В сотне миров (я найду и выберу тебя)

День 1. Когда Дин и Сэм неуклюже падают вперед, открыв старые, сделанные из красного дерева двери странного шкафа, обнаруженного ими в бункере, лежа лицом в пол, Дин задается вопросом: ну почему, черт возьми, они просто не попросили Каса перевести надпись на нем? Серьезно, он определенно уже слишком стар для этого дерьма. Он никогда не узнает, с какой стати они посчитали прекрасной идеей влезть в эту штуку и «посмотреть, делает ли она что-то прикольное», потому что, памятуя об их удаче, сейчас их, вероятно, что-нибудь сожрет. Сэм стонет, переворачиваясь на спину, и Дин приподнимется на локтях. Напряженность слегка отступает, когда он видит, что они находятся в точно такой же комнате, шкаф стоит прямо за ними, и его двери все так же открыты. — Э-э, — произносит Сэм, с опаской оглядываясь, — каковы шансы, что это просто обычный шкаф? Дин открывает рот, но прежде чем он успевает хотя бы вдохнуть, дверь в комнату отворяется, и в проем просовывается голова недоуменно смотрящего на них Каса. — Что происходит? — спрашивает он, входя внутрь и направляясь к ним. Он недоуменно хмурится в этой своей наивной манере, которую Дин упрямо отказывается признавать очаровательной. Так или иначе, Дин облегченно вздыхает, краем глаза замечая, как расслабляется Сэм. Кас здесь. Может, этот шкаф действительно нормальный. Дин усмехается и берется за протянутую руку Каса, позволяя ему помочь себе встать, но довольно быстро улыбка застывает, потому что «воу, святой ежик, личное пространство». Кас до сих пор держит его ладонь и притянул так близко, что они практически соприкасаются грудью. Он поднимает руку, и Дин уверен, что глаза все еще валяющегося на полу Сэма вылезают из орбит, потому что Кас с ласковой улыбкой стряхивает пыль с его волос. Дин не может пошевелиться. Нет, честно, он почти уверен, что сейчас в дверь ворвется Абаддон, но все равно не может закрыть рот и сделать шаг назад. Сейчас Кас вычесывает его волосы своими длинными и нежными пальцами и закатывает глаза, будто это Дин ведет себя странно. — Чем бы ты здесь ни занимался, ты весь испачкался, Дин Винчестер, — с сияющими глазами произносит Кас, совершенно не обращая внимания на шокированные лица братьев. — Лучше прими перед сном душ, а то мы уже трижды на этой неделе меняли простыни. Он подмигивает, и Дин заливается краской. Кас ему только что подмигнул? Флиртовал с ним? И, что важнее, Кас действительно подразумевал то, о чем он подумал? Потому что Дин на сто процентов уверен, что вспомнил бы, если бы они сделали это. Если бы занимались этим три раза на этой неделе. В конце концов ему удается отстраниться от руки в своих волосах и бросить умоляющий испуганный взгляд на Сэма, чья челюсть практически валяется на полу. Но он тут же вновь поворачивается к Касу, почувствовав, как теплые пальцы так естественно переплетаются с его собственными, как будто они делали это всю свою жизнь. — Э-э, Кас, — начинает Дин, но тот вдруг хмурится и, подняв их сцепленные ладони к лицу, осуждающе смотрит на левую руку Дина. — Где твое кольцо? «Какого хрена?» — Мое что? — спрашивает Дин, уже начиная задаваться вопросом, в что за странный мир он попал. Где-то слева от него ахает Сэм. Кас сильнее стискивает его руку, и, черт, он, похоже, злится по-настоящему. — Твое кольцо, Дин, — рычит он, показывая простую золотую полоску на собственном безымянном пальце, и прежде чем Дин успевает как-то отреагировать, а не просто смотреть на него широко открытыми глазами, к ним внезапно подскакивает Сэм и хлопает Дина по