Судьба

      Жизнь снова жестко посмеялась над ним, в очередной раз вкинув в водоворот событий. Только в отличие от прошлых разов, когда можно было легко вывернуться и устроить все по-своему, в этот раз было куда хуже, потому что вмешались родственнички.       − Минар, тебе уже давно пора обзаводиться семьей, − вступил в разговор отец после очередного бокала крепленого вина. – И мы тут с твоей матерью подумали и решили, что прибегать к угрозам не имеет смысла. Наследство тебе и даром не нужно, добро наше по миру пустишь, стоит тебе только его владельцем стать, рекрутом в армию...       − Я месяц, как оттуда, папа, − Минар, не отрываясь от книги, глотнул вина. – Сильно вам это помогло?       − Да вот и я вижу, что не сильно, − осуждающе покачал головой отец. – Поэтому мы решили, что если ты не хочешь жениться, то тебя следует выдать замуж.       Минар поперхнулся вином, медленно поднял голову, надеясь, что это было злой шуткой, но лицо родителя было более чем серьезно.       − Да, сынок, все уже решено, − вмешалась мать. – Мы уже и мага нашли, который даст тебе возможность выносить наших внучат, и партию тебе подобрали идеальную на наш взгляд. Так что, все, что тебе остается – согласиться.       − Я все же надеюсь, что это не более чем шутка. Притом – плохая шутка, − спокойно произнес Минар, попытавшись подняться с кресла, но не получилось. Ноги словно кто приковал.       − Ну, сынок, мы так и думали, что ты попытаешься тут же лишить нас такой возможности, поэтому предусмотрели все.       Но Минар даже не думал, что «настолько все».       Под венец он шел, не имея шанса отойти от пекущихся о его дальнейшем будущем родителей, у алтаря мог сказать только «да», и когда его перепоручили из рук в руки высокому эскезианцу, уйти мог только с ним. А еще родители предупредили, что никакого отлучения от ложа будущего супруга быть не может.       − Побарахтаешься в заклятиях пару месяцев, а потом сам на все согласишься, − подмигнул на прощание отец, а мать, пустив слезу, с улыбкой помахала платочком.       Рабский ошейник был бы не таким унизительным, как брачные браслеты, приковавшие его к супругу, к тому же – инораснику. И что самое плохое – к тому, с чьим кланом враждовали веками. А мысль о том, что ему придется вынашивать потомство – и вовсе заставляла задуматься над тем, что смерть не такой уж и плохой результат. Но контракт, который ему всучили перед самым отлетом – все ставил на свои места. Не будет смерти. Маги позаботились отвратить. Не будет убийства ненавистного супруга, против которого Минар и слова сказать не сможет, не то чтобы убить. Не будет попыток избавиться от плода, попыток отказать в сношении, попыток обслужить себя самостоятельно... Блоки, блоки и еще раз блоки. Притом настолько серьезные, что и обойти их не получится.       Но Минар считал себя тертым парнем, поэтому впадать в отчаяние не собирался. Во всяком случае, не тогда, когда в голове роится сотня идей, ни одна из которых не была превращена в действие. И просто так сдаваться на милость родственничков, которые в очередной раз откупились им от проблем – не собирался. Рановато.       Поэтому просто тихо сидел в уголочке, куда его посадили, и старался за зеркальным забралом, которое эксезианец не поднял даже во время церемонии, увидеть то, что его ожидает.       Инорасники вообще отличались крайне скрытным характером. А от этого Минар даже слова не услышал. Да и по внешнему виду определить, что его ждет – не смог. Но судя по тому, что видел на поле боя – хорошего было мало. Жуки, одним словом. Скользкие, слизистые, покрытые хитиновым панцирем, с кучей ложноножек, которые использовали только при поедании жертвы, пользуясь вполне развитыми верхними конечностями, скрытыми под броней скафандра, что снимали крайне редко. То ли для того, чтобы поесть, то ли для того, чтобы спариться. Гадость, в общем. И эта гадость, которую они истребляли везде, где только видели – теперь часть его рода.       