, как бы поступили остальные, Ноа понимал, что он действительно не знает, что делать с этой добротой. Да, гордость не позволит ему сказать спасибо Ханту, но в данный момент чувство благодарности заполняло всего его. И думая обо всем этом, юноше было приятно засыпать. Все же есть на свете доброта. *** Хант точно не знал, сколько времени, но подозревал, что до рассвета осталось не больше четырех часов. Вот только даже зная это, мужчина все никак не мог уснуть. Как он ни старался очистить голову от ненужных мыслей, перед глазами то и дело возникал Ноа с влажными волосами и полотенцем, обернутым вокруг бедер. Смешно, но когда мужчина только увидел этого юношу, Ноа показался Ханту не то что несимпатичным, можно даже сказать, уродливым. Ноа выглядел совсем как унылый бродяга. В лохмотьях, весь грязный, да и волосы слиплись оттого, что их давно не мыли. В тот момент Хант не видел в этом парне совершенно ничего привлекательного. Но стоило юноше помыться и переодеться, как у Ханта перехватило дыхание. Черт, да он в жизни не видел никого красивее! Гладкая, смуглая кожа сильно контрастировала с белыми волосами. И невероятно сексуальная фигура. Да чего уж там таить, Хант еле сдержался, чтобы прямо в тот момент не сдернуть с юноши полотенце и не воспользоваться его задницей. Хант был далеко не уродлив и не страдал от недостатка партнеров для секса. Да и работу с личной жизнью он никогда не связывал. Для мужчины это было сродни запрету. Тогда почему Ханту хватило лишь одного взгляда, чтобы так сильно захотеть этого парня? Это было странно и непонятно. Открыв глаза и посмотрев в сторону кровати, Хант опять тяжело вздохнул. Ноа по-прежнему спокойно спал лежа на спине. Слишком большие для юноши штаны немного сползли, оголяя низ живота, а рубашка, наоборот, задралась, открывая взору довольно соблазнительный вид на грудь. В очередной раз про себя выругавшись, Хант почувствовал, как в его собственных штанах становится тесно. Тяжело вздохнув, мужчина все же встал с дивана и пошел к кровати. Это было сильнее него, хотя Хант никогда не жаловался на слабохарактерность. Сев на край кровати, мужчина еле ощутимо прикоснулся кончиками пальцев к животу юноши. Кожа горячая и такая гладкая. От этого перехватывало дыхание, и в штанах становилось еще теснее. Возбуждение уже было болезненным, а ведь Хант изначально не хотел даже прикасаться к светловолосому юноше. Как бы там ни было, но мужчина так и не смог оторвать своей руки от гладкой кожи, наоборот, провел ладонью вверх, после чего погладил бока и обвел указательным пальцем симпатичный пупок. К счастью для мужчины, Ноа на эти действия никак не отреагировал. Он все также спокойно спал. Хотя в этом была заслуга и мужчины. Ноа ведь даже не заметил, как ему подмешали снотворное в чай. Конечно, Хант это сделал не для того, чтобы воспользоваться телом парня, пока тот спит. Он просто хотел, чтобы Ноа отдохнул перед тяжелой дорогой. Вот только сейчас, ощущая возбуждение, Хант понимал, что идея воспользоваться телом юноши не такая уж и плохая. Он все равно об этом не узнает, а Хант сможет избавиться от желания, которое сейчас так сильно пожирает его сознание. Забравшись с ногами на кровать, мужчина, больше не собираясь сдерживаться, снял с юноши штаны и рубашку, таким образом оставляя его совершенно голым. Прикусив нижнюю губу, Хант глубоко вздохнул, пытаясь хоть как-то держать себя в руках, ведь голый Ноа был действительно шикарным. Сексуальным, горячим и желанным. Его хотелось обнимать, целовать, ласкать и слушать стоны наслаждения. Жаль только, сегодня нельзя будет переспать с парнем. Трахать спящего парня не особо хотелось, пусть даже тело у него и было невероятно сексуальное. Сейчас подойдут обычные ласки. Тем более, тяжело будет объяснить парню, почему у него болит задница. Но в ласках и прикосновениях Хант себе не отказывал. Он нежно, но в то же время жадно водил руками по желанному телу. Целовал его живот, шею и облизывал соски. Проводил кончиками пальцев по горячим губам и еле сдерживался, чтобы не оттрахать парня хотя бы пальцами. Маленькая дырочка так и манила, из-за чего мужчина, сдавшись, облизал один палец и ввел его наполовину в горячий вход. Как же там было тесно! От этого Хант протяжно зарычал, расстегивая ширинку. С этим срочно