got love

— Милый, просыпайся. — Хм, — захныкал Гарри и сильнее зарылся в одеяло. — Ну, давай же, Хазз, — сказал Луи и вскарабкался на своего парня, — наш самолёт через пять часов. — Лу, ещё целых пять часов! Почему тебе не спится? Мы со вчерашнего дня официально супруги, и я хочу подольше поваляться со своим мужем, — Гарри обхватил шатена поперек талии и снова повалил его на кровать. Луи запыхтел, но, когда Стайлс обвернул свои руки вокруг его тела, лишь выдохнул и развернулся к мужу лицом. Томлинсон сполз по кровати вниз и легко поцеловал Гарри в грудь. — Я люблю тебя, — сказал, сильнее прижимаясь. — И я тебя, малыш, — прохрипел Гарри спросонья.       Спустя пятнадцать минут Луи снова заёрзал и начал вырываться из медвежьих объятий. Гарри, нехотя, но отпустил шатена, а тот тихонько вышел, прикрыв дверь.       Стайлс заснул. Луи пробежался босыми ногами по холодному паркету, взял куртку и, надев её на голое тело, вышел на балкон, сразу зажигая сигарету.       Свадьбу они справляли в Лондоне, в шикарной церкви, где присутствовали только родные люди и близкие друзья. Тёплый момент, счастливые слезы — это всё, что на тот момент было важно. Единственное, что расстроило шатена, — отсутствие Зейна. Из-за нового альбома он был чрезвычайно занят, и вырваться из ЛА ему не дадут ещё месяц. Малик пообещал, что, как только он освободится, сразу примчится к лучшему другу с миллионом подарков. А Луи задавался вопросом: неужели он думает, что подарки загладят его отсутствие на свадьбе?       Томлинсон вернулся в дом и направился на кухню. На часах десять утра, а будить Гарри нужно через тридцать минут. Луи не мог поверить, что Гарри теперь действительно его супруг.       Томмо достал с верхней полки кофеварку и кофейные зерна, привезённые на прошлой неделе Лиамом из Индии. Также он нашёл пачку мелкого зефира и вспомнил, как Стайлс выпрашивал его купить. Отлично. Можно будет добавить в кофе.       Когда всё было приготовлено, Луи поставил чашки на поднос, мельком взглянув на часы. 10:25. Пора. Одно дело — подняться по лестнице, а другое — открыть дверь. Сначала Луи попробовал локтём, чуть не разлив абсолютно всё, затем попытался сесть на ручку и уже отчаялся, начав думать открыть её зубами, но всё же в последний момент заприметил табуретку рядом со входом в гостевую комнату.       Стайлс всё ещё хрипло сопел, а одеяло опустилось к пояснице. Он был таким по-ангельски красивым и чистым в тот момент: волосы были разбросаны по простынe, а передние пряди закрывали только половину глаза, губы были настолько прекрасными и манящими, что любой художник при их виде начал бы молиться Стайлсу. А затем в голову Луи пришла прекрасная идея.       Томлинсон бесшумно поставил поднос на прикроватный столик и подошёл к шкафу, доставая оттуда фотоаппарат. Но, как бы много фотографий не было у, уже семьи, Томлинсон-Стайлс, ни одна из них не была настолько прекрасной, каким был Гарри. Луи всегда фотографировался с мужем, и на этих фото была видна почти осязаемая любовь, но вот в одиночку эстетически красивого Гарри не было.       Луи подошёл со стороны солнца, чтобы фото вышло светлым, щёлкнул, и тут же захотел удариться головой об стену. Ну как он мог забыть про звук затвора?! Стайлс мгновенно открыл глаза и уставился на супруга, который сразу начал шёпотом извиняться. — Что ты делаешь? — спросил Гарри и приподнялся, прикрыв интересные места ненавистным Луи одеялом. — Прости. Я хотел сфотографировать, как ты спишь, — Луи подошел ближе к кровати и сел на краешек. Гарри сразу поцеловал его, — я так люблю тебя. — И я тебя тоже очень люблю, Лу, — Стайлс аккуратно снял с шеи Луи висящий фотоаппарат и положил его рядом с собой на стул, а затем потянул шатена на себя. Они целовались до красных губ и восторженных огоньков в глазах. — Я сварил тебе кофе. Добавил немного зефира и принёс банан, — Луи встал со Стайлса и подошёл к тумбочке, чтобы взять поднос, — выезжаем в четыре, и не забудь позвонить Лу. Она ждет. — Я думаю, что, если я позвоню в самолёте, ничего страшного не произойдет. А сейчас я хочу попробовать кофе своего мужа, — Гарри отпил немного, и на его лице сразу расцвела улыбка, — спасибо, милый. — «Спасибо» на стену не повесишь, а вот с твоим фото я бы это сделал, — Луи схватил фотоаппарат прежде, чем Гарри среагировал и забрал бы его. — Лу, убери камеру! Я не хочу! — Стайлс сразу начал прикрываться своими огромными ладонями, чтобы не попасть в кадр. — Ну же, Хазза, давай. Что мы будем показывать нашим детям? — Ты бы ещё предложил снять хоум-видео, а потом показывать его им. — Ты такой нудный… И прекрасный, — Луи, постаравшись, добился убранных от лица рук и нежного румянца на щеках любимого. Молниеносно поднятый фотоаппарат, и ещё одно фото готово. — Луи! — Что? В старости я буду смотреть на эти фотографии и вспоминать своего некогда веселого и беззаботного Гарольда, ведь с годами ты станешь невероятным ворчуном. Да что там с годами! Ты уже ворчун! — Это я ворчун? Вспомни, как ты обиделся на Джемму за неправильный подбор цветов на нашу свадьбу! — Гарри поставил пустую чашку на поднос и откинул в сторону одеяла. Луи, кажется, кипел от того, что ему нечего было ответить. Сложив руки на груди, он грозно смотрел на Гарри. Долго это не продлилось, и Стайлс, звонко смеясь, подошёл к мужу, и, чмокнув его в щеку, сказал: — Спасибо за завтрак, истеричка. Шатен слегка покраснел, а затем слегка улыбнулся, провожая младшего взглядом. — Я тоже люблю тебя, Кудряшка!

