Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Моя жизнь далека от идеала, как впрочем и эта ночь. Луна не висела в небе красивым полумесяцем или полным круглым шаром, о нет, это уродливое желтоватое овальное нечто переросло половину и, перекашиваясь, скрывалось за крышей дома. Мои глаза уже давно привыкли к темноте, и даже без дальномера я прекрасно различал вошедшую фигуру рыжего. Какой-то жук упал на подоконник прямо рядом со мной и так беспомощно шевелил кривыми лапками, елозя на хитиновом панцире, что я потерял интерес к вошедшему. Здоровый такой. Я поднес палец, и он инстинктивно уцепился за него, тут же всеми силами подтягиваясь и тянясь к своему спасителю. Рогатое насекомое недовольно перебирало крылышками и поползло выше по руке, даря коже странные ощущения. Даже такая тварь свободна и ничтожна одновременно, вот же шутка природы. А был бы здесь Клайд он бы уже сожрал этого глупого жука, да и мне незачем возиться с ним. Едва я подумал об этом, как рогач тяжело поднялся в воздух и, низко жужжа, продолжил свой полет уже на просторах улицы. Инстинкт самосохранения сработал? — К утру я улечу на несколько недель. — Я вздохнул. Не из-за того что новость была тяжелой или значимой, а из-за того, что разговаривать мне всё-таки придется, а ведь я бы сейчас не отказался дать обет молчания на пару месяцев. Зачем мне вообще сообщать об этом? — Поэтому закончим наш разговор сейчас. — Я хмыкнул, чуть раскачивая ногой, что находилась со стороны улицы. — Меня недостаточно поваляло по матам, м? — Пэйн уже был на расстоянии вытянутой руки, и в лунном свете я видел сероватый синяк на его лице, значит не просто зацепил, а полноценно ударил. Молодец, Дейдара, поднял руку на своё руководство. Однако, удивительно было другое, пирсингованный принес с собой бутылку виски и два бокала, а ведь ему известно лучше других, что алкоголь не развяжет мне язык. — Чувство юмора к тебе вернулось, значит всё гораздо лучше, чем я предполагал. — Бутылка встала на подоконник, и я поборол жуткое желание, якобы «случайно» отправить её в полет. — Как рёбра? — Как шкатулка с секретами, рыжий извлек из кармана сначала мой дальномер, потом японский зажим для волос и кольцо. Последнее я взял в первую очередь, тут же вернув его на указательный палец, ощутив привычное утяжеление. — Ноют, хм. — Виски щедро плеснулось в низкий бокал без ножки, который был протянут мне. Я принял фужер, но пить не спешил, лишь изредка бросая взгляд на безэмоционального гостя и концентрируясь на черноте пейзажа за окном. — Есть ещё что-то более шокирующее, что на трезвую голову я не смогу понять, м? — Из другого кармана Пэйн извлек колоду карт, и, бросив её к бутылке, точно так же оседлал подоконник, оказываясь напротив меня. Наши колени практически соприкасалась, но важно было другое. Колода карт. Это какой-то намек? Я что-то должен понять? Пульс участился, и паника стала наигрывать неизвестный мотив прямо на оголенных нервах, заставляя пальцы быстро барабанить по стеклу бокала. — Блэкджек, оставляю роль дилера на тебя. — Он пригубил напиток, пока я пытался понять, что от меня требуется. Теперь уже не я, а он рассматривал чернеющие силуэты деревьев, а я, как идиот, ждал, что он скажет хоть ещё что-то. — Не умеешь? — Лениво скосив глаза в мою сторону, произнёс пирсингованный, тут же делая новый глоток из своего стакана. — А какая ставка, м? — Колода совсем новенькая и края ещё по-особенному острые, но в ладони карты лежат превосходно, словно подходя мне по размеру. Денег у меня нет, а всю информацию я уже выложил, поэтому не вижу ничего ценного, на что Пэйну было бы интересно играть. — Сыграем просто так, для поддержания беседы. — Я несколько секунд смотрел на профиль рыжего и, не найдя намёка на скрытый смысл, сдал раскладку и тут же за несколько глотков выпил всё содержимое своего стакана. — Даже если ты не пьянеешь, алкоголь всё равно делает своё дело, Дейдара. — Прежде чем решить брать ли новые карты или остановиться, пирсингованный снова