***
Как только я закрыл дверь гостиничного номера, я упал на кровать и решил, что сегодняшний день уже не буду принуждать разнообразиями. Посему, я поудобнее разлегся и достал телефон, чтобы полистать ленту, узнать что нового у друзей и знакомых, а заодно и поделиться своими новыми снимками с подписчиками. Выложив пару фотографий и пролистав ленту, я краем глаза заметил до боли знакомую физиономию рыжего парня, эта фотография была мне предложена как рекомендация. Я не раздумывая открыл, и в буквальном смысле обомлел: Певица Пелагея и хоккеист Иван Телегин прекрасно провели время вместе. Я читал статью, забывая дышать и боясь пропустить что-то важное, всматриваясь в каждую буковку. Далее последовали видео, где четко было видно, КАК они отдыхали, на сколько были близки друг к другу. Ну, что? Удачное начало гастролей! Внутри таились противные чувства. Противные и противоречивые: хотелось тут же, слетая с места, позвонить ей и выяснить, что это за выкрутасы, а с другой, не было ощущения, что я этим чего-то добьюсь. Это столь энергозатратно, что нет резона растрачиваться зря. Когда тебя не понимают или просто не хотят понять, лучше остаться в тени, ведь априори из твоих усилий ничего не выйдет. Я постарался отпустить эту ситуацию и начать что-то делать для себя, ради себя. Может, оно и к лучшему? Все когда-то проходит. И это тоже пройдет. Я принял контрастный душ, чтобы немного прийти в себя и пытался каждую минуту отогнать мысли о том, насколько этот парень мог быть близок с***
Дни пролетали с бешеной скоростью: загруженность в течении всей этой недели превышала обычную норму, но за счет интереса к процессу, прибавляла и силы. Однако, я ощущал, как здесь одиноко, несмотря на множество прекрасных людей, которыми я был окружен. Все равно родного человека не заменишь каким-то прохожим, будь он почти идеал в человеческом плане. Я то заходился ревностью, постоянно просматривая подобные статейки, то одергивал себя, понимая, что все это фарс. Могу сказать, что это была не самая простая неделя в моей жизни. Но, ведь все когда-то заканчивается. К сожалению, со временем были огромные проблемы: его попросту не хватало ни на что — ни на перекус, ни на отдых. Посему сразу с самолета я был вынужден буквально лететь на генеральную репетицию с моими ребятами, с которыми все это время усердно занималась Настя и другие педагоги. Но даже не это обстоятельство отняло у меня такой привычный перерывчик среди дня: я предвкушал встречу с Полей, и верил, что, наконец все встанет на свои места. Благодаря уговорам Насти нашу репетицию буквально соединили вместе с репетицией Полиных ребят. Иначе, я бы просто мог не успеть на нее попасть, и, зная мнительность моих маленьких участников, это было бы очень некстати. Влетая в зал, я сразу наткнулся взглядом на ярко синее платье, в котором красовалась Пелагея, стоя на сцене и наставляя что-то маленькой девочке. Она была прекрасна. И самое главное отличие от предыдущих дней — на ее лице, наконец, красовалась улыбка. Самая искренняя улыбка на свете. Весь процесс слегка затянулся. И нужно отдать должное работникам сцены, которые вовремя устранили неполадки с декорациями и мы смогли практически сразу продолжить прогонять номера ребят. Поля почти не позволяла себе контактировать со мной на протяжении всей репетиции, лишь кидала какие-то многозначительные взгляды и загадочные улыбки. Я буквально считал минуты до завершения всего, чтобы остаться наедине. -Ты идешь? — тихо спросила она, когда ребята уже стали расходиться, а я, замечтавшийся, глядел в одну точку и улыбался, как идиот. -Да, конечно, — опомнился я и подрываясь с места, быстро последовал за ней. -Какие планы? — ехидно осведомился я, когда мы уже вышли. -Какие предложения? -Ко мне, — улыбнулся я, не расщедриваясь на более изощренные предложения времяпровождения. -Добро, — улыбнулась она, глядя на меня горящими глазами. Наконец-то, от нее исходили свет и лучи, которые в буквальном смысле ослепляли и приятно грели душу.-Только я на своей машине поеду, — предупредила она, поднимая брови и ожидая моей реакции. -Как вам будет удобно, — прошептал я, и удалился в свою гримерную, чтобы забрать все необходимое.***
-Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил я, когда девушка вплотную подошла ко мне, не сбрасывая с лица свою лучшую улыбку. -Нет, мне и так хорошо, -усмехнулась она, обнимая меня за торс, и прижимаясь ко мне так нежно и бережно, трогательно демонстрируя свои чувства. Я ощущал, что она еще более открыта к чувствам, еще более раскрепощена передо мной и еще больше доверяет. Что не могло не радовать. -Я скучал там без тебя… -Я тоже, — тихо ответила она, кладя голову мне на плечо. И, казалось, больше ничего не нужно: никакие шумные и веселые заведения с полуголыми девушками, никакие иные удовольствия и прелести жизни не заменят то самое удовольствие от проведенного с родным человеком времени. В такие моменты дико хочется остановить время и задержаться немного, позволяя себе полностью прочувствовать и с головой пережить этот момент, насладиться им сполна. Ведь так часто бывает мало. Мало времени, возможности, и ты не в силах взять все от того, что волей или не волей случается в твоей жизни. Спустя пару часов беспрерывного общения, мы просто сидели молча рядом, наслаждаясь таким замечательным случаем. Она была безумно уставшей, но такой счастливой я ее давно не видел: глаза горели, улыбка не сходила с ее уст, от того еще обаятельнее казалось ее лицо в приглушенных лучах света лампы. А я не мог поверить, что мы начинаем все с нового листа, где не будет никаких третьих лиц, дурацкой ненужной боли и непонятных неоткуда взявшихся проблем. Я подсел еще ближе к ней, ответно принимая ее позу — позу лотоса и слегка прикоснулся к губам девушки, очень трепетно и мягко, сразу же отрываясь. Она улыбнулась уголками губ и у меня внутри словно вдохновение повеяло, а может, просто небольшой порыв и из уст сами собой полились слова: Собираю по крупинкам в целую картинку. Ты и я — в лабиринтах, что-то вроде флирта. Ты с опаской в руках. Я с душой из шелка. Небезопасно, но я пробегу на желтый… Я пел тихо, едва произнося слова, и слегка касаясь ее губ, ловя каждое ее изменение в лице, каждую мелочь, каждую эмоцию. Я буду бежать по небу, по тонкому; И если не к тебе — больше не к кому. Но почему же так паршиво мне? Тысячу ошибок ударят по сердцу словно шилом.***
Просыпаясь утром от незатейливого шума, который исходил из кухни, я быстро посмотрел на время и искренне удивился, с какой целью Поля решила встать ни свет ни заря, а именно в полседьмого утра. -Ты что, сбегаешь? — шутливо поинтересовался я, когда застал девушку в полной боевой готовности. -Конечно, — поддерживая шутку, заявила она. -А если серьезно? -А если серьезно, то мне нужно заехать домой, чтобы взять документы, которые вдруг понадобились маме, потом заехать за ней. Ну и на тракт, — задумчиво произнесла блондинка, явно обдумывая, не забыла ли она еще чего упомянуть в этом списке важных дел. -Ясно, - наигранно обиделся я, — Ну, я надеюсь, ты помнишь, что сегодня ровно в двенадцать-ноль-ноль заканчивается осуществление твоего плана? -Еще бы, — улыбнулась она, одаривая меня добрым взглядом. -Все будет хорошо, — почти шепотом произнесла она, коротко целуя меня в губы. -Увидимся на репетиции. -Увидимся…***
На этот раз, я располагал достаточным запасом времени, и необходимости мчаться, круша все на пути, не было. На тракт я прибыл даже раньше назначенного времени. Но, мои ребята уже подтягивались, а работники сцены усердно орудовали на ней, проверяя всю возможную аппаратуру и поправляя декорации. Все шло на изумление прекрасно, ребята не заставляли себя долго ждать, и, как один, демонстрировали почти идеальное исполнение. Конечно, было заметно, что они переживают и волнуются перед прямым эфиром. Но в этом ведь и заключается вся прелесть артиста — если не волнуешься, значит, тебе все равно. А если тебе все равно, то ты не настоящий артист. Песню для общего исполнения я выбрал достаточно трогательную, которая может дать что-то понять, догадаться, дотянуться. И речь не идет о чем-то конкретном. Для каждого это сугубо личное. Но я чувствовал на все сто, как говорится, что я делаю правильный выбор. После прогона выступления своих ребят, я ушел к себе, предпочитая одиночество и отдых. Так часто в последнее время замечаю, что устаю от людей, от их, зачастую, назойливых точек зрения… И что в этом сложного — уяснить, что все мы разные? У каждого свои позиции, свои принципы, свои кодексы морали. Впрочем, даже рефлексия иногда бывает слишком затратной штукой, и в такие моменты, не вижу ничего лучше абсолютного отстранения от внешнего мира. Хотя бы на несколько минут. Это помогает, уверяю. Я удобно расположился на диване, но расслабиться