Загадки рассыпанного мира

Ледяное послание обжигает руки, и страх накрывает с головы до ног. Было тяжко подняться с ласкового песка и вновь уйти в море навстречу пронизывающим ветрам и суровым льдинам, тяжко грести вёслами, преодолевая возраст и расстояния, но я справлялся. В тот миг, когда в мои огрубевшие, бесчувственные руки легла снежная корона, я не ощутил её веса, её красоты, её мистической силы – я лишь понял, что в этот момент герой умер, и родилась легенда. Девятнадцати лет хватит, чтобы присыпать людскую память песком, но недостаточно, чтобы похоронить легенду. Новые препятствия не пугали, хоть и были помехой. Арориус с выдумкой отнёсся к своим заклятьям – на мою голову летели огненные льдинки, которые морозят и сжигают одновременно, искрящиеся на солнце водяные льдинки, после которых костерок, собранный с таким трудом, полдня не горит, радужные льдинки, слепящие мои бедные старые глаза, а также обилие обычных льдинок всевозможных форм. Не страшно – я пережил прошлую зиму, переживу и эту. Одолел Снежного Короля – одолею и Снежного Принца. Да, это не церемонный старик с белёсой бородой до колен и безразличным взглядом, это его сын и последователь – молодая кровь, подвижный ум, силы немерено, гордости непомерно. Я никогда не знал имени своего прошлого противника, а нынешний поспешил накатать целую речь о том, кто он, как его зовут и чего он хочет. Арориус. Настоящий мальчишка, несмотря на всю свою силу. Он отправил чайку с объяснениями ещё в первый день, когда мы думали, что это вернулся Снежный Король, как будто волновался, не спутает ли человечество своего нового господина со старым. Это и есть во-вторых: Король никогда не помогал мне ни прямо, ни косвенно. Он не замечал меня, когда я только начинал свой путь, он продолжал смотреть сквозь меня, когда я штурмовал его замок. Он не угрожал и не льстил мне, не пытался узнать мои намеренья и причины, не искал мои сильные и слабые стороны. Он просто хотел убрать меня с горизонта, но делал это отстранённо, словно из вежливости, а не по своему желанию. После финальной битвы я сказал ему "Сдавайся", и он медленно, величественно снял корону и передал мне, а после развернулся и ушёл, так и не издав ни звука, словно признать поражение ему было легче, чем вымолвить хоть слово. Арориус же решил, что замораживать мир без друга по переписке неинтересно, поэтому раз в неделю стабильно посылал мне сообщения с чайками, выведенные нарочито каллиграфическим почерком, в которых то хвалил и в последний раз предлагал присоединиться к нему (я насчитал штук пять таких "последних разов"), то издевательски спрашивал, не начали ли люди называть детей в мою честь (начали ещё девятнадцать лет назад), то прямо заявлял, что я зря стараюсь, мне не победить и так далее. У меня не было ни времени, ни желания, ни даже возможности отвечать – бумага стала на вес золота, а царапанье по льду было слишком тонкой работой для моих задубелых пальцев – но Принца это не останавливало. Он решил во что бы то ни стало добиться если не моего внимания, то хотя бы уважения. Получалось так себе – моё отношение колебалось от раздражения до жалости: как же должен быть одинок монарх, если успехами он может похвастаться лишь врагу? Или я напоминаю ему своим молчанием отца?.. Единственное, чем удивлял Принц, было магическое искусство, которое многократно возрастёт после недавних событий. Арориус похитил корону своего отца. Надёжный тайник на дне моря не смог скрыть бесценное сокровище от его загребущих пальцев, и кто скажет, какое применение он найдёт новым силам? Я цепенею, парализованный страхом, и в то же время улыбаюсь, оценив иронию. Это сообщение принесла чайка на льдинке. Он сам рассказал мне о своей победе.