Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Охранник без энтузиазма наблюдал через камеру как в здание вошли двое, но даже пальцем не повёл к сигнальной кнопке, ведь руководство данной исследовательской лаборатории все знали в лицо, точней по фотографии. Вживую, Джонсон видел своё начальство в третий раз, а вот приходы парня, что шёл, пружиня каждым шагом, рядом с господином Пэйном, он уже перестал считать. Приказ сверху оповестил его об этом юноше, и главное возмущение заключалось в том, что этот тип имел полное право выносить дорогостоящее оборудование, проводить опасные для жизни опыты в любое время, а также творить всё, что ему заблагорассудится, не ставя в известность ни охрану, ни других лаборантов. В шутку Джонсон уточнил, что будет, если новенький убьет кого-нибудь своими исследованиями, на что получил недвусмысленный ответ, что парню разрешено даже это. Сам парень ничего об этом не знал, считая, что не должен трогать ничего лишнего и тем более ломать что-то, чтобы не лишиться части денег, так любовно собираемых им на собственный вертолет. — Что такое, Гремлин, мозгов не хватило и побежал за помощью к Большому Боссу? — Такое негласное прозвище Дейдара получил от сотрудников, из-за того, что его никто не видит, но практически все слышат, как он чем-то гремит, шумит и периодически устраивает небольшие «бум» на своём закрытом этаже. Да и настоящее имя никто не потрудился предоставить персоналу, таким образом, откровенно выпячивая особое положение юноши и лишь укрепляя презрение остальных служащих компании к нему. — Кажется кого-то отругали, смотри какой красный! — приблизив изображение на камере, Джонсон поджал губы от получаемого удовольствия, словно блондин ему лично как-то насолил, а теперь несёт за это наказание. Камеры на закрытом этаже транслировали изображение на тот же сервер, что и наблюдение в кабинете главы, поэтому, как только двое зашли в лифт, охранник остался ни с чем, но утром весь персонал станет судачить о ночном «происшествии». Слухи рождаются из пустяка, но растут также быстро как снежный ком во время лавины, поэтому Дейдара побывает и в роли сына одного из партнеров, и в роли внебрачного сына самого главы, а также в роли беременной любовницы, что вынуждена притворяться парнем, чтобы скрыться от праведного гнева супруги. Однако тот факт, что у главы нет ни детей, ни жены, нисколько не помешает людям строить всё более и более интересные истории, веря в них и подкрепляя несуществующими фактами. В кабинет, находящийся на четыре этажа выше, чем выделенные метры Дейдары, две фигуры вошли в полной тишине. Электрический свет напомнил хирургический, из-за слишком белого и холодного тона, но в самом помещении практически не оставалось места. Небольшой стол, с высокими стопками папок, грозящих рухнуть подобно карточным домикам, от любого касания, полки с толстыми и старыми книгами, а также длинная столешница во всю стену, занимали практически всё пространство. Мягкий диван чуть прогнулся под весом блондина, который тут же подтянул ногу в обуви прямо на предмет мебели и положил подбородок на колено. Пэйн продолжал молчать, расчищая место на столешнице для электрической турки и раскрывая действительно новую упаковку крепкого кофе. Если запах свежего индийского кофе получился таким густым, то от его варки наверняка бы выступили слезы, возможно поэтому мужчина решил открыть створку окна для проветривания. Дейдара не шевелился, вот только дальномер беззвучно и маниакально оставлял снимки всего, что попадало под взгляд парня, чтобы потом он смог получше узнать своего руководителя. Блондину казалось, что это поможет ему стать ближе, добиться того, чтобы всё не прекращалось так внезапно. — Сливок нет, как на счёт корицы? — Полупрозрачная пенка, как мыльная шапка, поднялась из турки, едва Пэйн обернулся к своему гостю, таким образом открывая ему обзор на процесс готовки. — Всё равно, да. — Мужчина ничего не сказал по поводу обуви на диване, просто кивнул и продолжил колдовать над кофе. Дейдара держался из последних сил, чтобы не напомнить о том, на чём прервался их разговор, хотя и разговором это назвать оказалось очень сложно. После того как пена поднялась в третий раз, мужчина наконец отключил турку и в воздухе запахло корицей, что щедро ссыпалась в обе чашки. Белый фарфор казался миниатюрным, и кофе оставалось ещё много, но остатки отправились прямо в раковину вместе с густой, практически чёрной жижей. — Неплохой вкус, — Пэйн сделал маленький глоток и взглядом указал на вторую