спине, демонстрируя широченную торжествующую улыбку. — Ты имеешь в виду обручальное кольцо, Кас? — спрашивает он, не обращая внимания на взгляды Дина — убийственный ему и раздраженный Касу. — Конечно, Сэм. — То, которое ты надел ему на палец? Кас смотрит на Сэма так, будто тот спятил. — Само собой. — Над которым он вдрызг разрыдался? — Эй! — слабо возражает Дин; сердце бьется как заведенное, и на мгновение выражение лица Каса смягчается, когда он нежно улыбается ему. Дин краснеет еще сильнее. — Да, Сэм, — вздыхает Кас, судя по виду, этот разговор его уже чертовски утомил. — Его обручальное кольцо. Где оно? Дин неловко откашливается: — Кас, мы не... — Он отдал его на гравировку, — перебивает Сэм, и они с Касом в замешательстве поворачиваются к нему. — Что? — Да, он, э-э, хотел, чтобы это был сюрприз, но, э-э... да. Он только недавно его отдал. Ну, знаешь... — Сэм бросает короткий взгляд вверх, будто посылая молитву. — В честь вашего юбилея. И спасибо любому все еще существующему Богу, потому что Кас буквально тает на глазах. — Правда? — спрашивает он, смотря на него сияющими, полными слез глазами, и Дин понимает, что действительно не хочет стирать это выражение с его лица. Совершенно. Так что он как бы смущенно пожимает плечами и издает хриплый смешок. — Э-э, да. Я... сюрприз. А потом Кас обнимает его за шею и так основательно целует, что Дин не может ничего с собой поделать и отвечает. Прежде чем он даже успевает осознать, что происходит, его руки обнимают Каса за талию, и он со стоном всасывает его язык. Происходящее настолько удивительно и чудесно, что Дин на целых пять секунд забывает, что его братец-лось стоит прямо рядом с ними. Но тот грубо напоминает о себе, когда Дин чувствует твердые ладони на своих руках, отцепляющее его от теплого тела Каса и волочащие обратно в шкаф. Дин успевает лишь открыть глаза и мельком увидеть смотрящего на них раскрасневшегося, ошеломленного Каса, а потом Сэм закрывает дверь, и опускается темнота. Когда они вываливаются обратно в свою вселенную, губы Дина припухли, волосы растрепаны, а лицо такое красное, что удержаться от смеха Сэму не удается при всем желании. Дин охотно испепелил бы его взглядом, но через несколько секунд в дверях появляется привлеченный громким смехом Кас, и он ничего не может предпринять, лишь краснеет еще гуще, старательно игнорируя текущие по щекам Сэма слезы. — Что происходит? — спрашивает Кас, склонив голову набок и переводя взгляд с одного на другого. — О, ничего особенного, — выдыхает между приступами смеха Сэм. — Просто Дин только что вышел из шкафа. День 8. Проходит восемь чрезвычайно неловких дней, в течение которых Дин всячески старается избегать Каса, прежде чем понимает, что и тот избегает его в ответ. Именно поэтому, как ему кажется, Кас не появлялся почти целую неделю. После этого ужасного инцидента со шкафом (о котором Сэм, кстати, до сих пор не дает ему забыть) Дин старается не думать о возможности пробраться обратно в другой мир, чтобы для разнообразия хоть несколько часов просто побыть счастливым. Потому что он ни за что не воспользуется этим шансом — после произошедшего Сэм и так невыносим. На самом деле, Дин начинает краснеть даже при одной мысли об этом. После того, как этот умник отпустил шутку о выходе из шкафа (что было абсолютно не смешно), он смеялся еще минут пять. Дин выбежал из комнаты уже через две, но по прошествии получаса Сэм его нашел. По-видимому, перестав смеяться, Сэм рассказал Касу все об их маленьком приключении в Нарнии, или где, черт подери, они побывали, и с тех пор