Тут уж впору задуматься, есть ли хоть один шанс на дальнейшую жизнь, пусть даже и подстилкой этого существа, а не о том, есть ли хоть один шанс на то, что после – его оставят в покое.       Но эксезианец, пока что, не делал даже попыток подойти, или хоть как-то проявить свой интерес к приобретенному имуществу. А иначе как имуществом Минар себя и не считал. Выторговали, гады, себе еще один кусочек планеты, или поголовье скота. Большего отец за него бы получить не смог. Уже давно понял, что сын не уродился. Братья были куда как более покладистые. Да и сгинули все. В общем-то, как и он.       − Надеюсь, я обижу тебя своими словами, сказав, что не испытываю к тебе любви? – ядовито произнес Минар, улыбнувшись во весь свой оскал, когда инорасник подошел к нему.       − Нет, − коротко ответил тот через переводчик, вздернув его за шкирку и потащил куда-то в жилой отсек.       − Безумно жаль. Я так надеялся, что мои слова ранят твою душу... Правда, уверенности в том, что эта душа все же существует – у меня тоже нет. Итак, что я хотел сказать? Любви к тебе я не испытываю, но так как тебе меня подарили, лишив возможности сопротивляться, все что мне остается – это намеками выпрашивать себе еще хоть день, или хотя бы час жизни, которая прервется, как только ты сунешь в меня свой отросток. Надеюсь, это тебе понятно?       − Нет, − снова выдал переводчик, пока эксезианец тащил его в каюту.       − Но хоть помыться мне можно? Ароматными мылами, там, надушиться, в трех водах искупаться... атласом и шелком кроватку застелить?..       − Нет!!! – рявкнул интектесоид, вбросив Минара в каюту, после чего с силой захлопнул за ним дверь.       − Ну, без атласа и шелка, зато в одиночестве, − не стал отчаиваться Минар, растирая шею после того, как в нее вонзился жесткий ворот форменной куртки. – И, как я понимаю, с едой, − оглядевшись, пробормотал он, увидев блок питания. – Хоть что-то хорошо.       Долго размышлять над своей судьбой он не стал. Заказал себе ужин, оказавшийся не таким уж и скудным, поел, и, не раздеваясь, закутался в куцее одеялко, скрючившись на одноместном лежаке. Проблемы надо решать по мере их поступления, как учил его сотник. А пока проблем нет – отжираться и отсыпаться, чем он и занялся.       Утро, если это было утро – наступило нескоро. По внутренним часам Минара было уже где-то около полудня, когда он соизволил скатиться со своего ложа, размяться, опорожниться в отведенном для этого месте и поесть. А жук все не приходил. Даже скучно стало. Все же не в космос выходить, а всего лишь перелететь из-под одного купола в другой. Это и за ночь можно было сделать. Но равномерный шум двигателей не прекращался всю ночь. Это Минар ощущал. Проснулся бы тут же, по старой привычке. Так куда они летят, спрашивается? На дальние рубежи? Тогда как-то ой... Потому что оттуда точно не выбраться.       Эксезианец вошел только ближе к вечеру, по старой привычке ухватив парня за шкирку и поволок к выходу.       − Знаешь, меня такой способ передвижения не совсем устраивает, − поделился Минар. – Я бы ножками лучше. Только у вас десяток ножек, а у нас – две. Хотя я постараюсь за тобой успеть. Договорились? Только хватит меня таскать как багаж. Поставь уже, я и сам дойду.       − Нет!       − А ты кроме этого слова хоть что-нибудь знаешь? – поинтересовался Минар. – Или этим у тебя завершается знание лексикона нашей расы?       − Нет, − буркнул переводчик.       − А!.. Я понял! Ты – умный! Все понимаешь, только говорить не можешь, так?       − Нет!       − А что же тогда? Тебе лень со мной поговорить? Или считаешь это ниже своего достоинства? Так это же ты меня приобрел, чего теперь стесняться? Все равно через пару часов убьешь...       