Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Кто-то аккуратно касался моих волос, и именно от этого действия я проснулся. Чужие пальцы практически невесомо пытались убрать прядку, которая всё это время закрывала мои глаза. Невольно задержав дыхание, я продолжал притворяться спящим, отчаянно отгоняя от себя надежду на то, что это кто-нибудь, кто мне действительно дорог. Пусть я ещё немного обманусь, так легче. Было очень тепло, я бы даже сказал уютно, вот только головная боль вернулась вместе с температурой. Все эти проблемы, которые продолжают накапливаться подобно снежному шару, летящему с горы, изматывали. Я ничего не решал, лишь только усугублял, именно поэтому мне просто хотелось отдохнуть. Забыться и принадлежать кому-то, чтобы больше не беспокоиться. В конце концов, я всё ещё ребенок и во взрослом мире со мной никто не хочет считаться, только потому, что мне семнадцать. Резко распахнув глаза, я напугал Маилза, который тут же отдернул руку, будто ошпариваясь. Я лежал всё в том же кресле, только теперь прибавилась маленькая подушка под головой и пушистый плед, укрывающий меня до самого носа. Совсем не помню как отключился, да ещё и телевизор не работает. Ненавижу реальность. — Который час, м? — Закат за окном мне явно не пришелся по душе, так же как и внешний вид мальчишки. Вместо швов на мочке я увидел полностью забинтованную часть головы, вместе с ухом, значит повреждения вышли тяжелей, чем я предполагал. Пустившееся галопом сердце успокаивалось, напоминая, что сон, который я видел, был абсолютно неприятным. — Почти семь. — Птички невелички! Я проспал так долго? При попытке принять сидячее положение тело отозвалось судорогами некоторых групп мышц, отчего я громко зашипел. — Дэн? — Только сейчас я обратил внимание, что он говорит очень тихо, практически беззвучно, видимо из-за того что сорвал связки, или может ему трубку в горло вставляли? — М? — Со второй попытки я наконец сел, зябко поеживаясь. Он развернулся и сильно прихрамывая, вернулся в разобранную больничную койку. Боги, я так крепко спал, что пропустил момент, когда его привезли и у меня сильные сомнения, что всё это делалось тихо. Надеюсь, физрука не пустили сюда. — Спасибо. — Он произнес это на выдохе, словно пытаясь испустить дух. Такая банальная благодарность, состоящая всего из одного слова, но она такая искренняя, что я поверил в это. — И мне не важно, чем ты занимаешься и какое твоё настоящее имя, я… Мне так жаль, правда. Я отдам тебе все варианты того, что просил меня найти мистер Симс. — Варианты, м? — На тумбе рядом со мной стояла чаша с фруктами, которой не было в самом начале, но сейчас это было очень даже кстати. Как ни странно, я не сержусь на мальчишку, мне просто люто интересно как он вышел на Дейдару. Банан был переспелым, и вкус чувствовался едва заметно, скорей всего из-за того что я болею. — Он попросил меня создать программу, с вводом переменных, по поиску людей через правительственные базы данных, я не знал, что она будет использована в таких целях. Он говорил, что мы будем искать пропавших без вести и поможем обществу. — Ага, такой ярый альтруизм обычно скрывает в себе совсем другие цели, друг мой. — И после ввода данных у нас получилось восемь вариантов. — И всё же это не объясняет того, что мое имя причислено к Акацуки. — Правительство Италии обнародовало закрытую информацию, о том, что при попытке убийства главы главного мафиозного клана участвовали двое, уроженец Италии и Австралии. — Мой акцент, в который раз навел на ненужные мысли. — И так вышло, что я порылся в закрытых данных и нашел твоё фото. — Так значит моя личность была рассекречена мелким задротом, без личной жизни и амбиций, который живет в богом забытом городишке? Вы серьезно? Нет, я не понимаю. Это нелепая шутка какая-то! — Я не отдал фото мистеру Симсу, ограничившись лишь вариантами, и он ничего мне не говорил, но сегодня в машине… Я понятия не имею, почему он выбрал именно это, ведь по всем данным тот человек числится мертвым! — Ах, так вот почему меня не объявили в национальный розыск. — Я не Дейдара Тсукури, да. — С недавних пор я — Дейдара Учиха. — Но я был слишком хорошо знаком с ним, хм. — И ты никогда не узнаешь правды, потому что я тебе её не покажу. — Посмотри на меня внимательно, разве я похож на того парня, м? — Я тогда был младше и в лучшей своей физической форме, да и прямой контакт глаза в глаза заставит