наполнил мой бокал. Вообще, блэкджек абсолютно бесполезен если не играть на деньги, ведь весь смысл игры пропадёт, и это было странно, так как Пэйн не из тех, кто будет делать что-то просто так. — Перепьешь и сорвешь желудок, со временем посадишь печень, к тому же через пару тройку лет ты снова начнешь постепенно пьянеть, ведь ты больше не принимаешь препараты Сасори? — Когда я резко вскинул взгляд от колоды вверх, то меня уже ждали эти внимательные, пронизывающие, потемневшие в свете ночи, глаза. — Я ничего не добавлял к вашему списку, да. — Он жестом попросил ещё одну карту, и я выдал её ему, только не ту, которая шла следом, а через одну, таким образом, вытягивая себе победу. Неизвестно, что же всё-таки стоит за этой игрой. — Скучаешь по нему? — Пальцы дрогнули, убирая карту под низ колоды, но мой собеседник не заметил этого, извлекая сигарету из пачки и нарочно медленно прикуривая, растягивая первый кон. — Без него сложно, хм. — Я неуверенно подобрал ответ, исключая лишнюю агрессию и нежелание поддерживать эту тему. Почему он вообще решил заговорить о шатене? Это лишь нервирует! Его зажигалка с первого раза высекла маленький огонек, и этот терпкий аромат вишни заставил передернуть плечами. — И я думал, что наш разговор… — Сасори не знал об этом видео. — Несколько карт выпали прямо из ладони, и мне пришлось тасовать колоду ещё раз, но выходило это слишком нервно. — Да какая к чёрту разница, м?! — Это уже не важно. Всё, что связано с ним уже не важно. Его больше нет и я никогда не смогу понять его, а он меня. Так к чему делать мне больно? — Он не знал о том, что я видел тебя дважды, до того как решил пригласить в организацию. — Как же бесит! — Я же говорю… Стоп, да. — Я собирался прекратить эту тему, но мозг так зацепился за Сасори, что едва не пропустил одну маленькую, но важную, деталь. — Дважды, м? — У меня хорошая память на лица и твоё достаточно броское. — Я, наконец, сдал карты, изначально не обделив себя победной комбинацией, которую нельзя было перебить. Пэйн говорил неторопливо, и я не задавал уточняющих вопросов, потому что казалось от этого, он может просто замолчать и прекратить рассказ. Он не оправдывался, он не вкладывал личные оценочные суждения, он просто говорил. Ему было плевать на меня там, в отеле, и хватило быстрого отчета его информатора, что я ничего из себя не представляю, ведь информации на меня практически никакой в борделе не было, а копаться глубже никто не стал. Но, решающим фактором его интереса, стал мой побег из квартиры Обито, когда туда наведался Мадара. Для меня было шоком узнать, что пирсингованный сидел в кафе рядом с домом, и он заметил меня только из-за того, что я был одет не по погоде и передвигался не так, как основная масса людей. А дальше он понял, почему моё лицо кажется знакомым и уже запросил детальный отчет, где вскрылся факт моей смерти, но ведь я был жив. Найти меня оказалось сложней, и Пэйн уже не хотел возиться с такой сомнительной выгодой, но моё фото увидел Итачи Учиха. Как именно и при каких обстоятельствах это не оповещалось, но красноглазый подтвердил мою личность, уточнив, что я уже давненько мёртв. Я мог являться тем, кто обладает какой-то важной информацией об Учихе Мадаре и вероятно именно это сыграло главную роль для моей вербовки. — Ты был как чистый лист, без навыков, знаний и воспоминаний, сам понимаешь, что в таком состоянии от тебя не было никакой пользы. Мне нужно было проверить восстановится ли твоя личность, поэтому я использовал некоторые препараты в самом начале и… — Я понял, да. — Я понимаю всё это мозгами, но мне не легче от этого. Голова сейчас просто взорвется! — Я всё напридумывал себе сам, да. — Уткнувшись лицом в свои ладони, я до боли сжимал глаза, надеясь унять дикую головную боль. — Я конченный идиот, да. Блядь! — Если бы я вернулся назад, имея знания, которые я уже получил, я бы всё равно привёл тебя в Акацуки. — Какая по счету была сигарета у рыжего я не знаю, но он снова закурил. — Нет, не потому что из тебя