Ди-Джей

      Дверь каюты раздвинулась почти бесшумно, но этого оказалось достаточно, чтобы прервать беспокойный сон капитана. Маркус всю ночь проворочался с боку на бок, и первой после пробуждения мыслью было желание кого-нибудь прибить, причём особо изощрённым способом.       — Доброе утро, капитан! Семь утра. Ваш кофе, — киборг в выглаженной двойке произнёс штатную фразу, скаля зубы в программной улыбке.       — Отключить имитацию, — рявкнул на него хозяин и поморщился.       Дежурно радостный DEX точно не смог бы улучшить ему паршивое настроение, а вот кофе… пожалуй. Маркус втянул ноздрями бодрящий аромат и открыл было рот, чтобы приказать «семёрке» поставить стандартный утренний набор на прикроватный столик, да так и застыл с отвисшей челюстью.       Киборг легко удерживал левой рукой маленький поднос с чашкой, сахарницей и сливками. Ни чайной, ни кофейной ложки на подносе почему-то не наблюдалось, зато в правом кулаке кибер-официант сжимал внушительных размеров шумовку с довольно крупными дырками и отверстием в рукоятке.       — Какого чёрта ты сюда это приволок? — брови Маркуса поползли вверх от удивления, а оба глаза, включая пострадавший от кулака майора, широко распахнулись.       — Выполняется приказ «Отнеси капитану поднос, который на столе. Ложку не забудь, он с сахаром пьёт», — доложил DEX голосом кока.       — Ложку, болван! Ложку, а не этот дуршлаг, — Маркус раздражённо отбросил одеяло и спустил ноги на пол.       — В заданном периметре зафиксировано отсутствие других столовых приборов, классифицируемых как «ложка».       — Как это — отсутствие? — капитан «Пираньи» недоверчиво нахмурился. — На кухне нет ложек? — на всякий случай уточнил он, хотя вероятность того, что киборг без имитации личности вдруг вздумал пошутить, равнялась нулю.       — Да, — невозмутимо подтвердил DEX, не мигая уставившись на хозяина.       — Ладно. Отнеси эту ложку туда, где взял. Я сейчас сам разберусь, что за бардак там опять творится, — проворчал тот, натягивая штаны и рубашку, и сделал знак киборгу убираться вон.       Привычным движением надев валяющуюся тут же на столике клипсу, Маркус вызвал кока, но на том конце никто не ответил.       — Чёрт бы побрал этого прохвоста, и ведь не выгонишь, пока долг не отработает, — терпение капитана стремительно приближалось к нулевой отметке. — Итан! — кэп хотел было привлечь на поиски повара постоянно сбоящий искин, но махнул рукой и с чувством продолжил: — Сборище кретинов! Набрал команду на свою голову! Ну, сейчас я тебе покажу — «ложек нет», проклятый итальяшка.       Предварительно заскочив в санузел, Маркус глянул на себя в зеркало и чертыхнулся — под глазом красовался пожилой жёлто-зеленый синяк, о котором он уже успел забыть. Отросшая щетина вполне удачно гармонировала с хмурым выражением лица и цветастым «подарком» Дикого. Капитан «Пираньи» решил: немного брутальности ему сейчас не повредит и бриться не стал, посчитав, что гораздо важнее потратить время на воспитание распустившейся команды.       По дороге на камбуз Маркус сформулировал гневную отповедь для кока, чтобы у того как минимум затряслись поджилки. Однако все заготовленные слова застряли у него в горле, и он едва не закашлялся, подавившись ими, так как оказался не готов к тому, что увидел.       Визита начальства повар не ожидал. Стоя на стуле, низкорослый толстячок забавно подпрыгивал, пытаясь дотянуться до морковки, почему-то торчащей из решетки вентиляции.       — А как она туда вообще?.. — крайне озадаченный Маркус произнёс это вслух.       Кок вздрогнул от неожиданности, развернулся всей пухлой тушкой и, неловко взмахнув руками, с грохотом рухнул вниз. Над местом приземления взметнулось вверх ядерным грибком облако муки, припорошив кухню белесой пеленой.       