мне так и не позволили: стук в дверь был весьма настойчив, хотя, я бы даже сказал, наглым. -Да, -устало проговорил я. -Дим, не отвлекаю? — передо мной появился Юрий Викторович собственной персоной. А если пожаловал сам Аксюта, значит, что-то, действительно, важное. -Не особо, а что-то случилось? -Ты не в курсе, Пелагея сегодня вообще собирается на тракт? До нее никто дозвониться не может, а время уже поджимает. — и тут я понял, что пришел конец моей двухдневной спокойной жизни. -Нет, я не знаю, она должна была съездить домой, потом за мамой и сюда. Я думал, что она уже здесь, честно говоря, — я почесал затылок, в голове обдумывая куда она могла еще заехать по дороге, зная ее «заскоки». -Это она тебе лично поведала? — удивленно спросил Аксюта, глядя на меня. -Ну, мы просто созвонились с утра, и... — замялся я, пытаясь не сломать все планы Пелагеи, которые она с с таким трудом приводила в реальность. -Понял, — слегка улыбнулся мужчина, окидывая меня взглядом с ног до головы. -Значит, ты не знаешь, где она может быть? -Понятия не имею, — ответил я, уже предвкушая, как я проведу ближайшие несколько часов в ожидании этой красавицы, а в голове нескончаемо крутились одни лишь строки, навсегда связанные со вчерашним вечером:И пускай нас не видно между измерений. Это так очевидно: кто-то сверху — гений. Только не улетай в небо словно ветер. Я за тобой, я за тебя в ответе!
Трубку она на отрез не брала, и никакие смс даже не соизволила написать, чтобы держать людей хоть в каком-то относительном спокойствии. Я все время названивал то ей, то ее маме, которая, кстати говоря, тоже не ответила ни на один звонок. И что могло случиться с двумя женщинами в такой день, одна из которых Пелагея…? Вариантов уйма. Жаль, что ни один из них мне не по душе. Спустя четыре часа бесконечных ожиданий хоть одной весточки от них, до меня, наконец, дошла новость, что наставник прибыл в павильон. Я был готов тут же наброситься на нее со всеми расспросами, но, к сожалению, время не то, что поджимало, его просто катастрофически не хватало, а нужно было еще так много успеть: как минимум прорепетировать общую песню с ее ребятами, и эти чисто женские трехчасовые подготовительные сборы, чтобы полтора часа просидеть почти на одном месте. Что же, в любом случае, я уверен, возможность пообщаться еще предоставится. Краем глаза наблюдая за ней на сцене, я снова умилялся с каждого ее взгляда на малышей и малейшего взаимодействия между ними. Она снова излучала свет и добро, которое распространялось на весь зал, я уверен, на всех зрителей, которые находились там. Но, к сожалению, всему приходит конец, и, буквально допев последнюю ноту, она стремительно унеслась к себе готовиться и «приводиться» в порядок, ведь до прямого эфира чуть меньше трех часов.***
Каждый раз входя в этот зал, я чувствую необъятное внимание людей, которые радостно встречают тебя аплодисментами и улыбками. На часах было уже 21.20, но Поли даже на горизонте не видно. А тем временем подтягивались все возможные фотографы, визажисты, помощники, которые так заботливо устраняли все несовершенства и просто поддерживали, ибо волнение зашкаливало. Наконец, вышла, не побоюсь этого слова, главная героиня сегодняшнего вечера. Нас сразу же, словно в школе, построили на общую фотографию, это уже некий ритуал. На удачу, так скажем. Оставалось всего пару минут до начала, а возможности заняться расспросами так и не предоставилось. -Не поможешь мне с застежкой? — Пелагея подошла ко мне с теплой улыбкой на лице, показывая на свою «проблему». -Сейчас все сделаю, — я начал бороться с застежкой на ее колье, и решил, что более удачного момента пока не было, да и вряд ли будет. -Поль, все хорошо? -Да, не переживай, — все так же улыбалась она. -Телефон в машине забыла просто. -А сама где была? -Тридцать секунд до эфира, внимание! Все по местам, — прозвучал голос режиссера и мы были вынуждены занять свои кресла. Волнение ни на минуту не покидало меня весь эфир — ни на выступлении моих ребят, ни на выступлении ребят моих коллег, ведь по сути они ни чем не отличаются. Каждый уже доказал, что он достоин победы, дело лишь за телезрителями. Я часто смотрел на Полю, как она едва сдерживала слезы во время трогательных выступлений маленьких участников, как переживала не меньше их. Хотелось сорваться с места и просто обнять ее, давая понять, что ее «поддержка» рядом, но каждый