можно вытащить что-то или ты знаешь чьи-то секреты, я ведь уже узнал всё, что нужно. — Бутылку мы допили, и мне кажется, что алкоголь на него тоже не действует или я просто выжрал всё один. — Ты нужен организации. — Тошно и больно от таких слов. Ну зачем? Зачем, мать вашу?! — Это сказано лишь для того, чтобы я не сделал с собой… — Я не испытываю эмоций, и мне нет нужды успокаивать тебя. — У меня сердце щемило от боли, и я уже некоторое время не мог сделать нормальный вздох, давясь кислородом. — Я лишь констатирую факт. — Иногда лучше вообще не знать правду! Вот кто меня дёрнул спросить, кто порекомендовал меня? Кретин! Дегенерат! — Паническая атака? — Твердая ладонь толкнулась мне в грудь, отчего мне пришлось убрать руки от лица и разогнуться. — Злость? Нет, может раздражение? Что же это за эмоция? — Он продолжал держать ладонь, чувствуя ритм моего сердца и внимательно наблюдая за мимикой. Мы что, в угадайку решили поиграть? — Всё не то. Безысходность? Близко. Беспомощность? Да, это беспомощность. — Я что, подопытная крыса?! — Не честно, да. — Нижнее веко дергалось в нервном тике, а губы тряслись в напряженной улыбке, но я повторил жест рыжего, упирая свою ладонь в его горячую грудь. — Почему только я вывернут наизнанку, м? — Сказано это было с вызовом, но хоть не визгливо, за что голосовым связкам отдельное спасибо. — Дейдара, я не испытываю эмоций. — Как глупому ребёнку повторил мой собеседник, что мгновенно взбесило и не укрылось от него. — Не верю, да. — Он как-то странно несколько секунд смотрел на меня, а потом накрыл свободной рукой мою кисть, плотней прижимая её к груди. Ровный чёткий пульс, которому позавидовал бы любой спортсмен, а ведь совсем недавно пирсингованный пил. — Ты не можешь держать свои эмоции и чувства в узде и при этом обвиняешь меня во лжи? Слишком смело, даже для тебя. — Я завидую. Так легко швырять своим властным голосом мне обзывательства и при этом не сказать ни одно из них! Браво, Пэйн! Я хочу так же, но молча проглотить эту шпильку, я просто не могу. — Я не псих и не истерик, чтобы не контролировать себя, да. — Если есть необходимость, я могу сдержаться. Я до сих пор жив, в конце концов! А уж того дерьма, через которое я прошёл, сполна хватило бы на три обычные человеческие жизни! — Я скажу тебе откровенную ложь, покажи мне свою выдержку. — Я чуть прищурился, отчего нервный тик опустился ниже и дернул мышцу прямо на скуле. — В твоём доме, в Бельгии, я не находил коллекцию Сасори, с порно. — Чего? Откровенная ложь? Это значит, что у шатена была порнуха? И что с того? Может ещё и историю браузера проверили? — С тобой в главной роли. — На улице стрекотали сверчки, так оглушающе, что мне казалось, они сидят у меня прямо в ушах. Безразличный взгляд напротив и ровные удары сердца под ладонью, а я абсолютно неосознанно попытался сдавить свою, внезапно занывшую, грудь, но вот беда, там всё ещё была рука рыжего. Что это за коллекция и откуда она вообще взялась? — Шок. Горечь. Растерянность. — Едва я переходил от одной эмоции к другой, как мне их тут же безошибочно озвучивали. Я только-только хотел задать ряд вопросов, как следующие слова вышибли мне мозг. — Я тебя люблю. — На этой фразе Пэйн чуть наклонился вперед, а я понял, что у меня перепонки звенят, и я разом перестал дышать. — Оцепенение. Скромность или конфуз? Точно, стыд. Гнев. Ненависть. — Даже зная о том, что я слышу ложь, я всё равно повелся, всего на секунду я испытал что-то приятное, но сейчас я действительно ненавижу себя за это. И я злюсь на рыжего. — Думаю достаточно, Дейдара. — Нас учили проходить детектор лжи, это не так сложно, если попрактиковаться, так в чём же сейчас дело? — Моя очередь, да. — Я вижу, как дрогнули его брови, и он уже убрал свою ладонь, явно намериваясь встать, но сердечный ритм не изменился. Он — дьявол. Как ни странно, но пирсингованный не осадил меня, не стал ничего уточнять, наблюдая за тем, как решительность медленно покидает моё лицо. Идея мне показалась гениальной, но вот