нужно было что-то делать. Раздвинув ноги юноше, Хант лег между ними, после чего взял уже возбужденный член Ноа и свой в руку и начал медленно ласкать их. Дыхание быстро стало прерывистым, а кожа горячей. Это было просто невероятно классно. Мысли перепутались, и Хант, уже мало контролируя себя, впился в губы юноши жадным поцелуем. Краем сознания мужчина уловил то, как Ноа немного завозился, но так и не проснулся. Хант усмехнулся своим мыслям, представляя реакцию юноши, если бы тот сейчас проснулся. Несмотря на то что Ноа все еще спал, юноша кончил первым, да и Ханту понадобилось не так уж и много времени, чтобы последовать за ним. Забрызгав живот Ноа своим семенем, Хант устало упал на кровать рядом с блондином и, прикрыв глаза рукой, улыбнулся. Сейчас мужчина не мог рисковать, но когда-нибудь он сделает Ноа своим. Заберет его девственность и будет наслаждаться ночами, проведенными с ним. Будет его оберегать и всячески радовать. Ведь уже сейчас Хант понимал, что он околдован Ноа. Но это позже. Пока что Ноа нужно свыкнуться с некоторой информацией, которая настигнет его завтра по прибытии в нужное место. Да и Ханту нужно было поторопиться, вытереть его влажным полотенцем и одеть обратно. *** Когда Ноа проснулся, на улице давно поднялось солнце, и время близилось к полудню. И это притом, что выехать из города они планировали на рассвете. Ноа помнил, что Хант уже несколько раз пытался его разбудить, но юноша просто не мог открыть глаза. Спать хотелось невероятно, и сознание то и дело проваливалось в темноту. Странно, а ведь Ноа даже не представлял, что хочет спать настолько сильно. Единственным плюсом в таком позднем пробуждении было то, что Хант уже успел купить одежду для юноши и полностью подготовился к отъезду. Поэтому блондину нужно было только переодеться и спуститься во двор, где его ждала также купленная Хантом лошадь. Мужчина попытался заставить юношу поесть, но Ноа так плотно вечером поел, что после пробуждения просто не мог заставить себя съесть даже кусок хлеба. Еще Ноа не нравилось то, что он все время ловил на себе какие-то непонятные взгляды мужчины. К тому же тот стал каким-то более внимательным. Все время спрашивал, как юноша себя чувствует, и всячески пытался помочь. А вот это уже начинало раздражать. Поскольку Ноа с Хантом сильно сбились с графика из-за позднего пробуждения юноши, ехали они быстрее и делали меньше остановок. Ноа было тяжело, так как он не мог даже вспомнить, когда в последний раз ездил верхом. У его расы было не принято ездить верхом на лошадях. Чаще всего их просто запрягали в повозки. Верхом ездили только воины, а когда его расу уничтожили, Ноа был слишком юн и только учился управляться с лошадью. Ну, а во время путешествия у блондина не было денег, чтобы купить лошадь, из-за чего передвигался он пешком. На небе уже давно поднялась луна, когда они наконец поднялись в горы по узкой извилистой дорожке и увидели перед собой огромный замок. С виду он казался заброшенным, но все же в нем присутствовали признаки того, что тут кто-то живет. Этих признаков было немного, но горящий в окнах свет будто намекал на то, что в тех комнатах есть люди, которые занимаются своими делами. Даже отдаленно слышались голоса, но разобрать их было нельзя. Ветер уносил вдаль все посторонние звуки, заглушая их шуршанием листьев. - Ноа, тебе нужно поговорить кое с кем, - сказал Хант, когда они остановились около главного входа в замок. Большие деревянные двери были приоткрыты, и в холле виднелись горящие свечи. – На первом этаже справа от холла есть дверь. За ней тебя ждут. Ты иди, а я пока разберусь с лошадьми. - Хорошо, - коротко кинул юноша и пошел к двери. Юноша казался решительным и даже не заметил подвоха в словах Ханта. А ведь мужчина не пошел с ним не потому, что нужно было разбираться с лошадьми. Хант просто не мог пойти с Ноа. Когда Ноа скрылся за дверью, Хант тяжело вздохнул и закрыл лицо ладонью. Он так и не смог сказать юноше правду о том, что не Житель Пустыни попросил привезти его сюда. Более того, Хант был уверен в том, что больше никого из этой расы, кроме как самого Ноа, больше нет в живых. Скорее всего, сейчас будет скандал, и Ноа возненавидит Ханта, но мужчина был из тех, кто выполняет свою работу любыми способами. Даже если придётся