Кас не в силах смотреть ему в глаза. Так что, да, это случилось восемь дней назад, и Дин настолько старательно скрывался от Каса, что только сейчас заметил, что почти и не видел его с тех пор. Ну, за исключением нескольких минут по утрам, когда за завтраком они неуклюже обходили друг друга стороной. Чудесных минут. — Знаешь, — говорит Сэм, даже не отрывая взгляда от экрана ноутбука, — ты мог бы просто пойти и поговорить с ним. И лицо Дина вновь предательски вспыхивает, как прожектор маяка. — Что? Сэм со вздохом поднимает взгляд и до нелепого драматично закатывает глаза. — Дин, я не идиот. Я видел тебя с фальшивым Касом, помнишь? Дин открывает рот, но тут же снова закрывает. Он уже часа полтора пялится на одну и ту же страницу в книге, так что возражать не имеет смысла. Сэм качает головой и вновь склоняется над ноутбуком. — Слушай, я знаю, ты избегаешь его, потому что подавляешь эмоции и его вид напоминает, что ты всерьез испытываешь к нему кое-какие чувства, но не хочешь углубляться в это, а он избегает тебя, будучи уверенным, что тебе показалось отвратительным то, что ты там увидел. Но ведь это не так. Так что можешь ты, пожалуйста, наконец поговорить с ним, потому что, клянусь богом, Дин, напряженность в бункере убивает меня. Я начинаю чувствовать себя ребенком, родители которого разводятся. И, да, ладно, его брат порой сучка та еще, но... может, он в чем-то прав. Дин не идиот. Он знает, что иногда поступает по-идиотски, а иногда считает, что намного проще игнорировать проблему, но так же знает, что его чувства к Касу не совсем платонические. Или совсем не платонические, по правде говоря. Можно обвинить в этом шкаф. Так было бы намного проще. Но правда в том, что он очень давно хотел поцеловать Каса, и шкаф лишь заставил его посмотреть правде в глаза. А еще лишил Дина нормального сна, потому что он не мог не задаваться вопросом, сколько же еще вселенных там осталось. И во скольких из них они с Касом вместе. Только в одной? В большинстве? Во всех? Что, если его собственная вселенная единственная, в которой Кас не хочет его таким образом? Лучше об этом не думать. Но Сэм прав (разве не фантастика?). Дин действительно не может больше откладывать этот разговор. Он вздыхает и встает из-за стола, так крепко стискивая книгу, что белеют костяшки. Черт, он даже не может вспомнить, какую именно информацию должен был найти. Сэм снова ухмыляется. — Давай, разберись с этим, тигр, — говорит он, подмигивая. Дин бросает в него книгу. День 4. — Мистер Винчестер, мистер Винчестер! Кас оглядывается, пораженный. Он стоит в классе, и шкаф с его богатыми дверьми из красного дерева и поржавевшими латунными ручками кажется здесь совершенно неуместным. В помещении больше никого нет, и стук в дверь, похоже, предназначается ему. Опускает взгляд на левую руку и улыбается — там кольцо. — Войдите! — говорит он, подходя к учительскому столу, и в дверь входит едва не плачущий маленький мальчик с испачканными в грязи руками. — Мистер Винчестер, Меган толкнула меня, и я упал! — жалуется он, и Кас не знает, как ему следует поступить. Мальчик определенно обращается к нему, и Кас не может сдержать растущую на лице улыбку. Он назвал его «мистер Винчестер», значит, в этой вселенной они тоже женаты. Он учитель, гражданский, человек. Но все равно состоит в браке с Дином. Он вновь смотрит на руку, замечая, что одет в голубую рубашку с темно-синим свитером, и не может понять, как шкаф это провернул. В предыдущие разы он не утруждался, меняя его одежду. Может, он учится, адаптируется. Хотя в данный момент