его усомниться в своих убеждениях. Я не лгу, я лишь озвучиваю сжатую правдивую информацию, без её полного раскрытия. Ни один детектор не сможет подловить меня, чего уж говорить о людях, чье мнение изменчиво. — Немного. Цветом волос и примерным возрастом, но та фотография была размытой. — Дожевав банан и не найдя урны, я оставил шкурку прямо на тумбе, позволяя Маилзу ещё больше погрязнуть в своих сомнениях. — Странно всё это. — Странно, да. Но у меня свои причины делать то, что я делаю, хм. — Обтерев яблоко едва заживающими ладонями, я вгрызся в сочный фрукт. Моё некультурное чавканье заполняло тишину, и я понимал, что он просто боится начать говорить, ведь чувство вины крупным шрифтом проступало на его лбу. — Так что с твоим ухом, м? — Сок потек прям по пальцам, и я принялся его слизывать, не желая чтобы кожа потом слиплась. — Да… всё в порядке… — Губы парня задрожали, и он уставился в одну точку, явно переживая туалетную сцену снова. — Говори давай, хватит с меня недомолвок, да. — Секундная пауза, а затем он завыл и закрыл лицо ладонями, трясясь всем телом. К такому я был, мягко говоря, не готов и от неожиданности выронил недоеденное яблоко. Чертов Маилз! Что не так с этим парнем? Я почувствовал всепоглощающее желание стукнуть его, уж слишком сильно меня раздражали чужие истерики в моменты, когда я сам на взводе. Однако разум меня активно останавливал, напоминая, что этот парень мне нужен, да и его до меня уже хорошенько приложили. Словно в подтверждение моим мыслям я заметил, как бинты, располагающиеся на ухе стали пропитываться кровью, медленно, но верно сменяя белую поверхность на красную. Вызвать Винсента? Но тогда я не получу подтверждения нашему рабочему союзу и вообще неизвестно когда в следующий раз смогу встретиться с этим идиотом. Масштаб проблемы я явно недооценивал, потому что Маилз пошел в разнос и стал выть на одной ноте, и клянусь, если бы он был сигнализацией автомобиля, то угонщики бы за километр её обходили. Стряхнув своё оцепенение, я в несколько шагов пересек палату и сел на край кровати, наблюдая за согнувшейся пополам фигурой. Надо бы что-нибудь сказать ободряющее, но я даже не знаю из-за чего всё это! Его не насиловали, никто не умер, или умер? Черт! — Маилз, хм. — Положив руку ему на плечо, я попытался разогнуть этого «горбуна», но выходило плохо, зато он поддал ещё больше звука в свой рёв. Подключив вторую ладонь, я рывком развел его руки в стороны, натыкаясь на широко распахнутые, красные от слез глаза, в которых не было ни капли здравомыслия. В таких случаях лучше влепить пощечину, но у него сломан нос и явные проблемы с головой. Нужно действовать без особой грубости. Время будто замедлилось, но на самом деле это мозг ускорился, судорожно ища наиболее приемлемый вариант событий. Какой самый легкий способ перезагрузить чужой мозг и заставить его сосредоточиться на чем-то другом? Боль, но это запрещено. Значит остается лишь ошарашить его. Чем? Тем же способом, которым затыкали и меня. Выпустив его руку, я приложил ладонь к той щеке, на которой не было бинтов, а затем подался вперед, сокращая между нами расстояние. Без лишних прелюдий, романтического трепета и прочей белиберды, я прижался своими губами к чужим собратьям, отмечая, что он ещё больше вытаращил глаза. У меня всегда была эта ужасная особенность неплотно закрывать веки и оставлять себе тонкую полоску обзора во время поцелуя. И если всё было в ажуре, то ощущения становились острее, будто ты терялся в двух реальностях, между тьмой и яркостью мира, это возбуждало ещё больше. А вот если всё плохо, как в случае с Маилзом, то можно было контролировать своего оппонента и окружение, чтобы не навредить себе. Мои пальцы скользнули к его затылку, а язык повторил это движение, пытаясь проникнуть внутрь, через слишком узкую щель между зубами. Не люблю такие поцелуи, меня от такого просто передергивает. Он абсолютный ноль в этом деле и не понимает, что надо разжимать челюсть, чтобы выпустить свой язык, а не вытаскивать кончик сквозь зубную преграду. Достаточно, а то меня уже трясти начинает от происходящего. Отклонившись в исходную позицию, я увидел пунцовые щеки парня, и ухмылка сама выползла на лицо. — Это же мой первый… — А мой нет, хм. — Сколько их было в моей жизни? Не знаю точного счета, сотни? Но разных людей было больше тридцати, может поэтому для меня, сделать подобное, ничего особо не значит. Вот