врать, убивать и разбивать чужие жизни. Вот только сейчас он чувствовал себя особенно паршиво. Несмотря на то, что Хант знал блондина всего лишь день, тот уже стал слишком дорог ему. Когда за спиной Ханта послышался шорох, мужчина не торопясь обернулся, увидев позади себя большого оборотня, выходящего из тени деревьев. Массивные лапы, коричневая шерсть и довольно внушительные клыки. Но, вопреки своему виду, волк даже и не думал нападать, он всего лишь с любопытством осматривал мужчину своими желтыми глазами. - Привет, Атли, - поприветствовал Хант оборотня, вымученно улыбнувшись. – Вышел размяться? Ты же только недавно смог опять принимать свой звериный облик, а уже вовсю бегаешь по лесу ночью. И куда смотрит Кеман? Оборотень несколько секунд неотрывно смотрел на мужчину, после чего лишь кивнул и кинул быстрый взгляд на небо. Постепенно оборотень начал обращаться. Шерсть исчезала, лапы менялись на ноги и руки, а волчья морда приобретала человеческие черты лица. Прошло совсем немного времени, и перед Хантом уже стоял высокий мужчина с длинными каштановыми волосами и все такими же звериными желтыми глазами. Он был полностью обнажен, из-за чего на торсе под светом луны виднелось множество шрамов. Этот мужчина выглядел как тот, кто прошел через многое и немало пережил, но, несмотря на суровое выражение лица, глаза его были мягкими, будто только с их помощью можно понять, что оборотень обрел некое спокойствие, которое смогло спасти его душу от всепоглощающего гнева и его истинной звериной природы. - Хант, ты быстро вернулся, - сказал оборотень хриплым голосом, будто уже давно не разговаривал. Наверное, он, и правда, уже долго бегал по лесу. Во всяком случае, вопрос Ханта он оставил без ответа. – Смею предположить, что это и есть тот самый Ноа. И ты с ним уже наломал дров. - Неужели почуял? – ухмыльнулся мужчина, засовывая руки в карманы пальто. - Поверь, я не всегда рад своему нюху, - фыркнул оборотень, тоже улыбаясь. Они с Хантом были знакомы уже больше десяти лет и за это время стали товарищами, из-за чего эта встреча казалась им обоим радостной. Так, словно встретились два давних товарища. – Не особо хочется знать, кто с кем и когда переспал. - Да ладно, довольно любопытная способность, - кивнул мужчина, таким образом посмеиваясь над оборотнем. – Я привел этого Жителя Пустыни, как и просил Кеман, но мне пришлось немного соврать. Наверное, у них сейчас там веселый разговор. Хотя сомневаюсь, что Кеман не справится. У них есть кое-что общее, из-за чего они быстро поладят. Это, скорее всего, мне сейчас не следует подходить близко к Ноа. - Неужели ты хочешь опять уехать? – спросил Атли, склонив голову набок и скрестив руки на груди. Он прекрасно понял намек в последних словах Ханта. - Мне нужно уехать, - поправил Хант оборотня. – Я не выполнил еще одно поручение Кемана. Поэтому мне легче сейчас уехать и все побыстрее сделать. Но, Атли, у меня к тебе просьба. Поскольку меня не будет рядом, присмотри за Ноа. Я соврал ему, что тут его будет ждать кое-кто похожий на его брата. И поскольку это не так, Ноа может попытаться убежать. - О, насчет этого не переживай, - фыркнул оборотень. – Никто тут не желает ему зла, и я уверен, что со временем он это поймет и решит остаться вместе с нами. Тем более, нам нужно то, что может сделать только он. - Я в этом не сомневаюсь, но все же присматривай за ним, - вновь попросил Хант. – И еще, я дал ему цепочку с кулоном, сказав, что это ему передал тот, кто якобы является его братом. Я уверен, что теперь он попытается выкинуть их. Наверное, Ноа решит, что они лишь подделка. Если это случится, просто забери их себе, пока я не вернусь. - Зачем? – поинтересовался Атли, удивленно приподнимая одну бровь. – Как я понял, эта цепочка с кулоном действительно его брата. Какой смысл в том, что он подумает, будто она подделка? Не легче будет сказать правду? - Потому что ему лучше не знать, где я их нашел, - ответил мужчина, склонив голову. Эта тема была тяжелая даже для Ханта, но он знал, что Атли всегда может молча выслушать, а выговориться все же хотелось. – Когда я его искал, случайно попал в поселение Гралагов, которые и уничтожили его поселок. Там я нашел эти цепочку с кулоном. Знаешь, что Гралаги делали с Жителями Пустыни, когда те попадали в их