Тайна миелофона

Москва. Апрель 2084 год. Крыс. Крыс прекрасно знал, где будет проходить очередная экспедиция профессора Селезнёва, но они с Весельчаком туда не успели и чтобы добраться до Земли, а конкретно в московский Космопорт, им пришлось пробираться на другой корабль, который убыл с планеты вслед за кораблём с экспедицией профессора космобиологии. Можно было и в другой город выбрать, но времени и так в обрез. Чёртовы кристаллы в любой момент могли «показать характер» и перестать читать мысли. У них такое бывало на Крокрысе. Особенно, если начинали «расти». Разумеется, ни те кто, создал прибор на основе кристаллов, ни профессор Селезнёв, не могли знать о таком свойстве глэйдусов (таково настоящее название кристаллов). Глэйдусы могли не видоизменяться достаточно долго — по земным меркам лет до восьмидесяти, — но кто знает, когда были собраны эти, относительно живые существа планеты Крокрыс и как на них повлияла обработка человеком? Если сравнить их с живыми существами Земли, то больше всего подходили кораллы. Крыс случайно про них прочитал, а ещё слышал, как Алиса упрашивала отца отправить её на Большой барьерный риф вместе с дельфином Гришкой. Крыс так и не узнал, смогла ли Алиса убедить отца или нет. Правда, Крыс догадывался, что Алиса и спрашивать не будет. Если ей уж что-то втемяшилось в голову, то она это сделает. Однако судьба, похоже, на сей раз благоволила Крысу. Оказавшись на Земле, Крыс и Весельчак наткнулись на двух рабочих космопорта Москвы, которые разгружали ящики с того корабля на котором тайно прибыли пираты. Раздумывать и мучиться угрызениями совести было некогда — Крыс как никогда был близок к разгадке гибели своей расы. Не то, чтобы его это сильно волновало, но тот страх и ужас, что он тогда испытал не сможет простить никому и никогда пока живёт. Собственно, грузчиков можно было и не убивать, но поручив дело Весельчак у, Крыс как-то упустил из виду, что верный адъютант свидетелей не оставляет. Припечатав про себя нелестными выражениями Весельчака У (найдут же трупы и тогда расследования не избежать!), Крыс сосредоточился, глядя на скрюченное тело у своих конечностей (пришлось опять превращаться чуть ли не в таракана, но покрупнее) и принял облик худого, с усиками, мёртвого грузчика. Весельчаку достался образ полного и высокого коллеги худого. Впрочем, для ударной силы, каким был Весельчак, вполне сойдёт. Прятать трупы было некогда — профессор Селезнёв вот-вот мог покинуть здание Космопорта. Надо сказать, профессора наши «грузчики» перехватили почти у выхода из Космопорта в город, когда Крыс с воплем: «Куды доставить ящики из корабля?», буквально вцепился в руки Селезнёва. Профессор был так ошарашен, что не сразу сообразил, о чём речь, а уж признать Крыса в грузчике тем более не мог, хотя была одна черта, по которой безошибочно можно было узнать, что перед тобой метаморф — глаза, точнее взгляд. «Фирменный» тяжёлый взгляд Крыса мог выдать его сразу, но пират со временем научился контролировать себя в отличии от того же Весельчака У. Но сейчас было не до контроля. Внезапно перед ними выросла Алиса. Крыс мысленно чертыхнулся, отпустил руки профессора и наступил каблуком Весельчаку на ногу. Это означало: «Молчи, идиот!» Тем временем девочка, скользнув недоумённым взглядом по грузчикам, повернулась к отцу и затараторила: — Папа, привет! Дай мне, пожалуйста, миелофон. У меня опыты с крокодилом в КосмоЗоо. — Алиса, — укоризненно сказал Селезнёв. — Ты бы хоть дала мне время добраться до дома. — Некогда, папа, — Алиса едва не притопнула ножкой. Крыс невольно усмехнулся — упрямая. Неудивительно, что она не стала спокойно сидеть в тюрьме на Брастаке, а вырвалась на волю. — Хорошо, забирай! — вздохнул профессор и выудил из портфеля прибор. У Крыса хватило ума не выхватывать прибор из рук профессора на глазах у такой кучи народу. Правда, пришлось утащить прочь от места действий и Весельчака, ибо тот рвался действовать. — Да тише ты, идиот! Нас же схватят, — прошипел Крыс, затаскивая Весельчака за угол. — Кто? — удивился Весельчак. — Этот хлюпик-профессор или его худосочная дочка? — Эта дочка уделала тебя в Системе