древняя песнь от бродячего барда

День был бесконечно длинным. Я лежала на маленькой кушетке в чьем-то гараже и задыхалась. Буквально. Я чувствовала, как легкие покидал воздух, а на новый вдох не хватало сил. Я хотела умереть, уснуть, провалится в небитые, но запах бензина возвращал меня обратно. Дзвенели инструменты, падали ключи и шурупы, где-то вдали раздавалось шуршание. Каменный пол и мерзкие винтажные обои, потертая черная кожа моего временного ложа, все это доносилось до меня урывками, сквозь прикрытие веки. Я услышала хриплый звук, казалось откуда-то из дали. Похоже на то, как кто-то ломает деревянные доски голимы руками, как ткань, что трещит по швам, но все никак не порвется, и это однозначно самый отвратительный звук в моей жизни. Ко мне подошли. Темный силуэт замелькал перед опухшими глазами. - Лима? – Боже, этот мерзкий звук или стон принадлежал мне. Я замолчала. – Лима, ты в порядке? Глупый вопрос. Глупый! Глупый! Будто не он час или целую вечность назад нашел меня полуголую, избытую и полуживую в узком переулку. Будто не он обнаружил меня в таком состояние с характерно разодраными леггинсамы и стянутым нижним бельем. Я умоляла его не идти в полицию и не нести меня домой. Я просто не выдержала б таких последствий. В порядке ли я? В порядке?! Мир померк. Померкли и воспоминания об ужасе, который мне удалось пережить за последние часы. Но страх и безысходность, душащие меня изнутри, не померкли вовсе. Утро. Сонная улыбка расцвела у меня на лице. Я забыла. Я позволила себе забыть. На минутку все показалось намного лучше, чем оно есть сейчас. А потом нахлынули воспоминания: мелкий дождь и сирость; я такая веселая и щастливая, но не на долго; длинные аллеи и незнакомая улочка; этот загадочный парень и его друзья; мерзкий смех со всех сторон и загнаный в угол зверек. Это я тот зверек, маленький и беспомощный, сверлю взглядом, нависших надо мною, парней. Вот и все, что я помню. Может и к лучшему. Если напрягаться, то я вспомню детали, а это мне ни к чему. Я сильная. Я не хочу умирать, а даже если и хочу, то не буду. Дрожь прошла в коленках, а на покраснелые глаза стали наворачиваться новые слезы. Надо отвлечься. Я рассмотрелась по сторонам. Туника, которую я вчера так усердно пыталась натянуть пониже, покоилась на соседнем от кушетки машинном кресле. Просто часть транспортного средства передвижения, вырванная с корнем, и теперь так идеально дополнявшая интерьер этого чудного места. Мою импровизированную кровать от этого чуда проявления креативности отделял кофейный столик из трех шин и шлифованного стекла. Я поймала себя на том, что сижу и разглядываю помещение. На мне мужская рубашка и спортивные штаны. «Когда-то я сочла бы это довольно милым» - пронеслось в голове. Но сейчас я лихорадочно забегала глазами по комнате в попытках найти выход отсюда. - Привет, - произнес мужской голос. Я не сразу заметила, что в комнате не одна. На меня искоса глядел обеспокоенный парень. Я его знаю, ну конечно же я его знаю! Он спал в другом конце комнаты от меня, на раскладушке. Видимо я заняла эго место, но об этом можно будет подумать потом. - Где я? – О ужас, какой голос. Как у напуганной крохи, как у детеныша лани. Неужели я и выгляжу так же нещастно. - Это мой гараж. Ты просила не вести тебя домой, хотя сейчас я уже сомневаюсь, что это хорошая идея – замялся парень. - Нет! – Получилось даже резче, чем мне хотелось. Теперь надо успокоить его, об этом никто не должен узнать. - Нет. Все в порядке, правда. Видишь? Я не ранена, всего несколько синяков и царапин. Ну и одежда …жаль одежду, она новая. Подарок подруги … - затараторила я, в конце переходя на писк. Настала тишина. А потом я начала истерично смеяться, и смех мой плавно перетекал в плач. Не просто плач, а настоящие громкие рыдания. Я начала извергать на свет Божий клокочущие, гортанные звуки, разрывавшие мою грудь. Боже. Он подошел ко мне и приобнял. Сейчас я немного не в себе, даже не так – выбита из колеи, потерянная. Испугана до смерти, так что сам страх ощущался на кончиках пальцев. Хотя, чего мне теперь боятся? Все уже позади. Все, кроме яростных душевных терзаний, уже точивших меня изнутри. И я упала в его объятия, вцепилась в черную майку своими тонкими пальцами, заглушила свои всхлыпивания его грудью.