6 лет

- Отдай его мне! - Нет! Два мальчика стояли посреди двора и кричали друг на друга. Нет, это не поссорившаяся пара, это маленькие дети лет 6, которые еще в жизни ничего не познали, но знают многое. Мальчик помощнее телосложением возвышался над своим ровесником. Их разделяли дюймы. Их лица были настолько близко друг к другу, что они могли чувствовать дыхание недруга. Тот, что повыше, побольше, поавторитетней, побогаче пытался забрать мяч у бедного паренька, у которого этот мяч был единственной игрушкой, которую он точно не отдал бы этому, извиняюсь, кабану. - Хеммингс, я с тобой шутить не буду. Либо ты отдаешь мне мяч, либо я заберу его у тебя силой и вместо мяча у тебя будут синяки, - он заржал. Да, не засмеялся, заржал. Заржал так, как смеются кретины, которые всю жизнь будут сидеть у мамы под юбкой и у папы на плечах. Обычно, такие люди, когда остаются без родителей, спиваются и кончают самоубийством. - Оставь его! - мальчик примерно их возраста, чуть крупнее Хеммингса, но явно меньше Мэтта, появился откуда-то со стороны и решил влезть в их спор. Майкл всегда был тем самым мальчиком во дворе, которого боялись все дети. Но, несмотря на свою грозность, Майкл всегда защищал тех, кто не мог сам себя защитить. - Ой, и что ты сделаешь, Клиффорд? Позовешь свою мамочку, чтобы она надавала мне подзатыльников? - опять ржач, только к нему прибавилось еще и тихое хрюканье его "соратников". Бедные детишки, в жизни ведь ничего не добьются. Отказываясь наслаждаться прекрасным хором "Папа Свин и его поросятки", Майкл быстро подлетел в сторону двоих мальчиков и ударил в живот "Папу Свина". Удар был настолько сильным, насколько сильным мог быть удар шестилетнего. Мэтт упал на спину недовольно кряхтя. "Подпевка" сразу же улетучилась, ведь их "босс" повержен. Майкл поднял упавший мяч и подошел к Люку, чтобы отдать его в маленькие ручки, в которых этот мяч должен находиться. - С-спасибо, - немного заикаясь, стеснительно, но с милой улыбкой произнес Люк. Они бы стояли так 5, 10 минут, год, просто глядя друг другу в глаза, если бы в один момент Люк вдруг не стал злым и не бросил мяч, куда-то позади Майкла. Майкл хотел было подумать, что у Люка с головой не в порядке, но потом услышал до боли знакомое кряхтение и обернулся. Мэтт лежал на земле, опять, рядом катился мяч, который Люк кинул в него. Не дожидаясь, пока Майкл наглядится на их противника, Люк схватил его за руку и начал убегать от начавшего подниматься Мэтта. Шестилетние ребятишки пробежали несколько кварталов, все время держась за руки. Ведь так спокойнее. Остановившись, чтобы сделать передышку, мальчики все еще держались за руку. Они не слышали тяжелого дыхания сзади и топот огромных ног, значит, Мэтт давно позади и точно не догонит двух шустрых мальчишек. Осознав, что они просто стоят и смотрят друг другу в глаза, держась за руки, мальчики решили разбавить момент: - Люк/Майкл, - одновременно представились они, после засмеявшись. - Я знаю, - также в унисон произнесли мальчики. И тут их рот покинул смех. Смех маленьких шестилетних мальчиков, которые также созвучно подумали, что этого человека они не скоро отпустят.

