— Слушай, Оота-кун, у Танаки есть девушка? — едва покрасневшая одноклассница, которая минуту назад жаждала врезаться в неизвестного, обратилась к парню с довольно-таки странным вопросом, которого он от неё совершенно не ожидал. К нему нечасто, а, если быть точнее, никогда не обращались с подобным.
— Девушка? Нет, не думаю, — слова вырвались моментально. Ему даже не пришлось думать над очевидным ответом, ведь кто, ежели не Оота, находится почти постоянно рядом с этим апатичным парнем и знает о нём практически всё.
— А ему кто-нибудь нравится? — красавица школы не отставала, желая, по ходу, выведать всё о личной жизни лентяя.
— Нравится? — а вот тут уже пришлось включить думалку и хорошенько поразмыслить. В голове юноши начали всплывать моменты их с Танакой общения. Лентяй то и дело говорил, как мечтает жениться на нём, находиться в окружении заботы, даже пару раз сказал, что жить без своего друга уже не может, поэтому ответ на вопрос был явно очевиден. — Я!
— Ты прав! Но я не это имела в виду, я имела в виду романтику!
Приложив руку к подбородку, Оота задумался, прикрывая глаза. А что Танака подразумевает под всеми своими репликами? Разве они не имеют романтического подтекста, о котором сейчас говорила Шираиши? Конечно, одноклассник редко когда мог выразить все свои мысли и чувства эмоциями, потому что быстро уставал от движения лицевых мышц, поэтому было сложно определить, шутка всё это или достаточно серьёзное предложение руки и сердца.
«А я ведь даже не задумывался над этим до этого момента».
Они достаточно давно вместе, многое пережили, не собираются расставаться ещё очень долго, да и сам парень не против стать для своего друга женой, на которую был похож из-за хозяйственности. Танака очень милый и привлекательный, хоть и в большинстве случаев похож на маленького ребёнка, которому везде и всюду нужна помощь. Эта его беспомощность была настолько же мила, как и сонные глаза на уставшем лице. Кивнув своим же мыслям пару раз, Оота открыл глаза и взглянул на Шираиши, которая всё это время наблюдала за юношей, сверля взглядом лицо, отражающее несметную радость. Это было вполне объяснимо, ведь он думал о человеке, который ему, как показали умозаключения, нравится.
— И почему я об этом не подумал раньше? — увидев немой вопрос в глазах, парень улыбнулся и замахал руками. — Ничего, просто мысли вслух. Прости, Шираиши-сан, мне нужно кое-что проверить.
Выйдя из-за угла, Оота направился прямиком на улицу, где обычно проводил перемены Танака, устроившись под деревом или же в другом уютном месте для сна. Хотя, если подумать, полный апатии парень мог улечься практически везде, главное, чтобы был убаюкивающий ветерок.
Нашёлся он на лужайке. Раскинув руки и ноги в разные стороны, юноша грелся на солнышке, тихонько посапывая. Сумка находилась под рукой, будто тоже принимала солнечные ванны вместе с хозяином. Безмятежность и спокойствие, отражавшиеся на лице, не оставили Ооту равнодушным, и его губы дёрнулись в лёгкой улыбке.
— Танака, мы можем опоздать на урок, нам пора, — начал он, наклонившись к лицу и загородив солнце. Кончики чёлки едва щекотали щёки одноклассника. Веки спящего дрогнули, а после поднялись вверх, открывая взор на глубокие чёрные глаза, полные спокойствия. — Ну же, поднимайся.
— Я, кажется, прирос к этой лужайке. Стал её частью, — как обычно без капли эмоциональности сказал лентяй, не пошевельнувшись и вновь закрывая глаза. — Здесь так уютно и тепло, поэтому не хочется уходить.
Имея способность более никому недоступную, Оота распознал в этих словах тонкий намёк и, быстро придумав план, поставил ноги по обе стороны от тела Танаки, чтобы было удобнее. Всё ещё наклонённый, он крепко ухватился за подмышки юноши, а затем начал постепенно выпрямляться, тем самым поднимая друга на ноги. Когда тот встал и стоял вполне устойчиво, потирая закрытые глаза, юноша смерил его взглядом. Ленивый, сонный и вечно спокойный. Именно таким Оота и знал Танаку, которого никогда не уставал носить на спине или в руках.
