Все дороги ведут к Стилински

Прохладный утренний ветер легко колыхал светло-зеленую оконную занавеску, принося с собой тонкий запах травы и теплой земли. Робкие рассветные лучи солнца скользили по деревянному полу, ненавязчиво освещая небольшую комнату. Стайлз удобно растянулся на кровати, лениво листая увесистую книгу с перетянутой плотной темно-синей тканью обложкой. Книга была магической: ее выдавали слегка светящиеся страницы и подрагивающие буквы, так и норовившие расползтись по бумаге и собраться вновь, но уже в совершенно иные слова. Периодически Стайлз хмурил брови и тихонько шикал на них. Буквы замирали, но мгновенье спустя снова приходили в движение. На его животе приятной тяжестью, мурлыкая практически неуловимо, лежала изящная рыжая кошка. Время от времени Стайлз почесывал ее за ухом, а она, в свою очередь, приоткрывала один глаз, начиная мурлыкать чуть громче. Стайлз безошибочно улавливал это изменение, улыбаясь уголками губ. Отложив книгу в сторону, Стилински задумчиво уставился в потолок. Он вернулся домой около часа назад из Темного Леса: там внезапно возникли неотложные дела. Ради этой вылазки пришлось встать посреди ночи, и сейчас Стайлз размышлял о том, что сон — это весьма и весьма недурная идея. Он принялся возиться на постели, пытаясь устроиться с наибольшим удобством. Лидия — так звали кошку, — потревоженная возней своего хозяина, с недовольным мяуканьем спрыгнула на пол. Наконец Стайлз нашел максимально удобное положение для сна, блаженно прикрыл глаза и… Бум! Бум! Бум! Настойчивый стук в дверь оказался настолько неожиданным, что Стайлз просто-напросто кубарем скатился с кровати, путаясь в одеяле. Бум! Бум! Бум! — Откройте! Это городская стража. — Какого черта… — зашипел Стилински, окончательно высвобождаясь из одеяльного плена и потирая ушибленный копчик. — Еще чего не хватало… — Вот же хрень, — пробормотал он, шумно распахивая дверь. Мрачное лицо главы городской стражи, капитана Дерека Хейла, точно не предвещало ничего хорошего. — Точнее, я хотел сказать, чем обязан столь раннему визиту, капитан Хейл? И, э-э-э… — Рядовой Скотт МакКолл, — услужливо подсказал второй стражник, — я новенький. — Я так рад за вас, даже не знаю, куда деваться от счастья, — Стайлз, чей взгляд метался с одного лица на другое, пытался оценить масштаб передряги, в которую он вляпался. Снова. — Мистер Стилински, сегодня до нас дошла информация, что вы занимаетесь колдовством. Что вы можете сказать по этому поводу? — Я? Колдовством? Это же смешно, — в подтверждение своих слов Стайлз хохотнул, уперев руки в бока. — Будь я колдуном, стал бы жить в этой дыре? В этой жалкой лачуге? Черта с два! — А я говорил, что этот дьявольский выродок будет отпираться, — из-за широкой спины Дерека показалось худое морщинистое лицо, — не верьте ему, многоуважаемый капитан Хейл, мальчишка врет! При виде этого человека Стайлз закатил глаза и поморщился. Его сосед, мистер Рэт, был очень неприятным мужчиной лет шестидесяти, с крысиным лицом и противным голосом. Единственными радостями в его жизни были выпивка и возможность насолить Стайлзу. — Мистер Рэт, вы можете повторить то, что рассказали сегодня рядовому МакКоллу? — Хейл попытался изобразить любезность, но Стайлзу показалось, что его лицо просто свело судорогой. — Конечно-конечно. Сегодня ночью я возвращался домой, — Рэт шмыгнул носом и почесал заросший подбородок, — небо было таким звездным! Воздух чистым! И вот… — Вы, я смотрю, тот