6 лет спустя

Тихий стук в окно разбудил немного дремлющего Люка. Он не испугался вдруг это монстры или еще что. Нет, он не был храбрым двенадцатилетним юношей, даже наоборот. На фильмах ужасов он видел только черноту своих закрытых глаз или бледноту кожи Майкла на его шее. Просто, это Майкл. Вот уже 6 лет подряд Майкл вот так вот "заходит" в дом Люка. Он забирается на дерево, а потом сразу в окно. Примитивно, обычно, банально... может быть, но что поделать, если в крови течет адреналин, а в голове мысль "он любит это". Да, признаться, Люку нравилось, что Майкл так рискует из-за него. А Майклу в свою очередь нравится то, как Люк его отчитывает. То, как Люк сначала бесится, впуская его в комнату, тихо бормоча под нос, что так и убиться не долго. А потом с самым непринужденным видом спросит что-то типа: "Есть будешь?" или "Фильм или приставка?" Конечно, в этот раз ничего не изменилось. Майкл снова неуклюже влетел в комнату прямо на пол, но в этот раз Люк не стал подавать ему руку. Он просто пошел на кровать и упал на нее, тяжело вздыхая. С грустной улыбкой Майкл подошел к блондину и лег рядом с ним. Люк повернул голову в его сторону и вот, они снова смотрят друг другу в глаза, не зная, что происходит за пределами дома, комнаты, этих глаз... Ничто не помешает им смотреть так друг другу в глаза тысячелетиями, но все же одному из них интересно: - Что случилось? Ты выглядишь уставшим, - почти шепча спросил Майкл. - Просто я почти уснул и пришел ты, - с детской обидой произнес Люк. Конечно, это не была причина его не очень хорошего настроения, но он не мог, вот так сразу, все вывалить на своего лучшего друга. - Я тебе не верю, но если не хочешь говорить, то тогда поспи, время позднее. - А ты? - Я буду рядом, всегда, - и только Майкл знал настоящее значение данных слов. Пододвинувшись к блондину, Майкл обернул вокруг него руки и прижал к себе настолько близко, насколько мог. Он хотел отдать все тепло, всю любовь дружбу, которая в нем была.

6 лет спустя

- Почему я это чувствую, мам? - Майкл разговаривал со своей матерью по телефону. Она одна могла дать ему совет и поддержать, конечно, кроме Люка. Но Люк сейчас вряд ли подсказал ему, как решить и стоит ли вообще решать эту проблему. Ведь она была в нем. Нет, это не проблема общения с ним это она, просто Майклу страшно. Он боится, что тот не поймет. Что уйдет. Вот уже год как Майкл чувствует это чувство. Год, как мучается, борясь с желанием поцеловать и сказать, что любит. - Майкл, это вполне нормально. Ты же знаешь, что я не имею ничего против, - мама Майкла действительно была не против, а даже немного за, чтобы ее сын был с тем, кто заставляет его улыбаться, кто заставляет маленькие искорки воспламеняться в его зеленых глазах. Но Майкл не боялся неодобрения матери, он боялся, что Люк не такой. Сейчас Люк явно возмужал и выглядел как настоящий топ, который может иметь любую девушку, точно не парня. - Да, мам, я знаю. Ээм, ладно, мне пора, я позже еще позвоню, - Майкл быстро попрощался с матерью. Нет, он был рад ее слышать и все такое, просто он боялся, что расплачется, и он не хотел, чтобы она переживала. Бросив телефон рядом с собой на диван, Майкл встал и решил пойти проветриться. Все равно Люка нет и ему скучно. Они жили с Люком, как только им исполнилось 16. Да, это рано и они еще учились в школе, но их родителям надоело, что один из них каждую ночь бегал домой к своему другу. Иными словами они жили на два дома. У них было две семьи, которые любили их как родных. И, поступив в колледж, они не нарушали традицию и, уже сами, купили себе дом и жили в нем. Конечно, у каждого из них были правила жизни в этом доме: 1. Никаких посторонних людей без согласия обоих сторон 2. Никаких девчачьих фильмов после 21.00 3. Никаких свиданий в доме!! 4. Тот, кто пришел позже с вечеринки или другого общественного мероприятия, занимается обязанностями по дому всю неделю, а если пришел пьяный или "слегка поддатый", то две недели Да, все официально. Под этим "контрактом" были две подписи: "Майкл" корявым подчерком и "Люк" красивым, с аккуратно выведенными буквами. Этот официальный документ висел на входной двери со стороны дома. Также он много раз переписывался, потому что, согласитесь, кусок салфетки из кафе загородом, быстро рвется. Быстро пройдя мимо правил, Майкл захлопнул дверь и вышел на улицу. Ему нужно было подышать, подумать и придумать, что делать дальше, ведь все сложнее сдерживать свое неумолимое желание поцеловать своего лучшего друга.