— Танака, у меня к тебе вопрос, — без какой-либо застенчивости или неуверенности в голосе начал он, смотря на одноклассника. Брюнет направил на него взгляд одного глаза, застыв на месте и наклонив голову немного вбок. В голове Ооты на секунду проскользнула мысль о том, что парень настолько ленив, что адресованный вопрос стал для него поводом застыть в попытке отдыха, но выдумки быстро испарились. — Когда ты говоришь, что мечтаешь на мне жениться, ты говоришь серьёзно?
Оота уже мысленно готовился к тому, что юноша может проигнорировать такое высказывание, ведь под вопрос ставились его слова. Для того, чтобы понять мотивы действий или слов, надо думать, а думать Танака не любил, ведь мозговая деятельность утомляет также сильно, как и физическая. Но, к удивлению, парень вернул голову в вертикальное положение, почесал затылок и закивал, изрекая довольно односложные, но очень приятные слова:
— Да, в своих намерениях я вполне серьёзен. Ты доносишь меня до класса, давая лишний раз отдохнуть, провожаешь до перекрёстка, волнуясь, всегда даёшь деньги на обеды, даже если я их не возвращаю, кормишь самодельными или покупными бенто, причём безвозмездно, плюс ко всему очень хозяйственный и красивый на внешность. Мне очень лениво перечислять всё, потому что список слишком длинный, но, думаю, смысл понятен.
Пусть во время настолько длинной речи ни единый мускул на его лице не дрогнул, а в глазах всё также можно было разглядеть чёткое желание уснуть прямо сейчас, Оота был поражен тем, что он смог сказать настолько много слов, потому что на уроках парень отказывался отвечать на вопросы учителя, когда ответ казался ему большим, ведь, по словам Танаки: «Язык — важная часть моего тела, которая не должна сильно перетруждаться». Это правило не относилось к диалогам с друзьями, потому что отвечать можно короткими предложениями или вовсе кивками.
— Тогда давай превратим мечты в реальность? — задал вопрос Оота, почёсывая пальцем щёку, на которой всё-таки проскальзывал бледный румянец. Оно и понятно, ведь он не каждый день предлагает стать своим парнем лучшего друга. — Я, конечно, не могу сразу стать твоей женой, но парнем вполне можно попробовать, ведь…
— Я согласен, — перебивая мысль, грозящую разрастись на несколько минут речи, ответил юноша, падая вперёд и утыкаясь лбом в грудь своего друга, а теперь уже парня. — Мне лениво слушать, поэтому я согласен. А теперь нам надо бежать, звонок уже прозвенел.
— А, да, — встрепенулся юноша, хватая новоиспечённую половинку за талию и взваливая на своё плечо. Одной рукой подхватив сумку, он второй рукой удерживал тело полусонного брюнета.
«Всё получилось даже легче, чем я думал, но зато слегка романтично».
К этому, конечно, было не придраться. Атмосфера как нельзя лучше подходила для признания. Яркие лучи солнца, отражающиеся бликами на лицах и волосах, безлюдность вокруг, шелестящие от убаюкивающего ветерка на деревьях листья и только они вдвоём, смотрящие друг на друга. Так и хочется добавить сияющие звёздочки и розовый фон для пущего эффекта.
***
— Мне сейчас направо, — уже ставшая обычной фраза послышалась со стороны Ооты, который шёл рядом с Танакой по улице.
Их занятия прошли сонно для одного и так же, как и всегда, для другого. Ничего необычного от того, что они стали парой, не произошло. Парни всё также бродили по коридорам, говорили о всяких разных вещах, ели вместе. Оота не раз слышал, что после того, как любящие друг друга люди сходятся, их будни наполняются романтикой и счастьем, но за ними он такого не заметил. Когда ребята подошли к перекрёстку, где обычно расставались, юноша вместо того, чтобы повернуть, пошёл вместе с Танакой вперёд. Его действия не вызвали удивления, он лишь получил взгляд, полный лени и спокойствия.
— Я решил тебя проводить, в этом нет ничего такого, — ответил на немой вопрос, даже не задумываясь. — Это вполне нормально для пары, когда один провожает другого.
После минуты молчания, совершенно не напрягающего обоих, Танака изрёк короткую, но очень милую реплику:
— Раз в этот раз ты провожаешь меня, то в следующий я обязательно провожу тебя. Это лениво, но я буду знать, что с моим парнем всё в порядке.
