Встреча

Всю свою жизнь я был рассказчиком. Я рассказываю истории. Не скажу, что живу ими, скорее истории — это и есть моя жизнь. Часто мои повести звучат не слишком правдоподобно; если бы я сравнивал историю с блюдом, я бы обязательно указал, какие именно приправы я использую для того, чтобы сделать свою стряпню еще более аппетитной. Правда — это основа. Как бы бульон в супе. Истину отдельно можно подать к столу лишь очень голодного человека. Но для таких гурманов, как я, подобного блюда явно недостаточно. Правда утоляет наш первостепенный голод. Чем больше ее в истории, тем более сытной она выходит. Но если постоянно питаться одной лишь правдой, однажды может наступить пресыщение. Не самая приятная вещь как в кулинарии, так и в искусстве в целом, не так ли? Я рассказываю истории всю жизнь. Не могу остановиться, потому что знаю — людям они нравятся. Я точно знаю, сколько именно правды и вымысла нужно использовать для того, чтобы истории можно было слушать снова и снова, и каждый раз обретать в них что-то новое. Хотя, может быть, я и приврал сейчас. Побуду немного откровенным: я и сам уже не могу с точностью сказать, что именно в моих историях непогрешимая истина, а что я приукрасил. Но поскольку мои истории — это моя жизнь, это все только к лучшему. Согласитесь, никто не хочет прожить скучную жизнь. Но однажды я встретил человека, чья история поразила мое воображение. Несмотря на то, что все в ней было правдой (я хорошо различаю истину в чужих рассказах), она все же была прекрасна. Удивительна. Интересна. Потрясающа. Никогда прежде мне не доводилось слышать ничего подобного. Я встретил того человека по чистой случайности. В баре, куда я обычно заходил вечерами промочить горло, в тот день было до странности мало клиентов. Бармен, мой старый знакомый, флегматично протирал стакан. У стойки одиноко сидел молодой человек, потягивая какой-то напиток. Этому-то человеку и предстояло в скором времени стать моим новым удивительным знакомым. Однако мы разговорились не сразу. В начале бармен, Говард Уиллс, сердечно поприветствовал меня: — Доброго вечера, Эд. Как сегодня? Я ответил: — Лучше не придумаешь, Говард. Это была правда. Настроение у меня было наиприятнейшее. Я сел перед стойкой по соседству с молодым человеком и потратил пару секунд, чтоб рассмотреть его. Он был молод. Гораздо моложе меня. От момента, когда я узнаю правду о нем, меня отделяло еще несколько долгих минут. И потому я имел полное право заблуждаться, что этот человек, годившийся мне в отцы, моложе меня на десяток другой лет. Согласитесь, нет в том моей вины. Молодой человек взглянул на меня и дружелюбно улыбнулся. Что ж. Он был весьма приятен видом. Наверняка любим женщинами. Одно только насторожило меня: его глаза. Нет, в них, конечно, не было угрозы, совсем. Вам приходилось слышать о том, что у некоторых людей глаза излучают странный свет? До того момента я не слишком-то верил в подобное, небезосновательно считая что это — лишь красивый оборот речи. Но тут было дело совершенно другое. Я был удивлен. Глаза у этого молодого человека в правду словно были освещены. Их выражение, кроткое и грустное, как у человека пожилого, много повидавшего, тронуло меня. Я был заинтригован его взглядом настолько, что сказал: — Эдвард Блум, — и, не отдавая себе отчета в действиях, протянул незнакомцу руку. — Бенджамин Баттон, — молодой человек пожал мою ладонь. Как я и думал, пожатие его было сильным, но не болезненным, и ладонь его была сухой. — Очень приятно. — Зовите меня Эдом, — сказал я поспешно, торопясь расположить к себе молодого человека. Я понял, что за взглядом этих светлых глаз скрывается что-то удивительное, и потому не мог контролировать своих порывов. Парень отреагировал спокойно, не смутился, но вновь улыбнулся. — Хорошо, Эд. А вы зовите меня Беном, чтоб мы были в расчете. Я кивнул, и через четверть часа мы были уже словно старые друзья. Я рассказал ему несколько историй, и его реакции, к моему счастью, были именно таковыми, какие я и желал. В нужных местах он смеялся, в нужных — удивлялся, и вообще оказался на редкость благодарным слушателем. К тому же он задавал умные вопросы, проявив удивительную для своего возраста проницательность. Я быстро проникся к нему совершеннейшим расположением и теплотой. Когда же мне пришло время сделать перерыв между рассказами, случилось то, чего я так ждал: он начал собственное повествование. И начал он его так: — Я родился при странных обстоятельствах... Не думаю, что он был прирожденным рассказчиком, как я. Но его история была что надо. Она захватила меня, направив в далекие времена, когда меня еще и в помине не было. Я слушал, затаив дыхание. Повесть об удивительном младенце-старике... очаровательная и грустная... О, я был восхищен. Впервые в жизни у меня не хватало слов, чтобы описать мои чувства. Этих слов я не могу подобрать и по сей час. Его рассказ занял довольно много времени, но я не считал минут. И когда он подошел к концу, я некоторое время молчал. Молчал и он, и бармен, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору. И вдруг посреди всего этого молчания он неожиданно улыбнулся в третий раз за нашу встречу и сказал: — Видимо, вы не можете поверить в подобную небылицу. — Нет, что вы... — Я вас не виню. — Подождите... — Что ж, мне пора. Надеюсь, вы не в обиде, что я отнял ваше время, Эд. Он встал и сделал шаг к вешалке, где висело его пальто. Я почувствовал, что если он сейчас уйдет, я потеряю что-то важное и вскочил вслед за ним. — Постойте, пожалуйста, — воззвал я к нему, и он остановился и повернулся ко мне. На лице моего удивительного знакомого было написано изумление. Я сказал, запинаясь впервые с тех пор, как научился говорить «мама»: — Ваша история... лучшее, что я слышал в жизни. Вы потрясающий человек. Признание это несказанно удивило его. Бенджамин взял свое пальто и надел шляпу, и, простившись со мной и Говардом, покинул бар. Мы остались наедине, и впервые за долгие годы нам нечего было сказать друг другу. И по сей день я не могу забыть ту давнюю историю. Как удивительна бывает наша жизнь! Мне кажется, прежде я не понимал этого так, как понял в тот день. День, когда я встретил Бенджамина Баттона и услышал его загадочную историю.