чашку, давая явный намёк, что официантом он подрабатывать не собирался. — Как ты относишься к мировой классике? — как только блондин приблизился, хозяин кабинета задал новый вопрос, который снова показался Дейдаре абсолютно нелогичным. — Никак, хм, — говорить об искусстве казалось чем-то диким, словно всё сказанное ранее оказалось не более чем пустым звуком. Белый фарфор лёг в руку парня, и он поднёс ароматный напиток к носу, часто моргая от заслезившихся глаз. — Есть одно произведение, и ты очень похож на главного героя, — Пэйн сделал ещё один глоток, а Дейдара никак не решался, не столько из-за слишком большой температуры кофе, сколько из-за вкуса, который уже по запаху казался слишком горьким. — Какого героя, м? — разворачиваясь спиной к столешнице, блондин упер поясницу в её край, неосознанно повторяя позу хозяина кабинета, только в отличие от последнего, расслабленности и непринужденности ему явно не хватало. — Лолиту, — от упоминания женского имени голубые глаза широко распахнулись, выдавая гремучую смесь удивления с возмущением. — Не читал? — без особого любопытства поинтересовался Пэйн. — Про малолетку, которая соблазнила мужика, м? — первый глоток заставил Дейдару поморщиться от крепости напитка и тут же отвернуться, чтобы не афишировать своим искривленным лицом. — Я фильм смотрел как-то, да. — Фильм отличается от книги, — на этой фразе терпение окончательно покинуло парня, и он снова сделал один большой глоток в надежде выпить содержимое маленькой чашки как можно быстрее. — Однако, ты прав, основная суть — это педофилия, — злой и непонимающий взгляд буквально впился в спокойное лицо мужчины. — Снова, м? — Пэйн наконец повернул голову к блондину, отчего обвинительная тирада потекла в другое русло. — Я не понимаю, какого чёрта, мы говорим об этом, да! — изначальная версия предполагала оскорбительный оттенок «внимательности» рыжего оппонента, но одного взгляда оказалось достаточно для существенной корректировки недовольства. — Успокойся, — слишком резкое слово, сказанное Пэйном, хлестко разрезало тишину. — Ты просто не хочешь думать, Дейдара, — поставив недопитый кофе на столешницу, пирсингованный достал пачку сигарет и, потратив несколько мгновений, предложил одну единственную оставшуюся «вишню» блондину. Пальцы парня едва не коснулись чужой пачки, но всё же он вспомнил, что по всем правилам последнюю не забирают, вот только Пэйн настойчиво встряхнул упаковку, подначивая гостя. — Я пытаюсь объяснить тебе, что в случившемся с тобой, в твоей жизни, нет твоей вины, — сунув сигарету в губы, юноша дождался пока ему не дадут прикурить, отдаленно понимая, что таким образом его просто заставили замолчать и выслушать. — Ты был ребёнком, а ответственность принадлежит взрослым. Не смотри на меня так. В кабинете снова повисла молчаливая пауза, словно топор занесенный палачом, но этого времени хватило только на то, чтобы прикончить сигарету, а не принять услышанное. Дейдара злился, и сейчас ему казалось, что злость это единственное, что он способен чувствовать, вот только он забыл, как всего несколько часов назад испытывал абсолютно другой спектр эмоций. Пэйн ждал, понимая, что разговор с подрывником очень напоминал хождение по минному полю без миноискателя. Одна неверная формулировка и парень уйдет в себя, навсегда похоронив свои комплексы так глубоко, что скорее умрет, чем начнет меняться. — Ты говорил, что сам соблазнил Обито, что он не хотел, но это ложь, — блондин уставился в пол, даже чуть сгорбился, словно стараясь уменьшиться, и такая реакция заставила Пэйна на мгновение замолчать. В кабинете отсутствовали часы, но даже без этого бесхитростного приспособления становилось ясно, что у полуночной пары не оставалось времени, так как одного из них ожидал прямой рейс до Вьетнама. — Послушай, Дейдара, у вас большая разница в возрасте, и тебе не хватало мозгов в тот период своей жизни, извини за прямолинейность, но ты и сам это осознаешь, — получив в ответ тяжелый вздох, мужчина протянул горячую ладонь к лицу собеседника, заставляя его посмотреть на себя. — Он воспользовался тобой. Дальномер скрывал один глаз, но другой оставался полностью беззащитным и читаемым, а прямой контакт делал парня абсолютно открытым. Радость, боль, страх — всё это заставляет зрачок расширяться, поэтому голубая радужка захлебнулась в чёрной разросшейся точке. Хозяину кабинета не составило труда определиться, что именно почувствовал его оппонент, здесь не требовался талант эмпатии, ведь боль ему известна не понаслышке. — Я