Wrong! Wrong! Wrong!

За всю свою жизнь Джоан совершила много глупых поступков — настучала мистеру Коупу на соседских мальчишек, которые воровали у него яблоки; не заступилась за брата-гомосексуала, когда родители грозились выгнать его из дома; вторглась в Афганистан, в конце-то концов. Но, определенно, самым глупым ее решением было принятие предложения Шерлок Холмс о соседстве. Или это был ее единственный правильный поступок? *** Когда Джоан вернулась из Теско, Шерлок лежала на диване в своем шелковом халате, который обвился вокруг ее талии и обнажил длинные стройные ноги. Штанины пижамы задрались, и на свет показались тонкие лодыжки. — Давно встала? — спросила Джоан, снимая куртку и вешая ее на крючок. — Дело, — коротко ответила Холмс. — Лестрейд и компания снова тормозят. Ватсон хмыкнула и прошествовала на кухню — разложить в холодильник купленные продукты. Так уж вышло, что в их быту Джоан оказалась в роли домохозяйки, а Шерлок — в роли ленивого муженька, целыми днями валяющегося на диване. Неработающего муженька. Джоан пахала в клинике, как проклятая, а потом неслась вслед за Шерлок ловить преступников Лондона. Джоан открыла дверцу холодильника, предварительно проверив, нет ли там инородных тел вроде отрубленной головы. Но нет, никаких экспериментальных образцов, неудивительно, что Шерлок эти дни на стену лезла от скуки. За спиной послышалось шлепанье босых ног, и через секунду Шерлок уселась на стол позади Джоан. — Что там с делом? — спросила она, раскладывая по ящикам овощи и фрукты. — Ограбление. Банально, очевидно, скучно, — заключила Холмс. Ватсон улыбнулась. — Ты поедешь в участок? — Отправила сообщение Лестрейду и попросила больше не обращаться с подобной ерундой. — Ну, производительность Скотланд-Ярда и количество раскрытых преступлений растет. Инспектор явно метит на повышение или хотя бы на прибавку к жалованию. — Его жена все равно уйдет к инструктору по йоге, нечего из кожи вон лезть. Джоан обернулась, готовясь дать соседке достойный отпор и вступиться за Грега, однако наткнулась на изучающий взгляд Шерлок, который был направлен чуть ниже ее спины. — Шерлок, — протянула Джоан, — ты только что оценивающе пялилась на мою задницу? Холмс фыркнула, делая вид, что совершенно не смущена. — Как грубо, Джоан. Лексикон неотесанных солдафонов освоен тобой на высшем уровне. — Ну прости, что твой музыкальный слух уловил плебейские наречия, — съязвила Джоан. — И все же? Шерлок поджала под себя одну ногу и скрестила руки на груди. — Разве женщины не обсуждают между собой свои проблемы? Не делятся рецептами или диетами? Не спрашивают друг у друга, идет им это платье или нет или не просят оценить, похудели ли они? — Обычно обсуждают, но не мы с тобой, Шерлок, — смеется Джоан. Холмс хмурится. — Почему? — Ну, это немного не наш… х-м-м… отдел. В смысле, мы обычно обсуждаем друг с другом время отмирание клеток или какие препараты входят в состав слюны убитого. Но никак не шмотки и диеты. Шерлок, у тебя что, проблемы с весом? Я же говорила тебе, голодание до добра не доведет… — Не паникуй, Джоан, мой вес в пределах нормы, — пробурчала Шерлок. — Я просто хотела, чтобы мы обсудили что-то… нормальное. Ватсон рассмеялась и потрепала Холмс по всклокоченной кудрявой шевелюре. — То, что я сказала, и есть наши нормальные темы. Все в порядке, Шерлок, ты нравишься мне такой. Холмс сощурилась, потом сложила ладони вместе и глубоко задумалась, а Джоан решила не отвлекать подругу от раздумий и вернулась к продуктам. *** — Ничего не сходится! Какой у нее был мотив тащиться в другую часть города, чтобы утопиться? Надышаться перед смертью?! Андерсон, отвернись, твое выражение лица меня раздражает! — Да что с моим лицом?! — На нем написано, что у тебя мозг размером с вишневую косточку, мне тебя жалко! Шерлок наворачивала круги по набережной, раздраженно цокая каблуками. Продрогшая на осеннем ветре до костей Джоан куталась в куртку и грела руки, потирая их друг о друга. Рядом вздохнул Лестрейд. — Она не успокоится, пока не докопается до истины. — В этом вся