***

Вернулся Майкл спустя четыре часа бездумных хождений. Стереотип из фильма "походи, подумай и найдешь верное решение", это все чушь!! Не нашел он решения, только больше запутался в своих мыслях и ему стало еще больнее. Открыв дверь, Майкл прислушался. В доме было тихо, значит, Люк еще не пришел. Тем лучше, Майкл может поплакать в углу своей кровати и никто не увидит его слез. Никто не будет лезть с расспросами о том, что случилось, и что он будет делать. Быстро сняв обувь он прошел в гостинную, и если бы не споткнулся об угловой столик, то так бы и не узнал, что Люк сидит на диване со своей самой кислой миной. - Мог свет включить, - немного раздраженно сказал Майкл. Все-таки болело его любимое колено и не менее любимый мизинчик. - Зачем, ты все равно не увидишь, - сколько смысла в этих шести словах. Майкл думает, что ему показалось, что они имеют вовсе не тот смысл, который в них был. - Думаю, со светом я бы увидел этот столик. - Ты не видишь его, когда он стоит рядом с тобой, когда смотрит на тебя, когда хочет тебя по-... - Люк вовремя осекся. Фух, чуть не спалился. А что, вы думали Майкл один тут страдает? Ага, как бы не так. Они оба слишком слепы и вот, только сейчас, только сегодня свет, который заставил их прозреть, включен. И что теперь? Они должны броситься в объятия друг другу, поцеловаться, заняться сексом или сделать вид, что ничего не было, разойтись по своим комнатам и плакать? Опять? - Повтори. - Что? - То, что сказал "когда хочет тебя по". По что, Люк? - Ничего, я спать. Пока. Спокойной ночи, - даже длинные ноги Люка не смогли убежать от его судьбы. Она, судьба Майкл, настигла его около лестницы, когда пытавшийся убежать был на первой ступеньке. Майкл прижал того к стене всем своим телом, руками, ногами, губами. То, чего они оба так хотели, так жаждали, так мечтали, свершилось. И вот, они стоят, снимая друг с друга одежду, не думая о том, что было или будет. Сейчас есть только то, что есть, и этого не изменить. Пора показать Люку, кто здесь настоящий топ.

