Холодно

Между ребрами, где-то около желудка, а может, печени, — Тони особо не разбирался в анатомии, — неприятно саднило, то сильнее сжимая плоть холодными пальцами боли, то совсем отпуская. Правая половина лица опухла — ему даже зеркало не нужно было, чтобы это понять. Настоящий плейбой, вяло подумал Тони, стараясь дышать как можно реже. Снаружи ветер тихо шелестел по покинутой земле, изредка приятно холодя щёки. В окончательно сломанном костюме было тепло и, пожалуй, уютно. Только разбитый дуговой реактор неприятно поскрипывал защитным стеклом, навевая непрошеные мысли о последнем вздохе умирающего бойца. Тони смотрел в покрытый трещинами потолок и чего-то ждал, вдыхая свежайший воздух Сибири. Вот всё и закончилось, отстранённо понял он. Вот все тебя и предали, язвительно добавил он и поморщился от накатившей боли между рёбрами. Надо потом будет узнать, что там рядом — желудок или печень?.. Беннер бы знал... Беннер бы не предал. Хотя, чёрт его знает. Слишком уж хрупкой штукой стала эта и так сумасшедшая жизнь. А ведь всего несколько лет назад... Несколько лет назад он и знать не знал о всей этой ерунде — секретные нацистские организации, сверхспособности, сыворотки и прочая лабуда, которая безжалостно сломала его идеальную жизнь. Если бы очередная смазливая журналисточка, хлопая длиннющими ресницами, спросила его, хотел бы он вернуть всё как было, он бы безо всяких сомнений ответил твёрдое «да». Вот только ничего не вернуть. Ирония, да? Он — всемогущий миллиардер, может сделать всё с этим миром и ничего — со временем. И, как оказалось, со Стивом. Чёртов Стив, чёртов Капитан Америка, чёртов моралист, который вдруг слетел с катушек к хренам собачьим. Гореть бы тебе в аду, искренне пожелал Тони. Тебе и твоему уже однорукому дружку. Тони ненавидел Солдата ещё задолго до того, как просмотрел ту злополучную плёнку. Грязноволосый ублюдок почему-то занимал почти всё место в сердце Роджерса — даже несмотря на жесточайшие убийства. Убить — и не было бы проблем, твёрдо верил Старк. Пуля в лоб решит все вопросы. Но не-е-ет, добренькому Роджерсу понадобилось спасти пропащую душонку, очистить имя своего дружка и вернуть прошлое. Идиот, даже я этого не могу, — твердил Тони, глядя в честные и полные желания помочь глаза Стива. Помочь Солдату. Весь мир Роджерса теперь вертелся вокруг внезапно воскреснувшего ненавистного подонка, а Тони не мог ничего сделать. Ни-че-го. Бессильная злоба затопляла мысли Старка, и он тонул, тонул в желании убить Солдата, эту машину смерти, ошибочно признанную Роджерсом другом-братом-и-так-далее. Его понимала только Наташа. Только она знала настоящую причину его головных болей и внезапных уединений с батареей бутылок где-нибудь на островах. Роджерс, сукин ты сын. А ведь как краснел, слыша крепкое словцо, как укоризненно смотрел, когда узнал про Альтрона. Как больно бил, когда хотел уничтожить тело, теперь принадлежавшее Вижену. Проклятый лицемер, кривился Тони. Ну и вали. Забирай своего отмороженного и не возвращайся в мою жизнь никогда. Ветер ласково тронул его волосы, холодными поцелуями покрывая окровавленный лоб. Как всегда неслышно подошёл Т'Чалла, волоча за собой бесчувственное тело лже-психолога. В непроницаемых глазах Пантеры сложно было прочесть какие-то эмоции, да Тони и не пытался. Какая теперь разница? Теперь всё кончено. Кончено навсегда. Ему было холодно.