Шерлок, — улыбнулась Джоан, наблюдая за подругой. Инспектор согласно кивнул. Как-то раз они даже сходили на свидание (жена Грега в очередной раз сбежала к своему любовнику, угрожая Лестрейду разводом), выпили пива, посмотрели футбол и неуклюже чмокнули друг друга в губы, а потом решили, что им лучше все-таки быть друзьями. Но такие посиделки они устраивали часто: Джоан убегала от Шерлок, а Лестрейд — от жены. — Чушь, чушь, чушь! — воскликнула Шерлок, вскидывая руки. — Протяженность чертовой Темзы триста сорок шесть километров. Это весь Лондон! Зачем? Зачем? Зачем?! — Шерлок… — попыталась успокоить ее Джоан, но получила только вскинутую вверх в предостережении руку. — Не сейчас! — Хорошо, но, может, все же подумать об этом дома, в тепле? — Если ты замерзла, то тебя никто не держит. Твоя помощь уже не нужна, спасибо. — Но Шерлок… — Я сказала, иди домой! Ты. Мне. Не нужна! Казалось, будто все разом застыли. И судмедэксперты, и офицеры, и Лестрейд. Джоан сердито поджала губы, сжимая и разжимая кулаки, а Шерлок испуганно попятилась назад, видимо, осознавая, что натворила. — Прекрасно! — всплеснула руками Джоан. — Черт подери, великолепно! После года безумного забега по Лондону за гребанными рецидивистами и постоянной угрозы получить пулю в лоб я вдруг оказываюсь не нужна. Да черта с два, Шерлок Холмс! Это ты мне не нужна! Ты и твоя чертова квартира с кусками человеческих тел в холодильнике и вечным бардаком! Ватсон зло кутается в куртку и, ссутулившись, семенит по мостовой в сторону метро. Позади себя она слышит голос Донован: — Отличная работа, ненормальная. Отшила единственного человека, который терпел твой дерьмовый характер. *** Две недели Джоан живет у Гарри. Тот разошелся с Кларенсом, и теперь в его квартире был еще больший бардак, чем на Бейкер-стрит. Гарри понимает все без слов и отдает сестре свою кровать, а сам спит на диване. Они вместе смотрят новые серии «Доктора Кто» по Би-Би-Си, и оба делают вид, что ничего не случилось, хотя напряжение между ними можно ножом резать. Все таки старые обиды и недомолвки не проходят бесследно. — Ну и кто она? — как-то утром спросил Гарри, а Джоан подавилась тостом. — Что? — Та, из-за которой ты хандришь. — Я не… — Да брось, — отмахивается брат. — Ясно же, что это девушка. Мой гейский радар не обманешь. Джоан улыбается и качает головой. — Она самый невыносимый и гениальный человек на всем белом свете. И она моя соседка, так что твой радар дал сбой. — А вот и ни черта. Давай, Джо, признай, что ты по уши влюбилась в свою соседку, и, так и быть, я забуду все обиды и приму тебя в наше гейское братство. — Это очень заманчивое предложение. — Либо это, либо горячее лесбийское хоум-видео с тобой и твоей соседкой в главных ролях. — Гарольд Ватсон! *** Джоан возвращается с работы поздно вечером. С неба накрапывает октябрьский дождик, и она закрывает лицо и шею свои воротником на Шерлоковский манер. Она соскучилась безумно, но отсутствие смс и звонков от обычно назойливой соседки даже расстраивало и злило ужасно. Шерлок все же написала однажды, на следующий день после ссоры. «Купи молока. ШХ» И следом: «Извини, совсем забыла. ШХ» И это ее элегантное ШХ тоже раздражало. И ее забывчивость, черт ее дери. Но Шерлок будто действительно про нее забыла, а Джоан скучала все больше. Хотелось вернуться обратно, на Бейкер-стрит, зайти в гостиную, увидеть ее хрупкие и беззащитные лодыжки, потрепать по голове и сесть в кресло, а вечером слушать концерт для скрипки. Но Джоан проклинала себя, приказывала собраться и не разводить тут сопли — была же она на чертовой войне в Афганистане, она и ранения, и смерти видела, так что нечего расклеиваться из-за какой-то там кудрявой… Шерлок. Джоан в раздражении чихнула и зло потопала дальше. Будет она еще думать об этой бестии, еще чего. Это Шерлок должна жалеть и страдать. Если не нашла себе другую сожительницу. Или сожителя. Да мать его! Ватсон пнула камешек носком туфли и угрюмо поплелась к дому. У подъезда Гарри, под крышей, стояла темная фигура и, судя по сизому дыму, курила. Джоан демонстративно