это совершенно не важно. Он справляется с улыбкой, стараясь сделать ее просто приветливой, и манит мальчика к себе. И только когда тот встает перед ним, он вспоминает, что не знает его имени. — Билли! — раздается от двери голос, и у Каса перехватывает дыхание. Это Дин, одетый в серую безрукавку поверх белой рубашки, он приседает, чтобы посмотреть мальчику в глаза. — Привет, Билли, почему в слезах, дружище? — спрашивает он, и в его взгляде столько искренней заботы, что Касу кажется, что сердце сейчас разорвется. Билли сопит и вытирает нос рукавом. — Меган толкнула меня на землю, и теперь руки у меня грязные, а еще она забрала моего робота! Дин хмурится, будто сейчас это самая главная проблема в его жизни, и сердце Каса екает при мысли, что, возможно, в этой вселенной так оно и есть. — Вот что, — говорит Дин. — Как ты смотришь на то, что я пойду и поговорю с Меган, в то время как другой мистер Винчестер поможет тебе вымыть руки? — Oн посылает Касу легкую улыбку, и тот улыбается в ответ, ободряюще кивая повернувшемуся к нему Билли. — Ладно, — соглашается Билли, и, потрепав его по волосам, Дин встает. Он еще раз тепло улыбается Касу, перед тем, как уйти, и Кас все еще смотрит ему вслед, когда чувствует, как маленькая ладошка сжимает его руку. Он опускает взгляд, улыбаясь стоящему рядом мальчику. — Что ж, Билли, — говорит он, выводя его из класса. — Давай-ка перевернём этот грустный смайлик вверх ногами. Он даже не знает, откуда взялась эта фраза. День 5. Судя по всему, он солдат. Выйдя пятью минутами раньше из шкафа, он оказался в какой-то палатке, заполненной походными койками. На нем военная форма. Кольца на пальце нет. Судя по запахам в воздухе и звукам снаружи, он во Франции, во время Второй Мировой войны. Прежде чем он успевает выйти из палатки, внутрь заходит другой человек. Его лицо в слезах, но, когда он видит Каса, его глаза темнеют от гнева. — Ты! — кричит он, и прежде чем Кас успевает хотя бы открыть рот, на него набрасывается человек с лицом Бенни Лафита. — Ты, сукин сын! — орет Бенни, внезапным ударом опрокидывая его на землю. — Гребаный трусливый мудак! Он пинает его по ребрам, а потом обмякает, по щекам льются потоки слез. У входа в палатку появляются еще несколько человек. Некоторых он узнает, некоторых нет, но уверен, что это именно Габриэль подходит, чтобы угомонить Бенни, однако тот отмахивается от него. — Мы рассчитывали на тебя! — кричит он срывающимся голосом. Габриэль не мешает ему. Никто не мешает. — Предполагалось, что ты его друг! С чего ты вдруг решил, блядь, исчезнуть? Он голос сорвал, крича! Кас чувствует, как его охватывает ледяной страх. — Где Дин? — спрашивает он, уже зная ответ. Каким-то образом он знает. Бенни падает на одну из коек и обхватывает голову руками. Габриэль судорожно вздыхает. — Дин мертв, Кастиэль, — говорит он, и Касу становится дурно. Он сбегает обратно в шкаф и клянется, что больше никогда через него не пройдет. День 6. Он ничего не может поделать. Этот шкаф как наркотик, как наваждение. К этому времени он увидел уже четыре вселенные, плюс та, которую описал ему Сэм. И в трех из них они с Дином были женаты. В первый раз Кас остался лишь на полчаса — он просто хотел увидеть мир, о котором рассказал Сэм. Он вышел из шкафа в церковь с прекрасными витражными окнами, и рыжеволосая женщина (Чарли, как он позже узнал) потащила его к одному из стульев в первом ряду. Он смотрел на Сэма с Дином, стоявших у алтаря, и покраснел, когда Дин поймал его взгляд и подмигнул. Золотая полоска на его пальце заставила сердце Каса пуститься