Молчание

У Доктора на голове седина, лицо изрезано морщинами и облик смутно знакомый. Он взял это тело, чтобы помнить, чтобы не сметь забыть самого главного. Почему он взял себе это имя. Почему раз за разом начинает свой бег по кругу, надеясь хоть что-то изменить. У Роуз все та же светлая шевелюра наспех причесанная и почти не уложенная, на лбу уже появились первые морщинки, но глаза горят все тем же задором, что и много лет назад. Тайлер предпочитает звать себя Смит, любит синий цвет и пьет крепкий чай. Каждое утро она стоит перед зеркалом, рисует улыбку и вспоминает почему должна оставаться сильной. Когда они встречаются взглядом, то он узнает ее за доли секунды, а она привычно сверкает карими глазками, не обращает на него внимания и снова ищет кого-то в парке. Доктор знал на что идет, но этот соблазн был слишком велик. Галлифрей найден, а вместе с ним и искусство перемещения между вселенными. И как он мог продолжить свой путь не заскочив хотя бы на секунду в этот мир?.. ТАРДИС это не нравилось, она шипела и бросалась в него вещами, но он смотрел на нее своими печальными старыми глазами, и старушка сдалась. Если честно, она тоже скучала по Роуз Тайлер. И вот теперь она была так близко, два шага и он сможет ее коснуться. Шаг и она сможет на него взглянуть, возможно рассмеяться. Доктор хотел бы услышать ее смех. Он прожил столько лет без ее улыбки… теперь это время казалось вечностью, бездонной пропастью, что легла в его жизни. Но он не двинулся, не шевельнулся, лишь руки предательски задрожали. — Донни! — крикнула Роуз, хмурясь слишком серьезно для самой себя, но ведь она не умеет злиться. И доказывает это лишний раз, когда к ней подбегает маленькая рыжеволосая девчушка с пухлыми губками и большими карими глазами, она радостно лепечет что-то о своем, и Тайлер, которая просит называть себя Смит, расплывается в трогательной улыбке. Доктор чувствует, что впадины на лице, которые люди зовут морщинами, стали влажными. Доктор так не хотел при ней плакать. Роуз подхватывает малышку на руки, весело ей о чем-то рассказывает и краем глаза замечает его. Высокая старческая фигура, которая смотрит на нее так устало. Роуз читает в его глазах мольбу о помощи, и внутри нее от бессилия воет одинокий волк. И прежде, чем она успевает двинуться, Доктор удаляется. Роуз не окрикивает, не желает узнать он ли это. Она не хочет, чтобы он видел ее такой. — Мама, ты плачешь?.. — тихий детский голосок возвращает Роуз к жизни. Она смыкает дрожащие губы, ловя соленые капли. — Мама?.. — Все хорошо, милая, — Роуз вытирает глаза настолько быстро, насколько позволяет малышка на руках, — давай съездим к папе. Они уходят на дрожащих ногах, их молчание было дороже любого из слов. И Доктор возвращался в ТАРДИС, а путь Роуз лежал до кладбища. Но оба они почувствовали слабое облечение. Лишь теперь им казалось, что все кончено.