Пока повар возился, пытаясь подняться, капитан всё шире раскрывал глаза, отмечая новые странности, творящиеся на камбузе. Помимо невесть как залетевшей в вентиляцию моркови, густо рассыпанной по полу и истоптанной ботинками муки, в переборке прямо напротив двери торчал большой тесак для разделки мяса, вошедший в неё по самую рукоятку. На фоне этого слегка шизофренического пейзажа пропажа ложек уже не казалась Маркусу такой уж серьёзной проблемой.       «А я так надеялся, что на корабле не понадобится психиатр...» — пронеслась в голове полная безысходности мысль.       — Что здесь происходит, чёрт тебя побери, Маурицио?! — внезапно очнулся и тут же взорвался капитан. — Сколько ты будешь испытывать моё терпение?       — Шеф, клянусь вашим здоровьем, Маурицио тут вообще ни при чём, — затараторил наконец-то вставший на ноги краснолицый кок, потирая ушибленную задницу. — Он всего лишь скромный человек — да поможет ему святой Франциск — это всё ваш терминатор со своим дружком! — руки итальянца описали невероятный пируэт, оставив в воздухе мучной след.       «Вот Тар тебе устроит терминатора», — с долей злорадства подумал Маркус и спохватился:       — Подожди. С каким ещё дружком?       — Как — каким? С этим, здоровым.       Маурицио поднял согнутые в локтях руки, видимо, демонстрируя ширину плеч описываемого объекта, а потом сжатыми вместе указательным и средним пальцами принялся лихорадочно чертить в воздухе кресты прямо перед носом у капитана.       Тот, слегка опешив, отступил назад и рыкнул:       — Не сгину, не надейся.       — Как можно, шеф? Разве ж Маурицио может надеяться на такое? Святой Януарий больше его не слышит, — повар молитвенно закатил глаза. — Сеньор Пеларатти оступился всего лишь раз, и с тех самых пор его преследуют неприятности.       — Хватит, — прервал поток стенаний Маркус. — Тогда что ты мне тут вырисовывал?       — Шрамы. У того дикого карбонария на руке. Клянусь святым Лоренцо, это стигматы. У Маурицио — глаз-алмаз.       Да уж… Дикого. Капитан и без этих пояснений уже понял, о ком речь, а теперь, ясно представив себе обнажённый скульптурный торс несговорчивого майора, вытер внезапно покрывшийся холодной испариной лоб.       — Не болтай ерунды. Говори по существу: что здесь случилось?       — Случились Содом и Гоморра. Они явились в обнимку, на ногах уже еле стояли. Святой Марух свидетель, Маурицио пытался их урезонить, да какое там…       — В обнимку? — Маркус нервно сглотнул и тихо пробормотал: — Ну, Тар, если это и есть твой гениальный план... В таком случае, мне очень интересно: кто кого разговорил.       — Карбонарий хоть поздоровался, а этот с порога: «Видите ли, мон ами, метать можно что угодно, не только ножи», — передразнил кок заносчивого механика. — А на вашего покорного слугу — ноль внимания. Тесак со стола взял, в руке своей нечеловеческой взвесил и… вжик. Мамма Миа, сеньор Пеларатти поседел на всю голову, — в доказательство повар стянул белый колпак. — Ухо ведь чуть под корень не срезал. Святая Мадонна…       — А «мон ами» что? — заинтересовался капитан. — Ну, в смысле, карбонарий?       — О! Это был конец света. Маурицио едва не лишился чувств.       — Поменьше лирики, твои чувства меня волнуют мало, — Маркус хотел побыстрее во всём разобраться и постепенно терял терпение.       — Как несправедлива судьба. Никому нет дела, что творится в душе у честного законопослушного итальянца, — эффект от угрожающего взгляда капитана, многократно усиленный небритостью и фингалом под глазом, превзошёл все ожидания, так как повар поспешно вернулся было к главной теме, но Маркус уже передумал.       — Так. Всё. Хватит с меня твоей болтовни, — он придвинул к себе металлический кухонный табурет и тяжело на него опустился. — Итан! Где тебя черти носят?       Терминал активировался, загоревшись тусклым голубым светом, и над ним медленно материализовался несколько помятый искин в чёрном банном халате и таких же тапочках. В одной руке он держал жёлтую резиновую уточку, а другой чистил зубы, что выходило немного неуклюже, будто каждое движение вызывало головную боль.       — Звали, кэп? — с заминкой произнёс Итан, не вынимая щётки изо рта, чем вызвал небольшое изверженьице мятной пены.       Маркус лишь поморщился.       — Что здесь вчера было?       — Сами смотрите.       Искин, тщательно прополоскав рот из виртуального стаканчика, исчез, но банный халат так и остался висеть в воздухе, разворачиваясь в экран. Уточке тоже нашлось применение: она раскрыла клювик, и оттуда пролился луч света, проецируя изображение.       Маркусу показалось, что даже от экрана пахнуло перегаром. Искин запустил видео как раз с того момента, где нетрезвая парочка обсуждала эпичный бросок механика.       — Ты железяку-то свою откалибруй, а то совсем мимо, — хмыкнул майор, держась рукой за стол, чтобы сильно не шататься.       — Что значит — мимо? Я и не думал целиться в этого tire-au-cul*, хотя следовало бы. Вот объясни мне, ради всех твоих нескончаемых святых, — обратился Тар к успевшему забиться под стол повару, — КАК можно испортить картофель в мундире, ммм?       Тот пробормотал что-то неразборчивое, и механик обреченно махнул рукой.       — Так вот, майор, я настаиваю, что метать можно, что угодно.       — А я разве спорил? Можно, но это не более чем баловство. Метать нужно на поражение, только тогда это имеет смысл.       — По-твоему, нужно убивать, чтобы поразвлечься?       — Нет, — Дикий мотнул головой и икнул. — Вот, допустим, через вентиляцию проник вражеский лазутчик, тогда его можно — ррраз… — одна из трёх почищенных для салата морковок стремительно улетела вверх и застряла в вентиляционной решётке. — И в глаз! Чтобы не попортить шкурку.       — Враг повержен. Браво, майор! Вы слышите бой победных барабанов?       Тар перевернул кастрюлю и громко застучал по ней половником.       — А впрочем, не удивлюсь, если у тебя это вышло случайно, — язык у механика уже довольно сильно заплетался, но глаза азартно блестели.       — У меня — случайно? — вскинулся Дикий.       Таракан кивнул.       — Всё элементарно. Давай проверим процент точных попаданий. Берём ин-стру-мент… — он сгрёб весь контейнер со столовыми приборами, многозначительно погремел им и направился к выходу.       — М-да… — протянул Маркус и остановил запись, смахнув вирт-экран.       — Шеф, и вы думаете, что это всё?! — подскочил кок. — Как же! Содом и Гоморра вернулись через пару минут. Они шли стеной, с жуткими ухмылками на лицах, горящими красными глазами — киборги, да и только. У Маурицио кровь застыла в жилах, а они приговаривали: «Что ж ты нам самое главное-то не отдал?» Ну и как тут было не выронить пакет?       — Какой ещё пакет? — озадачился впечатлённый красочным рассказом капитан.       — С мукой. Вот, — повар развёл руками, указывая на белый пол. — Эти демоны отобрали у несчастного Маурицио последние две моркови. «Как это?» На закусь! Да-да! Этот тип так и сказал: «На закусь», — и сгинули, но, я клянусь всеми святыми, их сатанинский хохот до сих пор стоит у меня в ушах.       — Убью обоих! — процедил Маркус и вылетел за дверь.       Всю дорогу капитан рисовал себе кровавые картины расправы над негодным механиком и полностью вышедшим за рамки майором, но все мысли враз вылетели у него из головы, как только он на всех парах ворвался в каюту.       