Уже не тот, но все тот же.

Это осень, и в квартире Стива, довольно прохладно. Он кипятит чайник, оперившись на столешницу, разделяющую кухню с гостиной и наблюдает за Баки. На Баки нет никакой одежды, кроме тяжелых джинс, и ему холодно. Баки чувствует взгляд Стива, и кажется, знает каждую мысль, в его голове. Баки знает, что глядя на него, Стив всегда вспоминает того парня, каким Баки был еще до войны. Привлекательный и приветливый, милый и веселый, на которого заглядываются девчонки, и который игриво подмигивают им в ответ. Но Баки знал, что теперь, на диване Стива сидел совсем не тот парень, а измученный жизнью человек. Он просматривает старые газетные вырезки, и между его бровей залегает морщинка. Он наклоняется так близко над каждым фото, что его длинные волосы опускаются на газету. Он пытается рассмотреть лица, но все они смазаны. Баки знает, что Стив находит сексуальной его «новую» прическу. И он знает, что печаль в его глазах, разбивает сердце Стива. — Тебе черный или зеленый? — Спрашивает Стив, наливая кипяток в две стеклянные чашки. — А? — Баки отрывается от газет и выглядит слегка напуганным. Стив уже привык к этому. На каждый шорох Баки реагирует как запуганный пес. — Чай. Тебе черный или зеленый? — Терпеливо повторяет вопрос Стив. — Не надо, спасибо. — Говорит Баки, возвращаясь к газетам. Он пытается вспомнить, для чего начал перебирать их, но не может. В комнате очень холодно. Может Стив забыл закрыть балкон? Стив заваривает зеленый чай и, взяв обе кружки, возвращается в гостиную. Он ставит кружку на столик, рядом с Баки, и немного придвигает к нему, чтобы тот заметил. Стив накидывает одеяло на плечи Баки, но это не согревает. — Эй, а ты видел Форреста Гампа? — Непринужденно интересуется Стив. — Сегодня по телику идет… Я сам его только в прошлом году посмотрел. — Усмехается он и с едва заметной горечью добавляет: — Не смог попасть на премьеру в 1994, изображал ледяную статую. Баки поднимает на него печальный взгляд. — Я убил троих в 1994. — Говорит Баки. — Мужчину, женщину и ребенка. Стив хмурится, и поджимает губы, Баки знает, он не хочет, чтобы тот вновь вспоминал обо всем этом. Он не хочет, чтобы Баки было больно. — Ей было четырнадцать. — Все равно продолжает Баки, глядя вникуда. — Она едва могла ползти, после того, как я перевернул их машину. Я нагнал ее в два шага и, взяв за горло, развернул к себе. Она молила о пощаде. Просила отпустить ее. А я только крепче сжал руку. Я чувствовал, как ее тело обмякает в моих руках. А потом я разжал пальцы и она упала к моим ногам. Я перешагнул через нее, и уехал. — Это был не ты. — Твердо повторяет Стив. — Не я. — Кивает Баки. — Но, все же я. — Горько усмехается он. — Я убил Говарда и его жену. Я убил родителей Тони… А у скольких еще людей я отнял членов семьи? — Баки… — Стив подсаживается к нему и смотрит в его глаза. — Уже ничего не изменить. Гидра зомбировала тебя. Ты был их оружием. Если кто и в ответе за все произошедшее, так это они и только они. — Ты помнишь вечер перед моим уходом на войну? — Вдруг спрашивает Баки. — Как такое забыть. — Усмехается Стив. — Ты притащил для меня подружку, а она даже ни разу на меня не взглянула. — Ты всегда был привлекательным, парень из Бруклина. — Усмехается Баки. — Просто не всем удавалось разглядеть это. — Ты сказал мне это той ночью, когда влез в мое окно. — С теплой улыбкой вспоминает Стив. — Это был последний раз в моей жизни, когда я смог напиться… Лицо Баки озаряется, когда он вспоминает об этом. — А я и забыл про это… — С улыбкой шепчет он. Стиву хочется, чтобы Баки подольше задержался в этом хорошем воспоминании, и он тихо добавляет: — Это был мой первый поцелуй, Бак… Баки удивленно вскидывает брови. — Разве не прыщавая Мэри в восьмом классе была твоим первым поцелуем? — Спрашивает он и уголок его губ, поднимается. Стив отрицательно качает головой. — Она посчитала, что слишком хороша для меня. — Говорит он. — Глупая Мэри… — Бормочет Баки. — Надо же, как я мог забыть ту ночь… На его лицо вновь находить тень. — Наверное, я просто стал монстром. Роботом, убивающим людей. Незнающим пощады… — Ты не был монстром, даже в самые темные времена. — Отрезает Стив. — Я был твоей целью, а ты спас меня. Они могли зомбировать это… — Стив прикладывает ладонь ко лбу Баки. — Но не это. — Он переводит руку на его грудь, и по коже Баки, бегут мурашки, но вовсе не от безумного холода, что он испытывает. — Хотел бы я вернуться в тот день… — Шепчет он. — И никуда не уходить… Тогда бы ничего не случилось с нами… Мы были бы счастливы… — Чтобы ни случилось, все уже позади. — Говорит Стив. — Может быть, ты уже не тот, но все тот же, мой Баки. Баки поднимает взгляд на Стива и его лицо вновь проясняется. — Только рядом с тобой я чувствую себя собой. — Говорит он. — Твоим Баки… Я люблю тебя, Стив. Правда, люблю. — Пожимает плечами Баки, и ошарашенный Стив вместо слов, наклоняется к нему и накрывает его губы своими… Он делает это с такой осторожностью и нежностью, так же как и в ту ночь, семьдесят с лишним лет назад. Его поцелуй такой ласковый и теплый, способный согреть даже самое холодное сердце… Баки не может по-настоящему улыбнуться, но в это мгновение, он чувствует себя счастливым. Впервые, за долгое время. Словно целуя его, Стив забирает частичку боли… Баки очень хочет поцеловать Стива. И он обязательно сделает это, когда проснется.