Ексезианец поднял его на уровень своего шлема, а потом выдал свое коронное «нет», но так, что Минар понял, убивать его сразу не станут. Помучают сначала. Потом – разделают по-живому, может быть, окропят своим ядом, чтобы не умер от шока... В общем, не лучшая ситуация.       − Слушай, жук многоногий, а можно тебе вопрос?       − Нет.       − Вы меня под каким соусом жрать будете? Под кислым? Под сладким? Под острым? А то я подготовиться хочу. Может быть, перчика, там, наемся, или же сирт-травы... Ну, чтобы вкуснее было. А еще лучше знаешь что? Смак самый. Коренья тарвана. М-м-м!.. я знаю, вы их любите. Обязательно их ядом мажете свои ножики. Вкуснее так, да?       − Нет, − ексезианец не обращал внимания на треп Минара. Просто тащил его за шиворот куда-то в свои подземные покои, а как только тот пытался встать на ноги – встряхивал, заставляя волочиться за собой безвольной тряпкой. Минар это уже понял, поэтому перевернулся на спину, чтобы ворот куртки не так давил, и вовсю подзуживал инорасника, слыша от него единственное слово: нет.       Наконец, его притащили в подобие пещеры, кинув на твердый камень, после чего каменная же перегородка задвинулась, оставив в одиночестве.       Минар осмотрелся. Пещера была жилой. Да и пещерой ли была – он не знал. Своды – да, но холода камня не было. Да и оформление было под стать их, городскому. Тот же блок питания, кровать... Шикарная, даже по меркам города, огромная купальня, вырезанная прямо в камне, истекающая горячим паром стекающей с краев воды, и...       ...и полное одиночество, в котором он бы потерялся, если бы не терминал, который был установлен у кровати. Вроде, как более двух месяцев прошло, если не больше. Идеальная тюрьма, в которой Минар не страдал бы так, если бы хоть подрочить мог. Но заклятия магов, наложенные на его тело – не давали. Точнее, заняться дрочкой можно было, но вместо удовольствия тело прошивала дикая боль, спазмом прокатывающаяся по всем мышцам.       А после насыщенной, даже перенасыщенной похождениями жизни, подобный целибат был хуже затворничества. В какой-то момент Минар даже согласился на то, чтобы жук его оплодотворил, дав познать кратковременное удовольствие, а после убил. Все равно для роста личинки нужно мертвое тело. А ему – хоть что-то.       Нет, Минар не отчаялся. Он просто успел продумать все, просмотреть все варианты, прощупать все возможности, что видел сейчас, и не находил ни одной. Даже с вариантами «если», на данный момент ничего не было. А трахаться хотелось жутко. И с каждым днем – все больше. Настоящий, непревзойденный спермотоксикоз. Словно его опаивали чем-то. Минар даже начал просыпаться от ночных поллюций, понимая, что тело требует, несмотря на то, что не было никаких связей.       Поэтому приход жука воспринял едва ли не с воодушевлением. «кончить и забыться», думал он, когда тот поманил его за собой, а потом, снова схватив за шиворот, потащил куда-то.       − Эй, я же не вещь! – попытался возмутиться он, но не преуспел. Оказался кинутым к ногам другого жука, с которым они о чем-то пострекотали, оставив его лежать на полу. – Хм, как я понимаю, если это не мой муж, то я могу послать тебя на фиг? – робко вопросил Минар, ожидая возможности отомстить за все.       − Можешь, − проскрипел жук.       − И даже воспротивиться?       − Даже. Но не советовал бы. И яд свой сними с клыков, а? Невкусно будет целоваться, − проскрипел этот... ЭТОТ!!! ЖУК!!!       − Гад ты, Гралус, − Минар опал всем телом, подавляя лихорадочное дыхание и сердцебиение. – Ты же меня...       − Один:один, Минар, − Гралус снял шлем, подмигнув парню. – Я тебя спрашивал, ляжешь ли ты под меня, ты сказал, что сделаешь это, если я тебя от жуков спасу. Спас?       − Ты с ним договорился!       − Нет! – рявкнул из тени эксезианец.