Все мы когда-то были детьми

— Я проиграл. Леди, вы в праве меня убить. Парень горько улыбнулся. Почти ее ровесник, он понимал, что жизнь его скоро оборвется. А ведь хотел отомстить. Всего лишь отомстить. За брата, наёмника, погибшего в той дьявольской гонке за кресло главы Хеллсинга. Ральф ни на что не претендовал. Ему просто платили, он просто работал. Потому что не хотел, что бы мать голодала, а брат пошел по его стопам. И, в общем-то, девчонка не виновата. Так просто совпало. Он должен был хотя бы попытаться отомстить.  — Мне выпить его? Яд? Долгая, мучительная смерть. Что ж, он ее заслужил. Он не справился.  — Не нужно. Голос ее сел. Девушка дрожала, но смотрела твердо, не отводя глаза.  — Предатель должен умереть. Так было всегда. Мужчина говорил, ни на кого не глядя. Казалось, на его лице застыла скука.  — Вас должны бояться, госпожа. Вы должны быть сильной. «Госпожа», Ричард усмехнулся. Он не верил россказням о странном слуге Интегры. Не верил, когда его предупреждали. Похоже, сам сатана вселился в него. Что ж, предупредить кого-нибудь он теперь не успеет, да и вряд ли поверят.  — Этот яд действует долго? Девушка застыла, словно статуя, и только губы шевелились, выдавая в ней человека. И еще слова. Похоже, ей трудно говорить.  — Да, судороги начинаются сразу, но смерть наступает через несколько часов. И почему он еще говорит? Ричард усмехнулся про себя. Он уже смерился с неминуемой смертью. Его пугали только долгие часы мучительной агонии. Что ж, наверное, и после смерти его ждет ад, если таковой существует.  — Не нужно яда. Дай свой пистолет. Ричард выдохнул. Теперь все будет хорошо. Теперь все кончится быстро.  — Он тяжелый, госпожа. Вы не сможете.  — Тогда ты держи его. Я нажму на курок.  — Слушаюсь. Впервые Ричард видел такое оружие. И правда, девчонка не справится. Скорее всего, взрослый мужчина тоже. «Кто же ты, Алукард? Жаль, я этого не узнаю».  — Можно мне отвернуться? Конечно, это трусливо, но ему вдруг стало жалко девчонку. Убивать, глядя в глаза, сто крат сложнее, а ему теперь все равно. — Да. Она прикоснулась к холоду метала и ничего не почувствовала. «И руки у меня ледяные, и сердце». Провела пальцем по стволу. И снова к курку. «Я должна выстрелить. Они должны бояться. Сейчас. Я просто застыну, и выстрелю ему в спину. И уйду. А он останется здесь. И будет погребен по всем правилам. Станет ли ему от этого легче?»  — Спасибо, надеюсь, вы лучше, чем ваш дядя… Это были его последние слова. Интегра мягко нажала на курок.

***

Просторная комната. Тяжелые шёлковые занавески на окнах. Массивный стол из дуба с отделкой красного дерева. Стеллажи книг и папок. Пачка документов на столе и пепельница, уже на половину полная. Девушка с отсутствующим взглядом. Тонкие нервные пальцы ощупывают очередную сигару. Зажечь? Она уже выкурила две. Пора ли остановиться? Пачка спичек — как искушение. Зажечь или нет?  — Я бы вам не советовал, госпожа. Она не заметила, как в комнате появился мужчина. Дорогой черный костюм шел ему. А вот красный плащ за спиной выглядел комично.  — Я кажется говорила тебе, не смей входить без стука.  — Простите, я всего лишь обеспокоен вашим здоровьем. Курить в шестнадцать лет. Не рано ли? Она усмехнулась.  — А убивать в шестнадцать лет, не рано ли?  — Вы убили вашего дядю в двенадцать лет. Это тоже самое.  — Это не тоже самое Ее передернуло.  — Не тоже самое. Я могла отпустить его. Она говорила шепотом. Сдерживаемая ярость и боль мешали говорить в полный голос.  — Не могли бы. И вы это знаете. Вы и так проявили милосердие. Уверен, перед смертью он благодарил вас.  — Откуда ты знаешь? Я видел облегчение на его лице. К тому же я знаю людей.  — Откуда ты их знаешь? Она почти кричала.  — Откуда? Ты же не человек! Ты — чудовище! Всесильный вампир. Это ты убиваешь, тебе же без этого скучно. Ты и меня бы убил, если бы смог! Слышишь?! Как бы ты меня убил? Медленно, мстя за все годы заточения и служения мне и всем моим предкам? Скажи мне, как?  — Я пока об этом не думал. По лицу Алукарда нельзя было понять, что твориться в его голове. Но в глазах не было скуки.  — А ты подумай на досуге, подумай, прежде чем входить сюда без стука. Она выдохлась. Если бы и захотела сказать что-то, не смогла бы.  — Подумаю в следующий раз. А пока я думаю о высокой статистике детских смертей от рака легких.  — Я скорее умру от яда или пули, или на меня сбросят бомбу или…  — Не фантазируйте, это мало вероятно. С такой же уверенностью можно сказать, что каждый человек умрет от пули иди от яда. Но большинство умирают от старости в своей постели.  — А как же вампиры? Это тоже маловероятно?  — Ну от этого я смогу вас защитить, госпожа. Он усмехнулся.  — Не сомневайтесь. Она все-таки зажгла сигару.  — Эта последняя. А теперь уходи.  — Слушаюсь. Вампир сделал шаг и исчез. Она затушила сигару. После этого дня у нее осталось лишь пустота да еще вкус сигарет во рту.