считаю, что он действительно думал, что делает для тебя благо, но его поведение не более чем действия педофила, — не спрашивая разрешения, не выказывая и малейшей неуверенности, Пэйн обнял остолбеневшего гостя. — Любовь? Эмоции? Всё это интересно и прекрасно, но ты был ребёнком, а он взрослым, и таким отношениям нет никаких оправданий. С самого начала, всю твою жизнь эта тема идёт лейтмотивом, но ты сознательно вычеркиваешь этот фактор, именно поэтому я задал тебе первоначальный вопрос, — парень продолжал стоять бездушным манекеном, даже не дыша. Нет ничего необычного в таком поведении, ведь когда человек видит или слышит то, что не укладывается в рамки его понимания мира, то он впадает в ступор. Пэйн склонился к пшеничным волосам, аккуратно касаясь их губами, но даже такой жест не «оживил» гостя. — Ты не был равен ни с кем из них, и я говорю не о твоих феноменальных способностях и навыках, с помощью которых ты убил столько людей, что мой послужной список покажется детской забавой, — тихий шепот мужчины всё-таки запустил реакцию и на шее Дейдары выступили мурашки. Говоря о боевых заслугах, Пэйн нисколько не преуменьшал, так как по количеству убийств, подрывника никто в организации не мог опередить. У парня имелись свои слабости, но массовые разрушения от взрывов призывали саму Смерть к месту его работы, что удовлетворяло руководство, а также самого подчиненного. Порой человек не мог простить себя за одно единственное отнятие жизни, но блондина, казалось, абсолютно не интересовало количество жертв. — Я говорю о банальном возрасте, в силу которого ты просто не мог поступать иначе, а вот окружающие тебя — могли. Тебе больше не нужно привлекать внимание и заслуживать хорошее отношение к себе, ты можешь получить всё это, оставаясь собой, — в этот раз Пэйн поцеловал скулу и Дейдара наконец моргнул, чуть хмуря светлые брови. — Я не… — оправдания того, что он ничего на самом деле такого не хотел, и вовсе ему не интересно чужое внимание, оборвалось, так как мужчина просто встряхнул растерянного собеседника. — Ты пьешь кофе, который тебе не нравится только из-за того что его сварил я, — быстрый взгляд на фарфоровую чашку, в которой осталось ещё более половины тёмного напитка, послужил прекрасным наглядным примером. — Ты будешь терпеть всё что угодно, если это буду делать я? — вероятно подрывник хотел согласиться, но ему не дали шанса. — Дейдара, взрослые не всегда правы, поэтому не стоит так явно прогибаться под авторитет чужого возраста. Я не говорю о работе или наших встречах, я говорю о жизни. О твоей жизни, — едва взгляд блондина ускользал в сторону, как хозяин кабинета сразу возвращал его назад, словно его оппонент глухонемой и разговор может понять, только прочитав его по губам. — Ты молод, но ты уже не ребёнок, прекрати терпеть, иначе это просто убьет тебя, — на этот раз рыжий легко поцеловал чужие губы, не встретив и намёка на сопротивление. — А я хочу, чтобы ты пожил подольше. — Дейдара плохо понимал смысл всего сказанного, из-за того, что весь его мыслительный процесс так ловко споткнулся о первоначальный вопрос Пэйна. — Мне тяжело, да, — ловкие руки бывшего скульптора обосновались на плечах рыжего, буквально сминая его одежду, в попытке получить в своё распоряжение весь объект целиком. — Я знаю, — прекрасно понимая «тонкий» намёк, Пэйн наклонил голову, чтобы ответить не только на последнюю фразу, но и перехватить инициативу в таком резком нападении на свои губы. Две секунды спустя Дейдара охнул от того, что его подсадили, и он смог бедрами сжать талию Пэйна. Ещё три секунды спустя пятая точка блондина встретилась с заваленной столешницей, с которой лишние предметы полетели прямо на пол. Разбитый фарфор, испачканные кофейными брызгами брюки начальника, шум падающих предметов, всё это словно находилось в параллельной вселенной, куда у парня не осталось доступа. Дикое, необузданное желание, что так внезапно накрыло его активно подпитывалось глубоким поцелуем и грубыми ласками. Задранная футболка не мешала разгоряченной коже следовать за чужими ладонями, рождая довольное урчание, переходившее в нетерпеливые стоны, своего хозяина. Одно прикосновение и ширинка на одежде подрывника расползлась под напором твёрдого члена. Прервавшись, чтобы сделать очередной вдох, Пэйн получил в своё распоряжение подставленную шею и, прикасаясь пирсингом к чувствительному месту, чуть ниже мочки, его слух утонул в довольном стоне. Вместо укуса, засоса, звериного поцелуя, рыжий лишь ткнулся носом в пульсирующую жилку