Май начинается в апреле.

Было пусто. Не плохо, не холодно, не грустно – пусто. Вот вроде был целый мир и, ты даже держал этот мир в руках, чувствовал, как пичужкой бьется его сердце в ладошках, а теперь мира нет и его сердца нет, только пустота. И у этой пустоты нет даже цвета или чего-то еще. Это не «ничто» это «пустота».

Он ушел так, словно собирался вернутся, привычно, еле ощутимо, ударил по плечу кулаком и смущенно опустил глаза, сказав «до скорого». Ты так же привычно махнул ему рукой в след и вернулся к работе, чувствуя прилив силы, как это всегда было после его визитов. Ты не почувствовал ничего тревожного в эту минуту и, даже позже, когда он не вернулся на следующий день, страх в тебе не появился, у тебя же было это «до скорого». И ты даже ждал, когда это "скоро" настанет, недолго правда, всего пару дней, пока тебе не сказали о внезапно разорванном контракте и ты не стал звонить ему на телефон. Думаю, говорить о бессмысленности этих звонков не стоит, но ты звонил, сотни раз на дню, а ночью, не утерпев, слал смс и голосовые сообщения с усталыми, грустными словами о том, что он последняя сволочь. Ты знал, что он никогда их не услышит и не прочтет, но продолжал писать, потому что так было легче. Так казалось, что это проклятое «до скорого» выполнимо, и он вернется, как возвращался всегда, немного усталый, с грустной усмешкой на губах, но целым океаном спокойствия в глазах. Привычно, не больно, ударит в плечо кулаком и стерпит все шутки, что придумали парни в его отсутствие, улыбнется и все пойдет по накатанной. Но по накатанной все не шло, шло только время, и ставший черным май оказался позади, началось жаркое лето, и жизнь продолжилась. Без него, правда, но продолжилась. Ты учился делить жизнь не на семерых, учился дышать полной грудью без его смущенных улыбок, опущенных глаз, не смешных шуток и привычных ударов кулака в плечо. Ключевое слово «учился», но получалось плохо, ты невольно искал в толпе его ссутуленную спину, а слыша похожий голос, срывался с места и бесконечно рыскал по округе… и естественно не находил. А ночью часами говорил в телефонную трубку, рассказывал о новых песнях, причудах ребят, новом имидже, и естественно о сольнике, столь долгожданном и дорогом, но в тоже время пустом, потому что больше не было ударов в плечо, не было «до скорого» и ругани из-за глупости тоже не было. Ты выговаривал все это в трубку, пытаясь обмануть самого себя и убедить, что слышишь на том конце родное дыхание. Так прошел год или около того, и до тебя вдруг с безумной болью дошло, что чертов май не позади. Он не остался там, в прошлом, он не вычеркнут из памяти длинными гудками и сбивчивой руганью в трубку, ветреным Пусаном и опущенными головами его родственников, которые тоже ничего не знают. Чертов май не позади… Он начнется через пару недель, тот же проклятый май, хотя и совсем другой. У этого мая, как и у того, прошлого, есть одно общее – там нет его и от этого уже не больно, не страшно, от этого пусто. Словно мир, весь мир, целиком и полностью вдруг перестал существовать, и остался только май, который дал это гребанное «до скорого» и отнял его. И отнял его. И сколько не набирай заученный до дыр номер телефона, сколько не кричи в трубку, не бегай по его знакомым и не знакомым улицам городов, его не найти. Просто потому что май, май, который никогда не останется позади. И от этого еще больней, и ты сжимаешь свои кулаки, сцепливаешь зубы, и ждешь, когда твой май кончится, чтобы хотя бы не надолго, на пару вздохов поверить, что все позади и снова есть мир и тот даже в твоих руках… но май всегда впереди, и начинается он в апреле.