еще романтик, — ехидно подметил Стайлз, скрестив руки на груди. — А ну заткнись, ты, грязный… — Вернемся к сути дела! — рявкнул Хейл. Рэт принялся злобно сверлить Стилински взглядом, тот, в свою очередь, в долгу не оставался. Стайлзу до сих пор было непонятно, откуда взялась эта ненависть? Что он сделал этому человеку? Но сейчас было не до размышлений на эту тему, мерзкий мужичонка не поскупился обвинить его в использовании магии, а ведь за это грозила смертная казнь. — Ну, так вот, ночь была прекрасная, и тут я увидел его, — крючковатый палец ткнулся Стилински прямо в грудь. — Этот паршивец стоял у своего дома, его освещала луна, и тут он повернулся ко мне! Его глаза горели адским пламенем! Рот изрыгал проклятья и ведьмовские слова! А потом его тело покрылось перьями, он превратился в рогатого ворона и взмыл в небеса, окутанный скверной! Во время своего эмоционального рассказа Рэт яростно пучил блеклые глаза и активно жестикулировал, так и норовя ударить МакКолла локтем под дых. — А еще у меня из-за него вся скотина издохла, — пожаловался мужчина в конце повествования. — Не вся, вы-то живой пока, — прошептал себе под нос Стайлз и уже громче добавил: — Надо было попробовать кормить свой скот — может, он бы и пожил еще. — Молчи, бесовское отродье! — Тишина, — рыкнул Хейл. — Стилински, то, что поведал нам мистер Рэт — правда? Стайлз поднял на руки крутящуюся у ног кошку и, вздернув вверх подбородок, произнес твердое: — Нет. — Что ж, мистер Рэт, были ли еще свидетели произошедшего? — Дерек перевел взгляд на старика. — Что?.. Еще свидетели?.. Не знаю… Быть может… — Быть может или были? — перебил бессвязный поток слов Скотт. — Обвинение в колдовстве — вещь серьезная и подразумевает соответствующее наказание, тут нужны весомые доказательства. — Мой рассказ — это не весомое доказательство?! — вспыхнул Рэт. — Я не считаюсь свидетелем?! Да я потерпевший! — Конечно, считаетесь, — успокаивающе продолжил МакКолл, — но этого недостаточно для такого громкого обвинения. — Тогда обыщите его дом! Я уверен, он напичкан всякими колдовскими штучками! Дерек перевел взгляд на Стайлза. — Это предложение звучит разумно. Мистер Стилински, мы обыщем ваш дом на наличие магических артефактов во избежание каких-либо ошибок. Отойдите. И, не дожидаясь пока Стайлз отойдет, Хейл просто отодвинул его рукой в сторону, будто ненужную декорацию. Лидии, все еще сидевшей на руках Стилински, это показалось вопиющей наглостью и неподобающим отношением к своему хозяину, и она, грозно зашипев, цапнула Дерека за руку. — Тише, тише, девочка, все хорошо, — зашептал Стайлз, баюкая кошку, — капитан Хейл, простите за это… Главный стражник бросил на Стилински такой суровый взгляд, что у того в горле стало суше, чем в пустыне Сахара, а в голове поселилось навязчивое желание закутаться в одеялко и забиться в уголок от греха подальше. — …недоразумение, — сипло закончил Стайлз, мечтая сейчас выпить как минимум ведро холодной воды. А можно и на себя опрокинуть. Или просто ведро надеть. На голову. — Ничего страшного, — процедил Дерек, ладонью стирая кровь с расцарапанной руки. Он встал посреди небольшой комнаты и подозвал к себе Скотта. Рэт, с воодушевлением двинувшийся было за ними, был остановлен хмурым взглядом Хейла. — Вы оба, — Дерек поочередно указал на Стайлза и Рэта, — стоите на своих местах и не мешаете нам. — Все понятно? Рэт состроил самое оскорбленное выражение лица: ведь это он! Он — великий разоблачитель