раз казалось, что это весьма неуместно. К тому же, не хотелось переключать внимание на себя, и забирать такие важные минуты славы у этих талантливых детей. Два часа этого прекрасного яркого события пролетели незаметно, и когда зазвучала финальная песня, сердце не на шутку дрогнуло, побуждая к более сильным чувствам и эмоциям. Рядом стояли родные до боли люди, с которыми я провел прекрасные годы. Люди, которые уже не просто товарищи и знакомые, а настоящие друзья, настоящая команда. Пелагея крепко обняла меня за шею, с каждой секундой ближе прижимая меня к себе, и я, взглянув в ее глаза, почувствовал, что сегодняшний вечер прекрасно закончится не только для всех людей, находившихся в этом зале, но и лично для меня. Фанфары отзвучали, а значит, закончился «главный вокальный проект страны». И снова расстаемся на год, который, я уверен, многое поменяет в нашей жизни. Не находя Полю среди восторженных детей, которые продолжали делиться впечатлениями на сцене, я поспешил к ней в гримерку, чтобы, наконец, завершить этот день и обессиленно попасть в объятия родного человека. -Ну что, ты уже выбрала город Израиля, который встретит самых счастливых людей? — задал я вопрос с порога, глядя на девушку, которая стояла у окна. -Пока нет, — задумчиво ответила она, улыбаясь уголками губ. -Помочь? -Помоги, если сможешь. -А чего с настроением? Через минуту ведь начнется новая жизнь, помнишь? Та, что с чистого листа, — я обнял девушку, прижимая к себе, чувствуя как бешено бьется ее сердце. -Хотел бы я посмотреть на реакцию этого парня, когда ты сказала ему всю правду, -усмехнулся я. -Я бы тоже хотела, — прошептала она, утыкаясь лицом в мою шею. -В каком смысле? -Дим… — она подняла глаза, полные страха и какой-то надежды. Я не верил, что нахожусь сейчас в реальности, и что все происходящее не сон. -Дай мне еще два дня, я обязательно скажу, — ее слезы скатывались без остановки, видимо застилая видимость, отчего девушка постоянно моргала. Я улыбнулся, пытаясь все-таки утвердиться в настоящем моменте и понять, что сказок не бывает в нашем мире, и то, что мы так часто выдумываем в своей голове, некий такой идеальный мир, он никогда не придет в реальность. -Ты снова просишь меня подождать? — усмехнулся я, пытаясь справиться с комом в горле и говорить как можно четче, но как назло, голос срывался и каждое слово звучало весьма неуверенно. -Прости, но больше я не могу ждать тебя, Поль, — почти шепотом констатировал я, а в душе от каждого собственного слова воротило и какое-то нечто билось в постоянном сопротивлении. -Ты шутишь? — с надеждой спросила она, обнимая меня за шею, пытаясь поймать мой прямой взгляд. Я молча помотал головой, убирая ее руки, и стараясь отступить хоть на сантиметр, чтобы не ощущать ее прикосновения ни одной лишней минуты, которые потом так отчетливо будут напоминать о себе. -Дим, скажи, что ты пошутил! Скажи, что у меня есть еще этот шанс, пожалуйста, скажи, что это неправда, — ее слезы переходили в истерику, и все внутреннее состояние, мне казалось, я сумел прочувствовать на себе, словно примеряя ее душу, сердце, и все остальное. -Нет, Поль, времени нет, ты его потратила, ты слышишь? Больше нет времени, нет сил, нет ничего, ты понимаешь? — я переходил на крик, контролировать себя не было желания. -Я, знаешь, хотел… — я задумался на секунду, стоит ли вообще продолжать, но терять уже было нечего. Дрожащей рукой, доставая коробочку из кармана пиджака я протянул ее девушке: -Ему здесь места не хватает, — почти без эмоций произнес я, глядя на ее безымянный палец, который по прежнему украшало всем знакомое кольцо. Пелагея с новой силой зарыдала, доставая кольцо, которое по праву уже принадлежит ей. Она держала его дрожащими пальчиками, другой рукой прикрывая рот, чтобы не издавать лишних звуков, но все же эмоции брали верх, и она пала перед ними. -Ты его все еще любишь? — задал я вопрос, который по собственному решению заранее посчитал риторическим. Блондинка неподвижно стояла, глядя на меня, пытаясь вымолвить хоть слово, но каждый раз срывалась на слезы. А я почувствовал, что тот самый момент, когда терпение и силы абсолютно заканчиваются все-таки существует, и всему есть предел. -Я тебе желаю счастья, — едва слышно произнес я, пытаясь как можно шире улыбнуться, но это уже что-то до боли нервное и невыносимое…Но почему же так паршиво мне? Тысячу ошибок ударят по сердцу словно…