только для парня теперь я стану отправной точкой отсчета, ведь первое навсегда останется первым, неважно хорошо всё прошло или нет. Жалкая попытка ударить меня, видимо чтобы реабилитироваться в собственных глазах не принесла ему успеха, я лениво блокировал замах. Одно радует точно, он больше не ревет. Ловко поймав обе руки, я опрокинул его на спину и навис сверху, отчего он моментально оцепенел. — Не глупи, Маилз, да. Говори, что они сделали, хм. — Он продолжал молчать и таращиться на меня. — Может, мне повторить предыдущее действие, м? — Закусив нижнюю губу, я вопросительно изогнул бровь. — Моё ухо. — Да я понял, что не брюхо. — Они повредили барабанную перепонку и какую-то косточку за ней, длинной спицей. И я слышал этот хруст! Я ничего не мог сделать, это было так больно, и я... Я… Калека! Понимаешь? Шанс того, что слуховой аппарат поможет, нулевой! Моя жизнь, она… — Резко распрямляясь, я увлек мальчишку за собой и прижал его, позволяя уткнуться в моё плечо. — Всё, да! Успокойся, хм. — Блядь. Я думал, что они оттяпали ему половину уха, но от меня ускользнул тот факт, что могло произойти и подобное. Меня как-то чуть-чуть контузило, когда я только учился работать с взрывами, и ощущения чистого слухового вакуума вспоминать не хотелось. Страшно. Не слышать даже собственного голоса и понимать это одиночество нутром, словно все живут на одной волне, а ты на другой. Ты не с ними. И в твоем мире будет только одиночество, потому что даже встретив такого же, вы не услышите друг друга. Маленькая собственная планета личного кошмара. — Всё будет хорошо, никакой ты не калека, да. — За отсутствие слуха на одно ухо же не дают инвалидность? — Отлежись дома и не суйся в школу, да. Маилз, ты меня понял, м? — Наглаживая чужую спину, я пытался припомнить хоть какую-то полезную информацию в данной ситуации, но, к сожалению, в голове было пусто. — Я для всех всегда был странным! Я так мечтал выпуститься и начать жизнь с нового листа! — Поверь мне, всё бы повторилось. Ведь дело не только в месте, где ты обитаешь, но и в тебе самом. Комплексы, страхи и отсутствие опыта сделали бы из тебя университетского ботаника. — А теперь мне вообще проще застрелиться! Я ненормальный! — Так, а вот тут кажется речь уже идет не совсем о физических травмах. — Маилз, тормози, я не успеваю за потоком твоих мыслей, да. — Его пальцы сжали мои локти, отчего глаз судорожно дернулся, ведь это оказалось чертовски больно. — Всё будет нормально, ты слишком драматизируешь, да. — Дверь резко распахнулась, привлекая наше внимание к гостю. Лицо Оливии сначала выражало тревогу и панику, но едва её мозг считал увиденную картину, как она омертвела, словно превращаясь в бесчувственного убийцу. Так на меня смотрела только Конан, во время тренировок, после слова «мамочка». - Даниэль. – Этим именем она ударила меня наотмашь, словно выплевывая самое мощное ругательство. Признаю, для матери, которая так печется над своим ребенком, увиденное было не совсем приятным. Сглотнув подступивший комок, я просто оторопел, потому что женщины страшны в гневе, а то, что она недовольна моим присутствием было ясно даже прикроватной тумбе. – Здравствуй. — Здравствуйте, хм. — Маилз отлип от меня и в испуге уставился на мать. — Я так и знала, что без твоего участия здесь не обошлось. — Началось. — До того как ты стал доставать Маилза, подобного не происходило! — Много вы знаете миссис, если даже о проблемах сына не слышали. — Мам! — Я поднялся с койки, не обращая никакого внимания на слова. Мне плевать на эту женщину, она может орать сколько душе угодно, ведь её сын всё равно будет делать то, что говорю я. — Дэн помог мне! — Замолчи. Я вижу, как он помог, посмотри что с тобой сделали. Мистер Симс позвонил мне. — Вот откуда, значит, ноги растут. Я перепроверил кресло, пытаясь ничего не забыть перед уходом, ведь если не сделать это самостоятельно, меня выставят за порог прямо за шкирку. — Ты не понимаешь! Почему ты никогда не слышишь, что я тебе говорю? — Типичная семейная ссора, это могло бы умилить, но я был в бешенстве. Кажется, сегодня класснух перешел все рамки дозволенного, пора бы ему унять своё геройство. Ни с кем не прощаясь, я покинул палату под разгорающийся конфликт родителей и детей. Если она запретит ему общаться со мной, то я стану тем самым запретным плодом, что так сладок. Дойдя до кабинета Винсента, я постучался, дожидаясь разрешения войти.