гнусных колдунов! Как к нему могут относиться пренебрежительно?! Стайлз же, пожав плечами, просто кивнул. Что ему еще оставалось делать? Внешне Стилински выглядел абсолютно спокойным. И, наверное, назло старику, чуточку скучающим. Он поглаживал кошку, удобно устроившуюся у него на руках, смотрел в окно, щурясь от солнца, и лишь искоса поглядывал на рыскающих по дому стражников. Но мысли в его голове упорно путались в один большой клубок. «Они ничего не найдут. Не смогут. Я все спрятал очень надежно… самому бы потом найти. Черт. Больше смахивает на самовнушение». К великому облегчению Стайлза и разочарованию Рэта, Дерек и Скотт уже практически закончили, так и не найдя ни одного хоть немного похожего на магический предмета. Но не тут-то было. Дерек вновь встал в центре комнаты, еще раз внимательно оглядывая периметр. Вдруг он что-то упустил? В этот момент к нему подошел МакКолл, а взгляд Хейла как раз остановился на постели Стилински. — Рядовой, ты проверял кровать? — Нет, капитан Хейл, не доглядел, виноват. — Пойди и хорошенько все осмотри, — Дерек устало потер переносицу. — Так точно. Стайлз, внезапно осененный страшной догадкой, смотрел, будто в замедленной съемке, как стражник приближается к его постели. А на этой чертовой постели лежит чертова книга. Чертова книга по чертовой магии. Черт. Ему вдруг показалось, что старый фолиант даже ярче засветился, призывно поблескивая буквами оглавления. Сжечь бы его. В момент, когда Стилински открыл было рот, чтобы как-то отвлечь МакКолла, тот уже склонился над уликой и принялся перелистывать страницы. Надеяться на то, что стражник перепутает это с поваренной книгой, было глупо. Сердце Стайлза забилось где-то в горле, ладони вспотели, а коленки мелко задрожали. Скотт медленно поднял голову от явного доказательства причастности Стайлза к миру магии и, повернувшись в его сторону, замер на секунду, пристально глядя прямо в глаза. То, что произошло дальше, не сразу уложилось в голове у Стилински. Так же медленно МакКолл через плечо бросил взгляд на Хейла. Тот тихо о чем-то расспрашивал Рэта, не глядя в его сторону. Воспользовавшись этим моментом, Скотт быстро взял лежавшую тут же подушку и положил ее сверху, прикрывая книгу. После, как ни в чем ни бывало, заглянул под кровать, обнаружил там слой пыли и, пару раз чихнув, вернулся к капитану. — Все чисто, капитан Хейл, — отрапортовал Скотт и снова оглушительно чихнул, — точнее, относительно чисто. Стайлзу захотелось истерически рассмеяться, но он взял себя в руки и, состроив самое надменное выражение лица, заявил: — Я же вам говорил. Я честный человек. — Что ж, значит, никаких доказательств, кроме ваших ночных видений, больше нет. Так, мистер Рэт? — Дерек скрестил руки на груди, внимательно изучая старика. — Видений?! О, это были не видения, а явь! — лицо Рэта исказилось от злости, делая его еще более неприятным. — Кроме вас, это некому подтвердить, — встрял Скотт, — значит, за неимением улик, этот парень считается невиновным. — Вы сказали, что шли домой ночью. Откуда? Вы были трезвы? — неожиданный вопрос из уст Хейла застал Рэта врасплох. — Я был в таверне… я не… какое это имеет отношение к делу?! Я все видел своими глазами! — Под несколькими литрами медовухи и я могу видеть своими глазами рогатых воронов, — голос Хейла стал ледяным. В комнате, уже прилично нагретой солнечными лучами, температура, казалось, резко снизилась на пару десятков градусов. — Но… я ведь