руки? – спросил Хант у Атли, но, увидев, как тот отрицательно покачал головой, сам ответил на свой вопрос. – Они снимали с них кожу. Надеюсь, не нужно говорить, что Жители Пустыни еще были живыми, пока с ними это делали. Конечно, пока не умирали от потери крови или от болевого шока. Но такое случалось крайне редко. Гралаги знают свое дело и перед тем как снимать кожу военопленным, они поили их специальным отваром, чтобы те были в сознании до конца действия. Из этой кожи Гралаги делали себе одежду, сумки и навесы для жилья. У них есть особый способ, с помощью которого они высушивают кожу, чтобы потом использовать ее. Тела же разрывали на части и сжигали в костре. Иногда Жителей Пустыни сжигали живьем, а иногда варили в огромном чугунном котле. Таким образом Гралаги преподносили жертвы своему богу Гралу. Я заметил за Ноа одну странную черту характера. Купается он в холодной воде, не ест горячего и очень безразлично относится к одежде, из-за чего готов носить грязное тряпье. Мне вообще показалось, что он любит холод. И будет его любить, даже если сам умрет от обморожения. Наверное, это последствия того, что сделали с его расой. Ноа - сын вождя, из-за чего с его семьей обошлись особенно жестоко. Все, что я могу сказать, так это то, что его мать использовали как шлюху, а потом привязали к коню, который долго таскал ее тело по земле. Естественно, через несколько часов тот конь волочил за собой то, что уже нельзя было назвать телом. Кажется, из черепов его брата и отца сделали чаши, а их кожу сшили вместе и сделали из них флаг в знак окончания войны с Жителями Пустыни… У него еще была младшая сестра. Мне так и не удалось узнать, что сделали с ней. Но в живых никого не осталось. У Гралагов даже есть такая веселая песня про то, как уничтожали эту расу. Семье Ноа там уделили несколько куплетов. Поверь, более противной песни я в жизни не слышал. Сказав это, Хант замолчал. Говорить было тяжело, но, вопреки ожиданиям, легче не стало. Как и ожидалось, Атли не спешил что-либо говорить, и некоторое время были слышны лишь звук шуршания листьев и тихое пение ночных птиц. Все знали Ханта как расчетливого и бесстрастного человека, из-за чего при любых обстоятельствах он говорил спокойно и безэмоционально, но сейчас Атли заметил в его голосе что-то странное, точно так же, как в глазах непривычно пылал еле заметный огонь гнева. - Хм, я даже не знаю, что сказать, - еле слышно сказал Атли через какое-то время. – Пожалуй, будет лучше, если Ноа этого не узнает. Пусть он, и правда, думает, что кулон с цепочкой подделка. И можешь не переживать, я присмотрю за ним и не дам убежать. - И поговори с остальными, чтобы они не распространялись о том, что теперь среди нас есть кто-то из расы Жителей Пустыни, - сказал Хант, не смотря на Атли. Его волосы растрепал ветер, но глаза все еще было видно. Глаза, полные злости. – Ноа этого не знает, иначе бы не пошел со мной, но предводитель Гралагов знает, что младший сын вождя Жителей Пустыни жив и ищет его. - Хорошо. Но даже если эта информация уйдет за пределы нашего укрытия, я думаю, что мы сможем защитить Ноа, - пожал плечами Атли. – Тем более, у него теперь есть своеобразная мать-медведица. - Ты это кого назвал матерью-медведицей? – фыркнул Хант, садясь на лошадь. Чувство юмора Атли его всегда убивало, а раз оборотень начал шутить, значит, самое время убираться прочь, иначе его уже будет не заткнуть. – И лучше не рисковать, ты и Кеман еще слабы. Про остальных я вообще молчу. Они ничего не могут сделать против Гралагов. - Еще раз назовешь меня слабым, и я тебе горло перегрызу, - наигранно зло сказал Атли, но уже потом серьезно спросил: - Ты когда вернешься? - Наверное, через пару месяцев, - задумчиво сказал Хант, беря в руки поводья. - Кстати, Атли, пожалуйста, не говори Ноа, что я немного пошалил с ним. Он тогда был не совсем в сознании, - пояснил Хант, невинно улыбнувшись, после чего его лошадь тронулась с места, и мужчина поехал прочь. - И почему он никогда не меняется? – тяжело вздохнув, спросил Атли сам у себя. Хотя в то же время оборотень понимал, что этот юноша далеко не безразличен Ханту. Пожалуй, будет интересно посмотреть на то, что будет, когда вернется Хант. Что-то подсказывало Атли, что Ноа не так уж и прост, и в будущем Ханту придется нелегко.