Медуза. — Ну, положим, небольшая заслуга сделать подножку, когда у тебя на голове шапка-невидимка, — фыркнул Весельчак. — Но ты упал, а птица улетела. — Ай! — махнул рукой Весельчак, не сводя глаз с девичьей фигурки в коротком красном платьице, что скрылась в толпе. — Первый всё равно бы нас нашёл — с говоруном или без. — Да ну?! — Ну или Ким бы кого-нибудь подстрелил. При этих словах Весельчак пытался придать своему лицу зверское выражение, но в купе с полным, но приятным лицом покойника, чей облик принял пират, выглядело это весьма комично. Крыс фыркнул от смеха. Весельчак постучал пальцем по лбу. Крыс перестал ржать и дал понять, что пора ехать вслед за Алисой. Но планам не суждено было сбыться. У самого выхода из Космопорта их перехватила грозная начальница смены и велела идти работать. А профессора Селезнёва тем временем окружили журналисты, которые хотели знать, как прошли опыты с миелофоном во время экспедиции. Уже уходя, Крыс краем глаза заметил мальчишку возраста Алисы в странной форме, который жадно оглядывался по сторонам, словно был здесь впервые. Может, так оно и было. Насколько помнил Крыс, спутника Алисы, Пашку, прошлым летом тоже передержали на Земле, вот он и оторвался в космосе на всю катушку. Конечно, время погони за Алисой было упущено, но Крыс знал, что девочка теперь проторчит в КосмоЗоо до вечера — если это тот крокодил, о котором подумал Крыс, то у Алисы будут трудности. Животное было очень вредным. На него ещё Селезнёв постоянно жаловался, пока Крыс отсиживался в норе и наращивал хитиновый покров, но только Алисе могла придти в голову идея заняться крокодилом с непростым характером. Наконец до КосмоЗоо пираты добрались лишь вечером и фортуна отвернулась от Крыса окончательно. Кто бы мог подумать, что причиной неудач послужит именно тот странный паренёк из Космопорта. Правда, первым ступил именно Весельчак, уронив миелофон. Потом, из воплей мальчишки Крыс понял, что тот стал свидетелем убийства грузчиков (ещё раз врезать «адъютанту» для профилактики) и теперь не даст пиратам никому причинить зло. Короче, итогом бестолковой беготни за мальчишкой в синей форме, стало следующее: • миелофон они так и не заполучили; • мальчишка на машине времени с помощью робота Вертера смог перебраться в свою эпоху; • убийство биоробота, хотя Крыс понимал, что его починят; • и, вуаля, мы в XX веке в погоне за мальчишкой. В прошлом, правда, оказались не только Крыс с Весельчаком, но и упёртая Алиса. За всё время, пока Крыс с Весельчаком находились в 1984 году, девчонку не удалось поймать ни в больнице, ни на улице. Ловкая девочка, иногда и с помощью новоиспечённой подруги, уходила от пиратов на раз. Злющий Крыс готов был разнести этот чёртов город по камешку, но его останавливало одно — на этой планете, оказывается, есть ценный антиквариат. Москва. Апрель 1984 год. За окном был апрельский московский вечер. Комната, в которой жили пираты и которая находилась в том же доме, где в подвале была пресловутая машина времени, разительно изменилась за неделю. Теперь в ней были свалены и расставлены предметы «антиквариата», награбленные Крысом (ну не удержался он), появился диван, застеленный ковром. Одна стена закрыта занавеской. Крыс сидел на подоконнике и уже с полчаса смотрел, как Весельчак У набивал себе желудок. Ненасытный адъютант ел всё подряд: картошку, лук, мясо и много чего другого, а запивал белой жидкой субстанцией из стеклянной бутылки. — Что ты все жуешь? — не выдержал Крыс и сердито уточнил. — Стал похож на склисса с планеты Блук. — Стосковался по натуральной пище, — спокойно ответил Весельчак, пожимая плечами. — Что у нас на борту? Таблетки, пилюли, в лучшем случае консервы. Ты кефир местный пробовал? Будь моя воля, взял бы с собой ящик. — А вагон не хочешь? — рявкнул Крыс. — Ничего тебя не волнует. Я вообще поражаюсь, как ты стал пиратом! Сидел бы себе тогда на тихой планете и разводил склиссов. — Одно другому не мешает, — фыркнул Весельчак У. — Пират тоже может разводить склиссов. Хотя больше мне нравится мучить, терзать и пытать… С этими словами Весельчак плавно перетёк из толстяка в поджарого мужчину, каким его застал Крыс