видел… правда… — Рэт, уже чуть не плача, все пытался гнуть свою линию. — Вам могло показаться. Или, чего уж там, присниться. А вот за клевету, которую мы с рядовым МакКоллом так явно сейчас наблюдаем, можно и в темнице оказаться. Рэт замолчал, зло пыхтя от полнейшей безысходности. — Скотт, проводи мистера Рэта домой, ему стоит отдохнуть. Как справишься с этим, жди меня на улице, а мне надо кое-что обсудить с мистером Стилински. — Так точно, — МакКолл, пропустив пыхтящего как самовар Рэта вперед, направился в сторону выхода. — Закрой дверь, — бросил Дерек, обращаясь уже к Стайлзу. Стилински послушно двинулся за Скоттом. Тот на мгновение обернулся, и Стайлз беззвучно, одними губами произнес: «Спасибо». МакКолл хмыкнул и, подмигнув ему, вышел из дома. Едва Стайлз успел захлопнуть дверь, как его развернули одним резким рывком, схватили за грудки и ощутимо впечатали в деревянную поверхность. Прямо перед лицом зависла злющая физиономия Дерека. — То, что ты творишь, Стилински, называется полнейшей безрассудностью и глупостью, граничащей с идиотизмом! — То, что ты сейчас творишь, Хейл, называется вторжением в личное пространство и рукоприкладством! — парировал Стайлз, ощущая, как затылок неприятно трется о шероховатую древесину. — Не паясничай! — Не ори! Дерек прикрыл глаза и шумно выдохнул через нос, создавая в голове Стайлза навязчивую ассоциацию не то с разъяренным быком, не то с медведем. — Мне тяжело, Стайлз, понимаешь? Тяжело выгораживать тебя, постоянно пытаться предугадать, когда, куда и насколько глубоко ты вляпаешься, почему ты не хочешь это понять? — Я не прошу меня выгораживать, Дерек, ты что-то путаешь. Стилински обхватил руками запястья Хейла и, глядя ему в глаза, требовательно произнес: — Отпусти меня. — Не отпущу, пока не объяснишь, зачем устроил этот цирк ночью, — зарычал Дерек, приближая свое лицо. — Цирк? — терпение Стайлза лопнуло, наружу вырвался взрывной характер настоящего ведьмака. — Цирк?! Я летал в лес, чтобы собрать ингредиенты для твоего зелья, ты, напыщенный индюк! Будто не знаешь, каким трудом мне это дается! — по комнате пробежала странная волна, приводя в движение некоторые вещи. — Долбаную росу с цветков луноцвета собирал, ползая в кромешной темноте в этом чертовом лесу! Для того чтоб ты, собака страшная, не мучился в полнолуние! Чтобы никто не узнал, что многоуважаемый капитан городской стражи — блохастый неблагодарный оборотень! — со стоящего у окна стола сорвалась пустая чернильница и, пролетев в опасной близости от головы Дерека, разбилась, поздоровавшись с поверхностью двери чуть левее уха Стайлза. Хейл даже не вздрогнул. Он уже привык, что в его голову время от времени прилетали предметы, чья тяжесть варьировалась в зависимости от степени злости взбалмошного колдуна. Лишь выражение лица Дерека изменилось, становясь менее злым, а с губ, неожиданно для него самого, сорвалось тихое и успокаивающее: «Прости». Стайлз, как раз набравший в легкие побольше воздуха для дальнейшего витка выяснения отношений, издал почти беззвучное «Псю-ю-ю-ю», похожее на звук сдувающегося воздушного шарика. Остывал он так же быстро, как и распалялся. Все еще хмурый, с залегшей между бровей морщинкой, Хейл отпустил его, но не отодвинулся ни на шаг, все еще держа Стайлза припечатанным к двери. — Скажи мне только, зачем ты устроил спектакль перед Рэтом? Все эти проклятья, огни преисподней в глазах? И рога? Серьезно, Стайлз, рога? — Да он меня достал, — внезапно пожаловался