и медленно выдохнул, выравнивая дыхание. — Сходи умойся, ты весь горишь, — медленно проговорил Пэйн, отстраняясь и окидывая взглядом пышущее жаром тело парня. Картина выходила очень соблазнительная, возможно поэтому ему пришлось сглотнуть подступивший к горлу ком. — Что, м? В каком смысле, м? — осоловелый взгляд Дейдары только-только стал выражать хоть какой-то мыслительный процесс, и маленький росток паники уже вплелся в интонации. — В таком смысле, что ты выйдешь в коридор, свернешь направо и зайдешь в первую дверь, чтобы умыться, а я соберу документы, потому что меня уже давно ждет машина внизу, чтобы отвезти в аэропорт, — полностью выпрямившись, сказал рыжий. На самом деле такси уже ожидало более сорока минут, и охранник на первом этаже уже в который раз продлевал время, не рискуя напомнить своему руководству об автомобиле. В лаборатории все прекрасно знали, что без согласованной встречи, с главой лучше даже не разговаривать, иначе рискуешь оказаться уволенным в ту же секунду. — А… — пунцовые пятна выступили на щеках подрывника, но соображал он всё равно слишком плохо. — Иди, — Пэйн одернул чужую футболку, скрывая исчерченную лезвием кожу и отступил на шаг, выискивая то, что ему может понадобиться в поездке. Нужные папки по заговору вселенной оказались в самой нижней части огромных стопок, и мужчина не обращал внимания на неуверенные сборы Дейдары, который всё ещё пытался понять, что произошло. Оставшись в одиночестве, рыжий сделал глубокий вдох и прикрыл веки, перестраиваясь на деловую поездку, но непрекращающееся жужжание в полной тишине слишком сильно привлекало внимание. Несколько минут назад Пэйн чуть не нарушил одно из правил, которое установил сам для себя, а именно — не оставлять следов на видном месте. От одного засоса, казалось, ничего не изменится, но не тогда, когда дело касается Дейдары. — Хвала Ками-сама! Малыш, я так рад, что ты снял трубку! Послушай меня, пожалуйста, — уходя, блондин оставил свой телефон, и именно он вибрировал всё это время. Заблокированный номер с полным отсутствием каких-либо цифр не смутил Пэйна, который догадывался кого услышит на другом конце провода. — Малыш? — последняя встреча с Обито получилась достаточно информативной, но глава Акацуки думал, что за прошедшее время Дейдара всё-таки поговорил со своим супругом. — Он вышел, — судя по тому, как собеседник обрадовался простому снятию трубки, Дейдара игнорировал любые входящие вызовы, кроме уже известных ему. Пэйн сжал переносицу, фокусируя уставший взгляд на бесконечных таблицах, украшающих нужный ему лист. — А ты значит у него секретарем подрабатываешь или он так быстро бежал из твоей постели, что забыл свой телефон? — ядовитые интонации сочились сквозь мобильный аппарат, стирая под ноль такое «позитивное» и ласковое приветствие. — Это рабочий телефон, а не его личный, — рыжий окинул взглядом кабинет, который напоминал город, подвергшийся атаке смерча. — К тому же, ты считаешь, что если бы он был в моей постели, у него хватило бы сил куда-то уйти после этого? — погасив свет и бесшумно прикрыв за собой дверь, Пэйн оказался в коридоре, однако подрывник ещё не вышел из туалета. — Ого! Это похоже на рекламный ролик, Пэйн, — Учиха находился в бешенстве, и если бы кто-то находился вместе с ним в номере отеля, то его взору предстала бы картина — жестокое убийство подушки. Раскладной нож вспорол мягкий прямоугольник с такой силой, что острие, пройдя насквозь, впилось в матрац. — Так хочется, чтобы это оказалось правдой? — блондин с щелчком захлопнул дверь, тоже оказываясь в коридоре. С желтых волос капала вода, вероятно из-за того, что он сунул голову под кран, слишком усердствуя с приказом «умыться». — Прошу тебя, Пэйн, дай мне повод, — Обито зашипел, и такая угроза подействовала бы, если бы собеседником не являлся глава Акацуки. — Только дай мне повод, — продолжать фразу не стоило, итак становилось ясно, что завершаться она должна словами: «и я тебя убью». — Не вижу причин ублажать чужие желания. — Дейдара так и остался стоять, с ужасом наблюдая, чей именно телефон находится в руках у руководства. — Доброй ночи, Обито, — не дожидаясь ответной реплики, мужчина сбросил звонок и протянул мобильный законному хозяину. — Если станет интересно, можешь послушать запись разговора, — парень несколько мгновений не шевелился и как только попытался забрать трубку, его дернули за запястье и обняли. — Отдохни сегодня, на завтра будет задание, — стиснув парня ещё чуть сильней и выждав некоторое время, Пэйн просто ушёл.