вскачь. Он наблюдал, как Сэм и милая блондинка сочетались браком, и остался достаточно надолго, чтобы получить поцелуй от Дина после того, как счастливая пара покинула церковь. Он позволил отвести себя к большому белому тенту во дворе и покраснел еще раз, когда Дин поцеловал его в щеку, приглашая на танец. Он сбежал через шкаф, чтобы не сказать «да» или выкинуть что-нибудь нелепое, например, заплакать. Во второй день он колебался. Шкаф явно не показывал одну и ту же вселенную дважды, и он нервничал. Однако в конце концов решился, ускользнул с завтрака и осторожно вошел внутрь. Открыв дверь, он обнаружил себя стоявшим в спальне. Обычная комната с одеялом на кровати и картинами на стенах. На двери висел белый халат, а рядом на стуле лежала сложенная пожарная форма. В этот раз на пальцах не было ни одного кольца, но на прикроватной тумбочке стояло фото с ними обоими: они сидели на пляже, дурацки улыбаясь и обнимая друг друга. Дин спал в большой двуспальной кровати, и сердце Каса забилось чаще, когда он понял, что тот был без рубашки. Проснувшись, Дин затащил Каса к себе, перекатившись на него для сонного поцелуя. — Доброе утро, доктор Новак, — сказал он с мягкой улыбкой, прижавшись своим лбом к его. Кас остался в этой вселенной на весь день. А в третий раз он оказался в том классе. Позже он узнал, что они встретились пять лет назад, когда оба начали преподавать в младших классах одной из школ Канзаса. Им потребовалось два года, чтобы признать, что они с самого начала влюбились друг в друга, и прошел еще один, прежде чем Дин сделал предложение. В тот день он ушел с Дином домой, в дом, полный веселых рождественских украшений. К ужину появился Сэм вместе с темноволосой женой и маленькой девочкой с его глазами. Кас не переставал улыбаться все время, что провел там. Он не хочет заканчивать на вчерашней вселенной. Не хочет, чтобы это было последним, что он видел — рыдающий Бенни, обвиняющий его в том, чего Кас в том мире даже не делал. Те слова все еще звучат в его ушах: «Дин мертв, Дин мертв, Дин мертв». Поэтому он судорожно вдыхает и вновь делает шаг. Когда он вываливается в гостиничный номер, кольца на пальце нет, и он одет в поношенную клетчатую рубашку. На одной из кроватей лежат ножи, по столу разбросаны различные справочники. Позади раздается свист крыльев, Кас встревоженно разворачивается, и его челюсть отпадает. Это Дин, он держится увереннее, чем обычно, на лице замешательство. — Кас? Ты в порядке? — Э-э, — произносит Кас, все еще не закрывая рта. Дин усмехается и, потянувшись вперед, двумя пальцами осторожно возвращает челюсть на место. Кас вновь краснеет. — Дружище, серьезно! — говорит Дин, проводя пальцами по его порозовевшим щекам. — Ты ведешь себя как в день нашей первой встречи! Мне нужно вновь показать свои крылья? — Oн ухмыляется, и Кас чувствует, что начинает задыхаться. Дин ангел. Сам он охотник, а Дин ангел. — Вообще-то, да, — неожиданно для себя говорит он, — было бы неплохо. И Дин смеется, с нежностью закатывая глаза. — Я знал, что у тебя на них тайный кинк! — сообщает он, и комнату заполняют два огромных, золотисто-коричневых крыла. Кас не уверен, от чего именно у него перехватывает дыхание — от крыльев или от того, как Дин его целует. День 7. В шестой раз Кас проводит в другом мире всего лишь пять минут. Шагнув в знакомую обстановку бункера, он слышит, как внизу, в гараже, играет AC/DC, если он правильно помнит. Приоткрыв дверь, он видит Дина: тот без рубашки и стоит, склонившись над Импалой. Его щека измазана машинным маслом, тело покрыто потом, отчего