Save me

Ему девятнадцать, а мир уже в серых тонах, где белой оставалась только разметка на дорогах. Потому что сбежать хотелось. Он бы уже давно шагнул с крыши или там таблеток наглотался, но ЧонГук немного ссыкло, да и умереть хочется красиво, а не превратиться в пятно на асфальте. А вид таблеток его бесил неимоверно. Он думает о возможных «красивых» вариантах «уйти в закат» и в универе, сидя рядом с Хосоком, который вновь доказывает, что его родителями были не кони, и что НамДжун в прошлой жизни был девчонкой. Он смеётся, когда терпение Кима лопается, и Хоби прилетает по голове учебником вместе с веским «я твой хён вообще-то». ЧонГук смеётся, но внутри все дрожит. И руки замерзли. Чон чувствует взгляд. Он не неприятный. Просто есть. И все. Дальний столик. Чашка с зелёным чаем и пирожное с вишенкой на верхушке. Насколько ЧонГук знает, это брат НамДжуна. Не родной. И вроде НамДжун его даже и любит по -своему, но общение их ограничивается только кивками в универе и тихими «ужин на столе» дома. ЧонГук все чаще чувствует этот взгляд. Но ему все равно. Смотрит? Пусть смотрит. Не лезет же?.. Когда Чон спрашивает у Кима «как твоего брата зовут», то тот глаза выпучивает и вообще в этот момент на рыбу похож. Выброшенную на берег. Даже рот открывает и закрывает. Теперь ЧонГук знает, что его зовут ТэХен и что он, вероятно, в него влюбился. НамДжун сказал. И при этом краснел как ребенок. Мысли о «красиво уйти в закат» ненадолго оставляют голову ЧонГука, и он наблюдает. И пугается. ТэХен просто как статуя. Никаких эмоций. А НамДжун, запинаясь, объясняет, что это последствие каких-то препаратов и что-то о прошлых родителях. Но в какой-то момент ЧонГука снова клинит. Вроде бы неаттестация по нескольким предметам, и он на крыше. И никаких мыслей о мозгах на асфальте, некрасивой смерти и прочей ерунде. Сделай шаг – и ты успокоишься. Навсегда. ЧонГук медленно поднимает ногу в белых кедах. Но тут его ловят за руку. ЧонГук взгляд переводит и вздыхает. - И что тебе тут надо? ТэХен молчит, но держит крепко. Смотрит прямо в глаза. Вроде они поблескивают немного. - Вот не надо только мне реветь, - ЧонГук слазит с бордюра и вырывает руку. – Терпеть не могу слез. Он проходит мимо. ТэХен смотрит куда-то в сторону. И лицо каменное. ЧонГук вроде как должен сказать «эй, спасибо, благодаря тебе мои мозги не придётся с асфальта соскребать», но вместо этого с губ срывается колкое «улыбнись, хотя бы раз, а то как не человек». Если бы он обернулся, то увидел, как кончики указательных пальцев коснулись уголков губ, поднимая их вверх… ЧонГук уже неосознанно ищет ТэХена в толпе и радуется почему-то, когда ощущает его взгляд на себе. НамДжун смотрит обеспокоенно, но не вмешивается. Хотя, если понадобится, он вмешается. Они пересекаются на крыше во время большого перерыва. ЧонГук сидит на самом краю, свесив ноги вниз, а ТэХен за руку держит крепко. Совсем безмозглым его считает. И Чон с ним согласен. По учёбе завал и мост на реке Хан он себе уже приглядел. Чон сам цепляется за его руку, словно умоляя «спаси меня, ну спаси же». От такой хватки на запястье синяки остаются, но ТэХен терпит. ТэХен понимает, что у ЧонГука проблемы и мир в серых тонах, где белыми остаются только разметки на дорогах. Потому что сбежать хочется. И ЧонГук бежит ночью по этой дороге с белой разметкой, раскинув руки. Он орет как ненормальный и плачет вроде бы. Родители отказались «от такого бесполезного бездаря». Ты один, Чон ЧонГук. Добро пожаловать во взрослый мир. Спасай себя сам. И ЧонГук сейчас себя спасёт. Он всех спасёт. Родителей от позора, друзей от вечных косых взглядов из-за него, и ТэХена. От самого себя. Он перепрыгивает через ограждение моста и кричит от восторга. Чувство полета. Которое обрывается через мгновение. Его кто-то за руку держит. А он висит над тёмной водой реки Хан. Чон голову поднимает и орет «уйди отсюда» и «дай сдохнуть» в разных вариациях. Но ТэХен лишь головой качает и губы кусает. Глаза блестят. Чон снова орет, что «терпеть этих слез не может», но ТэХен лишь сжимает пальцы на его запястье ещё крепче и шепчет «я не плачу, совсем не плачу, видишь?»