Зимние забавы

Зима опять пришла рано. Уже в октябре начались заморозки, подул холодный северный ветер, пронизывающий до костей. И так до самого марта. Полная оторванность от мира. Те 60 километров, которые отделяли нас от соседней деревушки, в зимнее время становились непреодолимыми. Мы обосновались в нашем домике чуть больше полугода тому назад. И первую зиму очень страдали от чувства изолированности. Тем более, что местные жители относились к нам с недоверием. Можно даже сказать, что они не приняли нас. Единственным возможным досугом во время долгих зимних месяцев были фильмы. Но поскольку нас интересовали фильмы для взрослых, выбор которых в деревне был не велик (все три видеокассеты), мы решили снимать сами. Уезжая из города, мы получили от друзей в подарок видеокамеру. Конечно же, для съемок окружающей природы. И действительно, я увековечил несколько прекрасных видов. Но чаще всего мы использовали камеру для производства, если можно так сказать, более живых сцен. Первые забавы, которые мы запечатлели, естественно были наигранными. Но немного попрактиковавшись, мы стали профессионалами. Процесс работы позволил нам пережить массу приятных мгновений. Одна сцена, я считаю, была истинным шедевром. Я сижу в обтягивающих боксерах, которые Том специально купил для меня. В рту у меня чупа-чупс на палочке, который я пытаюсь сосать с усердием маленькой девочки. Язык с серьгой отчетливо описывает круговые движения. Алые губы крепко сжимают цветной шарик. Камера приближается. Крупный план на моем лице. Глаза закрыты, рот заполнен конфетой. Дальше появляются мои плечи, руки. Я растягиваюсь на кровати, ноги широко раскрыты. Облокотившись на руки, я жадно облизываю чупа-чупс, потом вынимаю его изо рта мокрый от слюны, переворачиваюсь на живот, встаю раком и подношу конфету к моей дырке. Я принимаю более удобное положение и одной рукой ввожу карамельку, совершаю вращательные движения. Камера подходит еще ближе и уже можно отличить следы моей слюны внутри моей тощей задницы. Чупа-чупс исчезает глубоко внутри меня, а палочка то входит, то выходит, появляясь еще более влажной. Том, поставив камеру на треножник, присоединяется ко мне. Том завладевает конфетой, и принимается с нескрываемым удовольствием облизывать ее, прежде чем снова ввести ее в мой задний проход. Потом он погружает в меня свои гибкие длинные пальцы, еще больше растягивая меня. Наконец на смену пальцами приходит его возбужденный член. Он без усилий погружается в меня, на что я мог лишь глубоко выдохнуть горячий воздух. Поначалу он двигается медленно, будто изучая меня изнутри. После темп увеличивается, я чувствую, что он вот-вот кончит в меня. Но я выгибаюсь и освобождаю свою задницу от его разбухшего члена. Кладу его на спину, целую в губы и опускаюсь ниже. Облизываю краешек его жезла, а после полностью заглатываю его. И сию же секунду Том извергает свое сладострастие мне в рот. Объективу камеры удавалось захватить все наши движения и жесты. Член, который блестит от влаги, руки сжимают мои ягодицы, пальцы, исследующие мое худощавое тело. Неплохо, совсем неплохо. Мы и вправду делали успехи. Пересматривая все снятые нами сцены, мы стремились к новым достижениям.