переливается золотом, когда на него падает свет из окна. Чувствуя, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди, Кас уходит. День 8. Сегодня Кас молод, когда выходит из шкафа. Он оказывается в школе, и, увидев свое отражение в одном из окон, понимает, что ему около семнадцати. Он несколько минут блуждает по коридорам, прежде чем различает знакомый голос. Он слышал его несколько дней назад, но тогда он кричал, что Кас подвел их. — Говорю тебе, брат, он не откажет! Этот парень влюблен в тебя с тех пор, как вам исполнилось пять. Кас заглядывает за дверь и видит у шкафчиков группу подростков. Один из них Дин, сияющий и красивый, однако выглядит oн так, будто ему плохо. С ним говорит дружелюбно улыбающийся Бенни, в то время как Чарли и Джо не очень усердно пытаются скрыть смех. Сэм тоже там, совсем юный, не старше тринадцати; и все они пытаются подбодрить Дина. — Ты этого не знаешь, дружище, — вздыхает Дин, и даже со своего места Кас видит, как Бенни закатывает глаза. — Давай, Дин, — произносит Сэм, хлопая его по плечу. — Ты должен довериться нам. Ты же знаешь, что будешь сожалеть, если даже не попробуешь! Кас решает сообщить о своем присутствии и, войдя, становится рядом с Чарли. Смотрящий в пол Дин его не замечает. — Попробуешь что? — спрашивает он, и Дин так резко поднимает голову, что, наверняка это отдается в шее. Его глаза распахиваются. — Кас! — пораженно выдыхает он. Бенни фыркает. Дин смотрит на друзей, пока те не отходят, но, очевидно, все равно намерены подслушивать. Кас улыбается. Джо даже не пытается скрыть пристальный взгляд. — Что происходит, Дин? — спрашивает он, в замешательстве склонив голову набок, и что-то в этом движении заставляет лицо Дина смягчиться. — Кас, э-э... — Oн откашливается, нервно облизывая губы, опускает взгляд, и Кас задается вопросом, где этот Дин подхватил привычку заламывать руки. — Кас, слушай, я знаю, что мы были лучшими друзьями практически вечность, но... — Но что, Дин? — спрашивает Кас, внезапно испугавшись, что Дин больше не хочет дружить с ним. Дин делает глубокий вдох. — Но... — Oн выдыхает и закрывает глаза: — но я хотел спросить, нехочешьлитыпойтисомнойнавыпускной? Кас моргает, и Дин приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на него. — Прости? — переспрашивает Кас, стараясь не обращать внимания на хикиканье Чарли. Дин фыркает, открывает оба глаза и выпячивает грудь, в защитном жесте скрещивая руки. Кас улыбается про себя — он так часто видел этот жест. — Я просто спросил, — медленнее говорит Дин, все еще не встречаясь с Касом взглядом. Его щеки горят. — Не хочешь ли ты пойти со мной на выпускной? Сердце Каса судорожно бьется о ребра, и на секунду он чувствует стыд из-за того, что украл этот момент у настоящего Каса этой вселенной. Потому что уверен, что это был бы лучший момент его жизни. — Слушай, я знаю, что мы друзья, и что ты, вероятно, действительно не... ну, знаешь, не хочешь чего-то большего, но это выпускной класс, так что... или сейчас или никогда, верно? — Дин слегка отступает, его плечи опускаются, и Каса мучает совесть, что он до сих пор никак не ответил. Он не уверен, что в подобных ситуациях предписывает подростковый этикет, и так же не знает, уместно ли подобное поведение в школе, но все равно подается вперед и целует Дина, запуская руки в его волосы и выцеловывая слово «да» на каждой веснушке, до которой может дотянуться губами. Дин с облегчением смеется, а где-то справа громко свистит Бенни. Кас уходит вскоре после того, как директор отчитывает их за неподобающее поведение.