6 лет спустя

- Как ты себя чувствуешь? - Рядом с тобой - отлично. Второй год Люк мучается с ужасной болезнью "Опухоль головного мозга". Началось все с того, когда Люк пытался сделать приятное своему любимому, приготовить завтрак. Он делал пиццу и когда настал черед доставать ее из духовки, он сделал это голыми руками, без перчаток, потому что забыл их одеть. Он не считал, что это это как-то важно и необходимо, не первый раз. Но Майкла это действительно обеспокоило, потому что Люк не чувствовал ожога, который появлялся и, по сути, должен болеть, но, ничего. Люк не жаловался, казалось, он не замечал, но он просто не чувствовал. Второй симптом проявился, когда Майкл приготовил тому сюрприз к его дню рождения. Люк пришел домой как обычно и когда увидел украшения, подарки, угощения, он не понимал, что случилось. Смотря на надпись "С Днем Рождения" он не понимал, кому оно предназначено. Ведь у Майкла день рождения в ноябре, а сейчас июль. Майкл долго не мог понять, что произошло, а Люк долго пытался объяснить, что у него нет дня рождения сегодня. Но он не знал, что он просто не помнил. Третий симптом был когда они гуляли в парке. Они проходили мимо фонтана, который оба очень любили и вдруг Люк упал. Он не мог встать, Майкл не понимал, что происходит, а Люк догадывался, но кто скажет своему парню, что у тебя рак. Майкл помог ему встать и вызвал скорую. Ему очень не нравилось, что здоровье Люка становится все хуже и хуже. Но Люк успокаивал его, говоря, что просто устал. Он не сказал ему, что он просто не может ходить. Остальные симптомы уже были в больнице. Подальше от глаз Майкла и ближе к смерти Люка. Эпилептические припадки, нарушение слуха и распознавания речи, нарушение зрения, распознавания предметов и текста; нарушение речи устной и письменной, вегетативные расстройства, гормональные расстройства, нарушение координации, психомоторные и когнитивные нарушения, нарушения интеллекта и эмоциональной сферы, визуальны и слуховые галлюцинации.* Майкл не отходил от палаты Люка, пока доктора его не прогоняли. Сначала они гнали его домой каждый день, но тот был слишком настойчивым и все равно торчал у больницы. Над ним сжалились и разрешили быть рядом с Люком 2 на 1, но он уговорил их и теперь три дня подряд мог быть рядом с Люком. Наслаждаться его присутствием, его жизнью. - Майкл, ты-ты не должен сидеть здесь. Я-я не хочу, ч-чтобы ты видел м-меня таким, - Люку было трудно говорить. Он был слаб, очень слаб. - Люк, о чем ты? Я никогда тебя не брошу. Никогда, - прошептал последнее слово Майкл. Ох, как бы он хотел, чтобы это никогда было чуть дольше, как бы он хотел не бояться, что никогда может закончиться в любую секунду. - Я люблю тебя, Майки, - с улыбкой произнес Люк. - Я тебя тоже, - поцеловал его в лоб Клиффорд. - Майкл, можешь мне принести водички, а то в кувшине кончилась. - Конечно, любимый, - и Майкл вышел. Если бы он знал, если бы он почувствовал, он бы ни за что не вышел из палаты сейчас. Он бы остался, он держал бы за руку Люка, чувствуя, как соленые слезы катятся по его пухлым щекам. Но он вышел. Он хотел сделать приятное своему любимому, он хотел, чтобы этот стакан воды продлил жизнь Люку. Сердце Люка перестало биться в ту самую секунду, когда Майкл закрыл за собой дверь. Люк чувствовал, он знал, что вот он, тот самый момент, когда стоит сказать прощай, но он не мог, не хотел. Он не хотел, чтобы Майкл видел то, как его глаза теряют свет, как периодически тикающие приборы начинают пищать, будто сотни маленьких человечков там, плачут, что жизнь еще одного человека окончена. Он не хотел, чтобы Майкл ловил его последний вздох. Майкл вошел в палату со стаканом воды. Следующие действия произошли слишком быстро: взгляд, падение стакана, осознание, разбитые осколки, слезы на щеках, вода под ногами. Майкла выставили за дверь сразу же, как только доктора признали еще одну смерть. Кто бы что не говорил, а докторам сложнее всего признавать "смерть пациента". Нет, на саму смерть, а слова, которые они должны будут сказать близким, родственникам, друзьям. Человек умер, ему стало легче, он больше не мучается, он даже не чувствовал тот миг смерти, он умер, все. Те, кто видел это, кому придется осознать, принять, смирится... им сложно объяснить, что человек, которого они практически носили на руках, умер. Его больше нет. Я считаю, что смерть это эгоизм по отношению к любящим тебя людям. Да, ты умер, но ты больше не мучаешься от страшной болезни, ты не тот, кто видит море слез, кто чувствует пустоту внутри и разбитое сердце. Ты не тот, кто проливает эти слезы. Майкл вышел из больницы сразу, как только его "выперли" из палаты. Он не был на похоронах. Нет, не потому что не смог, он не хотел видеть Люка мертвым. Он благодарен Люку за то, что тот не разбил его сердце. Да, сердце Майкла цело и более того, оно бьется. Оно бьется для того, чтобы когда-нибудь остановиться и вновь быть с любимым человеком. Майкл все придумал, осталось подождать шесть лет.

6 лет спустя

28 лет жизни. 18 лет с Люком. 6 лет без Люка. Пожалуй, первые шесть лет его жизни были худшими, ведь тогда он не знал Люка. Он не знал, что где-то в его городе живет милый маленький мальчик с глазами, голубее неба, с улыбкой, светлее солнца. Он не был счастлив до того момента пока не повстречал свою "ясную погоду".** Последние шесть лет он провел параллельно улыбке со слезами. Он улыбался, когда смотрел на их общие фото, когда смотрел их видео, когда вспоминал его. Он плакал, когда смотрел на их общие фото, когда смотрел их видео, когда вспоминал его. Он был счастлив, что он знал Люка, знал, что где-то в его городе живет милый мальчик с глазами, голубее неба, с улыбкой, светлее солнца. Майкл стоит и вспоминает каждые шесть лет их жизни. Он плачет, потому что он любит его. Он быстро запрыгивает на перила огромного моста, под которым река, глубокая и темная, холодная. - Это были лучшие 18 лет моей жизни, а потом ты ушел и я не смог остаться. Я никогда не забуду того маленького мальчика, который был слаб, чтобы отнять свой мяч. Я всегда тебя буду помнить. Я люблю тебя и мы обязательно встретимся там и будем любить друг друга. Всегда. Люблю тебя, - последние слова Майкла перед шагом. Вот и все. Все слезы закончены, осталось только облегчение, только свобода и любовь. *Все симптомы взяты из википедии. Первые три, это: нарушение чувствительности, нарушение памяти, двигательные нарушения, соответственно. **Надеюсь, все поняли?