Стайлз, — и врет он, рога только были, остальное ему алкоголь навеял. Я его просто напугать хотел, не думал, что этот старый идиот жаловаться побежит. — Вот именно, что ты не думал, — вздохнул оборотень, — ты попробуй как-нибудь думать, вдруг понравится. — Пошел ты к черту, — беззлобно отозвался Стайлз и вдруг растянул рот в широкой улыбке. — Ну, Дерек, ну не хмурься, я так люблю, когда ты миленький щеночек! — с этими словами он встал на носочки и чмокнул Хейла прямиком в вертикальную морщинку между бровей. Ну и как можно на него злиться? — Заткнись и иди сюда, — прошептал Дерек, сгребая Стайлза в охапку и еще сильнее прижимая к себе. Абсолютно не сопротивляющийся колдун с удовольствием приник к оборотню, всем телом ощущая исходящий от него жар. Горячие губы накрыли приоткрытый рот Стайлза, целуя властно и настойчиво. Он обвил шею Дерека руками, блаженно прикрывая затуманенные желанием глаза. Оторвавшись от губ своего колдуна, Дерек переключился на бледную шею, терзая ее легкими укусами и одаривая нежными поцелуями. У Стилински подкашивались колени, и если бы он не держался так цепко за Хейла, то уже давно бы рухнул прямиком на пол. — Дерек… — М-м? — он даже не оторвался от своего увлекательного занятия. — Дерек! Не сейчас… — Хочу сейчас, — хрипло прошептал оборотень, вызывая у Стайлза волну мурашек по всему телу. — Кхм. Мальчики, я вам не мешаю? От неожиданности Дерек и Стайлз отскочили друг от друга, будто на них опрокинули ведро холодной воды. На кровати, прикрываясь одним лишь одеялом, поднятым с пола, восседала рыжеволосая девушка. — Лидия, — глуповато улыбаясь, Стайлз почесал в затылке, — и давно ты… — Достаточно, — прищурив зеленые глаза с вертикальным зрачком, девушка поправила одеяло, сползающее с обнаженной груди, — я бы вас не отвлекала, да вот трансформация как всегда не вовремя… Дерек скрестил руки на груди и, снова вернувшись в свое перманентное состояние нахмуренности, проворчал: — Она у тебя всегда не вовремя. — Кто бы говорил, оборотень, — насмешливо фыркнула Лидия. — У меня все по расписанию, и если хочешь знать… — Так, все, хватит! — Стайлз поднял руки в примирительном жесте. — Вечно вы как кошка с соб… — поймав на себе неодобрительный, да что там неодобрительный — злой взгляд Хейла, он продолжил: — …с оборотнем. — Она меня поцарапала! — в доказательство своих слов Хейл подошел к Стайлзу и сунул ему разодранную когтями руку практически под нос. — Значит, сегодня она первая начала. — Нечего было так по-хозяйски хватать Стайлза, — Лидия изящным движением руки откинула за спину мешающие волосы. Дерек открыл рот, чтобы высказать девчонке все, что он о ней думает, но Стайлз бросил на него взгляд, который явно не сулил ничего хорошего. — Прекратите вы, оба! В мире животных, блин, — колдун упер руки в бока и стал похожим на сердитую матушку, отчитывающую своих нерадивых дитяток, — а не то превращу вас в жуков, будете до конца жизни шарики из навоза катать. Лидия тут же изобразила жест, будто она закрывает рот на замок и выбрасывает ключик, при этом широко улыбаясь и являя миру острые кошачьи клыки. — Когда ты уже снимешь с нее проклятье? — недовольно пробурчал Дерек, косясь на девушку. — Я работаю над этим, оно оказалось не таким простым, как я думал изначально, но ведь прогресс налицо! Теперь она не всегда кошка, а периодически превращается обратно в человека, и даже почти… целиком, — задумчиво протянул Стилински, глядя в расширяющиеся кошачьи