в системе Медуза, а затем пружинисто встал с дивана и с кошачьей грацией приблизился к Крысу. Тот едва успел улизнуть с подоконника и встать у стены. Весельчак молча прижал Крыса к стене, надавив сгибом локтя на шею. Наклонившись почти к самому уху, Весельчак прошептал: — Ох, помучил бы я тебя! — Уверен? — Крыс неуловимым ужом выскальзывает из захвата адъютанта. Однако Весельчак не даёт тому далеко уйти и возвращает обратно к стене. Его дыхание становится совсем тяжёлым и Крыс, прекрасно понимая чего на самом деле хочет его напарник, тем не менее пытается не дать этому случиться. Проблема была в разных сроках брачного периода. Разумеется, с самого Крыса не убудет, но Весельчак не умел вовремя останавливаться. Крысу и так повреждений хватало, а тут ещё изголодавшийся напарник мог запросто сломать ему что-то. — Нет, — твёрдо говорит Крыс. Тяжёлый взгляд Весельчака буквально вдавливал в стену. — По крайне мере, не сейчас. — Ты же не хочешь проблем с местным населением? — вкрадчиво спросил Весельчак. О да! Только проблем с нынешними землянами Крысу как раз не хватает и он, как-то сразу обмякнув, сдаётся. Считать с утра растерзанные трупы в доме или где-нибудь в подворотне, ой как не хочется. Да и подчищать за Весельчаком приятного мало. Толкнув Крыса на диван, Весельчак нависает над ним и ухмыляется: — Я буду осторожен. Угу, будет он. * * * Раннее утро следующего дня. Москва, апрель 1984 год. Крыс открыл глаза и попытался пошевелиться. Не до конца окрепшие хитиновые пластинки на теле отозвались острой болью по всему телу. Чёртов Весельчак! Крыс всё же смог опереться на свои конечности и брезгливо отодвинуться от развалившейся туши адъютанта. Вчера, как говорится, начали за здравие, а закончили за упокой. Сначала Весельчак выжал из Крыса все соки в облике человека, а потом перешли к своему истинному виду. Оставалось только удивляться, как настоящее тело Крыса смогло вместить в себя то, чем орудовал Весельчак. Приведя себя в порядок, Крыс рявкнул: — Подъём! Весельчак от неожиданности скатился с дивана и выхватил бластер. — Кто здесь? Убью! — А я тебя! — не остаётся в долгу Крыс и выхватывает своё оружие. Взор Весельчака прояснился и он смиренно пробубнил: — Ладно, я пошутил. Пора делом заняться. — То-то, — говорит Крыс, держа бластер. — Что мы имеем на текущий момент? Весельчак тем временем поднимается с пола и прям как был в первозданном виде, в таком и подходит к стене, на которой висит занавеска. Крыс фыркает. Весельчак без одежды да ещё с оружием, то ещё зрелище. Весельчак сначала недоумённо смотрит на Крыса, а потом переводит взгляд на пыльное зеркало на противоположной стене. Узрев, кто и что там отражается, Весельчак нисколько не смущаясь начинает превращаться обратно в толстяка и одевается. Крыс тем временем дулом бластера отодвигает занавеску. За ней обнаруживается большая карта Москвы. Крыс и подошедший Весельчак смотрят на карту. Надо разрабатывать новый план по поиску Алисы и похищению миелофона. Что у нас на очереди после больницы и дома? Кажется, школа. И Крыс втыкает флажок в то место, где находится школа. Посмотрев в глаза Весельчаку, Крыс ждёт реакции. Тот кивает. Отлично. Идём к школе. Главное, чтобы Весельчак У не решил её штурмом брать. Ума хватит. К школе пираты подошли почти перед самыми уроками. Усевшись на скамью, они стали наблюдать, как в школу стекается поток из детей и взрослых, спешащих на уроки. Кто учиться, а кто и учить. Весельчак пересел на другую скамью и стал выборочно спрашивать детей в каком классе они учатся. Глядя, как развлекается Весельчак, Крыс внезапно подумал о том, как же сложно ему было отыскать Алису здесь, в Москве столетней давности. А ведь всё почти получилось в больнице, но вмешался этот странный доктор, который даже не отреагировал на двойника. Все доктора с приветом, что ли? Внезапно вспомнился доктор-лейка, который был на захваченном «Аристотеле», затем тюремный врач, не сразу сообразивший, что Крыс вовсе не в коме, а попросту у него сон такой. Именно это и дало возможность Крысу сбежать. Он бы и раньше смотался, но тут кое-кто нарывался на кое-что, да и брачный период