После небольшого диалога они вновь шли в тишине, нарушаемой машинами и людьми вокруг. Подошедшая к дому Танаки пара даже не заметила, что из-за угла улицы выглядывает Шираиши, которая решила «неожиданно» встретиться с Танакой-куном на улице и попроситься на чай. Как говорила её мама: «В любви, как на войне, а на войне все средства хороши!» Она знала, что он добирается до дома один, поэтому была крайне удивлена появлению Ооты.
«Оота-кун решил его проводить? С чего бы вдруг? Ему же в другую сторону».
— Ну, тогда до завтра. Мне тебя встретить? — из-за того, что девушка была далеко, она не могла слышать диалога, происходящего между парнями.
— Как хочешь. Я буду не против, если ты донесёшь меня от дома до школы, — ответил Танака, уже засыпая на ходу. Прогулка была настолько долгая, что парень успел утомиться, — и из школы до дома.
— Ну ладно, тогда я… — его прервало падение парня, как тогда в школе, лбом на его грудную клетку. Схватившись руками за рубашку, чтобы не скатиться вниз, юноша поднял голову, устремляя взгляд на лицо Ооты и заканчивая фразу:
— Тогда ты придёшь ко мне утром. Буду ждать.
Сейчас он выглядел слабым и беззащитным, отчего хотелось прижать к себе и никогда не отпускать, но вместе с поверхностной слабостью шла неимоверная привлекательность и, даже можно сказать, некая сексуальность. Растрепавшаяся от падения чёлка, сонные глаза, тонкие губы, бледноватая кожа. Всё это вместе создавало идеальный образ. Не удержавшись, Оота наклонил голову и мимолётно, всего лишь на пару секунд, коснулся губами губ Танаки, без каких-либо французских штучек, а после отстранился.
— И я буду ждать.
Танака вёл себя так, будто ничего не произошло, и Оота тоже не отличался излишней эмоциональностью, будто для них поцелуи — обычное дело, а вот девушка, на глазах которой происходило всё это действо, раскраснелась, словно спелый помидор, и закрыла лицо руками, прислоняясь к стене. Увиденное явно смутило её. Взяв себя в руки, она вновь выглянула из-за стены, всё ещё красная, но не увидела ничего такого. Оота легонько подтолкнул Танаку в грудь, чтобы тот выпрямился, и, закинув на плечо сумку, направился к себе, а его собеседник развернулся и, немного шатаясь, направился к двери дома.
— Думаю, что проситься на чай уже бесполезно, — девушка сказала это тихо, прямо себе под нос, но с улыбкой на лице. — Но зато он счастлив.
***
По комнате Танаки разнёсся звук оповещения. Ему пришла смс. Телефон лежал прямо рядом с кроватью, на тумбочке, поэтому, пусть и не с первого раза, но он смог до него дотянуться. Лежащий на кровати животом вверх, юноша отсыпал свой путь до дома, когда телефон так беспардонно прервал сие действо. Находясь в полусонном состоянии, парень взял гаджет в руки, поднёс к лицу, но вместо того, чтобы прочитать сообщение, закрыл глаза и засопел. Усталость брала своё, и в следующий раз Танака открыл глаза тогда, когда во сне выпустил телефон из рук, который приземлился ему прямо на лицо, несильно ударив по носу. Пересилив лень и открыв диалог, он увидел всего четыре слова, отправленные Оотой: «Ты выйдешь за меня?»
Перебирая пальцами кнопки на клавиатуре, парень, пусть и медленно, но настрочил ответ. Довольно-таки длинный для него, ведь много писать он также не любил. В нём было гораздо больше слов, чем в сообщении его парня: «Конечно выйду, только это должен спрашивать я. Ты же больше подходишь на роль жены».
Понадеявшись на то, что на этом диалог окончен, юноша уже было прикрыл глаза, но звук сообщения вновь прервал сладостные минуты. Теперь слов было три, но они заставили Танаку надолго врасти взглядом в экран. Он словно гипнотизировал эту фразу, которую никогда не слышал в свой адрес, разве что от родни.
«Я люблю тебя».
Ему ничего не оставалось, кроме как ответить: «Я тоже люблю тебя» — и отложить телефон, утопая в мечтах. Только теперь они были не об огромной кровати или о комнате, где всё находится на расстоянии вытянутой руки, а о том коротком поцелуе, прорвавшемся сквозь апатию. Пусть и запоздало, но он едва покраснел во сне, в который впал по обыкновению быстро.