покашляла и махнула перед лицом рукой. — Эта дрянь убивает, знаете ли, — язвительно протянула она. — Точно, тебе ли не знать, ты же врач. Джоан застыла. Этот голос она бы узнала где угодно. Даже за стуком дождя он звучал четко и совсем близко. Шерлок выбросила недокуренную сигарету и затоптала ее каблуком. — Что ты тут делаешь? — Хм, помирились с Гарри? Поздравляю. — Давай без твоих штучек, и отвечай на вопрос. — Ух ты, капитан Пятого Нортумберлендского полка проснулась. — В темноте сверкнула ее белозубая улыбка. Джоан встала в защитную позицию. — Шерлок, я тебя не понимаю. То ты сначала орешь на меня перед всем Ярдом, то шлешь «случайные» сообщения, то шутишь, будто ничего и не было. — Джоан, я говорила, со мной сложно… — Меня не должно было заботить ничего, кроме платы за квартиру, но ты, черт возьми, будто вскрыла мне черепную коробку и проникла внутрь моей головы. Не оставила ни единого места, где тебя бы не было. Что еще тебе надо? — Джоан, вернись домой, — взмолилась Шерлок, хватая ее за рукав. — Миссис Хадсон спрятала череп. — Так я тебе череп заменять буду? — Нет, что ты, пожалуйста, прости меня. Прости, что я накричала, что — как ты сказала? — залезла к тебе в голову. Пожалуйста, я больше не могу. Ее тонкие пальцы цеплялись за мокрую ткань куртки Джоан, а в серых глазах пылало отчаяние. — Шерлок… Дверь подъезда открывается и на крыльце оказывается Гарри, в накинутом поверх пижамы плаще. — О, я не вовремя, — хмурится брат, явно пытаясь скрыть улыбку. — Я собрался в магазин, тут недалеко, за… э-м-м… чаем. Да. Джоан весь чай выдула. Ну, вы знаете ее, да? Шотландские корни, все такое. Вы же ее соседка, Шерлок? Очень приятно. Они жмут друг другу руки, а Джоан подавляет порыв потереть переносицу. О Господи, пусть это будет очередной кошмар, пожалуйста. Лучше Афганистан, чем это. *** Когда она впервые целует Шерлок, та оказывается прижата своим долговязым телом к холодной стене какой-то многоэтажки. Ее губы мягкие, податливые, а красная помада размазывается по их ртам. В крови бурлит адреналин, а успех раскрытого дела только подстегивает их. Господи, Джоан думает, что сейчас умрет. Просто рассыпется здесь на части, в этом чертовом переулке. Они отрываются друг от друга, тяжело дыша, а Шерлок что-то тихо бормочет себе под нос. Джоан понимает, что это французский. — Enfin. Enfin, Joan. Je pensais que je mourrais sans toi (фр. Наконец-то. Наконец-то, Джоан. Я думала, что умру без тебя), — шепчет Шерлок, и Джоан разбирает только собственное имя. — Чертова аристократка, я ничего не понимаю, — фыркает Ватсон, целуя свою соседку в теплые губы. — Ты все понимаешь, — шепчет Шерлок. — Языковой барьер для нас — сущий пустяк. Все на интуитивном уровне. — Если ты так своеобразно признаешься в любви, то да, я тоже тебя люблю, королева драмы. — Иди ты… — Куда это? Ну же, ругнись хоть разочек, мисс Девственные уста. — Stupido (ит. Глупая). — Это, определенно точно, не французский. Но и так сойдет. *** Черт знает, зачем Джоан тогда поцеловала Шерлок. Может, это все Гарри с его радаром, а может она сама не смогла сдержать в узде свои чувства к Шерлок Холмс. Впрочем, сейчас было уже все равно, ведь их отношения вдруг вышли на другой уровень. Они не вели себя, как обычная влюбленная парочка лесбиянок — никаких нежностей, но иногда Шерлок стремительно врывалась в ее личное пространство, целовала в шею и ласкала грудь, при этом умилительно краснея, и Джоан была счастлива. Они появились на расследовании вместе спустя две недели после того, как Ватсон вернулась на Бейкер-стрит. Лестрейд ответил ей улыбкой «Вагон тебе ангельского терпения, подруга», а Донован подкатила к Джоан сразу же, стоило Шерлок завертеться около трупа. — Снова — здорово, Ватсон? — Салли недовольно поджала губы. Джоан кивнула, не отводя глаз от Холмс. Та уже успела уколоть Андерсона язвительными замечаниями. — У каждого свой крест, верно? — Охренительное оправдание. И, кто бы что ни говорил, решение принять предложение Шерлок Холмс о соседстве, было единственным верным поступком в жизни Джоан.