"Печальные мысли басиста"

Трудно Так поверить в то, У меня нет тебя рядом со мной Что ты не со мною рядом, Как я давно к тебе прикоснуться Когда я жажду прикоснуться к тебе, Но ты вне моей досягаемости Но ты недосягаем, И мое сердце не чувствует И мое сердце ничего не чувствует, Это так очень холодно внутри меня У меня внутри холод, Просто тень кого-то, что я использовал, чтобы быть. Лишь тень той, кем я была прежде. Ты был единственным (единственным), Кого я впустила в свое сердце, Теперь я лишь держусь за то, Что уже давно ушло, Где же я просчиталась? «Просто чтобы обнять тебя еще раз» — в исполнении Мария Кэрри Он одинок. По крайней мере, он признался себе. Он идёт увидеть детей друзей, слушает паршивые песни, смотрит глупые старые сериалы, которые более реальны, чем те, что сейчас называют романтическими комедиями. Он чахнет по кому-то и даже не знает, почему. Он даже не уверен по кому. Он просто чувствует себя одиноким и ненужным. Это не имеет значения. Он смотрит на истину прямо сейчас: полубутылка «Джек» прижата к груди, Курт играет на своем стерео, голова кружится, его тело разваливается на диване. У него плохое чувство из-за ныться в Твитере, звонка Мии. Он ничего больше, чем плаксивая сучка, чувствующая сожаление. Бывает время, когда его мысли абсолютно обезбашенны, полны различных проблем и так много глупостей, что он не должен быть соединён с остальным миром. К счастью, мир в основном игнорирует его всплески неуверенности в себе и страха. Но сейчас, он уверен, что нет более тяжёлой задницы в этом проклятом мире. Он единственный из их маленькой группы, кто ни с кем не встречается. Возможно для него это слишком сложно. Или он надоедливый. Или он просто молчаливый. Или он осторожный. Возможно он просто не достаточно интересный. Может быть, он никогда не найдет того, кто мог бы принять его, кто хотел бы его, кто нуждается в нём. Он содрогается, вспоминая всех девушек, которые окружили его после их прошлого выступления. Каждый хочет чего-то он него, но никто не хочет его. И самая ужасная правда — Адам для него важнее, чем он Адаму. Это сложно принять. Это трудно, — отпустить. Трудно понять, что есть место рядом с Адамом, и он не может быть там больше. Он не может удержать Адама, как никто. Он не может быть прежним. Хотя никогда не был особенным, он был просто кем-то, кто нуждался в близости, руководстве, любви, нуждался в дополнительном внимании и энергии, иногда, только Адам мог дать это людям, окружавшим его. Томми так жалок, ибо он упускает что-то, чего никогда не было. Как можно скучать по тому, чего никогда не существовало? Как может быть нужно то, что ты никогда не имел, не видел? Это безумие и всё глупо и чертовски непонятно. Он ничего не может сделать, чтобы почувствовать себя целым. Он лишь чувствует одиночество. Он уставился в стену, пытаясь не думать, когда его телефон зазвонил, заставив подпрыгнуть. Он достал его из кармана, увидел на экране лицо Адама и имя…проклятье. Он знает, Адам будет в состоянии вырвать это из него, как и всегда. Между ними нет никаких секретов. «Да,» — сказал он, делая глоток из бутылки. «Я звоню без причины,» — произнёс Адам, тихо смеясь. Томми улыбается. «Я рад.» «Я просто хотел услышать, что ты скажешь.» Кто такое скажет? Никто. Даже не близкие друзья. Никто не говорит ему таких вещей, кроме, блядь, Адама Ламберта. «Окей.» «Так, говори. Что угодно. Я слушаю.» Правда? По настоящему? «Ты скучаешь по мне?» «Я всегда скучаю по тебе.» Прекрасно. «Я буду тосковать по Сьюзи. И думаю, я скучаю по жизни в туре. Я скучаю по твоему долбанному карману.» «О-о-оу-у, ты скучаешь по мне тоже.» Точно, Адам игнорирует, вот реальная проблема. «Я подавлен. И одинок. Сделай что-нибудь.» Адам снова смеётся. «Что ты хочешь, чтобы я сделал?» Приезжай. Возьми мою руку. Будь джентльменом и заботься обо мне. Он кусает губы, чтобы не сказать всех этих ужасных глупостей. «Скажи мне, что я не жалкий. Скажи мне, кто полюбит меня однажды. Скажи мне, что я стою всего этого и даже больше.» Некоторое время Адам ничего не говорил, он мог слышать его дыхание. Когда Ламберт заговорил, его голос был спокойный. «Ты любил. Ты найдёшь того, кто заслуживает тебя. Я люблю тебя.» Томми упирается головой в спинку дивана. « Я скучаю по тому, что у нас было.» Он не уверен, что Адам сможет понять, ему всё рано. То, что они имели, — не было ни какими отношениями, просто близость и тихое доверие, что