… ЧонГук кусает его до крови почти, но ТэХен лишь жмурится и сдавленно пищит от боли. Он извивается, матерится, но Ким его не отпускает. Он нужен ему. ЧонГук позволяет затащить себя на мост. Он сидит, опираясь спиной на ограждение, а напротив ТэХен, который шепчет «смотри, ты сказал, чтобы я улыбнулся» и губы растягивает немного в истеричной улыбке, руку к груди прижимая. На ней чётко виден след зубов, да и выгнутая она немного неестественно. Но он не плачет. Ведь Чон слез терпеть не может. А потом в квартире у Чона впервые за два года тепло и уютно. Он сидит в кресле на кухне с большой чашкой горячего шоколада в руках и смотрит на ТэХена, который что-то помешивает в кастрюле. И губы кусает и вроде носом шмыгает. Но не плачет. /«ЧонГук не любит слез». / За весь вечер не сказано ни слова. ЧонГук большой мальчик, да и ТэХен не очень смелый, чтобы наорать. Это сделают НамДжун с Юнги, которые уже в курсе и несутся сюда из Пусана. Ким и Мин разбили ему губу, но выбили всю дурь из головы. Но ТэХен так не считает. Ведь глаза Чона до сих пор тусклые. Он остаётся с ним, не смотря на все возражения брата. НамДжун лишь рукой махнул и вылетел из квартиры. Юнги похлопал по плечу и вышел следом. Всю эту неделю ЧонГук сидит дома. И ТэХен рядом. Они почти не разговаривают. Но и без слов было хорошо. ТэХен думает, что Чон спит крепко, и рыдает беззвучно, сидя на кухне, а потом умывается ледяной водой минут двадцать. А ЧонГук в это время стоит за дверью, обхватив голову руками. Перед глазами лицо лишенное эмоций и мокрая рубашка, которой он слёзы вытирает. ТэХен думает, что Чон ничего не замечает, но трясущиеся руки невозможно не заметить. ТэХен не спит почти всю эту неделю. И ЧонГук вновь стоит за дверью, спрятав лицо в ладонях. Чашка выскальзывает из рук и раскалывается пополам. Но ТэХен спит крепко, неудобно свернувшись в кресле. И ЧонГук решает прекратить все это. Надоело. Он просыпается в комнате ЧонГука. Но его рядом нет. Его и в квартире нет. Дикий крик. Кажется, что сердце остановилось. Дышать тяжело. Больно. Он чуть ли не падая бежит вниз по лестнице, глотая слёзы и рыдания. Голова кружится. Все происходящее кажется нереальным. Лёгкие горят, холодный утренний ветер обжигает лицо. Быстрее. Быстрее. Надо успеть. Мост. А на нем никого. Он через ограждение перевешивается и рыдает в голос, вглядываясь в темные воды. Ничего не видно. Коленки затряслись. Внутри так стало пусто и холодно. Как же так?.. Он даже улыбаться научился, как он сказал. А он?.. От обиды и растерянности голова закружилась неимоверно. Небо и все вокруг завертелось, будто ТэХен в каком то гигантском водовороте. Звуки слились между собой, превращаясь в противный звон. Среди которого он ясно услышал: - Тэхен-а?.. Он стоял в шагах десяти от него. В руках большой яркий бумажный пакет на котором вроде бы «спасибо» написано, а в глазах страх. ТэХен медленно поднялся. Что это?.. Бред больного сознания?.. Он с ума сошел?.. Шаг. Ещё шаг. И он падает в темноту, цепляясь за холодную ткань куртки Чона. Сухая. НамДжун в бешенстве. И хоть он хён, это не мешает врезать глупому донсену несколько раз. Он кричит о том, что «ЧонГук идиот малолетний» и «сдохнешь от моих рук». А ЧонГук и не сопротивляется. Он полностью согласен. А потом они вместе сидят в палате, обрабатывая ссадины друг другу. НамДжун уже не так зол, но Чона изредка материт. Тот все слушает и молчит. От тихого «ты живой» они подскакивают посреди ночи и к кровати несутся. Ким замирает, потому что ТэХен смеется и плачет, прижимая к себе ЧонГука. Тот лицом в его живот уткнулся и, по плечам видно, тоже рыдает. НамДжун улыбается снова как ненормальный и выходит из палаты на цыпочках. - Живи, пожалуйста, - ТэХен гладит Чона по голове, вытирая свое лицо рукавом больничной рубашки. - Хорошо, - ЧонГук носом шмыгает, как ребёнок трехлетний, и улыбается в ответ ТэХену. Ему девятнадцать, и мир вновь заиграл своими красками. И бежать никуда не хочется. Потому что рядом есть ТэХен.