реализация подкачала. Что можно сказать ему такого, чтобы почувствовать его реакцию? Ведь мне тогда не казалось, я ловил моменты, когда его пульс менялся, я удивлял его, но я не помню, что именно говорил. Чёрт! Может упомянуть, что Чику влюблен в Конан? Сейчас Пэйн уже не чувствует биение моего сердца, но это не мешает мне осознавать, что я нервничаю с каждой секундой всё больше. Пауза слишком затягивается. Да что б вас всех! О работе? Взять на понт и сказать, что я знаю его секрет? Рассказать о чём? О чем, мать вашу? Злость угасла, оставляя еле тлеющий огонёк разочарования. Я неудачник, так бездарно упустивший шикарный момент. Ладонь перестала чувствовать ровный ритм чужого сердца, и я тяжело выдохнул, выпрямляя спину. Смысла ждать нет, а выдумывать и озвучивать всякую ерунду, которую даже я сочту несущественной, это означает показать, насколько я никчемный. Пэйн захватил вьющуюся прядь моих волос, пропуская их сквозь пальцы, смотря на желтые переливы, а не в мои глаза. Когда он становился таким меланхоличным и задумчивым, то даже его пирсинг не выглядел как очередная линия обороны. О чём он думает? Дерьмо! Мне то какая разница? Вот уже его тыльная сторона ладони, как бы невзначай, коснулась моей щеки и его взгляд остановился на моих губах, отчего появилось непреодолимое желание облизать их. Я сидел не шевелясь, чувствуя как кровь кипит, а в висках пульсирует, от полной дезориентации. Я знаю, что я прав. Или я шизофреник и вижу то, чего нет. Когда он наклонился вперед, я лишь прикрыл веки, просто потому что я хотел этого. В словах этого человека всегда присутствует логика, и я злюсь, очень сильно, но также я понимаю, что злиться можно только на себя. От этих умозаключений я начинаю ненавидеть всё и всех. Но, поцелуи с ним такие болезненно приятные. Не люблю, а просто хочу. Пирсинг не царапал, лишь изредка задевая нижнюю губу, не позволяя полностью нырнуть в эти ощущения с головой. Хочу стать своим для него. Хочу не думать, а просто знать. Хочу, чтобы больше не было больно. Хочу по-взрослому. Мягкий, но глубокий поцелуй был тягучим, как патока, и так хорошо вписывался в жаркую летнюю ночь. — Мне пора, птенчик. — Коротко поцеловав мои всё ещё приоткрытые губы, Пэйн отстранился. — Продолжай работать в том же ритме. — Рядом с ним нет никаких проблем, но он делает порой нестерпимо больно, вороша те муравейники, где обитают самые кусачие муравьи. — Закрой окно, сегодня будет дождь. — Зачем он каждый раз заставляет меня возвращаться в прошлое, переворачивает там всё и вытрясает это перед моим носом. — Задание получишь днём. — Пустая бутылка и бокалы вернулись к тому, кто всё это принёс, а я, отвернувшись, смотрел в ночное небо, на котором не было и намёка на тучи. Рыжий уходил, и это было хорошо, потому что я хотел подумать обо всём, что произошло за сегодняшний слишком длинный день. — В следующий раз жульничай не так часто. — Дверь захлопнулась, оставляя меня в душном одиночестве. Выходит, что даже мой блеф был слишком очевиден. Мне пришлось вставать около шести часов утра, чтобы закрывать окно, потому что ливень шёл стеной, активно заливая пол в комнате. Мокрый Клайд сидел на крыше клетки, нахохлившись и пряча клюв под крыло, а я умилился тому факту, что даже в такой мелочи, как погода, оказался слишком упрямым. Тяжелая голова и опухшее лицо привели меня на общую кухню, так как очень хотелось пить, словно у меня была неделя запоя, и я внезапно просох, без права на продление банкета. Полноватая, улыбчивая женщина, с покрытой головой, готовила что-то в большом чане, и, судя по запаху, это была каша, но она любезно угостила меня кофе. Если бы меня сейчас заставили что-нибудь съесть, то наверно я бы заблевал весь пол, а вот горячий напиток пришелся кстати. Кофе с топлёным шоколадом отлично вписывался в такое меланхоличное и пасмурное утро. Густой, тягучий, но сладкий, не дающий пить залпом, и при этом медленно согревающий изнутри. Странный вкус, очень напоминающий душный и обжигающий ночной поцелуй.