понимали только они. «Оно всё еще у нас,» — Сказал Адам, хотя они оба знали, — это не правда. Чтобы иметь близость, требуется немного безрассудства с обеих сторон. Адам больше не отчаянный, просто счастливый и влюблённый, и слишком занят, чтобы дать Томми то, что нужно. «Часть этого,» — Произнёс Томми, так как не хочет говорить Адаму, что они уже давно знают. «Мы друзья.» По крайней мере, это правда. Адам — один из его ближайших друзей, один из тех, кто может сказать что угодно, даже не очень приятные вещи. «Ты тоже заставляешь меня грустить.» — Сказал Адам не слишком серьёзно, но Томми знал, это правда. Он трогает свой лоб с бутылкой «Джек», подбирая правильные слова. «Я эгоист,» проговорил он, закрывая глаза. «Я просто хочу, чтобы ты был моим, даже несмотря на то, что я не могу дать тебе всего.» Он любит и ненавидит Адама? Томми никогда не может держать с ним язык за зубами. Адам всегда знает всё, каждую маленькую деталь, каждый крошечный нюанс, каждый кусочек его существования. Ламберт не должен быть телепатом. Он только должен быть там, слушать и ты расскажешь ему всё. По крайней мере, так с Томми. «Ну, я слишком эгоистичный. Я хочу, чтобы ты был моим. Я хочу иметь всё. И я знаю, что должен позволить тебе жить собственной жизнью.» Томми выпускает мягкий печальный звук, который лишь отдалённо напоминает смех. «Я рад, что ты хочешь запретить жить мне своей жизнью. Это так печально?» «Я хочу, чтобы ты нашёл Лили или Грейс или Джин, кто сделает тебя ребёнком и не даст спать по ночам.» «Да, пошёл ты,» — сказал он мягким тоном. Он мог чувствовать улыбку Адама в его словах. «Да.я скучаю по тебе.» Томми сворачивается в калачик на диване, в обнимку сам с собой. « Когда это стало таким трудным?» «Жизнь?» Томми кивает, не заботясь о том, что Адам на самом деле не может его увидеть. «Когда мы решили искушать судьбу?» Кому-то нравится это. «Я даже не знаю, о чём мы говорим. А ты?» Адам вздыхает. « Больше, чем друзья, меньше, чем возлюбленные?» «Да.» «В любом случае, я унесу тебя с собой в воспоминания навсегда.» — голос Адама был слишком тихим, Томми приходится напрягать уши, чтобы услышать его. Глупый разговор, совсем не заставляющий чувствовать себя лучше. « Всё было бы легче, если бы у меня был кто-то.» Он знает, эгоистично так говорить, это вызывает только чувство вины у Адама. И это не то, что он хочет. «Но я не хочу ничего менять. Я рад, что ты нашёл его. Я рад, что у тебя есть это. Я рад, мы имели то, что имели. Я рад. Я…я. Честно.» «Я знаю.» «Тогда какого хрена так больно? Этого не должно быть. Нет никаких причин для боли. Я…Я не подписывался на это.» «Те не хочешь потерять меня,» — произнёс Адам, как буд-то это священный ответ, но ещё, это заставляет его чувствовать себя лучше, заставляет дышать с лёгкостью. «Я буду здесь. Я помню тебя. Я люблю тебя.» Иногда он сожалеет, что у них нет такой близкой дружбы. Хотя, они говорят обо всём. Это раздражает, и это больно. « Просто давай мне знать о себе время от времени.» Такая честная просьба, он почти дважды произнёс её, с силой выдавливая из себя слова. Адам долго и громко выдыхает. «Что угодно.» Ебать, что… Что угодно никогда не будет в плане. Никогда не было и никогда не будет. «Да. Окей.» «Я должен идти. Береги себя. Ты будешь здесь в пятницу, не так ли?» Он не хотел пропустить вечеринку ни за что. «Конечно, я буду там,» сказал он, потому что знает, Адам нуждается больше, чем он нуждается в поступках от Адама. И может быть, он неправ. Прежде чем Ламберт завершает звонок, он быстро спрашивает, «Действительно ли мы равны?» Адам смеётся, сейчас в его голосе истинная радость. «Да, Томми.» Это заставляет почувствовать себя лучше. «Хорошо.» И вот, что. Они всегда близки к подрыву, потому что, когда они встретились, в мире что-то сместилось, изменилось. Есть вопросы, что у них есть и кто они вообще такие. Эти вопросы так важны и болезненны, но это хорошая боль, та, что заставляет тебя расти и видеть вещи в ином свете. И это чертовски унизительно, — видеть, что жизнь может принести, и вы до сих пор не можете принять это, независимо от того, насколько хорошее у вас чувство и насколько реально вы это делаете. Томми ставит бутылку на стол, снимает футболку и идёт в ванну. Он примет душ, затем смоет с лица оставшийся день, как сильный человек, как всегда после разговора с Адамом. Это их жизнь, их мечты, они сплелись. И они сделают большую часть этого.