подходил. Правда, досталось только одному человеку. Крыс смог во время остановиться при брачных игрищах и не сильно покалечил Дикаря, но от убийства тех, у кого рот вовремя не закрывается, не сдержался. Интересно, Крыс усмехнулся про себя, их потом долго со стен соскребали? Кинув косой взгляд на Весельчака У, который теперь делал вид, что совсем незаметен на фоне скамейки, Крыс вспомнил, что не далее, как дня три назад сам лично в образе первоклашки решил провести «разведку боем» и узнать, сможет ли он захватить Алису прямо в квартире её новоиспечённой подруги. По правде говоря, Крыс совершенно не представлял, как себя могут вести маленькие девочки и поэтому, фальшиво напевая что-то вроде: «Ля-ля-ля!», быстро поднялся по ступенькам на нужный этаж и позвонил в дверь квартиры Юли Грибковой. Дверь открылась и появившаяся на пороге бабушка Юли строго спросила: — Тебе кого? — Я из школы, — пропищал Крыс. — Мне учительница велела к Юле с Алисой пойти, за помощью. — За какой помощью? — удивилась бабушка Юли, во все глаза глядя на Крыса. Да чтоб вас всех, какие вы любопытные! Ладно, продолжаем врать. — Они мне будут помогать к экзамену готовиться, — говорит Крыс. — К экзамену? К какому же экзамену? — К какому, к какому? — бурчит Крыс и выдаёт, не думая, — к самому главному, вот! По ботанике! Вот что он несёт?! Крыс не сразу сообразил, что сморозил глупость. Юлина бабушка подозрительно прищурилась и задала вопрос: — А ты в каком классе, девочка? — Не скажу. — В твоем возрасте надо в куклы играть, а не экзамены сдавать, — припечатала бабушка Грибковой. Так, Крысу это всё надоело. Писклявый голосок «девочки» сменился на нормальный голос пирата: — Женщина, где Алиса? Она здесь? Позови. — Алисы здесь нет, — бабушка, надо отдать ей должное, даже не удивилась смене голоса «девочки». — Но я могу позвать своего сына. Он чемпион Европы по борьбе дзю-до. — Такой борьбы не знаю, — вновь детским голосом отвечает Крыс. — Твое счастье. Как же ему все надоели! Была бы его воля — разнёс бы тут всё к чертям урановым, но почему-то не очень хотелось поддаваться гневу. Его ж потом даже Весельчак не сразу угомонит. Единственное, что мог себе позволить Крыс, — это обругать пожилую женщину: — Ну, мымра старая, ты еще пожалеешь! — и, разворачиваясь, прыгает по ступенькам вниз. Уже закрывая дверь, юлина бабушка озадачено говорит: — В жизни меня никто не называл мымрой! «С почином!» — хотелось крикнуть Крысу. Это выражение он когда-то подслушал у Дикаря. Плюнув, Крыс затормозил почти на первом этаже и из подъезда, поигрывая зонтом-тростью, вышел уже мужчина средних лет с тонкими усиками и с хитрющим прищуром глаз. Оглянувшись на дом, Крыс поднял взгляд на окна квартиры Грибковых. В окне мелькнули и спрятались за занавесками две любопытные девичьи головки. Это были Алиса и Юля. Крыс самодовольно улыбнулся и жестом позвал Весельчака, который распивал кефир на лавочке. Время у школы пролетело незаметно. За время уроков Весельчак пару раз сбегал в ближний гастроном за кефиром, от вида которого Крыса уже подташнивало, обошёл школьный двор и проверил пути отхода, если вдруг что и снова плюхнулся рядом. Крыс тоже без дела не сидел, успев во время очередного вояжа Весельчака за кефиром, зайти в школу во время перемены (его чуть не сбили с ног реактивные школьники младших классов) и выбрать себе пару учителей для будущей трансформации. Особенно его заинтересовала молодая учительница английского языка, которая кому-то жаловалась на несносные шестые классы. Оказавшись у скамейки, Крыс понял, что Весельчак ещё не появлялся. Покосился в сторону урны — там уже лежала четвёртая пустая бутылка из-под кефира. Вздохнув, Крыс уселся на скамейку и незаметно для себя задремал. Резко проснулся он только тогда, когда туша адъютанта плюхнулась рядом. Крыс спросил: — Ты где был? Весельчак невпопад ответил: — Уроки кончились, многие ушли. — А наблюдаемые где? Упустили? — грозно спрашивает Крыс. — Не выходили. — Если прохлопал, убью! — Крыс грозен. — Попробуй. Сам где шастал? — ехидно спрашивает Весельчак. — Не твоего ума дело, — шипит Крыс, а потом поднимается и говорит. — Пошли. Завтра у нас много дел.