Ох ты! Ну и запашок! В лицо шибануло крепкой смесью табачного дыма и алкогольного перегара, так что Маркус даже слегка зажмурился прежде, чем сделать шаг вперед. И это было ошибкой — сразу за порогом под ноги ему скакнула, сталкиваясь со звоном крутыми боками, небольшая батарея пустых бутылок.       — Твою мать! — удержаться на ногах капитану удалось только потому, что он успел ухватиться за перила ведущей вниз лестницы.       Одна из бутылок неспешно, словно нехотя, подкатилась к краю верхней ступеньки, задумчиво помедлила и вальяжно поскакала в комнату, зависая перед каждым прыжком. Маркус машинально провожал взглядом ее неторопливое движение, пока наконец бутылка не остановилась, уткнувшись в приоткрытый сейф. Приоткрытый сейф?!       Капитан не поверил своим глазам. Святая святых механика, бронированый сейф с двойной системой защиты был открыт — заходи, кто хочешь, бери, что хочешь. Об этом сейфе команда любила посплетничать, страстно и безнадежно предполагая, что же там может скрываться. Фамильные бриллианты? Графская корона? Запасные механические руки? Святой Грааль?       Не в силах противостоять искушению, он подошел к сейфу и заглянул в его таинственные глубины.       Там стоял коньяк. Шесть или семь полных бутылок. Чертыхнувшись с досады, Маркус захлопнул тяжелую дверь и обернулся на невнятное бормотание, раздавшееся откуда-то из-под низкого столика.       Открывшееся зрелище как-то очень гармонично дополняло картину разгромленной кухни. Дальняя стена была сплошь утыкана всеми возможными кухонными приборами — из мишени довольно густой порослью торчали столовые ножи, вилки, три толстых метательных ножа, пилка для хлеба, несколько ложек, столовых и чайных. Особенно трогательно выглядел растопыривший тощие изогнутые лапки штопор.       Стенка из мягкого пластика щерилась многочисленными и разнообразными по форме отверстиями, а на полу, щедро припорошенном щепками, валялись в основном ложки — словно кто-то затеял накрыть у стены куверт под безумное чаепитие.       На заправленной пледом койке расположился ящик из-под кухонной утвари, в котором стояли аккуратно, носок к носку, две пары ботинок.       В центре стола находился какой-то странный металлический предмет, показавшийся Маркусу смутно знакомым, а сам столик напоминал жернова мельницы-крупорушки — так густо он был засыпан каким-то белым порошком. Под столом на полу лежали два пустых коньячных бокала и два человеческих тела — одно на другом.       Лежали они так замысловато, что Маркус даже не сразу понял, кто из них кто, и лишь по положению рук и протезов догадался, что майор, кажется, расположился снизу, придавленный уютно примостившимся сверху механиком. Оба спали. Дикий слегка похрапывал, а Таракан время от времени бормотал что-то неразборчивое.       Капитан подошел к столику. Интересно, а он не замечал за своим механиком склонности к кокаину… Он послюнявил палец и ткнул его в серединку кучки порошка, выбрав ту, что побольше. Крупинки прилипшего к пальцу вещества слегка посверкивали на свету. На наркотик не похоже… Маркус помедлил секунду и — была не была! — попробовал порошок на язык. Сахарная пудра.       — Это черт знает что такое! — проговорил он, непонятно кому адресуясь и не ожидая ответа.       Но ответ внезапно пришел. Из вспыхнувшего темной синевой аквариума вдруг раздалось негромкое: «Ик!»       Маркус обернулся. Одна вуалехвостая обитательница виртуальных глубин плавала на поверхности воды брюшком кверху. Вторая, сидя у самого дна, пристыженно прикрывала длинными плавниками рот, виновато поглядывая на капитана красными воспаленными глазами.       «Ик!» — застенчиво повторила рыбка, и изо рта у нее вырывалось несколько коричневатых пузырьков. ---------------------- Tire-au-cul*(фр.) - бездельник (в буквальном переводе - «стреляющий в жопу»)