***

Когда Кас возвращается обратно в свою собственную вселенную, его сердце чуть не выпрыгивает из горла, а потом уходит в пятки — прислонившись к дверному проему, там со скрещенными на груди руками стоит Дин, и, да, Касу никак нe оправдаться. В течение нескольких минут они молчат. Кас не двигается, замер на месте, широко открыв глаза и чувствуя страх. Он уверен, что с вероятностью в восемьдесят процентов Дин его ударит, и вряд ли его можно будет за это осудить. Кас считает, что с моральной точки зрения его действия не правильны: он проникает в иные миры, которым не принадлежит, притворяется другой версией себя, чтобы получить поцелуй лучшего друга. Лучшего друга, который явно не хочет дарить их ему в этой жизни. — Итак, — говорит Дин, отталкиваясь от дверного проема и становясь прямо перед ним. Кас смотрит под ноги. — Вот где ты прятался всю неделю, да? Кас выдыхает и закрывает глаза. Эмоции зашкаливают, и кажется, глаза начинает щипать. — Кас, — тихо говорит Дин, осторожно поднимая его подбородок двумя пальцами. Это напоминает произошедшее в одной из вселенных, и Кас старается не думать о прикосновении мягких губ. — Кас, почему ты продолжаешь туда возвращаться? Кас сглатывает и отводит глаза. — Каждый раз они разные, — говорит он, чувствуя взгляд Дина. — Каждый раз новые вселенные. Дин кивает, и Кас против воли вновь смотрит на него. — Хорошо, — медленно говорит тот, — сколько ты видел? — Семь, — Кас краснеет, — не считая той, что вы посетили с Сэмом. Дин вновь кивает. — Знaчит, восемь. Кас кивает в ответ. — И в скольких из них мы были... ну, — Дин сглатывает, — вместе? Кас чувствует, как гулко колотится сердце, и боится, что если Дин подойдет ближе, то тоже это услышит. Тот чуть отступает, и Касу так трудно удержаться и не потянуться вперед. — Во всех, — в конце концов говорит он, потому что даже в тех, где на пальце не было кольца, он это знал. — Да, — говорит Дин, облизывая губы, и Кас не может не проследить за этим движением взглядом, — да. И затем они целуются. Кас ударяется спиной о шкаф, прежде чем даже успевает понять, что происходит — рот Дина прямо напротив его, он посасывает и прикусывает его нижнюю губу, пока Кас не начинает дрожать, и не открывает рот, судорожно выдыхая. Дин со стоном проглатывает его дыхание. Кас старается провести руками по каждому дюйму его тела — только так он сможет поверить, что это его Дин, из его вселенной, что это происходит на самом деле. Сильные руки обнимают его за талию, плотно прижимая к груди, такой знакомой, но в тоже время совсем другой, потому что этот Дин его. И внезапно все остальные кажутся тенями, а их поцелуи по сравнению с этим — пустыми, холодными и бессмысленными, потому что этот такой теплый. Вкус Дина, вкус дома. Долгое время они не отпускают друг друга. Они продолжают целоваться, и когда улыбка Дина становится слишком широкой, чтобы продолжать, Кас целует созвездия веснушек на его коже, которые он по-прежнему твердо намеревается пересчитать в один прекрасный день. В конце концов Дину удается отстраниться, и когда Кас недовольно поджимает губы, он смеется и сцеловывает эту гримасу с его лица. Взяв его за руку, он тянет Каса из комнаты. — Сэмми! — кричит он, и тот выглядывает из своей спальни. Сэм улыбается, видя их соединенные руки, и Кас не может не улыбнуться в ответ. — Ради нас, сожги этот чертов шкаф, ладно? — просит Дин, а затем тащит Каса в свою комнату. Позже, когда уже стемнело, и Дин спит рядом с ним, Кас очерчивает покрывающие его спину веснушки и вспоминает о том, как тот, измазанный маслом, склонялся над Импалой. Он думает о золотисто-коричневых крыльях и вязаной безрукавке, о выпускном бале, обо всех вселенных, которые еще должны быть там, и улыбается. Дин шевелится во сне, и Кас прижимается улыбающимися губами к отпечатку на его плече. Эта вселенная определенно его самая любимая.