15 лет спустя

      Шаг за шагом. Всё ближе к триумфу. Ещё чуть-чуть, и его озарит свет ярких прожекторов. Ещё немного...и! «…встречайте на сцене гордость нашей школы, очень талантливый ученик четвертого класса — Джеймс Себастьян Томлинсон-Стайлс»       Мальчик на сцене только доигрывал первую часть спектакля, когда дверь в зал распахнулась и влетел высокий мужчина. Он быстро скрылся в числе людей на четвертом ряду и завалился рядом со своим мужем. — Я сильно опоздал? — Гарри, он уже сыграл «сложное место», — недовольно проговорил Луи. — Черт… — Тише! Ты на концерте нашего сына, где сидят все его учителя. Будь приличным родителем, — прошептал шатен и ближе подсел к мужу, — ты же знаешь, что он на тебя не обидится. Луи глубоко вздохнул и улыбнулся. — Ты бы мог представить двадцать лет назад, что мы будем родителями такого чудесного мальчика? — Лу, двадцать лет назад я даже не мог представить, что я буду мужем такого прекрасного человека, как ты. О Джеймсе я не осмеливался мечтать. — Стайлс поцеловал макушку шатена и крепко обнял его. — Я так люблю тебя, — сказал Луи, легко погладив кольцо на безымянном пальце кудрявого. Через тридцать минут Гарри поймал своего сына в тёплые объятия. Стайлс долго обнимал мальчика, нашептывая разные похвалы, а Луи в тот момент пытался упорядочить цветы, переданные мужем. — Малыш, ты умница! Так замечательно сыграл! Мы с отцом так гордимся тобой! — Папа, не пытайся загладить вину, — с деловым видом проговорил мальчик, а на вопросительный вид пояснил: — Ты опоздал на тридцать минут! — но, увидев опечаленное выражение лица своего родителя, кинулся обнимать его. — Спасибо. Я так рад, что ты смог вырваться! Уже дома Луи ластился к Стайлсу. Их сын репетировал у себя в комнате, а они орудовали на кухне. — Гарри, я хочу кое-что показать вам с Джеймсом, — прошептал Луи, боясь нарушить тишину громкими звуками. — Что? — Стайлс оторвался от нарезки огурца и заинтересованно посмотрел на мужа. — Пойдём, — шатен зашел в их комнату, вернувшись уже с альбомом, который Гарри ни разу не видел. Они поднялись на второй этаж и, подождав, когда Джеймс закончит, зашли в комнату, — Джейми, я, точнее, мы с папой, хотим показать тебе кое-что. Рассказать, как добились всего, что у нас есть…