зрачки. — И кстати, тебя там, наверное, твой… как его там? Маклол заждался, — рыжеволосая хитро прищурила глаза, наклоняя голову чуть вбок. Не кошка. Лисица. Самая натуральная. — МакКолл, — мрачно глядя на Лидию, поправил Дерек. — Кстати, о нем. Почему он не сдал меня? Он ведь нашел книгу, — Стайлз подозрительно покосился на своего оборотня. Хейл внезапно принялся с дичайшим интересом осматривать комнату, словно оказался в ней впервые. — Эй, тебе вопрос задали, — ехидный голосок Лидии его уже изрядно достал. — Потому что он в курсе, — коротко бросил Дерек, вперившись взглядом в зеленую занавеску на окне. «А занавесочка-то дырявая…» — В курсе чего? — тупо переспросил Стайлз. — Нас, — еще лаконичнее, еще больше интереса к занавеске. «Что за ткань, интересно?..» — В смысле «нас»? Говори нормально! Дерек задумчиво подергал несчастный кусок ткани, прикрывающий окно, поймал на себе выжидательный взгляд Стайлза, понял, что рассказать рано или поздно все равно придется, тяжело вздохнул и нехотя пояснил: — Я ввел его в курс дела, единственное, чего он не знал, что ты — это и есть тот парень-колдун. Я не успел ему представить Ваше Шиложопое Величество. Благо Скотт оказался сообразительнее, чем мне показалось сначала, и понял, что к чему. — А зачем ты ему рассказал, а, Дерек? Уж не хочешь ли ты сказать, что он тоже… ну нет, ну твою мать… — у Стилински начал странно подергиваться уголок левого глаза. — Да, он тоже оборотень. — И только не говори мне… — Да, ему тоже нужна порция зелья. Воцарившуюся в комнате тишину нарушил тихий свист рассекаемого воздух предмета, который с глухим стуком врезался Дереку прямиком в затылок. Мужчина охнул и схватился за голову, а на пол упал увесистый том с интригующим названием: «Поваренная книга для чайников. Тысяча и один рецепт супов из бледных поганок». Стайлз отвернулся к окну, скрестил руки на груди и недовольно засопел. Не прошло и пары минут, как к нему тихо подошли сзади, ласково чмокнули в макушу и обняли, сцепив руки на животе в замок. — И когда ты собирался меня обрадовать? — Стилински все еще пытался изображать вселенскую обиду, хотя как только он почувствовал прикосновения Хейла, сердце предательски заколотилось, как, впрочем, и всякий раз, когда тот находился рядом. Это не укрылось от чуткого слуха оборотня, и он, пряча усмешку в волосах Стайлза, тихо заговорил: — Он хороший парень, и ему действительно была нужна эта работа. Я не мог не выручить собрата по несчастью, понимаешь? — Угу, — голос Стайлза звучал все еще обиженно, но он все-таки положил ладони на сцепленные в замок руки Дерека. — И откуда вы свалились на мою голову? Да еще и таким зверинцем. — Знаете, мальчики, как говорят: «Все дороги ведут в Рим»? — они синхронно повернулись к Лидии, задумчиво накручивающей на палец прядь волос. — В нашем случае, все дороги ведут к Стилински, по крайней мере, для сверхъестественных существ. Ты их притягиваешь, как магнит. — Как бы это странно ни звучало, но тут я с ней согласен, — Дерек по-доброму рассмеялся, глядя в теплые карие глаза своего колдуна. Стайлз опять надулся, бормоча себе под нос нечто вроде «зверушки бешеные» и «усыплю», а Хейл, смеясь, притянул его к себе, целуя со всей нежностью и любовью, на которую только был способен. Стайлз мог ворчать сколько угодно, но именно сейчас, именно в этот день и это утро, в эту минуту и эту секунду, он был в окружении дорогих сердцу людей, и именно это делало его по-настоящему счастливым.